Несколько лет назад дед решил обучить нас с братьями тонкостям управления фермой – мы чистили конюшни, чинили инструменты, а потом перешли к искусству вскрывать замки. Он не считал это занятие подходящим для девочки, поэтому Сильвию не звали. Там были только мы четверо. Чисто мужской день. Сильв это не понравилось. Она подсматривала: восьмилетняя девчонка с хвостиками, в розовых штанах в цветочек ковыляла по полю, пытаясь нас выследить.

Дед заметил ее, но проявил твердость. Мы смотрели, как он сел перед ней на корточки и объяснил, что ей вовсе не нужно учиться фермерским премудростям. Ее ждет светлое будущее. Она – его mariposa, его бабочка, свет глаз его.

Сильвия несколько дней пыхтела и негодовала по этому поводу в своем домике на дереве.

Сильвия – моя противоположность. Для нее легко и просто ухаживать за Мама́. Когда-то дед так же ухаживал за бабушкой, посмеиваясь над ее верой в духов и ведьм, сделавших Мама́ такой забывчивой, а ей самой пославших тяготы и боли.

Сильвии так и не удалось убедить деда научить ее вскрывать замки, но зато, пока Мама́ не заболела, она при любой возможности отправлялась с нами на рыбалку или охоту. Ей нравилась тяжелая работа.

Сильв привыкла быть яростной и бесстрашной.

Даже заболев прошлым летом, она все равно продолжала помогать нам на ферме. Со своими отличными оценками она могла бы поступить в любой колледж страны. Сильв совершенна во всем. Не люби я ее так сильно, наверное, возненавидел бы за то, что она подняла планку так высоко.

Когда я признался деду, что тоже хочу поступить в колледж, он лишь похлопал меня по плечу и сказал, что ферма всегда меня ждет. Он никогда не верил, что я смогу это сделать.

Скрепка изогнулась и сломалась. Вот черт!

Хлипкие скрепки не заменят отмычки.

Абуэло – дед – показывал нам, как вскрывать старые, ржавые замки. Тяжелые замки на этих цепях – не дешевка, которую продают в магазине Браунов. Купивший их не хотел, чтобы из зала кто-то вышел живым.

Надеюсь, Фариду повезет с замками больше. Если кому-то и можно доверить такую работу, так это ему.

Фарид – единственный мусульманин на всю школу. Он выделяется из толпы мягкими движениями и мелодичным акцентом. Но он очень ловко обводит учителей вокруг пальца. Фарид не забывает язык родителей и молится по нескольку раз в день. Он свято верит в свои традиции.

И я этому завидую.

Хотелось бы мне вспомнить слова Padre Nuestro или Ave Maria. Вот бы дед был здесь – я бы посмотрел, как он справляется с этим замком. Мама не узнает меня, а теперь сестра… Если не выбраться отсюда, что от меня останется? Кто про меня вспомнит?

Легче вспомнить, кем я не стал, чем понять, кто я. Когда все только и ждут, что я провалюсь, легче сдаться, чем пробовать.

От следующего выстрела у меня подкашиваются колени.