Глава 11
Нью-Йорк стал городом-призраком: на его пустынных улицах царила атмосфера разорения. Сидя в такси, которое следовало по Пятой авеню в сторону Сентрал-парка, эмиссары ВОЗ рассматривали деревья, покрытые лиловыми цветами. Эти регрессивные деревья приводили в восторг фотографов-любителей. В прессе то и дело появлялись снимки с этими деревьями, которые сопровождались легендами под заголовками «Центральный парк юрского периода» или же «Древний Йорк-Сити». Над такси в небе в поисках добычи кружили динозавры, покрытые перьями, – древние чайки. Учитывая то, что это происходило над небоскребами из стекла и стали, картина казалась анахронической и практически нереальной.
На берегу Ист-Ривер располагался штаб ООН, который пестрел флагами, радостно развевающимися от легкого холодного ветра. Когда Стивен входил в это здание, он каждый раз удивлялся его гигантским размерам. На рассвете Линн Виснар назначила им встречу перед витражом Шагала. Гордон не догадывался, какую позицию займет Виснар относительно вопроса, который он недавно обсуждал с Маргарет. Он лишь знал, что Кристи искренне восхищалась Линн.
Женщины познакомились много лет назад во время тяжелейшей кампании по вакцинации от полиомиелита в Нигерии. С тех пор они испытывали друг к другу бесконечное уважение, и именно эта дружба повлияла на выбор Стивена, когда он формировал инициативную команду.
Самолет Линн Виснар с получасовым опозданием только что приземлился. Когда Линн, наконец, присоединилась к ним, Стивен с нескрываемым любопытством наблюдал за радостной встречей двух старых подруг. Пятидесятилетняя брюнетка абсолютно не подходила под привычное описание нордической женщины. Как и Маргарет, она излучала непререкаемый авторитет, и это было вовсе не из-за ее строгого черного костюма, а скорее из-за резких черт худого лица. После приветствия и нескольких фраз о семьях они быстро перешли к причине их неформальной встречи.
Линн должна была выступить с официальным докладом перед Советом Безопасности. Ей выделили четверть часа, чтобы подвести первый итог испытаний, проведенных Комитетом Крюгера (это название молниеносно облетело весь мир). То, что нобелевский лауреат согласилась увидеться с Маргарет перед заседанием, означало, что она доверяет руководителю ВОЗ, ведь ее никто к этому не принуждал. Когда Кристи спросила, какую «тональность будет иметь вмешательство» Линн, то услышала откровенный ответ:
– Я пессимистически настроена относительно наших способностей найти вакцину за короткий срок. Похоже, что вирус пробуждает заснувшие гены в избыточном ДНК, в этом я полностью согласна с Анной Монье, но это новая биология.
– И что это значит?
– Что все нужно придумывать…
– А что ты имеешь в виду, когда говоришь «короткий срок»?
– Если я скажу, что вирус СПИДа – лишь детская игра по сравнению с вирусом Крюгера, то тебе станет понятно?
– Бог ты мой…
– ВИЧ был идентифицирован в начале 1980-х годов. Прошло тридцать лет, и мы до сих пор ищем вакцину.
Черпая вдохновение в гигантской фреске в зале заседаний Совета Безопасности ООН, демонстрирующей празднование вселенской любви, Маргарет Кристи была решительно настроена на борьбу. Она знала, что время играет не в пользу представителей умеренных взглядов, но была также убеждена в масштабности приближающегося кризиса, вероятно, человечество изменится навсегда. Маргарет начала свою речь:
– Дамы и господа, вирус Крюгера приводит к проблемам санитарной безопасности, с какими мы еще никогда не сталкивались. Медицинский персонал работает с необычными больными, с которыми можно взаимодействовать. Ему приходится взаимодействовать с существами, которые не понимают, что им говорят и что с ними происходит. Поэтому мы не можем обращаться с ними, как с дикими животными, которых загонят на скотобойню. Речь идет о…
– Скотобойня! Какие громкие слова! – выпалил россиянин Андрей Акулов. – Как же так, госпожа Кристи… Если я правильно ухватил суть только что сказанного Линн Виснар, то существует очень мало шансов получить вакцину в течение нескольких лет, вероятно, даже в ближайшее десятилетие или два. Знаете ли вы, каким образом за эти годы эволюционирует пандемия?
Андрей Акулов был одет в бесформенный серый костюм, казалось, из эпохи Брежнева. Мужчину можно было бы назвать обычным и почти любезным, если бы его истинную сущность не выдавал ледяной взгляд голубых, практически никогда не моргающих глаз. Нелепый наряд и намеренная грубость Акулова были ловушкой, которой он беспардонно пользовался. Похоже, время пощадило россиянина в его пятьдесят восемь лет. На самом деле Акулов не имел возраста и не принадлежал ни к какой эпохе, ну разве что только к великой советской. Своему врагу он казался таким же разрушительным, как бомба. Но Маргарет Кристи не поддалась на его провокацию. Она ненавидела этого типа.
– Господин посол, если позволите, я хотела бы, чтобы на ваши вопросы ответил начальник департамента по изучению трансмиссивных болезней ВОЗ. Именно он руководит ежедневной контратакой и постоянно находится на поле боя.
– Полагаю, вы говорите о Стивене Гордоне?
– Именно.
Тот факт, что Акулов знал имя ее подчиненного, было дурным предзнаменованием, и дальнейшие события стали тому подтверждением.
– Тот самый Стивен Гордон, к которому были претензии со стороны ЦКПЗ и ЕЦПКЗ за то, что он своевременно не поделился информацией?
Маргарет подавила ярость. Это был нокаут! Россиянин заранее приготовил удар, и эта предумышленность только подтвердила ее плохое предчувствие.
– Могу заверить всех собравшихся в том, что Стивен Гордон проявил себя образцовым сотрудником. Если бы не он, вирус оставался бы неизвестным нашим службам и…
– Разве это не заслуга директора приюта для зверей и одной южноафриканской лаборантки?
Стивен поднялся из-за подиума и дал знак, что желает взять слово. Маргарет поблагодарила его кивком. Когда Гордон заговорил, его голос звучал абсолютно спокойно:
– Дэни Абикера и Кэти Крабб. Но я сомневаюсь, что эти детали важны членам сегодняшнего собрания. Поскольку меня пригласили в качестве специалиста с поля боя, позвольте доложить, на каком этапе сейчас находится Комитет Крюгера, работающий под руководством, как вам известно, Линн Виснар. Прогнозы касательно эволюции пандемии зависят от наших защитных возможностей, в частности от эффективности текущих операций по уничтожению крыс. В тот день, когда крысы больше не смогут переносить вирус человеческого штамма, мы сделаем огромный шаг к контролю над ситуацией.
– Только огромный шаг? – с иронией заметил россиянин.
– Да, поскольку все живые носители вируса являются источниками заражения.
– И если мы уничтожим угрозу в разумные сроки, то, по вашим подсчетам, до какой цифры возрастет численность зараженных?
– На сегодня мы имеем сто пятьдесят тысяч жертв. Если заражение вирусом будет продолжаться с такой же скоростью, то согласно подсчетам, выполненными нашими лучшими статистами, мы можем рассчитывать на то, что цифра остановится в пределах… – Стивен сделал паузу. Он не мог не посоветоваться взглядом с Маргарет, которую считал своей начальницей. – В пределах пяти миллионов жертв.
Пятнадцать членов Совета Безопасности ошеломленно смотрели на него.
– И как скоро мы должны достичь этого катастрофичного результата? – спросил генеральный секретарь ООН.
– Вероятно, через год…
Акулов вскинул руки вверх:
– То есть в последующие месяцы человечество должно быть готово к крайне ограниченной жизни. Экономика находится на грани краха, а все, что предлагает ВОЗ, если я правильно понял, это: «Нам нужно больше коек для инфицированных больных!» А потом, господин Гордон, что вы будете делать с этими… эректусами?
У Стивена сжались кулаки. Возможно, этот тип и был опасным, но это не помешает ему ответить так, как он считает нужным:
– Естественно, речь идет не об увеличении количества наших больничных служб! Мы настоятельно рекомендуем открытие центров, в каком-то роде похожих на санатории, где будут жить пациенты до тех пор, пока не найдем вакцину.
– Вам наверняка известно, что эректусы пытаются бунтовать… Что вы предпримете, если они убегут из ваших диспансеров?
Маргарет бросилась на помощь Стивену. Это собрание превращалось в дуэль с русским послом и могло сослужить им плохую службу.
– Это проблема материально-технического обеспечения, и ее нужно обсуждать на национальном уровне. Безусловно, надо будет усилить бригады врачей, но это вовсе не значит, что больные не имеют права на лечение!
Бледное лицо Акулова озарилось насмешливой улыбкой:
– Персоналом, который будет подвергаться риску заражения и который сам сможет передать вирус вовне… Мадам Кристи, будьте откровенны, это нереально. Позвольте напомнить ваши же слова: «Мы имеем дело с необычными больными». Как следствие, я предполагаю, что ВОЗ будет лишена права руководить пандемией. Эректусы должны подчиняться военным!
Зал заседания зашумел. Некоторые члены совета протестовали, но большинство, казалось, были растеряны и даже частично убеждены в правоте русского посла. После призыва к тишине президент собрания строго обратилась к Акулову:
– И что вы собираетесь делать с этим… народом?
– Мы изолируем его от общества.
– Куда же? – осторожно спросил Убер де Сен-Леже, представитель Франции.
– В лагеря.
Это заявление стало сенсационным и вызвало очередную волну перешептываний. Первым отреагировал американец:
– Вы не можете обращаться с этими людьми, как с заключенными. Это больные, а также они наши предки!
– Наши предки! Прекрасная мысль. Возможно, ваши, господин Калловей. Однако…
Не успел он закончить фразу, как с грохотом распахнулись двери. В общей суматохе с трудом можно было различить крики и лозунги. Центральный проход заполнила группа активистов. Бригадир этой команды держал в руках труп большой птицы с перьями и огромным клювом. Дойдя до зоны трибун, мужчина гневно покачал тушкой динозавра и начал выкрикивать:
– Смерть доисторическим! Безопасность на первом месте!
Позади него манифестанты надрывали горло и размахивали плакатами. Лозунги, написанные красной краской, были похожи на кровавые подтеки. Недвусмысленные тексты: «Мы или они, ни один квартал не падет от вируса!», «Крюгер = вымирание масс!», «Искоренить вирус из казарм».
Вместо того чтобы приказать навести порядок в зале и выгнать протестующих, президент Совета стукнула молотком:
– Объявляю перерыв. Совещание возобновится в полдень!
Она была уверена, что служба порядка выгонит отсюда назойливых манифестантов. Не хватало еще, чтобы подобного рода инцидент оказался на руку сторонникам радикального метода… Инсценировка?
В принципе, это уже не имело значения. Президент Совета уже знала, какое из этих двух движений ее убедило в своей правоте.
Когда несколько минут спустя Стивен и Маргарет пили кофе в ожидании возобновления заседания, к ним подошел русский посол. Андрей Акулов иронично и вызывающе посмотрел на них, а затем разразился громким хохотом:
– Отчего такое похоронное лицо, господин Гордон? Может, из-за этих несчастных манифестантов? Должно быть, они хорошо подготовились, чтобы проскользнуть на заседание, но уверяю вас, что охрана не справляется! А представьте себе, если бы они привели гостя?
– Полагаю, вы говорите об инфицированном больном?
– Точно!
– Господин Акулов, времена, когда прокаженных закрывали, прошли. В наше время их лечат в больнице.
– Продолжайте защищать свой доисторический вид, лично я предпочитаю заботиться о нашей нации…
– Да что вы говорите? Речь идет о жертвах вируса, которыми стали мужчины и женщины! Кто вам сказал, что мы не найдем способ повернуть процесс вспять?
– И заодно молекулу бессмертия, пока уж вы здесь? Гордон, в конце концов, откройте глаза! Отныне на Земле существует два вида человеческого рода, и вы обязаны выбрать, к кому присоединитесь.
– Почему вы придерживаетесь настолько радикальных взглядов? – прервала его Маргарет.
– Чтобы избежать подобной катастрофы…
Россиянин протянул им планшет, на экране которого светилась статья из журнала «Наука и природа». Стивен тотчас же узнал подпись автора. «Ну конечно же, Аксель Кассар. Этот тип всегда падок на сенсации…» – подумал Гордон.
В центральной больнице Претории бегство одного больного, зараженного вирусом Крюгера, обернулось трагедией. Когда больной покинул свою палату, его окружило шесть членов медперсонала, которые пытались задержать беглеца. Побег больного завершился на крыльце здания. Полицейский остановил его выстрелом в голову в целях самообороны, как показали первые результаты расследования. Наш специальный корреспондент смог выяснить, какие повреждения были нанесены эректусом. Пяти медработникам была оказана неотложная помощь: у двух были сломаны руки (уместней сказать «раздроблены»), трое получили многочисленные травмы лица. Что касается шестого потерпевшего, то он был жестоко укушен за кисть. Его сразу поместили в изоляционную камеру, где он находится в ожидании результатов анализов, в которых не приходится сомневаться.
Это лишь очередная драматическая ситуация, которая наглядно показывает, с какими проблемами сталкиваются наши больницы, вынужденные принимать больных в отличной физической форме, которые являются носителями чрезвычайно заразного вируса. Недовольство народа растет, и, если наши власти не примут адекватные меры, стоит опасаться, что подобные случаи повторятся в будущем…
Фото, сделанное издалека, демонстрировало тело эректуса, лежащее в темной луже. Вокруг него стояли люди в скафандрах, как у космонавтов.
– Вот ублюдок!
Кассар не мог выбрать более подходящий день. Было ли это преднамеренно? Если он хотел повлиять на выбор Совета Безопасности, то поступил как нельзя лучше. Впрочем, россиянин готовил еще один решительный удар:
– И вы еще осмеливаетесь говорить о «жертвах». Эти больные – бомбы замедленного действия. Они больше не люди…
По окончании чрезвычайного заседания Совета Безопасности его участники практически единогласно проголосовали за то, чтобы изолировать эректусов.
Перед тем как вернуться в отель, Стивен Гордон решил прогуляться вдоль Ист-Ривера. Он снова и снова переживал разочарование. Во время прогулки ему позвонил Лукас Карвальо.
– У меня плохая новость: Дэни Абикер болен.
– Болен?
– У него вирус Крюгера. Я только что говорил по телефону с его дочерью. Она нашла его в кювете за рулем пикапа. Он уже был в коме.
– Тогда созвонись с ней и предупреди, чтобы она не ехала с ним в больницу, если хочет его еще когда-нибудь увидеть. Только что Совет принял меры по радикальному изолированию больных. Черт возьми, я же совсем забыл об Анне! Я должен сообщить ей об этом!
– Не переживай! Я сам этим займусь, как только поговорю с Мэри Абикер.
