Глава 23
Разлапистая еловая ветвь бьёт меня по носу. Вокруг аромат хвои. Щебетание птиц обволакивает ушные раковины. Лес. Я никогда ещё ему так не радовался, и одновременно также сильно не боялся. Я разворачиваю голову, и тут же в шею впиваются иголки с еловой ветки. Пытаюсь их убрать, но не получается. Боль растекается от шеи до плеча. Неужели укол еловой иголкой бывает таким болезненным? Руки и ноги словно парализует. Нет, это не наяву, я во сне. Пора отсюда выбираться.
Щели глаз размыкаются, и яркий свет бьёт в зрачки. Потолок двигается, яркие треугольники ламп бегут над головой. Руки и ноги – обмякшие верёвки. Слева в области шеи колит. Вероятно, мне ввели через иглу препарат, расслабляющий мышцы, чтобы я не дёргался. Куда это меня волокут? Я мычу, губы едва шевелятся, в языке словно кол, не дающий ему пошевелиться. – Давай, заноси его, – слышится голос одного из солдат.
Моё тело плюхается на металлический стол. Голова случайно разворачивается влево, и я вижу, что на соседнем столе лежит Раварта. Её волосы свешены вниз и напоминают вспененный водопад волнистой воды. Взгляд устремлён вверх. Он совсем стеклянный, мёртвый и холодный как лёд. Она тоже парализована.
Я начинаю мычать, чтобы подать сигнал в её сторону. Сперва ничего не происходит, но через пол минуты я слышу ответное мычание. Она ещё жива. Что с нами собираются сделать? Пытаюсь рассмотреть оборудование вокруг, но тут же мою голову быстро разворачивают. Теперь перед глазами только свет с потолка. Моргается совсем с трудом. Умно вколоть миорелаксант, чтоб мы не дёргались. Да ещё какой-то необычный, такой, что мы можем дышать, н не можем двигаться. Что теперь с нами сделают? На эксперименты?
– Блокады белков подготовьте через два часа. Пускай пока лежат, – чей-то строгий женский голос раздаётся со стороны моих ног.
– Хорошо. Какова глубина? – принадлежащий молодому мужчине.
– Гипоопкампальные структуры, височные, всё как обычно. Дозировки стандартные, – утомлённо отвечает голос женщины. А пока залатайте рану у него на ноге, чтоб не гноилась. Нам это не к чему.
– Слушаюсь.
– И с ухом тоже разберитесь, – добавляет она словно невзначай.
Женщина уходит, кто-то возится с какими-то склянками и чем-то ещё вокруг нас. Запах палёного мяса, ощущение давления в области раны на ноге. Тень человека нависает над моей головой, я стараюсь не елозить глазами, из-за этого не получается рассмотреть, что он там делает.
Через пятнадцать минут шорох прекращается, раздаётся звук удаляющихся шагов и створки дверей смыкаются. Мы одни в лабораторной операционной.
Да, над нами точно собираются экспериментировать. Так просто стать лабораторным животным в руках других животных. Лучше ли мы поступали в нашей лаборатории, когда препарируем крыс на операционном столе? От омерзения хочется заплакать, но глаза лишь слегка увлажняются. Она сказала “cстандартные дозировки” – видимо тут частенько проводят нечто подобное. Я вспоминаю Агафию и других своих коллег. Как они там сейчас без меня? Что им наговорили? В прочем, это уже неважно. Сейчас на нас с Равартой поставят опыты и пустят на лабораторную мясорубку.
Мы лежим около часа, всё тело кажется резиновым как надувная лодка. Мы как-то катались с Патриком и ещё несколькими ребятами на одной из таких по лесному болотистому озеру. Когда в ней ходишь, то кажется, что нога вот-вот провалится в холодное водяное желе дна. На ощупь материал лодки похож на резиновую отбивную. А всего-то заблокировали нормальный ток нервных импульсов к мышцам. В губе неприятно колет, словно от слабого разряда электричества. Колючий ток спускается к подбородку. Губа начинает дёргается. Чего это она? Нет! Это же я сам ею шевелю! Действие препарата ослабляется. Язык становится мягче, солоноватый вкус сигнализирует о возвращении чувствительности.
– Рав, – сиплю я, пытаясь повернуть голову в её сторону.
Нет ответа.
– Рав, ты как? – едва шлёпаю губами. Тишина пугает меня сейчас больше всего. Наверное, она пока не разморозилась, поэтому и молчит.
Створки дверей размыкаются. В комнату входят несколько человек. Они что-то бурно обсуждают между собой.
– Предлагаю дождаться до завтра, когда мы будем в Мингалосе на базе, – раздаётся чей-то низкий, властно звучащий мужской голос у моих ног. – С утра сразу же и приступим к операции.
– ДНК пришвартуется уже сегодня вечером.
– Это верно, но окончательно здание будет стабилизировано только к полуночи. Это может мешать нам проводить операцию.
“Операцию???” – думаю я с холодеющим внутри меня сердцем.
– Я бы не хотела тянуть…но, в прочем, они же никуда не денутся, – произносит тот же строгий женский голос. – Пусть до завтра валяются. Вечером подколите им ещё, чтоб спали и не дёргались.
– Как скажете, мэм. Тогда я пока займусь делами в третьей лаборатории.
Возня вокруг, звуки удаляющихся шагов и смыкающихся створок дверей. Мы вновь одни. Что они хотят с нами сделать? Видно, что-то серьёзное. Сегодня вечером мы опять в Мингалосе. Не успели сбежать, как вернулись обратно.
Я предпринимаю несколько попыток достучаться до Раварты, но с её стороны лишь тишина. Может, она уснула? Ощущаю, как с каждой минутой действие препарата становится всё слабее. Через полчаса я приподнимаю голову, но шея ещё слабая. Раварта лежит с закрытыми глазами. Уснула? Проходит ещё около трёх, а может и четырёх часов, прежде чем в моё тело возвращаются силы крутить шеей и сжимать руку в кулак.
Я приподнимаюсь, но головокружение кидает меня обратно на операционный стол. Из желудка что-то кисло-горькое подступает к горлу. Чуть сгибаю в колене ногу и вижу, что на месте раны розовая кожа. Дотрагиваюсь до уха, оно целое. Иногда в корпорации умеют творить настоящие чудеса. Моя нога и моё ухо теперь целы и здоровы! Превозмогая тошноту, я кручу головой и осматриваюсь.
Операционная небольшая, но она буквально нафарширована оборудованием для нейрохирургических операций. Лазерные скальпели, трепаны для проделывания отверстий в черепе, электроды и растворы. Здесь явно ставят эксперименты с мозгом. Поворачиваюсь на бок и хочу сползти со стола, когда слышу шаги за дверью. Насколько быстро позволяют мышцы, переворачиваюсь назад на спину. Я стараюсь дышать тихо и смотреть лишь в потолок и не моргать.
– Как видите, они никуда не могут деться, Мистер Каверфол, – говорит низкий голос мужчины, убедивший женщину отложить операцию на завтра.
– Как начальник службы безопасности, я должен убедиться во всём сам.
– Без сомнений. Пожалуйста, смотрите – они лежат без движения. Убежать под действием препарата невозможно.
– Что ж. Вы знаток своего дела, доктор. А почему у парня текут слёзы из глаз?
Моё сердце ёкает. Неужели меня раскусили. Сейчас меня скрутят и свяжут.
– Да. Странно. Видимо из-за спазма мышц вокруг глаз. Они у него остались открыты. Такое бывает, – отвечает доктор, как бы оправдываясь. В его словах уже не звучит былой уверенности, но он очень стареется выглядеть спокойным.
Я мысленно выдыхаю.
– Сейчас мы введём им дозу наркоза, и они уже точно никуда не денутся.
“Надо что-то делать. Нельзя так просто лежать и ждать, пока меня окончательно выключат из этого мира!” – проносится в голове.
– Я подам раствор из основного дозатора в вену. Давайте с парня начнём.
Холод разливается по внутреннему сгибу моей руки. Я вскакиваю со стола и хватаю за волосатую руку крепкого мужчину в зелёном халате лет сорока пяти. От неожиданности он вскрикивает и отскакивает, а в мой рот поступает кислая коречь желудочного сока. Я хватаю скальпель со столика рядом со ной и кидаюсь на доктора. Начальник службы безопасности кидается к нему. И тут случается то, что на секунду заставляет меня застыть от изумления. Вместо того, чтобы помочь доктору, начальник службы безопасности вырубает его ударом пистолета по голове.
– Идти сможешь? – быстро спрашивает он у остолбеневшего меня.
– Эм… думаю, да. Но без неё я никуда, – киваю я в сторону Раварты.
– Хватай её и уматвайте оба отсюда!
– В смысле?! – удивляюсь я. – Разве…
– Ты хочешь здесь сдохнуть?! Или как?!
– Окей, окей… – я кидаюсь к соседнему столу и хватаю Раварту, боковым зрением стараясь контролировать происходящее. Доверия к этому человеку нет никакого.
Стены ведёт в разные стороны. Желудок скручивается в бесконечность. Кажется, что эта бесконечность хочет выталкивать пищеварительный сок без остановок. Раварта тяжелее, чем я думал, но сейчас беспокоится об этом некогда. Мы выбегаем из операционной и бежим по коридору к лифтам. Светлый коридор пуст, будто его специально расчистили к нашему выходу. Почему на нас никто не нападает? Системы видеонаблюдения тоже отключены?
– Через двадцать минут здание воссоединиться с базовым комплексом, – инструктирует меня Каверфол. – Будет всего две минуты, пока шлюзы открыты, и части здания стыкуются друг с другом. Вам надо успеть попасть в этот временной зазор.
– И дальше что? – спрашиваю я, тяжело дыша.
– А дальше вы спуститесь в тоннель и доберётесь до переправы, ведущей к острову.
– Острову? – переспрашиваю я.
– Да! Остров второго мира. Секретный проект. Там природные формы, но это сейчас вещи второстепенные, – говорит он, когда мы входим в лифт. – Главное, что там вы сможете укрыться на время.
– Погоди! – всё ещё не веря своим ушам, переспрашиваю я. – А если за нами будет погоня? Нас же легко вычислят.
– Нет, не вычислят…Эм, вернее, – он на секунду задумывается, делая тяжёлый вдох, – никому туда нельзя ещё тридцать лет. Солдат туда не могут отправлять для зачистки, нужен веский повод.
– Почему? Какой ещё повод? – отбивая носком пол, и чувствуя, как затекает спина под тяжестью тела Раварты. Отмечаю, что у неё нелёгкая кость.
– Есть правила, которые опасно нарушать для всех. Даже для президента. Он не станет рисковать. Во всяком случае, пока…у вас есть время. Надеюсь, что однажды за чашкой чая я тебе всё расскажу, – произносит он и заглядывает внутрь моих зрачков.
Я разглядываю его волосы с лёгкой проседью. Затем мой взор устремляется в его глаза. Несмотря на отметки суровости, они полны печали. Можно ли доверять этим глазам? Что за двойную игру ведёт этот человек?
– Трэй, спускай меня уже на ноги. Хватит таскать как тушку, – подаёт сонный голос Раварта.
Я медленно спускаю возлюбленную на ноги. Несмотря на то, что Раварта проснулась, происходящее всё больше походит на сон сумасшедшего.
– Это начальник службы безопасности, он с чего-то решил нам помочь свалить, – объясняю я Раварте.
– Я слышала. На остров, – зевая, с помятым лицом произносит Раварта.
– Ага, – подхватываю я.
– Надеюсь, он вообще существует, – произносит Раварта, потирая переносицу.
– Я доведу Вас до боковых вентиляционных шахт. А там спуститесь дальше сами, – продолжает инструктаж Каверфол. – Вот ключ от лабиринта подземных тоннелей.
Он протягивает мне шестигранный цилиндр фиолетового цвета. Я хватаюсь за металлический стержень и принимаюсь вертеть его в руках.
– Вам нужен будет левый боковой ход под номером два.
– Ага.
Мы вываливаемся из лифта. Я поддерживаю Раварту, протиснув свою руку ей подмышку.
Находясь под влиянием миорелаксанта, я с трудом воспринимаю реальность. Серая полосатая стена коридора в форме буквы “Т” грозно наступает на меня. На секунду становится страшно от ощущения, что она вот-вот нас раздавит. Собираю весь потенциал мозга в кулак и убеждаю себя, что это мы приближаемся к стене. Чёрные полоски стены окаймлены тонюсеньким слоем пыли. Вблизи я понимаю, что это щели вентиляционной шахты.
– Мы в центральном периметре города, – спокойно произносит Каверфол. – Восемь с половиной минут до стыковки.
Его крупная кисть лезет в боковой карман его формы. Я рефлекторно напрягаюсь готовлюсь к тому, что он может достать оружие. Неужели человеку надо так совсем немного побыть в экстремальных условия, чтобы начать видеть опасность везде и во всём? Раварта также, как и я внимательно следит за рукой начальника службы безопасности, копошащейся в глубоком кармане.
К моему облегчению Кавервол извлекает из глубин своей формы предмет, похожий на плоскую отвёртку. Уперев её в центр ладони, он поддевает металлический лист с зеброй горизонтальных прорезей и тот откидывается вперёд. Каверфол рывком дёргает лист на себя и тот опускается почти до пола, словно откидной мост.
– Давайте, по моей команде лезьте потихоньку. Там пыльно, но ничего опасного нет. Я проверял.
– Я поняла. Мы готовы, – решительно произносит Раварта, ставя левую ногу на металлическую поверхность откинувшегося листа.
– Раварта! – одёргиваю ни с того, ни с сего её я. – Неужели ты собираешься так запросто довериться этому человеку?! Возможно, это хитроумный план корпорации? Мы не знаем, что там внизу… Может там…
– Камера со львами или аквариум с тарантулами, – злорадствует она. – Достаточно уже паранойи, Трэй. В Аридафии гражданская война. Вполне вероятно, он и сам не знает за кого он, а может кому-то хочет назло нам помочь.
Я поворачиваюсь к Каверфолу. Тревогу на его лице скрыть сложно. Но это скорее тревога из-за нас, мы ведь можем не успеть, а не из-за того, что он боится быть разоблачённым. Его лицо кажется искренним, почти по-детски наивным. Как вообще такой человек мог стать начальником службы безопасности самой главной корпорации страны…нет МИРА?!
– Если Вы будете философствовать, – наконец заговаривает Каверфол, – вы отсюда не выйдете…
– Не надо нас запугивать, – огрызаюсь я.
– Трэй, угомонись! Надо приготовиться.
– Я должен вас предупредить, что тоннель очень длинный, километров девяносто, наверное, но он полностью приспособлен для того, чтобы там находились долго. Его закладывали с городом как секретный стратегический объект. Когда доберётесь до конца тоннеля, попадёте в буферную зону, где нужно будет также воспользоваться ключом, чтобы сесть в аквашаттл. Он и доставит вас до острова.
– А там дальше что? – вклиниваюсь я в его объяснения.
– А там природа! Настоящая…но на самом деле, я видел лишь видеозаписи оттуда, – с грустью выдыхает Каверфол. – В любом случае, здесь вам оставаться нельзя. Кстати, время, пора, – он смотрит на тёмный цифербалт часов.
Они странные. Я такие видел только на картинках в учебнике по истории. Тоненькие палочки смещаются под углами в плоскости с нанесёнными цифрами. Короткая палочка указывает на часы, чуть по длиннее направлена на минуты, самая длинная и тонюсенькая палочка – на секунды. Пока разберёшься, целая вечность пройдёт. А если нет делений, то минуты и секунды ещё и высчитывать надо, перемножая цифры на пять! Бедные люди прошлого. На что они тратили своё время? На высчитывание времени? А может в этом и была какая-то особая прелесть? Наверное, их мозги постоянно работали, решая задачки каждый день.
В ноги стучатся волны вибрации, раздаётся тихий скрип откуда-то снизу. Небольшой толчок.
– Держи, – Кавервол протягивает мне оружейную консоль, ту самую, что мне отдал Патрик в лесу.
– Откуда… ээ.
– Вперёд! – командует Каверфол.
Я хватаю консоль и начинаю засовывает её под рубашку.
– Стой! – машинально командую я себе и Раварте, занёсшей ногу над металлическим листом. Она мгновенно оборачивается. Я как будто заново вернулся в самого себя и вспомнил зачем я здесь.
– Ну что ещё? У нас и так немного времени!
– Я не могу вот так запросто уйти из здания, где сидит убийца моей сестры! – гневно воплю я, разворачивая олову в сторону коридора. Консоь Патрика напомнила мне о всех тех страшных событиях, что мне пришлось пережить с восстановителями. Кисти рук склеиваются в монолиты кулаков, жевательные мышцы напрягают скулы. – Надо покончить с этим выродком!
Каверфол кладёт руку мне на плечо. Его взгляд решителен. Он определённо будет делать всё, чтобы задержать меня.
– Трэй, это сейчас бессмысленно, – умоляюще почти пищит сзади Раварта.
Я делаю шаг вперёд, крепкие пальцы Каверфола начальника службы безопасности впиваются в мускулы моего плеча.
– Сынок, угомонись! Ты даже не добредёшь до нужного этажа. Прихлопнут по пути.
– А разве ты не собирался нам помочь? Ты нас и проведёшь! – грозно заявляю я, крепко обхватив его запястье правой рукой. – А если нет – то не мешай мне сделать своё дело!
– Какое? Хлопнуть президента? – с ухмылкой произносит Каверфол. В его исковерканном лице нет злорадства, это скорее грустное осознание беспомощности.
– Да! Желательно ещё заставить помучиться перед этим, – ядовито произношу я. – Дай пройти!
Рывком в низ я стаскиваю руку начальника службы безопасности со своего плеча и продвигаюсь вглубь коридора.
– Трэй, погоди! Я с тобой! – вопит, подбегающая сзади Раварта. Я с трудом узнаю привычную мне всегда немного суровую и строгую девушку. Страх меняет людей, разбивая самые прочные зеркала внешних масок.
– Его уже нет в здании. Он далеко отсюда, – голос Хэварда Каверфола звучит спокойно и уверенно.
Ноги сливаются с полом. Зубы скрипят друг о друга.
– Дерьмо! – выкрикиваю я. – Трусливая мразь! – я хватаю себя за волосы и тяну их вниз. Больно. Ещё больнее. – Тварь! Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! – голос срывается на хрип.
– Заткнись! – внезапно орёт мне Раврата. – Завали пасть! Ты на всех тут сейчас спалишь!
Она сильно бьёт меня несколько раз кулаком в правое плечо. Я смотрю на Раварту и вижу привычное, собранное, дерзкое лицо. Это возвращает меня в реальность.
Я тяжело дышу. Опускаюсь на пол. Хочется заплакать от злой досады.
– Времени совсем немного! Нужно поторапливаться. У вас будет ещё шанс отомстить корпорации! – подгоняет Каверфол.
Рука Раварты тащит меня за рубашку наверх, заставляя тело распрямиться. Комок обиды цементирует горло. Дышать приходится через силу. Я немного успокаиваюсь и бреду за Равартой вновь к спасительному ходу в шахту.
Раварта запрыгивает на лист и растопырив руки и ноги, ныряет в черноту вентиляционной шахты.
– Зачем ты нам помогаешь? – выпаливаю я, мешкая в проёме.
– Потому что я Вам верю, – спокойно произносит Каверфол.
– Поясни, – не могу уняться я.
– Вы делаете то во, что по –настоящему верите. Бескорыстно. Поэтому я вам, верю и надеюсь на вас. Вы должны вывести Аридафию из этого жуткого террора. – его голос звучит почти заговорчески.
Не сумасшедший ли он? Вряд ли…Всяко он не более сумасшедший, чем восстановители.
Я ничего не отвечаю. Руки сами растопыриваются, и я упираюсь в металл вентиляционной шахты. Стенки оказываются более скользкими, чем я предполагал. Я быстро скольжу вниз. В ноздри забиваются частицы пыли, снизу обдувает прохладным потоком. Запрокидываю голову. Последнее, что я вижу, это поднимающиеся полоски щелей облицовочного листа. Каверфол закрыл шахту снаружи. Ладони жжёт. Сила трения нещадно сжигает кожу на руках.
Через несколько секунд скольжения ноги упираются в решётку, от чего колени самопроизвольно подгибаются. Впереди Раварта уже выбила хилую решётку. Я вылезаю в небольшое помещение. Сплёвываю пыльный песок, забившийся в рот, и отряхиваю тыльной стороной рук пыль с брюк.
– Чего ты там возился? – уставшим голосом спрашивает, но по интонации понятно, что ответ ей совсем не нужен.
Из-за того, что боковые стены сдвинуты под одинаковыми углами, комната сужается в сторону проёмов. Стены болотисто-чёрного цвета с тёмными подтёками. Воздух здесь настолько затхлый, что вдыхать глубоко не хочется. Я прохожу чуть вперёд. Дежурный оранжевый свет высвечивает четыре двери с кремальерными затворами.
– Как думаешь, Рав, зачем здесь такие двери? – спрашиваю, проводя пальцем, вдоль простенка между второй и третьей дверью, пытаясь нащупать паз для цилиндрического ключа.
– Не знаю, – она пожимает плечами, прислонившись головой к третьей двери. В тусклом оранжевом свете её кожа выглядит загорелой, почти румяной, словно корочка запечёной индейки.
– Ты так хороша, – я делаю шаг и целую её. Она захватывает мой язык. Время ли сейчас целоваться? А когда ещё?!пока живы, нужно целоваться! Вот мой девиз сегодня!
– Ладно, хватит – она отталкивает меня, поджимая губы. – Нужно скорее нырнуть в тоннель, – объясняет она мне, завидев лёгкую обиду в моём лице. – Или ты боишься пауков в тоннеле?
– Ни капли! – отвечаю я и погружаю ключ в отверстие у самого низа двери.
Проворот колеса на двери, щелчок. Шипение. Дверь словно отскакивает от проёма и медленно открывается в нашу сторону. Мы заходим в узкий коридор, тускло освещённый малюсенькими лампочками. Такие я видел лишь на старых гирляндах. Коридор настолько узок, что мы с трудом в него помещаемся.
– И что это их тоннель? – заявляет Раварта. – Нам по нему идти девяноста километров?!
– Не знаю…может, мы не ту дверь выбрали?
– Да он же сказал сам, что второй выход…
– Ну да…
– А может старик уже умом тронулся?
– Да не такой он уж и старик ещё…и… Стой, – резко обрываю сам себя я, – кажется спереди тянет…Пошли быстрее вперёд.
