Он еще никогда не видел такого огромного пепелища. Цветущий город превратился в большое черное пятно, среди которого поднимались обгорелые остатки кирпичных стен богатых домов. В кое-где уцелевших садах бродили кони дарийцев и стояли их шатры, дымились костры, слышались крики и смех, долетавший даже на верхушку главной башни.

А вот пригород, отделенный от квартала знати старым рвом со стоячей водой, мало пострадал от чудовищного пожара. Но сейчас там творилось что-то непонятное. Толпы людей ломали дома и лавки, пыль стояла столбом, мелькал черный дым, слышались звонкие удары металла о металл. Многочисленные отряды рабов под охраной всадников засыпали овраги и ломали уцелевшие здания в городе.

– Что они делают? – удивленно спросил Хайдаро у старшего соратника.

Седой воин пожал плечами.

– Не знаю, господин. Возможно, расчищают площадки для своих камнеметов.

– Мой господин, неужели ты веришь, что варвары в самом деле разрушили стены Нагаси? – насмешливо спросил кто-то из свиты сегуна.

– Я знаю, что крепость взята, – презрительно ответил военачальник, даже не взглянув на говорившего.

– Просто Цурико оказался предателем и открыл ворота варварам! – отозвался придворный. – А те, кто сумел удрать, придумали эту сказочку про великанские камнеметы, чтобы скрыть измену и свою трусость!

– Я знаю этих людей и верю им! – огрызнулся старший соратник.

Свита гневно зашумела. Послышались смешки и ядовитые замечания. Старший соратник злобно сверкнул глазами, глядя на это сборище разряженных павлинов, и его рука, лежавшая на рукоятке меча, побелела от напряжения.

От криков голова Хайдаро закружилась, и он чуть не упал, вовремя опершись на руку верного оруженосца.

– Замолчите, господа! – вскричал юноша. – Неужели не видите, что наш сегун еще не оправился от раны!

Пристыженные спорщики замолчали.

– Благодарю тебя, Анамо-сей, – поблагодарил его Хайдаро. – Проводи меня в комнату, мне нужно отдохнуть.

Подхваченный с другой стороны кем-то из телохранителей сегун стал медленно спускаться с башни. Вслед за ним спустилась и свита, а старший соратник продолжал внимательно наблюдать за суетящимися варварами, стараясь понять, что же задумал враг на этот раз. Его внимание привлекла группа пленных, толпившихся на расстоянии чуть большем, чем полет стрелы. Он долго не мог понять, чем они заняты. Над головами рабов густым облаком висели пыль и пепел. Лишь как следует приглядевшись, военачальник понял, что они наполняют золой большие мешки. С тревогой оглядевшись, старший соратник заметил еще несколько таких отрядов и большое число аккуратно уложенных штабелями мешков.

По узкой лестнице Хайдаро спустился в коридор. Внешне в этой части замка мало что изменилось. Так же висят на стенах картины на бумаге и шелке. Из тех, которым не нашлось места в жилых комнатах. Стоят лакированные шкафчики, с которых заботливые слуги каждое утро тщательно стирают пыль. Только вместо солнечного света теперь горят светильники, а окна закрыты прочными ставнями с узкими бойницами, да у спальни застыли изваяниями не два, а четверо часовых. Телохранитель распахнул дверь и остался на пороге, поклоном провожая владыку. Сегун тяжело сел на кровать. Юный оруженосец заботливо помог ему разоблачиться и вопросительно посмотрел на господина. Тепло улыбнувшись, Хайдаро проговорил:

– Я слишком устал, дорогой.

– Набирайся сил, мой господин, – молодой человек поклонился и легко поцеловал сегуна в мускулистое плечо. – Я буду ждать.

Юноша вышел. Хайдаро опустил голову на подушку и первый раз позволил себе застонать от боли. В просторной комнате царил полумрак. Бело-синий шелк, которым были обтянуты стены, картины и безделушки создавали то неповторимое ощущение уюта, которое он так любил. В зеркале, висевшем напротив кровати, отражался тусклый свет масляных светильников, наполнявших спальню ароматом свежих роз, и его изможденное лицо на фоне шелка. Сегун скривился. Рана, полученная им в битве, оказалась на удивление болезненной. Хайдаро поежился, вспомнив, как отступавшие в панике варвары вдруг развернули коней и обрушились на его воинов, а с флангов ударили свежие тысячи орущих всадников. Тогда ему лишь чудом удалось избежать гибели. Верные телохранители своими жизнями дали возможность сегуну с приближенными скрыться в замке. Он с тревогой прижал ладонь к повязке на боку. Казалось, что в ране колотят маленькие молоточки. Его стало знобить. Хайдаро взял со столика стакан с зельем и, морщась от горечи, выпил противный отвар, приготовленный из джангарских трав. Боль постепенно отступила, в голове на миг прояснилось, он даже подумал, не позвать ли ему оруженосца, но тут веки раненого налились свинцом, и он заснул с глупой улыбкой на пухлых губах.

Старший соратник заканчивал ужин в кругу семьи, когда в коридоре послышался шум и в комнату вошел встревоженный сотник.

– Что случилось, господин Серюко? – встревожился военачальник.

– Варвары засыпают ров!

– Что? Как? – старший соратник вскочил и, не глядя на встревоженную супругу, вышел, прихватив со стойки меч.

Его младший сын отложил в сторону чашку с чаем и, поклонившись матери, заторопился на стену.

В сумерках всадники дарийцев один за другим стремительно подъезжали ко рву и бросали вниз наполненные землей мешки. Копыта тысячи коней подняли столб пыли, еще больше затрудняя прицел лучникам Хайдаро.

– Стреляйте! Стреляйте! – крикнул старший соратник и, обернувшись к сопровождавшим его командирам, в бешенстве зарычал: – Остановите их! Пусть стреляют все, у кого есть луки.

Потеряв несколько десятков воинов, враг сменил тактику. Теперь одни всадники засыпали стрелами стены замка, а другие продолжали кидать в ров мешок за мешком. Туда же летели куски досок, корзины с тряпьем и любые предметы, которые только мог поднять человек.

Наступившая ночь не прекратила бесконечного движения варваров. Чтобы иметь возможность вести прицельную стрельбу, соратники Хайдаро сбросили вниз горящие пучки хвороста. Их неровный свет выхватывал из клубящейся тьмы огромные фигуры всадников в тускло блестящих доспехах, с выбивавшимися из-под шлемов рыжими волосами. Подобно духам смерти они швыряли в ров мешки и скрывались в облаках пыли и пепла, уступая место все новым и новым воинам. Все это происходило в полной тишине, нарушаемой лишь стуком копыт, лязгом доспехов и конским храпом.

Кто-то из тонган в испуге зашептал: «Они не люди. Это демоны! Демоны!» И тревожный слух ветерком ужаса прокатился по стенам замка, лишая защитников бодрости.

Утром они разглядели, что в пригороде появилось множество больших юрт, среди которых одна выделялась огромными размерами. Под ее пологом вполне мог спрятаться крестьянский дом. Над ней гордо веял оранжевый флаг с длинными черными кистями. Но не это сильнее всего озаботило старшего соратника. Он увидел четыре высокие осадные башни, вокруг которых продолжали суетиться мелкие на их фоне фигурки людей.

Множество небольших бревенчатых коробок, расставленных у самой границы пожарища, не вызвали у него такого беспокойства.

В полдень к замку направилась пестрая кавалькада. Приблизившись на безопасное расстояние, всадники поехали вдоль стен, привлекая внимание защитников. Завершив объезд, они остановились напротив ворот. От группы отделился верховой и, размахивая палкой с голубыми лентами, стал приближаться к крепости.

– Парламентер, мой господин, – проговорил кто-то из сопровождающих старшего соратника.

– Сам вижу, – проворчал тот и приказал: – Немедленно сообщите его сиятельству.

Всадник безбоязненно проехал к воротам и встал на засыпанном рву. Его красивый конь нервно переступал по кое-как наваленным мешкам. Одетый в богатые доспехи тонганин, весело улыбаясь, смотрел на засевших за зубцами соратников.

– Чего прячетесь как зайцы? – крикнул он, размахивая палкой с лентами. – Великий рекс не начнет войны, пока идут переговоры.

– Варварам нельзя верить! – отозвался один из воинов. – Они обманом взяли Нагаси.

– Нагаси вернулась законному владельцу, – возразил парламентер. – Теперь господин крепости – настоящий сегун Хайдаро, сын храброго Госибо Хайдаро!

– Твой Госибо изменник и предатель! – крикнул другой воин.

– Госибо Хайдаро – верный воин Истинного Сына Неба! – нахмурился парламентер.

На стене возникло замешательство, вызванное прибытием важного начальства. Воины отошли в сторонку, освобождая место.

Старший соратник выглянул в бойницу.

– Что нужно твоим хозяевам, раб?

Парламентер густо покраснел.

– Я не раб…

– Значит, предатель, – не дал ему договорить старший соратник. – Говори, что тебе нужно, и проваливай к своим немытым хозяевам!

– По виду, ты старый человек, а по словам – глупый мальчишка, – укоризненно покачал головой всадник. – Великий рекс хонунг Бьерн предлагает вам открыть ворота замка и преклонить перед ним колено. Признать его высшим государем и отдать десятую часть имущества. Тогда ни один из вас не будет убит. Владыкой Хайдаро по воле рекса и по приказу Истинного Сына Неба станет Рюко Хайдаро, достойный сын своего отца Госибо!

– Ты все сказал, дикарь в одежде благородного воина? – спросил старший соратник, с трудом удерживаясь, чтобы не плюнуть со стены в наглеца.

– Все, игривый юноша с бородой старца, – поклонился парламентер, очевидно, вернувший себе душевное равновесие. – Не забудь передать мои слова твоему мужелюбивому господину.

– Проваливай!

– Если к завтрашнему утру ворота не откроются, пощады не будет, – предупредил парламентер, разворачивая коня.

– Почему ты не дождался меня? – хмурясь, спросил сегун, глядя вслед удалявшемуся всаднику.

Парламентер приблизился к группе важных персон и передал им ответ защитников замка. Один из всадников посмотрел на крепость из-под руки. Через секунду он ударил коня и, развернувшись, поехал прочь. За ним потянулись остальные.

– Не следует властителю Хайдаро разговаривать со всякими проходимцами, – проворчал старый воин, провожая степняков угрюмым взглядом.

– Я сам решу, с кем мне говорить, – недовольно процедил сегун. – Прикажи свободным от службы соратникам построиться во дворе замка.

– Слушаюсь, мой господин, – поклонился военачальник и в сопровождении помощников стал спускаться с башни.

– Господин Кагато! – окликнули его из свиты Хайдаро.

Старший соратник поднял голову.

– Где же страшные камнеметы варваров?

По лицу старого воина пробежала судорога.

– Или по старости ты их просто не разглядел?

Старший соратник поспешил вниз, едва не споткнувшись на крутых каменных ступеньках. Сегун улыбнулся. Свита поддержала господина жизнерадостным смехом.

– Хорошо сказал, Никито, – похвалил телохранителя Хайдаро. – Помоги мне спуститься.

Воин почтительно подхватил владыку под левое плечо, а верный оруженосец под правое.

Перед тем как выйти на замковую площадь, где уже застыли стройные ряды соратников, сегун отхлебнул из фляжки джангарского зелья.

Кровь быстрее побежала по жилам, спина выпрямилась, глаза загорелись. Боль, все утро мучившая его, исчезла. Он вновь почувствовал себя здоровым и бодрым.

Сегун плохо помнил, что он кричал внимательно слушавшим соратникам. Хайдаро казалось, что его речь способна вдохновить даже камень. Скорбные морщины на лице старшего соратника, стоявшего чуть позади и сбоку, постепенно разгладились, и он взглянул на господина с уважением.

– Сын Неба с огромной армией уже идет к нам на помощь! Стены Хайдаро-сегу крепки и надежны, его защитники храбры и отважны. Рыжие варвары обломают себе зубы о стены нашего замка!

Оратор выхватил из ножен меч и ткнул им в зимние небеса.

– Напоим наши клинки поганой кровью степняков!

В едином порыве воины обнажили клинки.

– Слава господину!

– Десять тысяч лет господину!

– Умрем за Хайдаро!

– Смерть варварам! Смерть!

С гордо поднятой головой сегун проследовал в главную башню. Однако, едва дверь за ним закрылась, он рухнул, подхваченный заботливыми руками оруженосца.

Глядя, как суетятся вокруг господина его прихлебатели, старший соратник с невольным уважением подумал: «Кровь старого сегуна проснулась в непутевом сыне». Старый воин даже вытер покрасневшие глаза и громко шмыгнул носом.

Всю ночь защитники замка слышали скрип и скрежет, топот множества копыт и негромкие людские голоса. В кромешной тьме горело великое множество костров, рождая грустные мысли о неисчислимом воинстве, осадившем Хайдаро-сегу. То тут, то там мелькали цепочки факелов. Ржали лошади, кричали ослы и верблюды.

Иногда какой-нибудь нетерпеливый соратник посылал на шум горящую стрелу. В ее коротком отблеске мелькали люди и конские морды.

Чтобы обезопасить себя от неожиданного нападения, защитники жгли на стенах факелы и тревожно всматривались в темноту. Очень скоро соратникам пришлось прятаться за зубцами. Дарийцы метко обстреливали любой источник света. Появились первые убитые. Но это только добавило соратникам стойкости.

С первыми лучами зари защитники увидели огромные осадные башни в пределах досягаемости стрел. Двенадцать непонятных коробок размером с дом, сколоченные из бревен и досок, стояли еще ближе.

Старший соратник этой ночью почти не спал. Подкрепившись крепким чаем, он стоял на верхней площадке главной башни, всматриваясь в окрестности.

– Начать обстрел горящими стрелами, – отдал он первый приказ. Дублированный младшими командирами, он очень скоро долетел до простых соратников. В жаровни были положены заранее приготовленные стрелы, и через секунду огненный дождь полился на осадные машины. Однако оббитые мокрыми шкурами, они даже не задымились.

– Пусть не тратят стрелы, – буркнул военачальник.

Едва лучи встававшего солнца упали на ворота замка, со стороны пригорода показались плотные колонны наступавших. С протяжным скрипом, неуклюже колтыхаясь, двинулись вперед осадные башни и низкие коробки.

Поднимая клубы пыли и пепла, к крепости со всех сторон бежали бешено орущие воины с длинными лестницами. Первыми у засыпанного рва оказались загадочные коробки.

Утыканные стрелами крышки упали вперед, перекрывая ров, а изнутри полетели на стены десятки кованых трехпалых крюков, увлекая за собой толстые веревки. Часть из них упала у подножья, но некоторым удалось зацепиться за зубцы.

Соратники пытались их сорвать, но канаты были натянуты так, что крепко вцепились остриями в неподатливый кирпич, а длина крюков не позволяла перерубить их мечом.

Стены коробок распахнулись, и набившиеся внутри воины открыли ураганный обстрел тех участков стены, где закрепились осадные крючья. Другие воины подобно муравьям поползли по канатам на стены. Большая часть из них погибла под стрелами защитников, но некоторым удалось добраться до стен и вступить в схватку с соратниками. К их ужасу, противниками оказались тонагне с красными лентами на шлемах. С криками: «За Истинного Сына Неба!» – они обрушились на защитников замка.

Старший соратник двинул в бой резервы, и изрубленные тела предателей полетели со стены. Но тут подоспела основная масса штурмовавших. Вскарабкавшись по лестницам, они сразу же вступали в бой, удерживая захваченные передовыми отрядами участки стены. В других местах нападавших удавалось пока сдерживать стрелами, камнями и горящей смолой.

– Господин! – вскричал кто-то за спиной Старшего соратника. Военачальник резко обернулся. Одна из осадных башен, подойдя к краю рва, вдруг накренилась и рухнула.

Защитники Хайдаро-сегу встретили ее падение радостным ревом. С треском обломившись, она упала в ров, калеча оказавшихся там дарийцев. Штурмующие дрогнули. Казалось, еще одно усилие, и соратники вышвырнут варваров со стен замка. Через несколько минут и другая башня упала. Защитники разразились дружным хохотом. Но он вскоре сменился криками ужаса. Зацепившись за верхушку стены, башня не переломилась, как первая, а осталась стоять, образовав широкий мост, по которому орды степняков хлынули в крепость.

Участь Хайдаро-сегу была решена. Но защитники замка продолжали упорно драться, заставляя врага дорого оплачивать каждый шаг. В коридорах, где еще недавно слышались только негромкие голоса придворных, сталь лязгала о сталь, железо впивалось в человеческую плоть, брызгая кровью на развешанные по стенам картины. В просторных залах, где проводили свои состязания поэты, обезумевшие от крови и смертей воины рубились мечами и кинжалами. Валявшиеся на пропитанных кровью коврах раненые рвали друг друга зубами, стараясь в последнем усилии дотянуться до вражеского горла.

В замке нашли приют не только семьи придворных, но и многие жители пригорода, успевшие укрыться за крепкими стенами до закрытия ворот. Простолюдины, не решившиеся встать рядом с господами на защиту замка, напрасно молили о пощаде. Если рыжеволосые варвары иногда пробегали мимо коленопреклоненных фигур, то тонгане с красными лентами на шлемах убивали всех. Судьба женщин, не решившихся покончить с собой, оказалась ужасной. И благородных, и простолюдинок жестоко насиловали, а потом просто перерезали горло. Не успевших спрятаться детей походя тыкали мечами и шли дальше, охваченные кровавым весельем свершившейся мести. Не забывшие резни, устроенной Сыном Неба во вовремя войны с Самозванцем, изгнанники-тонгане, вернувшись на родину, не знали жалости.

Рекс засмеялся и обернулся к сопровождавшим его приближенным и военачальникам.

– Мы взяли ее первым же штурмом!

– Это все машины Великого Мастера, – сказал кто-то, зная, как хорошо относится владыка к будущему зятю.

Бьерн нахмурился.

– Самая лучшая машина без храброго воина – всего лишь крепко сколоченный гроб!

Сидевший рядом на саврасом жеребце молодой дариец в засаленном халате, перетянутом золотым поясом, звонко высморкался, вытерев сопли о шелковые штаны.

– Я взял бы ее и без этих игрушек, – проворчал он, ковыряя в носу. – Десять дней этот умник их делал, а Сын Неба в это время спокойно армию собирал.

– Не сомневаюсь в твоей храбрости, брат Хлодвиг, – усмехнулся Бьерн. – Но сколько воинов ты оставил бы под этими стенами?

– Война без потерь не бывает, – пожал плечами Хлодвиг.

– Но это не значит, что их должно быть много, – проговорил Сакуро. – Жизнь каждого воина армии нашего рекса бесценна.

– Когда мы бились с дермаками, ты не был таким жалостливым. Половина войска легла на поле возле Белой горы.

– Тогда решалась судьба нашего рекса и всего народа дарийцев, с которым мы связали свою судьбу, и жалеть было некогда, – повысил голос Сакуро.

– Она решается каждый день! – тоже стал кричать Хлодвиг. – Войско должно идти вперед, а не торчать у каждого забора по месяцу!

– Главное – сохранить армию!

– Чем скорее мы победим, тем меньше погибнет наших воинов!

Казалось, эти двое вот-вот схватятся за мечи. Хлодвиг яростно размахивал руками, доказывая важность стремительных маневров и бессмысленность штурма замков. Он был единственным человеком, которому удавалось вывести Сакуро из себя. Сохранявший спокойствие и хладнокровие в самых жарких схватках тонганин редко мог удержаться от спора с братом рекса. Привстав на стременах, Сакуро доказывал, что оставлять в тылу армии хорошо укрепленные крепости с многочисленными гарнизонами слишком опасно.

– Мы пришли не с набегом, а затем, чтобы подвести страну под высокую руку нашего рекса!

Сопровождавшие владыку степи военачальники давно привыкли к таким перепалкам и терпеливо ждали, когда же Бьер прекратит этот спор. Но тот молчал, казалось, полностью захваченный зрелищем штурма. Никто не знал, что споры столь разных военачальников, как Сакуро и Хлодвиг, помогали Бьерну принять единственно правильно решение. Догадывались об этом только сами спорщики. Именно поэтому, не стесняясь повелителя, отстаивали свою точку зрения.

Вдруг все заметили трех всадников, спешивших от охваченного безумием Хайдаро-сегу. У переднего поперек седла лежало чье-то тело.

– Кто это? – спросил моментально остывший Сакуро.

Хлодвиг сощурил глаза.

– Сотник Тиб. Кажется, у него пленник?

– Неужели сам сегун попался? – хохотнул кто-то из свиты.

– Бывший сегун, – негромко проворчал Бьерн, глядя на стремительно приближавшихся всадников.

– Мой рекс, – поклонился всадник, тряхнув рыжими космами. – Старший соратник бывшего сегуна.

Бесчувственное тело мешком опустилось на землю. Лишенный богатых доспехов, в пропитанной кровью одежде, со свалявшейся бородой, этот старик не походил на грозного военачальника.

– Поднимите его, – приказал Бьерн.

Двое нирдманов рывком поставили человека на ноги.

– Кто ты? – спросил владыка степи, наклонившись вперед.

Старик с трудом разлепил спекшиеся губы, но не издал ни звука.

– Дайте ему воды.

Повинуясь приказу, один из воинов протянул пленному фляжку. Сделав глоток, тот выпрямился.

– Я Диаро Кагато, старший соратник моего господина сегуна Хайдаро.

– Бывшего сегуна! – крикнул кто-то из свиты.

Рекс поднял руку, призывая к тишине.

– Для меня только он настоящий, господин, – покачал головой старик.

– Почему ты оскорблял моего парламентера? – спросил Бьерн.

– Чтобы соратники не боялись тебя.

– Ты храбрый воин, – выпрямился в седле рекс. – Я могу сохранить тебе жизнь.

– Что я должен сделать для этого? – спросил старший соратник.

– Стань одним из моих воинов.

Старик грустно покачал головой, потом взглянул в небо и сказал:

– Есть кое-что важнее жизни.

– Что же?

– Долг и честь, – старший соратник в упор посмотрел на владыку степей.

Тот кивнул и оглянулся на приближенных.

– Мой рекс, – склонился в поклоне Сакуро. – Подари храброму Кагато почетную и быструю смерть.

– Хорошо, брат Сакуро, – кивнул Бьерн.

– Ты Бусо Сакуро? – вскинул брови пленник.

– Да.

– О великий рекс! – громко сказал старый воин. – Если ты желаешь оказать мне милость, прикажи господину Сакуро убить меня!

– Как, брат Сакуро? – спросил Бьерн. – Не откажешь храбрецу?

Тонганин поклонился, прижав руку к сердцу, и спрыгнул с седла. Державшие пленника нирдманы отошли в стороны. Сакуро положил ладонь на рукоятку меча, склонился. Старший соратник неуклюже ответил на поклон. Сверкнула сталь, и голова старика покатилась по траве.

– Хороший удар, брат, – похвалил дариец, потом добавил, обращаясь к охране: – Похороните почетно! Он был храбрецом.

Не глядя на обезглавленное тело, Бьерн тронул коня к крепости. Вслед за предводителем тронулась свита.

– А где Великий Мастер? – спросил он у хмурого Хлодвига.

– У замка.

– Не терпится взглянуть на новое жилище? – засмеялся Бьерн.

– Нет, мой рекс, – покачал головой брат. – Он хотел узнать, почему сломалась первая из его огромных башен.

К вечеру уцелевшие в резне слуги и рабы очистили замок от трупов. По приказу Бьерна тела погребли с почетом, согласно их обычаям. Пленных согнали в центр замкового двора. Среди них не оказалось ни одного соратника. Куда-то исчез и сегун. Слуги сообщили, что он, скорее всего, покинул крепость через подземный ход. Сакуро приказал отыскать его, но поиски оказались безрезультатны. Где располагались тайные ходы, знали только самые приближенные к сегуну придворные. А никого из них в живых не осталось.

Начавшиеся пожары быстро потушили. Над главной башней взвился оранжевый штандарт Бьерна и флаг Истинного Сына Неба. Золотая цапля, но не на синем, а на красном поле.

Пока простые воины делили добычу, начальники расселись в большом зале замка в ожидании пира.

– Скажи, Великий Мастер, – обратился Хлодвиг к скромно одетому молодому человеку, сидевшему среди убеленных сединой военачальников. – Почему ты не стал разрушать стены замка из своих камнеметов?

Собравшиеся затихли, с любопытством ожидая ответа. Сам рекс прервал разговор с Сакуро и посмотрел на молодого помощника.

Улыбнувшись изуродованным лицом, тот негромко сказал:

– Жениться хочу.

Окружающие дружно заржали. Однако этот ответ не удовлетворил Хлодвига. Убрав со лба жирную прядь ярко-рыжих волос, он продолжил приставать:

– При чем тут твоя женитьба?

Похоже, молодой военачальник уже успел приложиться к местной водке.

– Наш рекс сказал, что моя свадьба с прекрасной Брутти состоится, когда я стану хозяином отцовского дома. Но не могу же я ввести молодую жену в разрушенный дом!

Бьерн гулко засмеялся. Хлодвиг улыбнулся и, схватив со стола кубок с вином, громко провозгласил:

– За нового сегуна!

Дарийцы дружно подхватили тост.

Великий Мастер поднялся, взял заботливо протянутый слугой кубок.

– За великого рекса! За его храбрость, мудрость и удачу! Да продлится его жизнь десять тысяч раз по десять тысяч лет!

Бьерн выпил, поставил кубок на стол и собрался что-то сказать, но тут к его уху наклонился один из нирдманов.

Только что улыбавшееся лицо степного владыки окаменело.

– Тихо! – негромко сказал он.

В зале наступила тишина. Только в дальнем конце, где веселились вожди лесных племен, кто-то продолжал смеяться, но соседи быстро утихомирили весельчака хорошим тычком под ребра.

– Привели бывшего сегуна Хайдаро, – проговорил Бьерн, и взгляды всех устремились на дверь.

Первыми вошли трое хмурых нирдманов с обнаженными мечами. Следом появился тонганин в грязных богатых доспехах. Оглядев зал и безошибочно узнав главного, он согнулся в глубоком поклоне, сделал несколько шагов и рухнул на колени. Следом двое тонган ввели связанного человека с мешком на голове. Остановившись в дверях, они застыли, не зная, что делать дальше.

Повинуясь легкому движению руки владыки, нирдманы решительно оттеснили их от пленного.

– Кто ты? – спросил Бьерн, упершись локтем в колено и внимательно разглядывая коленопреклоненную фигуру. – Да подойди ближе! Что я – орать буду?

Тонганин не решился встать и на четвереньках подполз к трону.

– Я Михо Никито, соратник бывшего сегуна Хайдаро, – ответил тот, поднимая голову.

На круглом лице расплылась счастливая белозубая улыбка. Большие темные глаза под черными бровями светились обожанием, даже густые усы верноподданнически топорщились.

– Ты служил ему? – кивнул рекс на бывшего сегуна.

– Я был на службе у его отца, – вкрадчиво ответил Никито. – Тот был грубым жестоким правителем, но настоящим мужчиной. А этот…

Тонганин искоса глянул на связанного господина.

– Он обижал верных людей, не ценил преданность! Награждал не достойных воинов, а своих любовников! При нем замок стал прибежищем мерзости и разврата.

– Почему же ты служил ему?

– Я не видел вокруг по-настоящему великих правителей до тех пор, пока не встретил тебя, о великий покоритель Вселенной!

– Почему же ты так поздно пришел ко мне?

– Чтобы доказать тебе свою преданность и ту пользу, что могу принести, я не хотел приходить с пустыми руками, о мой повелитель. Теперь я не только преподношу тебе твоего врага, но и сокровища замка, спрятанные в тайном подземелье!

Никито вновь ткнулся лбом в загаженный пол.

– Развяжите его, – приказал нирдманам Рекс.

Воины стащили с головы пленника мешок. На мертвенно-бледном лице Хайдаро выделялась только узкая полоска аккуратных усов. Всклокоченные длинные волосы торчали во все стороны, делая его похожим на женщину. Шелковую одежду украшали разнообразные пятна. Потерев развязанные руки, Хайдаро погладил бок и, поднеся к лицу окровавленную ладонь, грустно усмехнулся.

– Ты мразь, Никито! Предатель и убийца.

– Я воин, – надменно ответил тот. – Верный воин покорителя Вселенной, великого правителя рекса Бьерна!

– Воины не убивают мальчишек, – грустно покачал головой бывший сегун.

– Ты говоришь о своем любовнике? – гнусно усмехнулся Никито, глядя на Хайдаро снизу вверх. – Пусть теперь в аду демонов ублажает! Не я гнал его на наши мечи!

– О ком ты говоришь, Хайдаро? – заинтересовался их перепалкой рекс.

– О моем оруженосце, – ответил мужчина. – Эти трое его убили. Хотя он был совсем мальчиком.

– Он хотел тебя защитить? – спросил степняк.

– Да, – коротко ответил пленник.

Бьерн откинулся на спинку трона и, найдя взглядом молодого человека, с усмешкой проговорил:

– Теперь ты сегун Хайдаро, Великий Мастер. Как считаешь, чего достоин этот человек?

– Удара мечом, мой рекс.

Пленник внимательно посмотрел на него и кивнул.

– Благодарю, мой господин Хайдаро.

– А чего достойны эти… воины? – спросил властитель, словно выплевывая последнее слово.

Никито побледнел. Двое его товарищей гулко повалились на пол и зарыдали.

– Крюка под ребра или кола.

– Пусть так и будет! – Рекс ударил себя ладонью по колену. – Вы слышали волю сегуна Хайдаро? Исполнять!

– Спасибо, великий рекс! – уже в дверях крикнул бывший сегун.

Бьерн движением руки подозвал командира нирдманов.

– Не забудьте узнать все о тайных ходах и сокровищах. Спрашивайте у тех двоих. Усатый достоин только медленной смерти.

– Да, мой рекс, – воин прижал руку к сердцу и поспешил отдавать приказание подчиненным.

Слуги наконец-то внесли вареное мясо! Все тотчас набросились на угощение, сразу позабыв о судьбе бывшего хозяина замка и предавших его соратниках. Но оказалось, не у всех такая короткая память.

На дальнем конце стола встал немолодой тонганин. Он перешел на службу к дарийцам после падения Нагаси.

– Мой рекс! – громко крикнул он, привлекая всеобщее внимание.

Бьерн тоже взглянул на него.

– Ты не только великий полководец, но и самый благородный правитель из тех, кого я только знал! Я счастлив, что Вечное Небо позволило мне стать твоим воином! Я уверен, что таких, как я, скоро будет очень много! Десять тысяч раз по десять тысяч лет великому рексу!

Пир затянулся до рассвета. Сакуро ушел одним из первых. Он редко позволял себе выпить лишнего, но сегодня был слишком радостный день, чтобы оставаться трезвым.

Чуть покачиваясь на нетвердых ногах, советник рекса шел в сопровождении двух воинов, освещавших путь факелами по переходам замка. Единственный уцелевший слуга из личных покоев сегуна мелко семенил впереди, то и дело кланяясь.

– Вот твоя комната, мой господин, – дрожащим голосом проговорил он, указывая на дверь, возле которой каменными статуями застыли два тонганина в полном вооружении. Открылась соседняя дверь, и в коридор вошел еще один воин.

– Пошел, – отпустил Сакуро слугу.

– Мой господин, – поклонился воин. – Сотник Чуро прислал подарок.

– Подарок! – удивился советник.

Воин хлопнул в ладоши, и из комнаты вышла молодая девушка в красивой темно-синей коюбе. С длинными черными волосами, уложенными в затейливую прическу. На тонкой шее блестело жемчужное ожерелье, в маленьких ушах качались гранатовые сережки.

– Ты кто, прелестное дитя? – спросил Сакуро, выпрямляясь.

– Мое имя Бионо Ченшо, – представилась девушка. Голос у нее оказался нежным и бархатным. – Я дочь Первого всадника Хайдаро.

– Твой отец погиб в битве?

– Да, мой господин. Теперь я сирота и нуждаюсь в покровителе, которому отдам всю себя без остатка.

– Передай сотнику спасибо, – сказал Сакуро воину. – И забери этот прекрасный цветок себе.

– Мой господин… – смутился тот.

– Для такой девушки твои объятия слаще, чем поцелуй старика.

– Но…

– Ступай, – отмахнулся Сакуро. – Мне пора спать. Завтра тяжелый день.

Он уже засыпал, когда в дверь постучали.

– Кто? – недовольно заворчал советник, с трудом фокусируя взгляд на двери.

Вошел тот самый воин.

– В чем дело? – вскинул брови Сакуро. – Не смог справиться с девушкой?

– Отец, – негромко произнес он. – Мне не дает покоя один вопрос.

– Какой? – насторожился Сакуро, усилием воли прогоняя сон.

– Почему рекс приказал казнить тех предателей? – спросил сын. – Теперь все соратники будут биться насмерть за своих господ. А если бы он сохранил им жизнь или даже наградил, кто знает, скольких землевладельцев нам выдали бы их воины?

Сакуро ненадолго задумался. Потом ответил:

– Сейчас наше войско так сильно, что мы не нуждаемся в услугах негодяев.