У язв Христовых

Случится тебе, христианин, вступить в борьбу с грехом, увидишь силу его великую – не смущайся духом, смело иди на брань и победишь помощью за тебя распятого Сына Божия. Представляй себе Его страдания, Его язвы, и для тебя облегчится борьба со врагом. Осяжи язвы на кресте пригвоздившегося Христа Господа, осяжи, приникнув к ним умом и сердцем, возведи взор свой к кресту, – и удержишься от греха. Размышляй в себе: вот Господь наш за наши же грехи и беззакония пригвожден ко кресту, как же я осмелюсь совершить то же зло, за которое Он уже пострадал? Как дерзну вторично распять Сына Божия? Да не будет этого! Вот передо мной распростерты Его изъязвленные и окровавленные руки, те самые пречистые руки, которые расправили сухие руки больного, просвещали прикосновением очи слепых, даровали слух глухим и язык немым (Мк. 7, 33–35). Это те руки, от прикосновения которых исчезает смерть, восстают умершие; те руки, которые поддерживают всякое творение, управляют вселенной, низлагают гордых, возносят смиренных, благословляют все концы мира. Это те руки, которые охладили болезненный огонь тещи Петровой, те руки, которые хотят излечить преступление рук Адамовых, простершихся некогда к заповедному древу. Вот они на кресте простерлись и даровали миру спасение, ниспослали человеческому роду вечную жизнь, сами обагрившись кровью. Эти-то руки блудных детей заключают в объятия, если к ним обращаются; они собирают язычников во единую Церковь. «На кресте пречистые Свои руки простерл еси, собирая вся языки». Вот они уязвлены ужасным пронзением гвоздей, пробиты насквозь и простерты, чтобы меня грешного избавить от погружения в грехах. Вот Он Страдалец таинственно говорит моему сердцу: «Остановись, человек, не решайся на беззаконие, отстань от греха! Разве не видишь Моих язв, которые Я – Бог – за тебя принял? Неужели еще Меня хочешь уязвлять? Еще намереваешься Меня мучить? Довольно с тебя и прежних твоих грехов. Остановись, не смей более!»

Так, грешник, всей душой обратившись к язвам Христовым, поистине скоро избавишься от греховной погибели. Не легко падает тот, у кого язвы Господни никогда не идут с ума. А если к этому еще присоединишь и молитву с несомненной верой, то подлинно узнаешь, какие благие дары от рук Господних текут в наши руки.

О, премилостивые и прещедрые руки Господа нашего Иисуса Христа! О, пресладкие ручные язвы! Поклоняемся вам с благодарностью, лобызаем вас сердечными устами, простираем к вам наши грешные руки, доколе не получим от вас всяких щедрот!

Изъязвлены гвоздями и ноги Христовы. Не хотел свет окаянный видеть Христа ходящим по миру. Так как Он «проходил города и селения, уча и благовествуя Евангелие Царствия» (Мф. 9, 35), то пригвоздил было Его к одному месту. Но невозможно удержать Неудержимого, к одному месту прикрепить Вездесущего. Некогда ноги Адамовы последовали нечестивому совету, – совету змея, совету Евину, нарушили заповедь Господню и удалились от Бога. Ради этого Господь наш, второй Адам, Своими ногами потерпел страшное уязвление. А затем не мы ли, грешники, продолжаем быть виноватыми в уязвлении ног Христовых? Мы постоянно ходим путем беззакония и неправды, мы спешим на зло, как на пир, истинного же пути Господня не знаем и им пренебрегаем. Пусть каждый внимательно заглянет сам себе в душу и рассудит.

О, пречистые ноги Господни! Поклоняемся вам, лобызаем вас, лобызаем и находящиеся на вас язвы гвоздиные, лобызаем сердцем и устами, благодаря вольные за нас страдания. Какое же сокровище возьмем от изъязвленных ног Христовых? Возьмем то, что взяла грешница, припавшая к Христовым ногам, омывшая их слезами и отершая волосами головы своей. Что же она получила? Отпущение грехов – «отпущаются грехи ея многие» (Лк. 7, 47). Впрочем, женщина эта получила не только прощение грехов у ног Христовых, но и святыню девствующих невест Христа, из блудницы превратившись в девицу, сестру Христову.

И мы, грешные, имея столь много грехов, станем подражать грешнице, припадем к ногам Христовым, омоем их слезами. «Приидите, поклонимся и припадем, преклоним колена пред лицем Господа, Творца нашего» (Пс. 94, 6). Покаянными мыслями, как волосами, отрем эти ноги и примем прощение бесчисленных грехов наших.

Духовное завещание Святителя Димитрия

Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

Я, смиренный архиерей Димитрий, митрополит Ростовский и Ярославский, повинуюсь голосу Господа моего, говорящего во Св. Евангелии: будьте готовы, потому что в тот час, когда не ждете, Сын Человеческий приидет; не знаете, когда Господь приидет – вечером, или в полночь, или в час пения петухов, или утром, чтобы, придя внезапно, не нашел вас спящими. Слышу этот голос и боюсь; к тому же часто и болею, с каждым днем изнемогаю телом и жду во всякое время возвещенного Господом нечаянного смертного часа. Готовясь поэтому сообразно со своими силами к исходу из настоящей жизни, рассудил сей моей духовной грамотой известить всякого, кто захочет по кончине моей разыскивать моего келейного имения, – не трудился бы он напрасно, не допрашивал бы служивших мне ради Бога. Пусть он знает о моем сокровище и богатстве, что я его от юности своей не собирал (не по тщеславию это говорю, но чтобы знали искатели моего имения). С тех пор, как принял я святой иноческий образ и постригся в Киевском Кирилловском монастыре на осмьнадцатом году возраста моего и обещал Богу иметь добровольную нищету, с того времени и даже до приближения моего ко гробу не приобретал я имения, кроме книг святых, не собирал золота и серебра, не допускал иметь лишней одежды, ни каких-либо вещей, кроме самых необходимых. В душе и на самом деле старался по возможности соблюсти иноческую нищету и нестяжание, не заботясь о себе, но полагаясь на Промысл Божий, который никогда меня не оставлял. Проходящие же через мои руки подаяния моих благодетелей и начальнические доходы я издержал на свои монастырские нужды. Где был на игуменстве, архимандритстве, также и в архиерействе будучи, я не скоплял доходов (да их и не много было), но частью на свои нужды их издерживал, частью на нужды нуждающихся, где Бог велел.

Итак, пусть никто не трудится после моей смерти допрашивать или разыскивать каких-либо моих приобретений. Даже и на погребение и на поминовение ничего не оставляю – пусть иноческая нищета наиболее на кончине явится перед Богом. Верю, что Ему приятнее будет, если бы ни одного гроша после меня не осталось, чем когда бы большие сбережения раздавались.

И если меня, такого бедняка, никто не захочет предать обычному погребению, то молю тех, кто о своей смерти вспоминает, да снесут мое грешное тело в убогий дом и там бросят его между трупами.

Если же воля начальствующих повелит меня умершего погребсти по обычаю, то молю христолюбивых погребателей: пусть погребут меня в монастыре святого Иакова, епископа Ростовского, в углу церкви, на месте, которое я для себя указал. Об этом челом бью.

Желающий же без денег ради Бога помянуть мою грешную душу в своих молитвах, пусть и сам будет помянут в Царстве Небесном. Требующего же за поминовение мое платы, молю: пусть не поминает меня, нищего, ничего не оставившего на поминовение.

Бог же да будет всем милостив и мне, грешному, во веки, аминь.

Таково мое завещание, такова моя духовная грамота, таково сообщение о моем имении. Если же кто, не поверив настоящему извещению, начнет с допросом искать после меня серебра и золота, то хотя и много потрудится, ничего не найдет, и судит ему Бог.

Писано в богоспасаемом граде Ростове, в дому архиерейском, в лето 1707, апреля в 4?й день.