Эш шел по коридору точно в каком-то тумане. Стук сердца отдавался в ушах. На стенах пестрели плакаты с символикой Черного Цирка и надписями: «У всех есть право на прошлое!» В другой день он непременно сорвал бы их. Но не сегодня. Сегодня он их почти не замечал. В голове было только одно: «Пойдет ли она за мной?»

Эш очень надеялся, что пойдет. Ему было не по себе от осознания, насколько горячо он этого хочет, но против этого чувства он был бессилен. Его снедал жар – казалось, будто в груди вспыхнуло яркое пламя, разъедающее кожу, мышцы и кости.

Он направился к уборной. В глубине коридора стало попрохладнее, и по спине у него пробежал холодок. Он услышал приглушенный плеск волн, накатывавших на причал по ту сторону тонкой стены бара, и вой ветра.

В самом конце коридора была еще одна дверь – запасной выход. Эш бросил взгляд через плечо. Последует ли за ним Дороти?

Он толкнул дверь…

Она ждала его снаружи. Эш вышел на причал и закрыл за собой дверь.

– Ты здесь! – удивленно заметил он.

– Мне показалось… что ты позвал меня за собой, – неуверенно проговорила она, теребя белоснежную косу, лежащую у нее на плече. Она совсем растрепалась, и из нее торчали кудрявые прядки, пропитавшиеся влагой. Несколько тонких прядей прилипло ко лбу и шее, как будто она провела у беспокойной воды уже долгое время, а не несколько секунд.

– Я просто не думал, что ты меня опередишь.

– Я знаю короткий путь, – пояснила Дороти. Медальон на ее шее блеснул в лучах луны. – Мне часто доводится тут бывать.

Эш ждал продолжения рассказа, но его не последовало. Он нерешительно пересек причал. Кожу кололо тысячей иголочек. Уместно ли будет прикоснуться к Дороти? Он не знал. Сегодня она была какой-то другой, совсем не похожей на ту, что он встретил на маскараде.

Эш встал рядом с Дороти – почти вплотную – и схватился за деревянные поручни, скользнув большим пальцем по ее бедру. Он почувствовал жар, исходящий от ее тела. Мысли точно туманом заволокло. Он тотчас забыл, о чем собирался поговорить.

– Я тебя все утро искал, – признался он наконец. Ее лицо помрачнело.

– Не меня, а Дороти, – поправила она. – Я теперь совсем другой человек.

Эш нахмурился. Неужели она действительно так считает?

– Сменить имя – еще не значит стать другим человеком.

– У меня не только имя новое, если ты заметил.

– Ты об этом… – Он поднес руку к шраму, обезобразившему ее лицо, и хотел было его коснуться, но Дороти судорожно вдохнула. Эш застыл. – Можно?.. – тихо спросил он.

Дороти закрыла глаза и затихла. Ее темные ресницы, выделявшиеся на фоне бледной кожи, затрепетали.

– Да, – наконец сказала она.

Он бережно коснулся пальцами изуродованной кожи. По ладони тут же разлился жар, и лишь томительное мгновенье спустя он ощутил под пальцами сам шрам. Он не знал, чего ожидать. Грубая на вид кожа оказалась мягкой, теплой и очень знакомой. Это на самом деле Дороти.

Она стояла перед ним неподвижно, но стоило ему прикоснуться к ней, и с ее губ сорвался вздох, удивительно похожий на стон. Казалось, его прикосновение растопило ее заледеневшее сердце.

– Эш… – прошептала она.

Эш прижался к ее лбу своим. Ее влажные волосы прилипли к его коже, а медальон врезался ему в грудь. Он тут же мысленно перенесся на борт «Темной звезды», в то мгновенье, когда он впервые ее поцеловал. Неужели это произшло всего три недели назад?

Впрочем, нет. Для нее все по-другому. В ее случае между тем поцелуем и сегодняшним днем прошел целый год. От мысли об этом внутри точно бездна разверзлась. Подумать только: именно по его вине она провела тут целый год, совсем одна.

– Пойдем со мной, – сказал он, осознав произнесенное лишь после того, как слова сорвались с губ. – Пожалуйста. Тебе здесь не место.

– Я бы с удовольствием, но… – Она осеклась и прижала ладонь к его груди, сдвинув брови. – Я не за этим пришла. Хочу задать тебе один вопрос.

– Может, позже? – прошептал он, уткнувшись ей в волосы. От них исходил все тот же аромат мыла и лилий. И как такое возможно?

– Дело важное. Мне нужно, чтобы ты кое-что вспомнил. Скажи, Профессор когда-нибудь упоминал о Николе Тесле?

Вопрос так его изумил, что он невольно отпрянул от Дороти.

– Что?

– Они с Теслой провели вместе ряд экспериментов, – пояснила Дороти, бросив тревожный взгляд на дверь за спиной у Эша и вновь заглянув ему в глаза. – Он об этом никогда не упоминал? Даже вскользь?

– Кажется, нет, – нахмурившись, ответил Эш. – А что за…

Дороти перебила его.

– Эти эксперименты были связаны с путешествиями во времени без корабля. Ты что-нибудь знаешь об этом?

Увы, он слышал про такое впервые.

– Без корабля путешествовать во времени невозможно, – почесав затылок, сказал он. – Некоторые пытались еще до того, как Профессор построил машину времени, но анил повел себя чересчур агрессивно, и дело кончилось серьезными травмами.

– Может быть, но Профессор продолжил эксперименты, – пояснила Дороти, теребя медальон. – Вспомни, может, он что-нибудь писал об этом у себя в журнале? Ты же его целиком прочел?

Эш было кивнул, но вдруг вспомнил оборванные края страниц, торчащие из переплета, которые он недавно заметил.

– Хотя нет, погоди, – проговорил он едва слышно. – В журнале не хватает нескольких записей. Где они – я не знаю, но…

Он осекся, услышав скрип досок и шаги по ту сторону двери, и тут же метнулся в тень. Кожа тут же зазудела от волнения. Через мгновенье из-за двери появилась барменша. Она поднесла к губам сигарету и достала коробок спичек из кармана пальто.

Эш повернулся к Дороти, чтобы показать ей узкий деревянный настил, ведущий прямиком к бару «У Данте», – по нему они могли бы уйти, – и так и обмер с тяжело колотящимся сердцем.

Дороти пропала.

Я совершил страшную ошибку.

Сам не знаю, о чем я только думал! Мне хотелось еще раз взглянуть на эти картины, проверить, не изменилось ли что-нибудь.

Но такого я никак не ожидал.

Пожалуй, стоит пояснить, о чем я. Сегодня утром я снова полетел на «Темной звезде» в будущее. Вот только на этот раз не на несколько дней, а на целую сотню лет вперед.

Мне интересно было узнать, каким будет наш мир.

Стоило мне покинуть анил – и передо мной предстали поистине жуткие картины, каких я не видел даже в самых страшных кошмарах.

Я пробыл там всего несколько часов, так что мои наблюдения, мягко скажем, поверхностны, и все же. Кругом все черным-черно. Вся земля усыпана пеплом, он же застилает солнце. Время раннее – около десяти часов утра, – но темно хоть глаз выколи. Нет ни растительности, ни зверей, ни людей. Я пролетел над АПТЗП и увидел лишь руины, промерзшие насквозь.

Мне очень больно писать эти строки. Ведь Академия была всемирным центром науки, ее оплотом – и что теперь? Теперь это лишь горка пепла.

Честно говоря, я не поверил своим глазам… Судя по всему, мир уничтожила какая-то страшная катастрофа. Не знаю, что именно случилось, но надеюсь, что еще не поздно все изменить.