Дороти склонилась над раковиной и крепко зажмурилась, стараясь сдержать слезы. Она задыхалась. Чувство было такое, точно ей отвесили хлесткую пощечину. Точно ее… уничтожили.

Сперва она держалась ровно и невозмутимо – но стоило Эшу только произнести ее имя – Дороти, – и на грудь ей точно рухнула тяжелая бетонная плита, разом выбив из легких весь воздух.

Она была совсем не готова к такому повороту. Последний год она тщательно обходила стороной университет, бар «У Данте» и другие места, где можно было столкнуться с Эшем. Но вечно прятаться от него было невозможно. Он наконец ее отыскал. Он стоял прямо перед ней, смотрел на нее, видел ее лицо, ее страшный шрам. Он теперь знал, кто она такая.

Он знал все.

Сердце бешено колотилось в груди. И сколько уже раз она разыгрывала в воображении эту сцену, представляя во всех подробностях, как, глядя Эшу в глаза, скажет, что прошлого уже не вернуть? Что у нее теперь новый дом и новые союзники. Что он ей не нужен. Тысячу раз, не меньше.

Она и сама не осознавала тогда, что это ложь.

А перед глазами теперь – боже мой! – застыло его лицо… Его взгляд, устремленный на нее, подрагивающие губы, сдвинутые брови…

Она пробудила в нем отвращение. Даже в моменты глубочайшего уныния она и представить себе не могла, что когда-нибудь Эш посмотрит на нее вот так. От этих мыслей она невольно скривилась, вцепившись в края раковины.

Ее вдруг охватила бесконечная ненависть к себе, наивно решившей, что все могло кончиться совершенно иначе.

Было и прошло. Все позади.

Дороти снова зажмурилась и сделала глубокий судорожный вдох, пытаясь смириться с горькой правдой. Да, пускай она была совсем не готова к тому, что Эш обо всем узнает именно при таких обстоятельствах, но, с другой стороны, она ведь всегда знала, что рано или поздно это произойдет. Теперь они с ним по разные стороны от линии фронта. И с этим уже ничего не поделать.

Она медленно вдохнула и выдохнула. Пришло время взять себя в руки.

Отныне все ее чувства к Эшу – в прошлом.

Так надо. Иначе ей просто не справиться.

Но стоило ей только открыть глаза – и она увидела в зеркале над раковиной его отражение. Когда их взгляды встретились, ее словно током прошило.

– Что…

– Я кое-что забыл, – произнес он серьезным, слегка охрипшим голосом. В эту секунду время точно замерло. Эш пересек комнатку и обхватил ладонями ее лицо.

Ресницы у Дороти затрепетали. О, эти руки… Они были в точности такими же, какими она их запомнила – теплыми, слегка шершавыми от мозолей и едва уловимо пахли дымом. Ей вдруг сделалось жарко, точно по жилам разлилось пламя.

Она подняла на Эша глаза. Он склонился к ней и прильнул к ее губам.