Словно компенсируя напряжение последних дней, следующие сутки выдались спокойными. Вечером пришел только один караван с западной стороны, а судя по найденному на сервере станции графику, дальше будет еще спокойнее. И все потому что подходил к концу сезон сбора красной смолы из удела боярина Горошина, да и накопленные за зиму и постепенно вывозимые запасы медных слитков из вотчины барона начали иссякать. Дальше столь насыщенный трафик становился попросту ненужным. Караваны будут ходить через день, а то и вовсе пару раз в неделю. Да и машин в колоннах станет меньше, а значит, и нагрузка на персонал снизится, впрочем, как и наши дополнительные доходы.

Тренировки мы с Геной, порой привлекая батоно Левана, проводили каждый день, но прежней интенсивности уже не было. Я ухватил саму суть процесса, так что осталось лишь нарабатывать автоматику. К тому же никто не собирался идти на магическую войну или в дальние походы по внешке. Да и перспектива выходов на простую охоту становилась все более туманной. Даже Баламут растерял прежний пыл.

И все дело в том, что мы тут имели сомнительно счастье лицезреть местное травоядное, повергшее нас в шок. Однажды ближе к обеду на опушку вышел единорог. Нет, я имею в виду не беленькую лошадку с изящным витым рогом на лбу, а нечто волосатое и огромное. Если использовать ассоциации, то это было нечто похожее на шерстистого носорога, чей рог сдвинули на лоб. Причем тварь лишь немногим не дотягивала по габаритам до слона и была явно психически неуравновешенной.

О госте меня предупредили менгиры, так что это чудо природы еще и магией умело пользоваться. В момент, когда единорог что-то не поделил с молодым баобабом, всем стало понятно, что свой охотничий азарт нам лучше держать на привязи. Эта громадина сначала паслась себе, но затем почему-то психанула, дико взревела и, несколько раз боднув ствол, ушла. Зум камеры позволил рассмотреть, что даже гигантскому дереву подобное обращение нанесло ощутимый урон – в стволе образовалась выемка с половину кубического метра.

Теперь необходимость усиленного бронирования местного транспорта вообще не вызывала ни малейших вопросов.

Даже не знаю, удалось бы нам набраться смелости, чтобы до конца сезона выйти за ограду, которая теперь казалась совершенно смешной защитой, но все решил случай.

Через пару дней после знакомства с единорогом Златка все утро ходила грустная, и нам пришлось выяснять, в чем дело. Кто бы сомневался, что тут не обойдется без тахруна. Девочка пожаловалась, что Чуча пропал.

Казалось бы, и фиг с ней, с этой крысой, но ребенок расстроился. К тому же на воздух Златку теперь выпускали под неусыпным контролем. Очень уж всех нас напряг единорог, мать его слониха!

Не знаю, как Злата учуяла своего кореша, но ближе к полудню она прибежала в пункт управления и заявила, что хочет наружу. Торопиться я не стал и сначала проверил периметр через камеры. Чуча действительно был здесь, причем вел себя странно. Он подпрыгивал, стоя плотную к сетке, при этом не касаясь ее. Вроде в справочнике нет ничего о наличии интеллекта у этого вида, но что-то он чересчур сообразительный. Дровишек в костер моих подозрений подбросило то, как тахнур замахал передними лапками – словно Робинзон при виде корабля. Он явно хотел пообщаться, но его возбужденность не позволила мне выпустить наружу ребенка. Особенно настораживал ответ на вопрос: как она узнала, что пришел ее мелкий дружок?

– Я просто поняла, что Чуча рядом.

Ну вот не нравятся мне ментальные способности этой крысы. Было такое впечатление, что при нашем магическом противостоянии тахрун намеренно не работал в полную силу.

Все это очень подозрительно.

Прихватив с собой карабин и Баламута, я вышел на переговоры. Осторожно активированный на прием обруч показал, что зверек находится на грани истерики. По мне буквально ударил целый фильм из нарезки разных образов. Все промелькнуло очень быстро, но я смог вычленить главное – вот нора, в которой живут два тахруна крупнее нашего знакомца и два намного меньше Чучи. Вот они убегают в эту нору, а затем была картинка, в которой та самая лысая рысь, которой меня пугала эта крыса, пытается разрыть убежище тахрунов, но нора слишком маленькая. В финале зверек выплеснул на меня видение, в котором Гена убивает вожака древесных жаб.

Тут не надо быть великим зоологом, чтобы понять, чего именно хочет от меня зверек. Другой вопрос, зачем нам рисковать, чтобы спасти каких-то крыс? Тахрунов, конечно, жалко, но это все в рамках круговорота жизни в природе – естественный, мать его, отбор!

Да уж, Домовой, горазд ты на отговорки.

Мысленно чертыхнувшись, я еще раз посмотрел на Чучу.

Дело даже не в том, что мне кого-то там жалко, просто вырисовывающаяся тенденция откровенно не нравилась. Мы начали заползать в раковину. Да, безопасность должна стоять во главе угла, но не перерастать в паранойю. Чем быстрее пятишься, тем сложнее будет остановиться и тем более сделать шаг веред.

То, что даже Баламут согласился отложить выходы в лес на необозримое «потом», стало тем самым звоночком, заставившим меня задуматься. Да и неприятная ситуация с провокатором здорово подстегнула.

По всему выходило, что нам нужно делать этот чертов шаг вперед. И почему бы не сейчас? Чем это не весомый повод? Я сунулся в чужой мир, чтобы помочь друзьям, несмотря на свою рассудительность и осторожность, уже давно попахивающую трусостью. А вот эта крыса уже стала другом для Златки, точнее, его заменителем, но для мироощущения девочки это не имеет ни малейшего значения. К тому же, если верить справочнику, скальный сфинкс не опаснее земной рыси и серьезную угрозу может представлять только таким, как Чуча.

Стряхнув с себя задумчивость, я с подозрением посмотрел на тахруна.

Он что, мысли читает?

Зверь уже не бесновался и подозрительно затих, присев на задние лапки и не отрывая взгляда от меня.

– Гена, мы идем на охоту, – повернувшись к другу, сказал я, а тахнуру послал видение, в котором стреляю в бесшерстного кота.

– Ты совсем повредился умом от своей магии? – возмутился мой друг. – Какая охота? Ты забыл ту рогатую тварь?

Как ни странно, назревающий спор вызвал у меня лишь улыбку – очень уж забавной показалась эта смена наших извечных ролей:

– Нет, Гена, это с тобой что-то не так. Куда девался Баламут, голыми руками упокоивший Гарика Беспредела?

Моего друга не взбодрило даже упоминание одного из его почти эпических подвигов.

– Тогда все было по-другому. Сейчас мне есть что терять.

Было видно, что болезнь Златки научила отмороженного Баламута бояться. Увы, это отнюдь не здоровая осторожность, которой ему всегда не хватало.

– Гена, ты не помнишь, кто мне сказал, что червя страха нужно давить, пока он не стал удавом?

– А ты не помнишь, что после этого случилось? – вопросом на вопрос ответил немного смутившийся Баламут.

– Помню, – с улыбкой сказал я, ощутив, как опять заныл отбитый копчик, – нас перевернуло и изрядно побило о скалы, но тогда мой страх ушел, хоть я тебе и не признался.

– На кого хоть охотимся? – после небольшой паузы спросил Баламут, вернув себе, казалось бы, пропавшие навсегда кривоватую улыбку и слегка безумный блеск в глазах.

– Есть тут такая тварь. Называется скальный сфинкс. По сути, рысь облезлая, но расслабляться не стоит. Сам говоришь, где-то там бродят эти рогатые монстры.

Тахрун бомбардировал меня все более тревожными образами, пока я не закрылся от него. Бежать в лес сломя голову никто не собирается, хотя и медлить мы не стали. Подготовка заняла меньше пяти минут, и вот мы уже у ворот станции, но тут случилась неожиданная заминка. За нами увязался батоно Леван. В руках он сжимал свой карамультук, к тому же нацепил куртку дружинника.

– Я с вами, – весело заявил аксакал.

– Куда, батоно Леван?! – возмутился я. – А кто останется на базе?

– А что с базой? – не унимался грузин. – Они там как в бункере. А вы идете в лес, где водятся похожие на мамонтов единороги. Чем вы такого монстра валить будете? Вашими пукалками?

– Вы это называете пукалкой? – с какой-то даже обидой осведомился я, приподнимая своего «вепря».

Ладно у Баламута на руках сто третий «калаш» с промежуточным патроном, но у меня же прямо слонобой!

– Да вы же им единорогу только морду порвете и доведете до полного бешенства. Тут нужно череп пробивать, а он у рогатого почти как броня фуры.

Сразу навалились сомнения, но весомых доводов, чтобы отправить старика обратно либо вообще отменить выход, у меня не нашлось даже для самого себя. А тут еще и находящийся на грани истерики Чуча стучался в мою голову отбойным молотком. Что любопытно, постепенно его послания становились слабее, да и сам зверек явно терял силы.

– Ладно, пошли. Но давайте без самодеятельности. Если кого-то посетит гениальная по своей лихости идея, сначала озвучиваем, затем получаем добро и только после этого действуем.

– Не много ли согласований для боевой обстановки? – проворчал Гена, но решил не развивать тему.

По невысокой траве, вслед за хоть уже и не таким резвым, как десять минут назад, но все еще достаточно быстрым зверьком, мы буквально бежали, но, когда вошли под сень баобабов, все инстинктивно перешли на шаг.

Смотреть на подобные леса со стороны или из кабины фуры – это одно, но вот так войти в вечный сумрак тени гигантов, чьи стволы впечатляли не меньше, чем колонны египетских храмов, было тем еще испытанием для нервов. Да и куда там египетским зодчим. Толстенные, до десяти метров в диметре бугристые стволы росли друг от друга на непривычно большом расстоянии. Непривычно для моего представления о лесе. Такого в родных чащах я не видел.

Травы здесь не было вообще, лишь полусгнивший наст из мертвых листьев пружинил под ногами. Казалось, вокруг вообще нет ничего живого, лишь слабенькие листочки пробивались на лианах, оплетавших свои гигантские опоры.

Крона, закрывавшая от нас небо, нависала где-то метрах в пятидесяти над головой. Под сенью великанов преобладали темно-коричневые оттенки, которые оживляли лишь очень редкие, тонкие спицы солнечных лучей, чудом пробившихся сквозь могучую крону. Вот где наверняка царило настоящее буйство жизни во всем ее многообразии. Вновь дико захотелось по примеру жителей соседнего удела забраться на верхотуру.

Одно хорошо – в подобном месте видно далеко, но все равно непривычный пейзаж давил на психику. Было такое ощущение, что мы перенеслись в сказочный лес. Только непонятно, кто сейчас появится из-за толстенного, выпирающего из наста корневища – Леголас или Баба-яга.

Ох, боюсь, это может оказаться нечто такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Намек на то, что предчувствия меня не подводят, мы получили минут через пять, когда приближались к склону. Здесь начинался подъем северного конца долины. Баобабы стали еще мельче, и их крона опустилась метров до двадцати, что по местным меркам очень низко. Появились обширные поляны, заросшие травой и кустами. Скорее всего, в этом месте был слишком тонкий слой почвы на камне, что не нравилось древесным гигантам.

Кусты росли не сплошной стеной, а отдельными участками, оставляя между собой лабиринт проходов разной ширины. Постояв на опушке большой поляны, мы двинулась вслед за Чучей. Прошли по прогалине между колючими зарослями метров пятьдесят, и тут эта крыса сдавленно пискнула, сиганув в ближайшие кусты.

Не понял? Что за…

Ответ на так и не заданный вслух вопрос пришел практически сразу. Еще на входе в лес я установил связь с обручем и постоянно подпитывал его, несмотря на легкую головную боль. Кстати, теперь она была значительно слабее, чем раньше, и появлялась гораздо позже.

Благодаря такой предусмотрительности мне удалось уловить волну азарта вкупе с голодным предвкушением. Весь этот набор прилетел откуда-то сзади, заставив меня резко крутануться на пятках.

Теперь наш боевой ордер изменился – опричники спереди, а я чуть сзади и между ними.

Здоровенная тварь, ничуть не похожая на скального сфинкса, поняла, что ее заметили, но почему-то не прыгнула, хотя уже была в нужной позе. Зверюга на первый взгляд походила на плоскомордого льва, раскрашенного тигриными полосками. С тигром его не позволяло ассоциировать некое подобие гривы, словно состоящей из толстых растаманских дредов.

– Гремучий лев! – хрипло от волнения прокаркал батоно Леван и, добавив по-грузински что-то явно матерное, вскинул винтовку.

И в этот момент то, что мне показалось гривой, вдруг распахнулось, как павлиний хвост. Это оказались никакие ни дреды, а что-то похожее на щупальца с костяными пластинами на концах.

Так вот почему его называют гремучим…

Зверь оглушительно рявкнул, затрещав своими погремушками, и все посторонние мысли вылетели из моей головы, оставив там только животный страх. Первый раз в жизни я понял – как это, когда трясутся поджилки. Все тело словно замерзло, слабо откликаясь на команды мозга.

Сознание заметалось в черепной коробке, и тут опять сработали инстинкты. На «вдох» времени не было, так что я просто пустил добрую половину своего постоянного запаса в обруч, повторяя прием, использованный при защите от видений Чучи. Сразу стало легче, и я, не теряя времени, выпустил в зверя всю обойму, жалея лишь об одном – что не взял собой барабанный магазин. Прыгнувшего вперед зверя с минимальным интервалом встретили как минимум шесть пуль из выпущенной десятки.

Знатно я разворотил ему морду, но даже в таком состоянии лев еще мог дотянуться до кого-то из нас, потому что полета такой туши не остановить даже пулям из «вепря». К счастью, определенный успех согнал с меня панику, и я вполне осознанно пустил весь свой энергетический остаток на «воздушный таран». Пришлось делать шаг вперед навстречу опасности, чтобы не зацепило товарищей. Льва ударная волна не отбросила, но его полет резко прервался, и туша, все еще дрыгающая лапами с жутким когтями, рухнула буквально в метре от ног моих опричников. Их тоже неслабо мотнуло, но уже в стороны.

На меня навалилась слабость, так что пришлось срочно тянуть энергию как из окружающего пространства, так и с браслетов товарищей. Похоже, именно это и вывело Гену из ступора. Он непонимающе уставился на свой так и не выстреливший автомат, повернулся ко мне и растерянно спросил:

– Чтоб меня! Это что, черт возьми, было?

– Оторопь, – тут же пояснил Леван. – Нечто похожее могут выдать только птерогрифы, болотный варан и вот такие гремучие львы. Еще есть знаменитая птица Рух, но там совсем уж запредельные масштабы, и долбит она, так сказать, по площадям.

Я наконец-то окончательно пришел в себя и даже преисполнился некой гордости.

– Батоно Леван, а вы говорили – пукалка, – с вызовом кивнул я на поверженного льва.

– Да, – почему-то с сожалением вздохнул грузин, – не пукалка, а мясорубка. Вы же, шеф, своим энтузиазмом лишили нас как минимум двух тысяч червонцев.

– В смысле? – растерялся я.

– Да в такой зверюге всяких ингредиентов для наших ведьм на пятнадцать кусков, не меньше. Это если продавать в самом Китеже.

– И что теперь делать?

– Что-что, – проворчал старик, доставая из ножен охотничий нож, – спасать оставшееся.

– А может, свалим отсюда, пока никто другой не приперся? – справедливо подметил Гена.

– Не переживайте, Геннадий. Там, где бродит гремучий лев, не станет ошиваться даже единорог.

– Да ладно! – не поверил Баламут. – Неужто такая громадина не прибьет какого-то льва?

– Не какого-то, а гремучего, – продолжил лекцию опытный старожил, при этом уже примериваясь, где сподручнее надрезать тушу зверя, которую переворачивать придется всем вместе. – Если что, единорог затопчет льва, но только когда осатанеет. Кстати, опытные люди говорят, что бешенство является его защитной фишкой. В таком состоянии великана даже оторопь не берет. Да и усиленная «молния» не вырубит. Но при этом единорог все равно не станет попусту искать встречи со львом.

– А что насчет какой-нибудь подружки, в смысле львицы? – продолжил допытываться Баламут, одновременно помогая старику.

Батоно Леван знаками показывал, где придержать, а где натянуть уже отделенный от туши кусок шкуры.

– Они одиночки и встречаются только во время гона, а он закончился пару месяцев назад. Вот, помню, в экспедиции на плато Пяти Ручьев мы столкнулись с такой резвящейся парочкой…

К словам аксакала я прислушивался лишь краем уха. Все это, конечно, хорошо, но присмотреть за окрестностями тоже не помешает. К тому же меня очень волновал еще один вопрос – куда подевался тахрун?

То, что он до сих пор не вернулся, могло означать только одно: опасности для хвостатой семьи больше нет. И тут вырисовываются два варианта. Либо лев спугнул сфинкса, либо видение Чучи изначально было фальшивкой, и это не очень приятная новость. Мне страстно захотелось прояснить данный вопрос, и, осматривая округу, я нашел способ, как это сделать.

Наши охотники так увлеклись разделкой добычи и охотничьими байками, что не заметили, как я направился вдоль полосы примятой львом травы. Конечно, из меня следопыт как из балерины рестлер, но уж такой путеводной нити даже мне не потерять.

Лев выходил на линию атаки по большому кругу. Он явно загодя услышал наше приближение и грамотно зашел сзади. Буквально через минуту стало понятно, от чего мы отвлекли хищника.

Вот же крыса облезлая!

Если симпатия к этой твари где-то и теплилась в глубине моей души, то сейчас она умерла окончательно.

Нас не просто развели, нас подставили!

Судя по тому, как глубоко разрыт небольшой холм и сколько земли было выброшено на траву, тут точно поработал не сфинкс. Чуча преднамеренно подсунул мне видение более слабого противника. И еще было у меня подозрение, что на нашу победу он даже не рассчитывал, просто хотел дать шанс своему семейству на побег.

Может, зоологи и составитель справочника недооценили интеллект тахрунов, считая их простыми животными? С другой стороны, хватает же мозгов в малюсеньких головках земных зуек, чтобы притвориться подранком и увести хищника от гнезда.

Я на мгновение замер, а затем резко повернулся в ту сторону, откуда исходила едва ощутимая волна страха, смешанного с любопытством.

Вот они, красавцы!

В проходе между кустами стояло все тахруново семейство. Судя по размерам, это были родители и три отпрыска-погодка, включая хитрого Чучу. Скорее всего, молодой тахрун живет в семье как минимум три года.

Златкин кореш благоразумно прятался от моего гневного взора за спинами родителей. Чуть поодаль замер его меньший брат или сестра. Третий ребенок в этой семье висел за спиной мамаши, обвив ее лапками и хвостом, как живой рюкзачок. При этом он не забывал таращить на меня какие-то непропорционально большие глаза. Погасил в себе желание пальнуть в них нелетальной пулей с «цепной молнией»: стало жалко денег, потраченных на артефакт. Так что я ограничился направленным видением, в котором отрываю Чуче голову.

Семейка этого пройдохи тут же шмыгнула в кусты, а вот он сам замер на месте. Сил на ответное видение у тахруна явно не осталось, но от слабости его характер не стал менее мерзким. Чуча развернулся и как мартышка продемонстрировал мне свой зад. Затем юркнул в кусты вслед за остальными.

– Ладно, Беловодье круглое, еще встретимся, – злобно процедил я сквозь зубы и побежал обратно, потому что Гена уже обнаружил мою пропажу.

Нужно отдать должное, он не стал орать на весь лес, а просто вызвал меня по рации.

Быстро добравшись до мясников-любителей, я вернулся к контролю периметра. Во-первых, потому что это необходимо, несмотря на все уверения батоно Левана. А во-вторых, мне просто не хотелось пачкаться, так что будем с умным видом изображать из себя охранника.

К моему удивлению, почти все мясо льва пошло в отходы. В импровизированные скатки из кусков бережно снятой шкуры аксакал завернул половину внутренностей, некоторые жилы и все кости, грубо избавленные от плоти. С особой бережливостью батоно Леван срезал и упаковал те самые щупальца с погремушками, вернее, их остатки.

Ну, ливер и щупальца можно понять, но вот на кой нам нужны кости?

Наш аксакал, не отвлекаясь от работы, спокойно ответил на мой вопрос:

– В костях животных с сильным магическим даром откладывается какая-то дрянь, которую используют даже маги-целители.

– А я думал, что они лечат исключительно магией. Так сказать, наложением рук, – искренне удивился я.

– Ха! – весело отреагировал грузин на мою неосведомленность. – Как бы не так. Да половина ведьм Подола занята поставками ингредиентов и зелий в клиники Города. С чего бы это магу надрываться, очищая организм пациента на клеточном уровне, если, используя вытяжку яда коронованной гадюки, дело пойдет быстрее и легче? Это только то, что мне известно.

Батоно Леван умело соорудил из свертков и наших ремней что-то наподобие наплечных сумок, и мы отправились в обратный путь. Все, кто оставался на станции, внимательно отслеживали эфир, так что особых восторгов и расспросов не было – дед Анджей тут же бросился проверять добычу и еще пару минут давился очередным ругательством. Затем не выдержал и попросил тетушку Пин отвести Златку к себе. А вот после этого дал волю эмоциям:

– Да как же можно было так испоганить товар?!

Дальше шла длинная фраза на польском.

– Пан Анджей, я хоть и не поляк, но то, что вы сейчас сказали, понял и без перевода, – с легкой обидой подметил я. – И дело совсем не в кривых руках и пустой голове, а в особых обстоятельствах.

– Пшепрашам, шеф, но обидно, когда столько червонцев к дяблу улетели!

Как оказалось, старик был не менее опытен в этом деле, чем его грузинский друг. Уже вдвоем, да еще и с помощью дядюшки Чхана, они быстро разложили добычу по каким-то баночкам, сверточкам и прочей таре. Кости очистили от мяса, причем не вываривая.

В итоге, глядя на эти хлопоты, я принял решение и приказал Анджею и Левану готовиться к отправке в Китеж. Судя по утренней сводке, свободные места в западном караване имеются.

Это решение было продиктовано разницей в цене, которую можно выгадать, если отвезти товар в город, не продавая старшему каравана, как это делают местные, которым достается нежданный приз. Добытчики, целенаправленно рыскающие вокруг уделов, тоже частенько используют дальнобойщиков, но только как простых перевозчиков. В Китеже товар встречают их городские представители.

Остро встал вопрос, что делать с полученными деньгами. Здесь они мне без надобности, зато очень нужно кое-что другое. А именно – артефакты. Сразу вспомнился наш бой с жабами, и появилось желание обзавестись чем-то наподобие «цепной молнии», но чтобы не получать разряд наравне с врагами. С другой стороны, не факт, что подобная ситуация повторится, и иметь перевес в оружии ближнего боя, когда кто-то лупит по тебе издалека, тоже не хотелось.

Мысли тут же перетекли на истинных магов и эфирную гранату, но денег на нее у меня пока нет, к тому же не факт, что подобное противостояние вообще хоть когда-нибудь состоится. Выбрасывать же столько червонцев для успокоения своих страхов не стану даже я.

Предварительно скачанный с сайта магазина, торгующего артефактами, файл особо не помог. Там было много интересного и даже вызывающего желание купить, но в условиях удаленной от города станции, окруженной дикими территориями, все это было бесполезно.

В итоге по совету батоно Левана я составил подробную записку с довольно пространными пожеланиями и примерной суммой, которой готов поделиться с подпольным артефактором, если он сумеет справиться с нестандартной задачей.

Увы, в сети так и не нашлось удобоваримого пояснения, как создаются артефакты, поэтому приходится полагаться на незнакомого человека.