Когда Анна добралась до больницы, там уже работали военные. Женщина пробежала мимо военных грузовиков, припаркованных перед входом. Прошло два дня с тех пор, как она получила сообщение от Лукаса Карвальо и морально готовилась к этому событию. Почти два дня Анна боролась с воображением, которое рисовало ей жуткие картинки. Женщина старалась переубедить себя, что все будет не так страшно, как она себе это представляла. Перед глазами все время стоял образ Яна в лагере для заключенных.

Очутившись в холле, Анна словно попала в сплошной хаос. Люди в защитных комбинезонах и капюшонах вывели из палат дюжину связанных больных. Очевидно, что некоторые эректусы были под воздействием наркотиков, поскольку шли послушно, с пустым взглядом, словно зомби. Палата Яна была в конце коридора, значит, еще оставался шанс…

Анна промчалась мимо одного сопротивляющегося эректуса, на шее у которого был затянут стальной жгут. Военный пытался удержать больного на расстоянии. Молодая женщина, задыхаясь, подбежала к порогу палаты № 54. Дверь была открыта нараспашку, а палата стояла пустая. В это мгновение она с ужасом поняла, что восставшее существо и было Яном. Она повернулась и увидела его лежащим на полу, наполовину задушенным.

– Подождите! Этот человек – мой жених. Прошу вас, отпустите его, он не сделал ничего плохого.

– Мы получили приказ перевезти всех инфицированных.

– Куда?

– Это конфиденциальная информация. Мадам, отойдите, ваш…

Солдат запнулся, затем скривился, словно укусил лимон, и продолжил:

– Ваш друг может заразить вас.

Анна подбежала, вцепилась в руку мужчины и взмолилась:

– У меня есть специальное разрешение, выданное Комитетом Крюгера. Вы можете им позвонить. Послушайте, я посещаю своего жениха и подтверждаю, что он меня узнает.

– Уже не существует никаких действующих разрешений, мы их всех эвакуируем! А теперь, мадам, отойдите назад!

– Вы должны были слышать мое имя. Анна Монье, палеонтолог. Человек, которого вы уводите, – это объект исследований. Его зовут Ян Лебел!

– Мадам…

Его тон стал угрожающим, и, несмотря на то, что Анна пребывала в некой растерянности, все же она поняла, что необходимо было привести более весомый аргумент.

– Послушайте, если мы хотим жить рядом с этими несчастными, то должны тщательно изучить их. Я понимаю, что у вас приказ, но вы должны подождать, пока я созвонюсь с генералом Антонетти!

Анна назвала это имя наобум, так как вспомнила, что именно у него Гордон получил для нее пропуск. Сама того не понимая, молодая женщина попала в точку. Изоляция эректусов производилась как раз под контролем генерального военного врача Антонетти. Однако солдату было на это наплевать, и вместо ответа он рявкнул в рацию:

– Сержант Бейзил. Необходима помощь с одним задержанным!

Через минуту, пока Анна старалась вразумить его, в холл вбежали двое военных.

– Держите эту женщину, пока мы здесь не закончим!

Анна беспомощно наблюдала, как сержант и солдат тащат Яна, а еще один юнец удерживал ее. От досады у нее подступили слезы к глазам. Эти типы были хуже машин.

– Ладно! Я поняла. Мне нужно сделать только один звонок. По крайней мере, я же имею на это право?

Молодой солдат кивнул и отпустил ее, но все же преградил путь на случай, если она захочет убежать. Молодая женщина быстро набрала номер Стивена Гордона, но тот был в недосягаемости. После двух попыток она попробовала дозвониться на мобильный Лукаса Карвальо. Услышав его голос, Анна почувствовала, как что-то в ней дрогнуло, и она разрыдалась:

– Лукас, это Анна… Я в больнице, и… Военные… Я хотела…

– Мне очень жаль, Анна.

Она глубоко вдохнула и взяла себя в руки:

– Больница в Дурбане тоже была эвакуирована?

– Как раз жду солдат. Я должен проверить, что они будут нормально обращаться с больными.

– Они только что увели Яна прямо у меня на глазах. Это было ужасно. Они тащили его как скотину!

– Анна, это временно, пока ВОЗ…

Она со злостью прервала его:

– Почему вы со своим шефом ничего не сделали?

– За эту меру проголосовала ООН! Поверь, Стивен старался этому препятствовать. Ни один представитель ВОЗ не поддержал это решение. Мы выступали за менее жестокие методы и против того, чтобы этой проблемой занимались вооруженные силы. Понимаю, что это невыносимо, но ты должна успокоиться…

Лукас действительно ничего не мог сделать, и было бесполезно на него сердиться, однако досада Анны снова ожила. Вдруг у нее вырвался смешок при воспоминании о том, чем они занимались прямо на полу, как два животных во время спаривания! И этот человек теперь собирается ее учить!

– Успокоиться? Ты считаешь?

– Прости, Анна, это и вправду глупо звучит…

Она уловила в его голосе нежность и скорбь и тотчас поняла, что до сих пор Лукас только делал вид, что безразличен к ней, а в действительности ничего не забыл. Вместо того чтобы успокоиться, Анна еще больше погрузилась в уныние.

– Что они с ними сделают?

– Их поместят в военные лагеря.

– Лагеря? Куда именно?

– Не знаю, но скоро мы об этом узнаем. Армия должна сотрудничать с санитарными властями. Против этого никто не выступит.

– Я хочу иметь право на посещение! В последний раз, когда я была у Яна, он отреагировал на свое имя. Я уверена, что его мозг отвечает на новые возбудители, это всего лишь вопрос тренировки! Немного терпения, и мне удастся разбудить в нем воспоминания.

На другом конце линии послышался красноречивый вздох:

– Анна, ты потеряла любимого человека, представляю, какую боль ты переживаешь, но не питай иллюзий… И даже если мы найдем вакцину, это не значит, что ты вернешь его.

– Пожалуйста, только не ты…

Не в силах говорить дальше, она умолкла. Ведь именно тот мужчина, который держал ее в объятиях и довел до блаженства, как никто другой должен был знать, как она нуждалась в вере. Почему-то повисла тяжелая пауза. У Лукаса не нашлось ни подбадривающих, ни обнадеживающих слов, чтобы вразумить ее. По крайней мере, он больше не притворялся. После очередного вздоха мужчина со скорбью продолжил:

– Не хотел тебе говорить, но Дэни тоже заражен.

– Дэни?

– Анна, как бы это сейчас не казалось трудным, но ты должна подумать о себе и о своей защите.

– Защите? От чего? От эректусов? От Яна? От тебя? Что ты собираешься мне сказать? Я должна забыть своего мужчину, сделать вид, как будто…

– Нет, Анна. Просто оценить ситуацию, отдохнуть и не бороться против неизбежного. Собраться с силами, потому что многие рассчитывают на тебя и твои исследования. А пока что ничего нельзя сделать, кроме того, как ждать и смотреть, чем это все обернется. Со своей стороны, я попробую добыть информацию… И, потом, есть я. Что бы ни произошло, не забывай, что есть я. Можешь звонить мне в любое время суток.

Его любезность действовала ей на нервы. Он не понимал ее!

– Лукас, я знаю, что с эректусами можно общаться!

– А я не очень в это верю. Прости за грубость, но я тщательно наблюдал за Виллемсом и еще за тремя ему подобными. Эти примитивные существа действуют только под влиянием основных инстинктов: поесть, поиграть, подраться, если представится такой случай. Безусловно, они любопытны, безусловно, имеют способность запоминать жесты и даже заучивать…

– Такое впечатление, что ты говоришь о стае орангутангов!

– Они слишком далеки от нас.

– Дерьмо! Если ты действительно так думаешь, только представь, как к ним относятся военные!

– Я лишь хочу предостеречь тебя…

– Послушай меня! Необходимо, чтобы тебе удалось переубедить этих типов в том, что я должна продолжить эксперименты над Яном. Возможно, я смогу донести Яну, что его вид представляет для нас опасность, что нельзя кусаться…

– Обещаю, я сделаю все, что в моих силах. И, потом, ты права, по крайней мере, в одном: нельзя позволять военным действовать без нашего наблюдения. Эректусы имеют права, и прежде чем определить, какие именно, мы должны убедиться, что военные не нанесут им никакого вреда.

– Спасибо.

– Я… Я очень сожалею, Анна. Если я тебе понадоблюсь…

– Знаю, ты это уже говорил, но единственное, о чем я прошу тебя, узнай, куда увезли Яна. И достань пропуск туда.