Французский писатель (1802–1885).
В 1831 г. появляется первый большой роман Виктора Гюго – «Собор Парижской Богоматери», в духе
антиклерикализма. Революцию 1848 г. он встретил убежденным демократом, выступил с обличением императора Луи Наполеона III Бонапарта. В результате ему пришлось уехать в Брюссель, а затем на остров Джерси. Именно тогда были написаны самые известные произведения Виктора Гюго – романы «Отверженные» (1862), «Труженики моря» (1866), «Человек, который смеется» (1869). В 1874 г. вышел его роман «Девяносто третий год», в котором были показаны деятели Великой французской революции, а в 1883 г. писатель завершил трилогию «Легенды веков».
Идеи – редкая дичь в лесу слов.
Величайшие поэты мира являлись после великих общественных бедствий.
Больше всего походят на нас наши фантазии. Каждому мечта рисуется соответственно его натуре.
Англичане! Вы великий народ, скажу больше – вы великая чернь. Удары ваших кулаков красивее ударов ваших шпаг. У вас есть аппетит. Вы – нация, пожирающая других.
В чужой стране путешественник – мешок с деньгами, который все норовят поскорее опорожнить.
Невежество побуждает нас к попытке. Невежество открыто для мечтаний, а пытливое мечтание – сила. Знай Колумб получше космографию, он не открыл бы Америки.
Смех – это солнце: оно прогоняет зиму с человеческого лица.
Грубые проявления прогресса называются революциями. Когда они кончаются, можно заметить, что человечество получило хорошую встряску, но зато подвинулось вперед.
Продвигаясь вперед, наука непрестанно перечеркивает сама себя.
Любви всего мало. Она обладает счастьем, а хочет рая, обладает раем – хочет неба. О любящие! Все это есть в вашей любви. Сумейте только найти.
Засыпьте пропасть невежества, и вы уничтожите притон преступлений.
Революция – это волны, в которых не подобает быть ни пеной, ни грязью.
Пусть всеобщее голосование имеет свои темные стороны, но все-таки это единственный способ разумного правления, ибо представляет собой мощь, превосходящую грубую силу.
Иллюзия – главное основание грез; отнимите у любви иллюзию, и вы отнимете у нее пищу.
Самое большое счастье в жизни – это уверенность, что тебя любят.
Прогресс, без устали вертя колес сцепленье, то движет что-нибудь, то давит под собой.
Творец книги – автор, творец ее судьбы – общество.
Истинная любовь не знает пресыщения. Будучи всецело духовной, она не может охладиться.
Величие народа не измеряется его численностью, как величие человека не измеряется его ростом; единственной мерой служит его умственное развитие и его нравственный уровень.
Мысль есть труд ума, мечта – это наслаждение. Заменить мысль мечтой означает смешать яд с пищей.
Преступления властей нельзя вменять в вину тем, над кем они властвуют: правительства подчас бывают бандитами, народы же – никогда.
Аристократия гордится тем, что женщины считают обидным, – старостью; но и женщины и аристократия питают одну и ту же иллюзию – сохраниться.
У каждого человека три характера: тот, который ему приписывают, тот, который он сам себе приписывает, и, наконец, тот, который есть в действительности.
Тщеславие – страшная сила, действующая внутри нас и против нас же самих.
Я люблю быть популярным: это счастье; но я хочу быть полезным: это долг.
Есть два способа живо заинтересовать публику в театре: при помощи великого или правдивого. Великое захватывает массы, правдивое подкупает отдельных лиц.
Вы созерцаете звезду по двум причинам: потому что она сверкает и потому что она непостижима. Но рядом с вами – сияние более нежное и тайна более глубокая: женщина.
Поэзия не в форме мыслей, а в самих мыслях.
Начала, заложенные в детстве человека, похожи на вырезанные на коре молодого дерева буквы, растущие вместе с ним, составляющие неотъемлемую часть его.
Популярность – слава, размененная на медяки.
Долг – начало рабства, даже хуже рабства, потому что кредитор неумолимее рабовладельца: он владеет не только вашим телом, но и вашим достоинством и может при случае нанести ему тяжкие оскорбления.
Английский сатирик, церковный деятель, публицист (1667–1745).
Взрыв насилия, захлестнувшего Ирландию в 1689 г., вынудил Свифта искать убежища в Англии. В 1695 г., Свифт был рукоположен в священники англиканской церкви и весь следующий год служил в Килруте, на севере Ирландии. К концу этого периода жизни Свифт практически закончил одно из своих знаменитых сатирических произведений – «Сказку бочки». В 1713 г. он стал настоятелем (деканом) собора Св. Патрика в Дублине. В 1720–1736 гг. написаны лучшие его стихи, замысел же книги «Путешествия Гулливера» был воплощен в годы, непосредственно предшествовавшие ее публикации в 1726 г.
Религия – болезнь души.
В этом мире нет ничего постоянного, кроме непостоянства.
Спор – беседа наихудшего сорта.
Превосходные слова! Любопытно, где вы их украли?
Вы невинны, как дьявол в двухлетнем возрасте.
Много правды говорится в шутку.
Клевета наносит удары обыкновенно достойным людям, так черви предпочтительно набрасываются на лучшие фрукты.
Когда на свете появляется истинный гений, то узнать его можно хотя бы по тому, что все тупоголовые соединяются в борьбе против него.
Нужные слова в нужном месте – вот подлинное определение стиля.
Все люди хотят жить долго, но никто не хочет быть старым.
Сатира – своеобразное зеркало, в котором каждый, кто смотрит в него, видит любое лицо, кроме собственного.
Развлечение – это счастье тех, кто не умеет думать…
У нас совершенно достаточно религии, чтобы заставить друг друга ненавидеть, но так мало ее, чтобы побудить друг друга любить…
Книги – дети разума.
Болезни старости ослабляют нашу привязанность к жизни по мере того, как мы приближаемся к смерти.
Пусть одарен Фортуной вдруг
Наш недруг, только бы не друг;
Мы первое стерпеть готовы,
Но не переживем второго.
Кроме действительных болезней, мы подвержены множеству болезней мнимых.
Тщеславие скорее признак ничтожества, нежели величия.
Лишь очень немногие живут сегодняшним днем. Большинство готовится жить позднее.
Как человека можно распознать по обществу, в котором он вращается, так о нем можно судить и по языку, которым он выражается.
Мудрец менее всего одинок тогда, когда он находится в одиночестве.
Если бы человек не поддавался чувствам, он бы ненавидел жизнь и хотел бы, чтобы она поскорее кончилась или никогда бы не начиналась.
Отдаваться гневу – все равно что мстить самому себе за вину другого.
Лесть, говорят, пища глупых, между тем сколько умных людей готовы от времени до времени отведать хоть глоток этой пищи.
Большинство мужчин любят лесть вследствие скромного мнения о себе, большинство женщин – по противоположной причине.
Мы довольны, когда смеются нашему остроумию, но не нашей глупости.
Если бы на небесах богатство почиталось ценностью, его бы не давали таким негодяям.
Законы точно паутина, в которую попадает мелкая мошкара, но через которую прорываются шершни и осы.
Казалось бы, ложь – дело простое и доступное каждому, а между тем ни разу мне не приходилось видеть лжеца, который удачно соврал бы три раза кряду.
Любимым развлечением мужчин, детей и прочих зверей является потасовка.
Если вы направляете в чей-либо адрес остроту, вы должны быть готовы принять ее и в свой адрес.
Мы достаточно религиозны, чтобы ненавидеть друг друга, но недостаточно религиозны, чтобы любить друг друга.
Нет такой нелепости, которую бы те или другие философы не защищали как истину.
Под грязными лохмотьями Диогена скрывалось, быть может, столько же гордости, как под пышной одеждой божественного Платона.
Порой я читаю книгу с удовольствием, а к ее автору отношусь с ненавистью.
Только несчастные верят во власть судьбы. Счастливые мира сего приписывают себе самим все успехи, которых они достигают.
Мы религиозны ровно настолько, чтобы уметь друг друга ненавидеть.
Характер иного человека – что полоса земли, содержащей иногда золотоносную жилу, о существовании которой неведомо владельцу.
Хорошими манерами обладает тот, кто наименьшее количество людей ставит в неловкое положение.
Честолюбие часто заставляет людей предаваться самым низким занятиям: вверх лезут в той же позе, что и ползают.
Люди с узкими душами – как бутылки с узкими горлышками: чем меньше в них содержится, тем шумнее содержимое выливается наружу…
Я сетую на то, что колода плохо перемешана, только до тех пор, пока мне не придет хорошая карта.
Честное слово, это так хорошо сказано, словно я сам это сказал!
Сердиться – это значит мстить самому себе за ошибки других…
Жалобы – наше самое обильное приношение небесам и самая искренняя часть нашей набожности.
Коль скоро великий смысл нашей религии в единении духовного и человеческого, как странно бывает видеть некоторые духовные трактаты, начисто лишенные человеколюбия.
Когда врачи говорят о религии, они уподобляются мясникам, рассуждающим о жизни и смерти.
Похоже, что религия с возрастом впала в детство, и теперь, как и в детстве, ее необходимо подкармливать чудесами.
Когда мы стремимся к чему-то, это что-то представляется нам исключительно в положительном свете; но вот цель достигнута, и теперь уже в глаза бросаются лишь отрицательные стороны нашего предприятия.
Беглость речи проистекает от недостатка мозгов и слов, ибо всякий, владеющий языком и умеющий собраться с мыслями, будет вынужден, рассуждая, останавливаться, дабы подбирать подходящие слова и мысли; напротив, пустые болтуны держат в голове однотипный набор идей, который и выражают однотипным набором слов.
Некоторые, стремясь искоренить предрассудок, истребляют заодно добродетель, честность и религию.
Выдержки, изречения и прочее подобны зажигательным стеклам: они собирают лучи ума и знания, рассеянные в произведениях писателей, и силой и живостью сосредоточивают эти лучи в сознании читателей.
Чужого превосходства вид
Нас раздражает и гневит,
А дружба лишь тогда прелестна,
Когда сравненье с другом лестно