Не скажу, что утро следующего дня встретил уже обновленный маг Зимин, но задора все еще хватало, как и желания действовать, правда, с оглядкой и опаской.

Квартирный вопрос я, по сути, решил еще вчера, но неожиданно наткнулся на сопротивление Гены. Он тоже решил подсуетиться и успел посоветоваться с Сосо, которого злорадно называл по телефону Чуваком.

– Зачем тебе эти апартаменты с голыми стенами? – возмущался мой друг. – Сосо предлагает поселиться у одной тетки с кормежкой, уборкой и стиркой.

– Нам нужен контракт на аренду, а на такой короткий срок его можно оформить только на муниципальную собственность.

Я, как мог, объяснил ему причину моего выбора, но, кажется, не убедил. Уже в тысячный раз мой друг обозвал меня перестраховщиком и параноиком. Но впервые это почему-то не задело меня. В ответ вместо обычного ворчания он получил снисходительную улыбку, от чего слегка опешил.

Факт пребывания на далекой планете не делал четверг выходным днем, так что мне удалось быстро оформить недельную аренду на сайте городского управления. Правда, пришлось спуститься в холл к банкомату, чтобы произвести транзакцию. Здесь мобильный банкинг был не в чести по неизвестным мне пока причинам.

Вещи со склада мы забрали во все тех же контейнерах, которые пережили с нами путешествие между мирами. Оказывается, их стоимость входила в плату за багаж. Оно и к лучшему – очень уж удобные штуки получились. Для перевозки наших вещей в новое жилье мы использовали очередного знакомца Сосо, подрабатывавшего на грузовом микроавтобусе.

Гена и с этим чудаком сумел найти общий язык, так что на подъезде к дому, где я снял квартиру, они болтали как два закадычных кореша. Если честно, меня это уже начинало бесить.

Кто бы сомневался, что выставленные на сайте фотографии окажутся слишком оптимистичными. С другой стороны, нам здесь не старость доживать, особенно за такие деньги. По причине краткосрочности найма пришлось выложить сотню за неделю, но это все равно намного меньше, чем за гостиницу.

Две комнаты, кухня и туалет, но только в кухне есть какая-то мебель. Впрочем, мы народ непривередливый – устроимся и в таких условиях. А чтобы было где спать, сгрузив пожитки, тут же отправились за покупками.

Если верхний Подол, особенно у границы с Городом, еще напоминал милые сердцу спальные районы советских времен, то его нижняя часть больше походила на кварталы то ли Анкары, то ли Мехико.

Оставив лишь узкую полоску дороги, чтобы могли еле-еле разминуться два автомобиля, все остальное пространство между домами было застроено деревянными ларьками, а то и вовсе палатками.

Было шумно, как на восточном базаре, а вкупе со странностями в одежде картина получалась фантасмагорической. Впрочем, насчет одежды я перегибаю. Среднестатистический прохожий на нижнем Подоле выглядел не более диковинно для моего взгляда, чем, скажем, уроженец Техаса или Мумбаи. Таких ярких персонажей, как кавказский ушкуйник, было не так уж много, но повсеместно главнейшей деталью одежды являлись жилетка и пояс. Всевозможных фасонов, но эти предметы гардероба имелись у каждого, вне зависимости от пола и возраста.

И это совсем не случайно. Дело в том, что аура недара хоть и способна впитывать в себя магическую энергию, но не могла хранить ее и тем более перерабатывать на благо организма, как это происходит у меня и других магов. Поэтому артефакторы создают, а маги-целители настраивают под обычных людей амулеты, которые и производят благотворное магическое влияние на организмы неодаренных людей.

Вот тут в дело вступают жилетки – это своеобразные антенны-уловители, улучшающие сбор и доступ магической энергии к амулетам. Именно от жилеток и плясала местная мода, частично превращая мужчин в выходцев то ли из викторианской Англии, то ли из Америки двадцатых годов, а женщин вообще толкая в омут порой очень смелых экспериментов на тему стимпанка.

В плане головных уборов царила полная свобода – от тюрбанов до котелков, низких цилиндров и шляп, как фетровых, так и ковбойских. Большинство прохожих вообще ходили с непокрытой головой. Кстати, цветастых шнуров я нигде не заметил.

И что самое главное, такой подход к нарядам не казался стимпанковским косплеем или реконструкторским сборищем – все выглядело естественно, уместно и функционально. Даже рекламные мониторы, современные машины и далеко не готическая архитектура вокруг не нарушали гармонии.

Честно, мне здесь начинало нравиться, жаль, что скоро придется уехать.

Я в своих темных джинсах, кроссовках да черной куртке со змейками и Гена, обряженный в полувоенный прикид, сильно выделялись из толпы. Целитель был прав – нужно срочно мимикрировать.

По совету нового друга Баламута, имя которого я принципиально выкинул из головы, мы посетили большой магазин мужской одежды.

Это вам не дорогой бутик, где каждая вешалка выставляется как картина Герхарда Рихтера. Здесь одежда группировалась плотно, как колбасы в коптильнях, а между рядами приходилось протискиваться. И только для неких шедевров мысли местного стилиста выделялись небольшие участки пространства, где красовались обряженные в эксклюзив манекены.

Кто бы сомневался, что тут мы встретим невысокого еврея в ермолке и с неизменным матерчатым метром на шее.

– Не говорите, – категорически заявил он, едва увидев нас в своем заведении, – я знаю, что вам нужно, господин маг.

Интересно, это у меня что, на лбу написано?

В общем, нас начали охмурять. Вдумчиво, с чувством, с толком и расстановкой. Я честно предупредил старика, что на все про все у нас не больше пятисот червонцев, но это никак не повлияло на энтузиазм мастера своего дела.

Через полчаса я стал гордым обладателем костюма-тройки в оригинальном, а главное удобном, фасоне. Теперь понятно, почему сети уловителей вшивают именно в жилетки. Сейчас весна, и скоро станет жарче. Так что пиджак придется снять, а жилетка останется при мне. Ее можно надеть даже под камуфляжную куртку и шубу.

В комплект к костюму шли остроносые туфли с набойками.

Ну не надевать же под все это дело кроссовки или берцы?!

Строгий стиль костюма из темно-серого сукна компенсировала прикольная серебряная вышивка на двубортном жилете. От трости я отказался, зато меня привлекли карманные часы. Вполне обычный хронометр, но на задней части его имелся хитрый зажим для жетона идентификатора. Также приобрел навеявшую ностальгию по советским временам монетницу, коль уж они здесь так не любят бумажные купюры.

Эти мелочи уютно устроились в кармашках широкого пояса.

Венцом преображения стала шляпа, являвшаяся гибридом классической и ковбойской. Даже не знаю, чем она мне глянулась, но выбрал я именно ее. По крайней мере, от солнца такой фасон должен защищать лучше, чем классический фетровый вариант и тем более котелок.

Гена, лишенный плотной заботы портного-дизайнера, быстро выбрал себе темно-зеленую рубашку с широким рукавом, коричневый жилет и просторные брюки, вправленные в шнурованные ботинки. Причем ботинки были его родными – армейские берцы, но в новом комплекте они смотрелись гармонично.

Широкий пояс завершал его брутальный образ, который очень походил на то, во что был одет ушкуйник. Кавказец явно впечатлил моего друга если не своей крутостью, то манерой одеваться.

Старый хитрец специально обслужил сначала Баламута, снарядив его на полторы сотни, а уже после этого одел, точнее «обул», меня на остальные заявленные триста пятьдесят червонцев. Причем тютелька в тютельку.

В итоге надувные матрасы, раскладная мебель и набор продуктов сожрали остаток наличности. Еле рассчитались с перевозчиком.

Так как телевизора в квартире не было, после обеда мы оба засели за свои ноутбуки. Но я, оккупировав кухню, занялся делом, выискивая блохи в своей новой идее налаживания нашей дальнейшей и, надеюсь, благополучной жизни, а Гена, разложив стол и стул, начал рубиться в какую-то стрелялку.

Правду говорила моя бабушка: «У неумечки не болят ни ручки, ни плечки». А в особенности голова.

К вечеру я окончательно принял решение и озвучил его своему другу, компаньону и по совместительство вассалу:

– Смотри, что у нас вырисовывается. В Китеже оставаться невыгодно, и не только из-за неприятностей с князьями, а точнее, с их шавками. – Зарождающееся ворчание Гены я остановил решительным жестом. – Давай подходить к делу рационально. Если нам нужно то, что стоит очень дорого, то есть два варианта – либо ищем деньги, либо едем туда, где это самое «нужное» стоит дешевле. В нашем случае – так и вовсе даром.

– Хочешь податься во внешники? – недовольно проворчал Баламут, хотя ему-то как раз эта идея должна была понравиться больше всего.

Но нет, сидит и ворчит.

– А что тебе не нравится? Ты же сам хотел в пампасы?

– Дураком был, потому и хотел. Ты как вообще представляешь себе жизнь на дикой внешке с ребенком на руках?

Наконец-то до меня дошла суть проблемы, и я улыбнулся:

– Даже думать боюсь, что тебе понарассказывали твои новые кореша о том, что творится за пределами Китежа. Ты бы еще спросил коренного москвича о жизни в сибирской глубинке. Твои советчики за защитные башни и носа не совали, а выводы делают, основываясь на слухах.

– Можно подумать, у тебя информация абсолютно надежная, – не унимался Гена.

– Не абсолютно, но вполне надежная, потому что я читал отчеты дальнобойщиков и отзывы тех, кто прожил в уделах не меньше года. И у меня имеются серьезные подозрения, что жизнь под крылом удельного боярина намного безопаснее, чем в этих вот фавелах. – Для пущей убедительности ткнул я пальцем в сторону окна. – Ты вообще знаешь, кто такие удельные бояре?

– Был разговор с парнями. Отморозки, дикари и анархисты эти твои бояре.

– Все может быть, – не стал я отстаивать не полностью достоверную информацию. – Но беспредела за ними не замечено, и холопить всех подряд они не стремятся. По большому счету, это местные аналоги пионеров. В смысле не юных ленинцев, а тех, кто небольшими группками осваивал Америку. Когда местные в сороковых все же надумали наладить контакт с большой землей… Слушай, ты читал ту статью, что я тебе скинул?

– Ну, так… – замялся Гена и изобразил в воздухе пальцами некую невнятную фигуру.

– Кто бы сомневался, – вздохнул я и продолжил: – В общем, договорившись с большевиками, князья и Посадник пустили сюда много ученых. В том числе геологов, географов и биологов. Сам знаешь, какие в Союзе были отмороженные энтузиасты. И нашли они много чего вкусного, но затем в пятьдесят втором гэбисты предприняли вторую попытку устроить тут коммунизм, но с магами шутки плохи, и почти всех революционеров пустили дымом из трубы городского крематория. В смысле после того как убили в процессе бунта, а не живьем. Остальных вышвырнули домой, а вот накопанная учеными информация осталась. Ресурсы городу нужны были до зарезу, особенно из-за возникшей блокады. Беда в том, что их еще нужно было как-то добыть, а горожане не очень рвались покидать свои уютные дома. Тогда и придумали такую фишку, как удельное боярство. Все, у кого шило в одном месте имело особую длину и остроту, собирали ватаги и обживали стратегически важные места. Причем истинных магов, способных одним заклинанием завалить парочку тираннозавров, там было не так уж много. В основном осваивать целину отправлялись маги-пустышки с жалким набором артефактов в компании таких же отмороженных соратников-недаров. За это маги получили боярские звания и места в Думе. Но времена пионерского подвига давно закончились. Сейчас в большинстве уделов живет масса народу. Ты следишь за моей мыслью?

– Ловлю каждое слово, – вскинулся Гена, хотя было видно, что ему невыносимо скучно.

– Лови дальше. Нам интересны уделы, в которых налажена комфортная жизнь, но людей проживает не слишком много, чтобы сильно влиять на уровень энергии. В итоге на выбор имеем три места, где насыщенность поля колеблется от четырнадцати до семнадцати процентов. Это уделы бояр: Васнецова, Бехтерева и Щукина. Время у нас есть, и я постараюсь нарыть на них побольше инфы, чтобы сделать окончательный выбор. Что скажешь?

– Это ты сейчас со мной советуешься или пытаешь не ранить чувства бедного холопа? – почему-то окрысился мой друг.

– Советуюсь, – не повелся я на его подначку, – но свое мнение изменю, только если твоя идея окажется лучше.

– А вариант остаться в городе, подписав контракт с кем-то из адекватных князей, это как бы совсем не вариант?

Меня опять начало накрывать яростью, но не как в прошлой жизни – нервной и порывистой, – а какой-то холодной и колючей:

– Все никак не можешь успокоиться? Ладно, давай поговорим. Ты помнишь нашу беседу с ушкуйником?

– Да, и по нему не скажешь, что парню плохо живется при князе, – не унимался мой друг, который наверняка путал службу в государственных структурах со службой дяде.

– Не о нем речь, – спокойно подметил я. – Ты заметил, что Жакоб, ну тот здоровяк в котелке, даже не посмел сесть с нами за стол и все время простоял за спиной хозяина навытяжку?

– Ну я ведь тоже…

– Ты там не выслуживался, а больше паясничал, – не дал я договорить другу, – а Жакоб именно что выслуживался, давно приняв для себя роль лакея. Но и это не самое главное. Теперь представь, как этот холоп ведет себя в присутствии боярина, под которым ходит кавказец. Я уточнял, обычные маги присягают именно боярам, а не князьям. Есть у меня такое подозрение, что в присутствии бояр холопы даже взгляда поднять не смеют. А перед князьями, возможно, бьют земные поклоны. Гена, эти ребята живут по правилам семнадцатого века. И еще один нюанс. Думаешь, они меня в ушкуйники возьмут или боярином назначат? Скорее всего, посадят клепать артефакты и начнут шпынять по поводу и без. И вот теперь представь, как при всех этих раскладах будет житься тебе в таких условиях? Ты об этом подумал?

Баламут немного растерял задор и задумался. Нет, он никогда не был дураком, но его характер и род деятельности приучили принимать решения и делать выводы на основе имеющейся в быстром доступе информации, а это частенько приводит к ошибочным суждениям.

– Ну и чем твои удельные бояре лучше городских? – уцепился он за шальную мысль.

– Другими традициями и укладом. Традиции, Гена, туго прививаются, зато вытравить их еще тяжелее, особенно если они тешат чье-то самолюбие. Ты не задавал себе вопрос, какого хрена наши мужики в старину должны были при приближении самого задрипанного помещика падать мордой в пашню? Никогда русичи времен Рюрика такой фигней не страдали. Максимум поясной поклон, да и то не всякому вельможе. Эту фишку князья привезли из Золотой Орды, когда получали там ярлык на княжение. Вернувшись домой, они поставили на карачки уже своих бояр, а те в отместку понесли новую моду, так сказать, в массы. Не все, конечно. Был там один ретроград и немодный парень – Михаил Черниговский. За непокорность нукеры Батыя срубили ему голову. Остальные же князьки решили, что голова дороже чести.

– При чем здесь поклоны? – не выдержал Гена, никогда не любивший сухой исторической хроники.

– При том, что местные князья-маги хоть и не чета своим земным предшественникам, но очень хотят, чтобы вассалы почитали их и боялись. Городские бояре вторят своим хозяевам и компенсируют унижение перед боссом, вытирая ноги о своих подчиненных. А вот удельные бояре вышли из строптивцев, изначально волком смотревших на местных князей и их замашки. Удельники вместе со своими людьми и лес валили, и в сырых землянках спали, и кусок черствого хлеба делили. Да и вообще на такой добровольный мазохизм идут только те, кто не хочет ползать на коленях. Вот и я не хочу.

– Думаешь, я хочу? – набычился мой друг.

– Нет, – примирительно сказал я, – просто ты смотрел на эту проблему как офицер, путая службу родине, когда оглядываться нужно только на свою честь, со службой хозяину. Давай наконец-то закроем эту тему. К утру я соберу информацию, и мы сделаем выбор.

До вечера Гена ходил смурной, переваривая вываленную на него информацию, а затем сделал еще один заход:

– Как насчет городской дружины? Вроде у выборного Посадника и воеводы в чести твоя любимая демократия и все такое.

– Даже если меня с полным отсутствием навыков и наличием холеного брюшка возьмут в дружину, нам все равно не хватит денег на квартиру в городе и выделенную маго-энергетическую линию со стабилизатором поля. А в уделах ничего этого не нужно, там уровень поля почти везде достаточно высокий.

Уже ближе к ночи я все-таки начал склоняться к выбору удела боярина Щукина. Там и концентрация энергии приемлемая, и народу под десяток тысяч, а это означает наличие школы и вообще нормальной инфраструктуры. Уверен, маг, пусть и пустышка, боярину точно понадобится, особенно учитывая упорное нежелание местных горожан становиться внешниками.

На новенький надувной матрас я ложился с чувством выполненного долга и с радужными перспективами в голове. Уснул спокойно, медленно уплыв в царство Морфея, а вот проснулся резко и едва не перепугавшись до смерти. А как еще себя чувствовать, когда тебе в полной темноте кто-то плотно зажал рот?

– Тихо, – зашипел в ухо знакомый с детства голос, отчего сразу стало легче. – Не шуми, у нас гости.

Страх тут же вернулся, особенно этому способствовала кромешная темнота в комнате. Окна спальни выходили во двор, так что уличные фонари помочь не могли, а звезды были бессильны.

– Сейчас осторожно слезай с матраса и ползи на кухню, – продолжил Гена, поняв, что я уже спокоен и не начну паниковать. – Не вставай, мало ли как все пойдет.

– Я с тобой… – попытался я хоть как-то реабилитироваться в своих же глазах.

– Будешь мешать, – безапелляционно отрезал Баламут и исчез в темноте.

Ну что же, на кухню, так на кухню. К тому же толку от меня в такой-то темени все равно никакого.

Искомую кухню нашел на ощупь, добравшись до нее едва ли не ползком. Похоже, это мне кармическое наказание за слишком громкие слова в разговоре с другом. С этой стороны дома светили фонари и обе луны, так что можно было хоть как-то осмотреться, но не успел я присесть на массивный табурет, как в прихожей сначала послышалась возня, а затем вообще бахнул выстрел.

Вспыхнувшая злость заставила забыть о словах Гены и здравом смысле. Так что я выдернул из-под себя табурет, ломанулся в гостиную и… как обычно, опоздал. Засветившаяся лампочка позволила рассмотреть, что все уже закончилось. Гена стоял у выключателя и задумчиво смотрел на два тела, одно их которых точно перешло в статус трупа. И была у меня уверенность, что даже местные маги-целители не смогут помочь тому, у кого в черепушке не хватает половины мозгов. Отсутствующая часть содержимого черепа обильно загадила стенку в прихожей.

Странно, но эта картина не вызвала у меня не то что рвотных рефлексов, но даже и нервного напряжения. Я испытывал совсем другие чувства. Мне было стыдно. Нет, не за то, что скрывался на кухне, пока Гена дрался за наши жизни, – это-то как раз логично. Каждый должен делать то, что умеет, а неумеха может только помешать. Вот за собственную несостоятельность как боевого напарника мне и было совестно.

Что именно произошло в прихожей, догадаться нетрудно. Два злоумышленника вскрыли замок и вошли в прихожую, но там, в нише для одежды, их уже ждал Гена. Он возник у незнакомцев за спиной и сразу отправил одного в нокаут. Второй успел достать ствол. Дальше была короткая борьба, в ходе которой злоумышленник с небольшой помощью Баламута отстрелил себе полголовы. Пистолет до сих пор был зажат в руке трупа. А мой поразительно шустрый друг имел вид озадаченный и хмурый.

– Чего приуныл, чудо-богатырь? – спросил я, догадываясь, что именно гнетет героя.

– Так косяк вышел. Превышение мер самообороны.

– Ты чем меня слушал? – улыбнулся я, глядя на Гену.

Мое самочувствие росло как на дрожжах. Сейчас все вновь становилось на свои места. Каждый из нас занимался своим делом и знал его туго – он дрался, а я аккумулировал информацию.

– Не тяни, – не дождавшись продолжения, поторопил меня Гена.

– Я специально снял жилье у муниципалитета с полным оформлением аренды. Теперь на неделю эта квартира – наш полноправный дом, который, как в той поговорке, наша же крепость. Мы сейчас можем даже второго добить. Факт нападения с оружием налицо, так что мы в своем праве.

– Ох, какой у них здесь интересный уголовный кодекс, – сразу посветлел лицом Баламут. – А если я сейчас поковыряю вот этого ножичком?

– Да хоть шкуру с него сними. В местных анналах имеются и такие прецеденты.

– Не, ничего анального я с ним делать не собираюсь, – замотал головой мой друг, но нож из ножен на поясе трупа все-таки достал.

Это он, конечно, придуривался. Со словарным запасом у Гены все в порядке. Правда, мне было странновато видеть такой почти детский восторг у седовласого капитана в отставке.

Гена быстро связал живого бандита его же ремнем и удобнее перехватил кинжал. Казалось, он ткнул бесчувственное тело в совершенно произвольную точку, но тот моментально очнулся и тут же заорал.

– Ты кто такой и кто тебя послал? – сразу перешел к допросу Баламут.

Ночной визитер перестал кричать и болезненно сморщился, но отвечать не спешил.

– Невежливо молчать, когда к тебе обращаются, – ласково сказал Гена и еще раз ткнул кинжалом лежавшего пленника.

Причем неглубоко ткнул, но тот заорал так, словно ему отпиливали ногу.

– Козырь… кха-кха… Козырь! – захлебываясь воплем, прохрипел пленник.

– Зачем? Убить хотели?! Отвечай, сволота!

Пленник уже сломался и быстро поведал нам, что никого убивать они не собирались, а только пограбить. Таинственный Козырь приказал им отмутузить нас посильнее и присвоить всю наличность. А также испортить личные вещи и отобрать идентификационные жетоны. Что самое интересное, снять деньги с чужого жетона ни в банкомате, ни тем более в банке невозможно. Тогда зачем все эти хороводы?

Напрягать мозг решением этой загадки я не стал и просто спросил у пленника.

– Не знаю, – проворчал бандит.

Болевой шок у него уже прошел, и возвращалась злоба матерого бандюгана. Гена быстро исправил этот недостаток, опять вогнав кинжал в тело несговорчивого субъекта.

– Не знаю! – вполне искренне завопил он, и тут же мы услышали еще один вопль, но не панический, а гневный:

– Отошел от него! Работает дружина! Брось оружие! Все легли на пол!

В проеме двери, которую мы не додумались закрыть, стояли два дружинника, грамотно расположившись в двухуровневой позиции – один стоял ровно, а другой присел, практически встав на колено.

Гена, аккуратно положил кинжал рядом с собой и с корточек плавно перетек в лежачее положение, а вот я остался на ногах. В голову шибанула уже ставшая привычной холодная ярость. Я лишь развел руки в стороны, показав пустые ладони:

– Не дергайся, сержант. Я маг, и это мой дом. Параграф восьмой, раздел пятый.

– Отбой, – послышался за спинами дружинников уверенный голос, и воздух перед бойцами на секунду поплыл радужной пленкой. Кажется, третий участник патруля прикрыл стрелков энергетическим щитом. Хорошо хоть не шваркнул сдуру каким-то убойным заклинанием.

Маг с черной печаткой на пальце правой руки и ромбиками лейтенанта на петлицах камуфляжа прошел мимо расступившихся дружинников и посмотрел на меня.

– Есть документы на жилье?

– Оформил аренду на сайте горсовета. Могу показать на ноуте.

– Не нужно – отмахнулся маг, который, судя по перстню, был такой же «пустышкой», как и я, хотя и нафаршированной амулетами до упора.

Он достал смартфон и, поелозив по нему пальцем, начал читать.

– Зимин Никита Олегович?

– Он самый, – спокойно кивнул я.

Обойдя тела и лежащего рядом с ними Гену, он подошел ближе:

– Протяните правую руку ладонью вверх.

Как только я выполнил команду, лейтенант провел смартфоном над моим запястьем. Аппарат тихо пискнул.

– Где мы можем поговорить? – уже без малейшей настороженности в голосе спросил командир дружинников.

– На кухне, – предложил я и сделал приглашающий жест.

В это время сержант с легкой насмешкой в голосе спросил Гену:

– А ты еще долго будешь лежать?

– Нравится мне тут, – проворчал мой друг, но все же встал, покряхтывая как старик.

Может, и притворялся, но все равно нужно что-то придумать насчет тонизирующего амулета для него. Нехорошо это – кайфовать в одиночку, не по-товарищески.

Как только мы уселись за кухонным столом, лейтенант водрузил свой жутко тюнингованный рунами и металлическими бляшками смартфон на столешницу и заставил меня подробно описывать происшедшее. Чуть позже был приглашен Гена, который подтвердил мои предположения по поводу схватки в темноте.

Если честно, вся эта ситуация настораживала меня все больше и больше. Очень уж оперативно сработали стражи порядка. А если вспомнить инцидент с дружинником в первый день нашего пребывания в этом мире, вырисовываются нехорошие ассоциации. Но дальнейшее показало, что я себя просто накручиваю. Или, что маловероятно, игра ведется намного тоньше. Не великая я птица, чтобы так извращаться, так что примем как факт, что местные патрули – штука эффективная и ребята там работают очень шустрые.

Лейтенант немного подумал и вынес свой вердикт:

– Что же, дар Зимин, дружина претензий к вам не имеет. Вы были в своем праве. Если хотите, можете подать иск на нападавших. Но так как телесных повреждений они вам не нанесли, а совсем даже наоборот, то максимум причитается вира, так сказать, за испуг. Это сотни две, не больше. За испорченную стену вы можете спросить только с виновника порчи, а он уже подвластен лишь вышнему суду. Оружие заберете завтра к обеду в нашем околотке.

– Оружие? – удивился я.

– Да, – спокойно кивнул лейтенант, – что с бою взято, то свято.

– А личные вещи? – оживился Гена, почуяв приближение реальности к сюжетам его любимых книжек.

– Все, что мы найдем при обыске, уходит городу.

Скорее всего, он намекал, что мародерить нужно было до прихода дружины, но меня волновала не мелочь в карманах нападавших:

– Простите, – привлек я его внимание, – вы сказали, что мы сможем забрать оружие прямо из околотка?

– Да, – кивнул лейтенант и, явно угадав причину моего удивления, добавил: – На Подоле магам разрешено ношение короткоствольного оружия и артефактов локального действия до второго уровня.

Вот это, конечно, эпичный фейл. Ума не приложу, как я умудрился прошляпить настолько важную информацию. Возможно, потому что вообще с настороженностью отношусь к оружию, но это меня никак не извиняет. С другой стороны, нужно смотреть правде в глаза, будь у меня этой ночью на руках пистолет – не факт, что Гена сумел бы пережить схватку. Оружием, особенно в содействии с напарником, еще нужно уметь пользоваться.

И все же это косяк, который нужно срочно исправлять.

Закончив с формальностями, дружинники покинули нашу квартиру, прихватив с собой арестованного. За вынос наполовину безголового тела пришлось доплатить специальной бригаде. Хорошо, что они еще и прихожую прибрали с помощью специальных чистящих средств. В итоге мы уснули уже на рассвете. Перед этим Гена что-то сделал с окнами и дверью, сказав, что на выход из квартиры придется потратить пару минут. Зато уже никто не потревожит наш сон.