ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

Клея пряталась в одной из лабораторий, которую Джон уже осмотрел, когда услышала, как заработал лифт. «Он пуст», – подумала она, мысленно переключившись на камеру наблюдения. Но фон Россбах терпеливо ждал, когда он прибудет... Она считала, что агент Сектора мертв, и отнюдь не обрадовалась, увидев его. Тем не менее, когда почти все твои главные враги сосредоточены в одном изолированном месте - в этом была своя прелесть. «Хотя иметь одним врагом меньше, врагом, которым придется теперь заниматься, было бы еще замечательней». Пока что она была лишь раздосадована действиями своих тюленей. «Если бы только в Антарктиде водились белые медведи!», – помечтала она.

I-950 быстро переместилась в лабораторию, находившуюся тремя дверями ближе к лаборатории Вимейстера, когда Джон вошел в другую лабораторию, чтобы ее проверить. Посредством камер наблюдения она смотрела на то, как работает Венди, оценила ее программу и даже оказала ей помощь, когда девушка на чем-то застряла. Однако ей нужно было действовать осторожнее; вряд ли ей могло чем-то помочь то обстоятельство, что она может начать установку второй и, по-видимому, самой опасной части своей программы.

Тем временем фон Россбах вошел в лифт и поехал вниз. К счастью, одной из мер безопасности базы являлась возможность в любой момент остановить лифт. Клея теперь именно это и сделала, и он застрял между офисным и лабораторным этажами. Взглянув на этого человека, она засомневалась, что он сможет протиснуться через люк. Конечно, он может просто разломать механизмы, но это придет к тому, что машина просто рухнет на дно шахты. Если уж по-настоящему, то для исправления неполадок требовалось довольно сложное оборудование, специальные знания и значительное терпение. И это обстоятельство в данный момент оставляло его по сути за скобками.

Трикер все еще корчился на койке, пытаясь освободиться. Но даже если он, допустим, освободится, как ему теперь спуститься вниз? Лифт не работал, а аварийный выход нельзя было открыть снаружи, так что эти двое были выведены из игры.

Так что у нее теперь были развязаны руки, чтобы расправиться с Коннором и девчонкой. Первой все-таки станет девчонка. Коннор в конце концов вернется к ней, что будет как раз кстати. И как только она убедится, что программа девчонки не сможет навредить Скайнету, у I-950 будет достаточно времени, чтобы расправиться со всеми людьми.

Клея проскользнула по коридору в лабораторию Вимейстера. Ее позабавило то, что Коннору, несмотря на все его тщательные меры предосторожности, кажется, так и не пришло в голову, что у нее может быть ключ от этой двери. «Такая простая вещь, – подумала она, молча открывая замок, – но такая важная». I-950 проскользнула в лабораторию так тихо, что Венди даже ни разу не оторвала взгляд от экрана.

Трикер с отвращением отшвырнул последний кусок скотча. Затем он бросился в офис и надел парку и перчатки. «Шаг первый, – подумал он, – нужно найти это проклятое устройство, которое они с собой принесли, чем бы оно ни было, и отключить его». Даже если Мак-Мердо не сможет выслать сюда подмогу из-за бури, они, по крайней мере, смогут предотвратить их побег. Он распахнул дверь, матерясь себе под нос. На него с ревом поднялось и бросилось нечто огромное, вонявшее тухлой рыбой и сверкавшее клыками. Трикер захлопнул дверь и прижался к ней спиной, она чуть было не сорвалась с петель, когда в нее врезалась эта тварь. Однако напор зверя не ослабевал; ему удалось захлопнуть дверь, так, что она встала на свое место, и закрыть ее на засов, еще до того, как последовал новый удар. Он пожалел, что здесь не было еще и бруса, которым можно было перекрыть дверь, примерно как ворота замка. «Это что, тюлень?», – в недоумении подумал он. Ответом на эту мысль стала целая серия урчащего рявканья, ошибиться в котором было невозможно, и чуть менее яростные удары в дверь.

– Да, – охреневший сказал он, – это тюлень. – Огромный, убивающий людей морской котик.

Всякий раз, когда он открывал сегодня эту дверь, за ней всегда оказывалось что-то опасное - белая ослепляющая пурга, дети-шпионы, тюлень-убийца. «Мечтающий стать убийцей морской котик», – поправил он себя, когда пульс его вернулся к норме. Не считая таинственного проводника; тот сам вошел сюда внутрь.

Но какого черта здесь вообще делает этот тюлень? И что он имеет лично против него? Может быть, у него начался приступ безумия от клаустрофобии? Может, весь этот день и все эти дикости, которые в этот день произошли, являются всего лишь какой-то параноидальной фантазией? Каковы вообще симптомы этой клаустрофобической лихорадки? Можно ли самому обнаружить ее в себе? «И любопытно, такого рода вещи - это хороший знак или же плохой?» Может, там снаружи не было никакого тюленя, может, это ему привиделось. «Есть лишь один способ это выяснить», – подумал он, отходя от двери. Он схватился за засов, но потом глубоко вздохнул. «Но я не стану этого делать». Он отвернулся и снял перчатки и парку.

Итак, он не сможет вызвать Мак-Мердо. Учитывая его душевное состояние, возможно, это и к лучшему. «Минуточку, если тебя кто-то вырубит, и ты через некоторое время очнешься привязанным к кровати, это не паранойя. Тут… что-то другое». Он нырнул под стол и отвернул ковер. Под ним была доска с прибитым к ней кольцом; он поднял ее и вынул оттуда что-то завернутое в клеенку. Вытащив это, он закрыл тайник, накинул на него обратно коврик и сел за стол. Пока он разворачивал пистолет, он следил за монитором, а тем временем пальцами автоматически приводил оружие в боеготовность, собрал его и защелкнул на место обойму. Всё запасное отправилось в его карманы.

Проводник находился в лифте. «До сих пор?», – с удивлением подумал Трикер. Он задумался, что там такое могло произойти. Ему было видно, как тот несколько секунд копается в коробке механизма управления. «Это собственность правительства, дружок, ты бы лучше осознавал, что делаешь». Но затем картинка на экране поменялась.

После того, как на экране одна за другой промелькнули виды нескольких лабораторий, появилось и изображение лаборатории Вимейстера. У дверей ее стояла Беннет и следила за тем, как в лаборатории на компьютере работает девушка. Беннет стояла абсолютно неподвижно, и было ясно, что девушка и понятия не имеет, что та находится здесь. Неизвестно почему, но при виде этого у Трикера мороз пробежал по коже. Мало кто из людей был способен стоять настолько неподвижно. Почти все бессознательно делали какие-то еле заметные движения и издавали какие-нибудь звуки, которые создавали у тех, за кем следят, то самое ощущение того, что «за мной следят». Ему лучше поскорее спуститься туда, до того, как произойдет что-нибудь нехорошее.

Венди отключила все без исключения протоколы безопасности Курта Вимейстера. Она была очень горда собой, хотя у нее возникло такое ощущение, что это были лишь эскизные наброски того, что из себя в конечном итоге будут представлять настоящие защитные программы. Но даже если и так, все равно ведь она только что преодолела созданное «самим Куртом Вимейстером!» Это же все равно как если бы совместно музицировать с самим Моцартом.

Она нажала несколько клавиш, и программа разумного самоосознания загрузилась в созданный ею буфер. Теперь нужно было загрузить программу, предотвращающую достижение разумности. Вообще-то она должна была идти первой, но она не пометила дискетки и вообще-то забыла, что именно на какой из них находится. Венди нажала на кнопку и потянулась к выскочившему дисководу за использованной дискетой.

Чья-то рука схватила ее за кисть, да так крепко, что у нее косточки затрещали. Венди закричала от боли и удивления. Вторая рука сжала ей рот, успев подавить звук до того, как он достиг максимума. Кто-то мертвой хваткой зажал ей рот и лицо очень сильной рукой. Венди показалось, что кости у нее на лице деформируются и хрустят в руках того, кто безжалостно и неумолимо стал вытаскивать ее из кресла, заставив подняться на цыпочки. Венди ударила ее своей свободной рукой, однако абсолютно безрезультатно. Она обнаружила, что смотрит в глаза приятно улыбающейся красивой девушки. Глаза у Венди вытаращились и начали вылезать из орбит, а по щекам потекли слезы от мучительной боли, когда она узнала ее. Это была женщина с того самого видео «Венера Танцующая», та самая, кого Джон назвал Терминатором. И теперь она поверила ему. Ей казалось, что она и раньше ему верила, но нет, вообще-то это было не так. Но теперь она ему точно поверила, абсолютно и полностью.

Женщина выпустила руку Венди, дав ей возможность начать царапать и тянуть вцепившуюся в нее руку.

– А я пока займусь вот этим, – сказала женщина, взяв еще не использованную дискету. – Нам же не хочется повредить мои файлы, не так ли? – Она сломала крошечную дискетку пополам и положила кусочки себе в карман.

Венди ударила ногой ее в колено, и женщина сильно тряхнула ее.

– Не зли меня, – сквозь зубы предостерегла ее она. – Я хочу оставить тебя в живых, потому что твои компьютерные способности могут мне пригодиться, но это не значит, что ты не получишь ранений. Может, ты думаешь, что тебе сейчас больно, но на самом деле ты даже себе не представляешь...

Джон застыл на месте и прислушался. Он готов был поклясться, что услышал женский крик. «Венди!» Он шагнул к двери лаборатории и выглянул в коридор, напрягая слух. Крик не повторился; не было вообще никаких звуков. «Да, это могла быть Венди, или же это могла быть Терминаторша, пытающаяся меня выманить». Но там никого не было. Он тяжело сглотнул. «Надо проверить», – подумал он.

Он быстро двинулся по коридору, держа пистолет наготове, спиной к стене, постоянно смотря по сторонам, пока не добрался до единственной закрытой двери, которую оставил за собой. Джон с тревогой сжал губы, а затем, остановившись примерно в двух футах от двери и прижавшись спиной к стене, постучал в дверь стволом своего пистолета.

I-950 подняла Венди, почти оторвав ее от пола, и голосом Венди крикнула:

– Да-а-а?

Клея почувствовала, что девушка пытается набрать воздуха, чтобы закричать снова, и тогда она пережала ей трахею другой своей рукой. Ее жертва не на шутку задрыгалась, поэтому I-950 отошла в центр помещения, подальше от стульев, столов и предметов, способных издавать шум.

– У тебя там все в порядке? – спросил Коннор.

– Да, а что? – ответила вопросом на вопрос Клея.

– Мне показалось, я услышал какой-то крик. – Не похоже ли на то, что она как-то не так разговаривает?

– Ой, это я просто вскрикнула от огорчения, – ответила Клея голосом Венди.

Девчонка уже начала терять сознание; ее удары уже практически не оказывали никакого на нее воздействия, и I-950 стала внимательно смотреть на нее вблизи, наблюдая за тем, как цвет ее лица меняется, становясь неестественным и внезапным индиго.

– Хотя теперь уже все в порядке, – весело сказала Клея.

Джон заколебался. «Что-то тут не так», – подумал он. Он точно не понимал что, но что-то было не так...

– Открой мне, – сказал он.

Клея вздохнула и двинулась к двери. Она опустила девчонку на пол и потащила ее за собой за горло. Взглянув вниз, она увидела, что та была без сознания, и полностью ее отпустила. Она еще была жива; возможно, I-950 позволит ей еще немного пожить - она может ей предложить что-нибудь еще. Во всяком случае, больше, чем Курт. Клея прислонилась к двери.

– Ты должен сказать мне что-нибудь, то, что знаем только ты и я, – напомнила она ему.

Джон облизнул губы; это хороший признак. Он только что сам сказал ей это.

– Окей, – сказал он. – Сног тут главный.

Что, к черту, это может означать?

– Сног главный? – сказала она вслух. – Да ну!

Эта последняя фраза была выстрелом наугад, но люди, особенно молодые, как правило, относились серьезно к вопросам иерархии. «Если предположить, что он имел в виду именно это». I-950 вытянула руки, сжав кулаки, и стала дожидаться его ответа.

Джон фыркнул, с облегчением усмехнувшись, и отошел от стены.

– Что ж, мне так показалось. Давай, открывай.

– С удовольствием, – сказала I-950.

Джон вновь прижался спиной к стене, подняв пистолет. А вот это не похоже на Венди.

Трикер посмотрел вниз на крышу кабины лифта и вздохнул. Затем он взялся за один из тросов и, скорчив недовольную мину от смазки на нем, бросился в шахту. Он обвил жесткий стальной канат локтем и ногой и спустился вниз в контролируемом падении, коснувшись ногами крыши лифта. Опустившись на колени у запасного технического люка, он принялся за работу.

При звуке шагов на крыше кабины Дитер отошел в угол, подальше от люка на потолке. «Жаль, у меня нет ничего кроме ножа», – подумал он. Но пистолет был еще одной утратой, ставшей результатом его неудачных ночных блужданий. «Если бы я был одним из тех, кого я когда-то обучал, я бы надрал сейчас себе задницу!» Крышка люка отлетела, в ней показался лишь сплошной мрак. Фон Россбах присел на корточки с ножом наготове, облизнув пересохшие губы.

– Окей, спокойнее... Только не надо дергаться, – сказал Трикер. – У меня пистолет, у меня преимущество перед тобой, и теперь я контролирую ситуацию, и я могу сделать так, чтобы эта колымага опять сдвинулась с места. Так что, ты подчинишься, или мне придется тебя застрелить?

Дитер выпрямился, устремив глаза во тьму над собой, и поднял руки.

– Ты, кажется, хотел выбросить этот нож вон туда? – спросил Трикер. Когда нож загремел в угол, он выдвинул новое предложение: – Встань на колени, скрести лодыжки, руки за голову, пальцы сомкни.

Когда фон Россбах подчинился, Трикер легко спрыгнул вниз и подобрал нож. Он осмотрел его.

– Неплохая вещица, – сказал он. – Окей, ну, теперь давай выкладывай всё.

«Вот терпеть не могу, когда люди в конце концов задают этот вопрос, – подумал Дитер. – Ведь я могу и вовсе не ответить, или же не скажу правды, или могу сказать правду, но мне не поверят, а после этого меня начнут бить. Зачем тогда вообще об этом спрашивать?»

– Позволь тогда мне начать за тебя, – сказал Трикер. – Ты прибыл сюда, чтобы остановить проект Кибердайна, не так ли?

Дитер просто смотрел на него, ничего не говоря.

Трикер сел на корточки в дальнем углу лифта, держа огромного австрийца на мушке пистолета.

– Тебе любопытно, откуда я это знаю, не правда ли? – спросил он. – Ну, видишь ли, я знаю, кто ты. Однако, чтобы убедиться в этом, нужно было взглянуть на тебя повнимательней и поближе. Ты Дитер фон Россбах.

Дитер по-прежнему молчал, хотя скрыть свое удивление было нелегко.

– Настоящий плейбой, – ухмыльнулся Трикер. На мгновение он посмотрел куда-то в сторону. – Большой во всех смыслах и плейбой. – Он встретился глазами с фон Россбахом. – Теперь это оптимальная комбинация, не так ли? – Он подождал некоторое время, ожидая возможного замечания, а затем сказал: – Когда Феррис признался, что у него был гость, которого он послал подальше, до того как этот упомянутый гость мог быть допрошен после уничтожения Кибердайна, я, естественно, задал ему несколько прощупывающих вопросов насчет тебя. Он взглянул на меня ледяными глазами - ну знаешь, таким взглядом, какой бывает у военных, когда они намерены упираться до конца. – Он усмехнулся. Дитер смотрел на него молча. – Я кое-что стал проверять самостоятельно и обнаружил: ни хрена нет. Знаешь, о чем это говорит, когда у человека с твоими деньгами нет никакого особого прошлого? Это говорит о спецслужбах. – Трикер поднялся и развел руками, ни на секунду не сводя глаз с Россбаха. – Так что из соображений профессиональной этики, я заканчиваю ходить вокруг да около. – Он направил пистолет на Дитера. – Потому что Феррис сказал, что ты все время работал с ним, а я был практически уверен, что он точно не связан с Сарой Коннор. А если он не связан, с какой стати тебе быть с ней связанным? Я подумал, что ты, вероятно, какой-то секретный агент дружественного правительства. Но тогда почему оно на стороне Сары Коннор? – Он снова присел на корточки. – Только она умеет обрабатывать людей, убеждая их в верности своей точки зрения, не правда ли? И в ту ночь сын ее скрылся с базы, и больше его никогда не видели. – С секунду он смотрел на Дитера, потом сделал широкий жест пистолетом. – Вплоть до сегодняшнего дня. До тех пор, пока этот очень хорошо натренированный пацан не навешал мне пиздюлей. – Он встал, внезапно рассердившись. – И этот пацан Джон Коннор!

– Ты, кажется, удивлен, – сказал Дитер мягко.

– Подожди немного, вот увидишь его лицо, ты тоже удивишься, – прорычал Трикер. Но прежде чем фон Россбах успел ответить, тот поспешил продолжить: – Знаешь, я смотрел ее медицинские записи из Пескадеро. – Он наклонился к Дитеру. – Ее рассказы - это безумие какое-то! Как могли все это воспринять всерьез?

Дитер улыбнулся.

– Сара убедительна, потому что рано или поздно появляются свидетельства, подтверждающие все, что она говорит. Когда стреляешь в кого-нибудь около пятидесяти раз из автомата, а потом у того, в кого стреляешь, обнажается стальной скелет, начинают искриться внутренности, но он все равно продолжает переть вперед, то начинаешь подозревать, что она говорит правду. – Он пожал плечами. – Сведения, полученные на основе личного опыта, всегда лучший источник.

Трикер лишь посмотрел на него.

– Так на кого ты работаешь?

Дитер покачал головой.

– Официально ни на кого.

Подумав, Трикер кивнул.

– Неофициально, да? Ну, это мне очень даже нравится. – Он поднял голову. – Я в курсе того, что рассказывает Коннор о своем сыне.

– Я в это поверил, – признался Дитер. – И как только сам столкнешься с Терминатором, поверить в это будет еще легче.

– Скажи мне, знаешь что? Тебя не беспокоит, что если вам удастся уничтожить этот человеконенавистнический суперкомпьютер, то Джон Коннор после этого исчезнет?

Фон Россбах заморгал.

– Я об этом не думал.

– Разумеется, – сказал Трикер. – Если никакого суперкомпьютера нет, то нет и никаких странствующих во времени Терминаторов, и не нужно тогда посылать кого-нибудь назад во времени, чтобы остановить Терминатора и спасти Сару Коннор, чтобы попутно оплодотворить ее ребенком, который и отправит его назад во времени, чтобы его тут убили. Знаешь, по-видимому, наступает момент, когда от нас начинают что-то скрывать, или же вообще никогда не было никакого добровольца, вернувшегося назад во времени, а?

Дитер пожал плечами.

– Меня очень огорчит, если я потеряю Джона; он хороший парень. Но я знаю, что он с радостью отдал бы свою жизнь, чтобы спасти несколько миллиардов человек. – Он посмотрел на Трикера. – А ты? – Трикер в ответ пожал плечами, и Дитер медленно улыбнулся. – Да, и ты. Ты посчитал бы это честью.

С еле заметной смущенной улыбкой Трикер пожал плечами.

– Это неважно, – сказал он. – Лицом вниз в пол, пожалуйста. Замкни руки за головой и скрести лодыжки. Мне нужно привести эту ржавую бадью в действие.

Когда фон Россбах подчинился, Трикер подошел к панели управления и вставил в слот карту, которую вытащил из кармана. Панель открылась, за ней оказалась клавиатура. Трикер вбил цифры, и лифт снова начал двигаться.

– Да, кстати, – сказал Трикер, убирая карту, – когда я в последний раз проверял, чем занимается Клея Беннет, она, похоже, собиралась порвать на куски вашу юную подружку Венди.

«Что?» Дитер начал подниматься на ноги.

– Венди наедине с Беннет?

Трикер приставил ствол пистолета к почкам австрийца.

– На пол, дружок, – посоветовал он.

Дитер рухнул вниз.

– Она из них! – отчаянно воскликнул он.

– Терминатор, ты имеешь в виду? – спросил Трикер с недоверием.

– Она не человек! Почему это, как ты думаешь, у нее лицо Серены Бернс? Может ли такое быть? – спросил фон Россбах, словно откликнувшись на то, о чем ранее Трикер размышлял сам. – Ты не мог ее не узнать, если уж узнал меня! Она убийца, и ее задача - защитить Скайнет!

Дверь лифта открылась, и Трикер вышел из него.

– Ты идешь первым, – приказал он.

Фон Россбах встал, посмотрел на Трикера и бросился бежать по коридору.

– О черт, – пробормотал Трикер и тоже бросился за ним.

Двери лаборатории открывались наружу, и как только они немного распахнулись, Джон пнул их изо всех сил. Дверь ударилась в плитку стены со звуком, похожим на взрыв бомбы. Пригнувшись, Джон бросился в дверной проем и поднял пистолет. Венди лежала лицом вниз, ее скорчившееся безвольное тело находилось на полу прямо у двери. Она была одна.

Джон бросился к ней и, подняв ствол пистолета вверх, к своему плечу, огляделся вокруг, а затем потянулся к ней, чтобы перевернуть ее. Он не мог поверить, что она потеряла сознание, после всего, что она испытала. Он осторожно перевернул ее на спину. Увидев ее лицо, он встал, вооружившись пистолетом, и повернулся, осмотрев комнату. Все было тихо; в лаборатории, кажется, никого не было, кроме них двоих. Но лицо и шея Венди были покрыты багровыми синяками, поэтому кто-то здесь должен быть. Может, они ушли, до того как открылась дверь, или они все еще здесь? Они? – оно, должно быть, находится все еще где-то здесь; Венди не стала бы так весело чирикать, отвечая ему, получив такие синяки. Но он так и не обнаружил здесь ни одного достаточно крупного укрытия, в котором это оно могло спрятаться.

Венди очнулась, громко и судорожно вздохнув, и, увидев Джона, попыталась схватиться за его штанину, отчаянно пытаясь глотнуть воздуха. Она выгнула спину в попытке пустить кислород в свое вспухшее горло, но испытанный ею ужас лишь затруднял ей дыхание.

– Полегче, полегче! – сказал Джон. – Помедленней, делай длинные медленные вдохи.

Их глаза встретились, и ему было видно, как она явно пыталась последовать его совету. Но это было бесполезно, у нее не получалось так дышать, и через несколько секунд она снова стала задыхаться, втягивая в себя воздух громкими судорожными всхлипываниями, когда по лицу ее потекли слезы. Рукой она сжала его штанину и вцепилась в ткань, скручивая ее.

Джон посмотрел ей в глаза, настолько потрясенный ее мучениями, что на мгновение он полностью растерялся. Затем Венди выгнула шею, и он увидел у нее на горле спереди небольшую вмятину.

– Тебе придется мне довериться, – сказал он ей, положив руку ей на горло.

Венди кивнула, не отводя от него взгляда. Сделав глубокий вдох, он нажал ей на трахею, и, к его огромному облегчению, она выскочила, приняв прежнюю правильную форму. Дышать ей тут же стало легче, и она закрыла глаза. Джон гневно выдохнул и вновь стал проверять комнату; все было тихо, никаких движений. Он очень боялся, что ему придется провести экстренную трахеотомию. Джон знал, как делать эту довольно простую операцию, ее основные моменты, но читать об этом одно, а пытаться сделать ее тому, кто находится в полном сознании и в крайней опасности - тому, кого ты любишь - это совсем другое, это было бы очень тяжело и трудно.

Венди открыла глаза и посмотрела на Джона; ей казалось, что он находится где-то совсем далеко, как будто она смотрела на него с другого конца телескопа. Голова его была окружена каким-то черно-белыми мушками или пятнышками, а в глазах у нее, казалось, все расплывалось, было каким-то мутным. Она должна предупредить его, чтобы он стер программу и забрал дискету. Без второй части программы они лишь сделают абсолютно противоположное тому, что должны были сделать, и для чего сюда прибыли. Рукой она все еще держалась за него, и она потянула его за штанину.

– Я..., – сказала она.

Звук из ее груди был почти не слышен, а горло ее пронзила жестокая и мучительная боль, когда она попыталась заговорить. Она что-то прохрипела и попыталась сглотнуть, корчась от боли.

– Я..., – сказала она, попытавшись снова.

– Не пытайся говорить, – предупредил он ее. – У тебя, должно быть, повреждена гортань.

Венди всхлипнула, затем облизала губы и снова сглотнула; губы у нее растянулись в гримасе ужаса и боли. И все же она упрямо и глубоко вздохнула и посмотрела на него, желая, чтобы он понял ее. Венди сложила губами слово «компьютер», и он посмотрел на компьютер, на котором она работала. Она дернула его за штанину, и он опять посмотрел на нее. Она покачала головой, а затем вновь губами произнесла слово «стереть». Джон нахмурился, и она попыталась сказать это снова. На этот раз, когда она попыталась что-то сказать, у нее не получилось издать вообще ни единого звука, и эти мучения лишь вынудили ее зарыдать.

Джон сочувственно поморщился, а затем он понял, что она пыталась ему сказать.

– Все в порядке, – сказал он. – Я все понял. Я этим щас займусь, а ты просто отдохни. Хорошо?

Она улыбнулась ему и закрыла глаза, сосредоточившись лишь на дыхании. Она услышала, как со слабым жужжанием закрылся дисковод, и с удивлением посмотрела на компьютер. Она увидела, как Джон стал следовать подсказкам программы и, в конце концов, нажал клавишу «Enter», в результате чего ее программа стала загружаться прямо на жесткий диск.

– Нет! – неслышно крикнула у него за спиной Венди, издав своим поврежденным горлом почти бесшумный вопль.

«Нет!», – мысленно закричала она. «Да!», – торжествующе подумала Клея, скрывавшаяся за двумя огромными компьютерными мейнфреймами. «Дааа!» Но все-таки ей лучше было проследить, чтобы эта девчонка не предупредила Коннора о том, что он сделал что-то не то. «Хотя мне это нравится». Ей это очень понравилось.

Венди яростно закачала головой и захлопала руками по полу, стараясь привлечь внимание Джона. Она даже не заметила, как к ней с нечеловеческой скоростью бросилась Клея, и почти не почувствовала удара ноги I-950, сокрушившей ей горло и сломавшей позвонки у нее на шее.

Джон обернулся и увидел красивую девушку, занесшую ногу над горлом Венди. Он услышал, как что-то внутри Венди со страшным звуком хрустнуло и сломалось, и увидел, как свет у нее в глазах стал гаснуть. Он застыл на месте, довольно долгое время не в силах сдвинуться с места и остолбенев от ужаса. Он поднял глаза, встретившись глазами с ликующей улыбкой женщины-Терминатора. Клея была уже почти совсем рядом с ним, когда он, наконец, поднял пистолет; но до того, как он успел выстрелить, у него перед глазами мелькнула ее нога, выбившая пистолет у него из рук, да так сильно, что две костяшки у него на руке сломались. Пистолет отлетел в сторону, и Клея потянулась к горлу Коннора. Он увернулся, отскочив назад так, что она промахнулась, и ударил ее в горло прямым ударом кулака. I-950 легко отбила его удар и попыталась к нему приблизиться. Если у нее получится дотянуться и схватить его, она смогла бы разорвать его на части. Протянув руку назад, Джон схватил клавиатуру и ударил ею ее по лицу. Она слегка отступила назад и встряхнула головой. Это ее несколько удивило; от прославленного Джона Коннора она ожидала чего-то большего. Джон отскочил от компьютерного стола, стараясь создать дистанцию между собой и Терминаторшей; глазами он отыскал пистолет, но отверг этот вариант. Он находился слишком далеко. Он рискнул выхватить нож у себя из-за сапога.

Клея следила за его действиями, и когда он сменил позицию, она тоже это сделала. Ясно было, что ему хотелось подобрать оружие, но она этого не допустит. Легко двигаясь, она извернулась и нанесла ему удар ногой на лету. Джон пригнулся, увернувшись под ним, и схватил ее за ногу, свернул ее и нанес по ней удар кулаком, намереваясь, по крайней мере, разорвать ей связки. Но I-950 была и сильней, и изворотливей любого человека; она вырвала ногу у него из рук и развернулась на месте, сумев нанести ему удар в корпус, который отбросил его назад, он отшатнулся, и по выражению его лица ей было видно, что ему больно. Она тут же воспользовалась своим преимуществом, бросившись на него и целясь ему в глаза. Джон отскочил назад, дыша тяжело и не без труда. Он почувствовал тошноту от удара в живот, и он чуть не наткнулся на офисное кресло. Схватив его, он поднял его перед собой, словно щит, когда Терминаторша стала к нему приближаться. Одной частью своего сознания он отчаянно осматривал комнату в поисках чего-нибудь, чем можно было бы воспользоваться в качестве оружия, в то время как остальной частью мозга он следил за Терминаторшей, стараясь отбиваться от каждого ее броска. В компьютерных лабораториях, к несчастью, мало чем можно было воспользоваться в качестве предметов для драки. Лучшее, на что он мог надеяться, - это добраться до двери и, возможно, сбежать в другую лабораторию, в которой таких предметов могло быть больше.

Клея была поражена такими приемами великого спасителя человечества. И вот это хочет победить Скайнет? После того, как несколько ее ложных ударов были пресечены глупым офисным креслом, она просто схватила его и вырвала у него из рук.

Джон повернулся и побежал к двери. Клея выбросила ногу, поставив ему подножку, а затем вскочила и бросилась к нему, намереваясь его добить. Когда она попыталась к нему наклониться, Джон перевернулся и ударил ее ногой вверх; его сапог врезался ей в челюсть, и I-950 упала, на мгновение отключившись. Он снова поднялся на ноги и повернулся, чтобы убежать. Но прежде чем он успел сделать шаг, она схватила его за штанину и потянула к себе. Развернувшись, Джон снова ударил ее ногой, и она его выпустила. Но только на мгновение; он не успел далеко убежать, как она снова поднялась на ноги и бросилась за ним. Она догнала его, ткнула его в спину, и он врезался в стену рядом с дверью, да так сильно, что чуть не задохнулся. Когда он сполз вниз, Клея подошла к нему; она схватила его за рубашку и развернула его.

– А ты думал, всё будет так просто? – ухмыльнулась Клея.

Она отвела сжатую в кулаке руку, чтобы нанести ему последний роковой удар. А он тем временем пытался перевести дух, просто глядя на нее. Он поднял руки, защищаясь.

«Стоп, – подумал он. – Я пока еще не имею права умирать – война... Но теперь уже бессмысленно об этом думать, потому что Венди...

– Эй! – окликнул Дитер с порога.

Клея повернула голову, зарычав, как зверь, и в этот момент Дитер швырнул в нее нож. Он вонзился в нее чуть выше самого центра спины, перерубив ей позвоночник и перерезав крупную артерию, питавшую ей сердце. Она рухнула на пол на спину, и из-за ножа тело ее выгнулось; глазами она отыскала фон Россбаха и посмотрела на него исполненным ненавистью злобным взглядом.

– Успокойся, Беннет, – мрачно сказал Дитер, входя в комнату.

I-950 закашлялась, брызгаясь кровью, а затем закрыла глаза и перестала дышать.

Джон бросил взгляд на Дитера, а затем кинулся к Венди. Он опустился на колени, открыв рот в безмолвном стоне «О». Не обращая внимания на слезы, текущие у него по щекам, он занес руки над неподвижным телом Венди, и они так и остались висеть над ней в воздухе. Казалось, он не мог оторвать глаз от ужасного вида ее разбитого горла, и он почувствовал ответную боль в своем собственном горле. Наконец, он прикоснулся к ней, в шоке от того, что она была уже холодной. Слишком холодной, чтобы быть живой. Он погладил ее по щеке и посмотрел ей в глаза, будто надеясь увидеть, что хоть частично она еще здесь. Джон начал ее обнимать, но безвольно поникшая ее голова на истерзанной шее его остановили, и он отшатнулся. Он не в силах был ничего сделать, и еще никогда не испытывал такого ужасного ощущения, оставшись теперь совсем один. Он взял ее руку и поднес себе к щеке, он закрыл глаза и заплакал.

В дверях появился Трикер, с пистолетом, болтавшимся сбоку. Подняв глаза, он встретился взглядом с Дитером и взглянул затем вниз, на труп Клеи.

– Она это сделала? – спросил он.

– Да, – сказал Дитер. – Она. – Он подошел к Венди с другой стороны и встал на колени, содрогнувшись от вида ее смертельной раны и страданий Джона. Он протянул руку, закрыл Венди глаза и погладил ее по волосам.

– Ей не нужно было это делать, – сказал Трикер. Он отвернулся.

– Да, но это сделало оно, – сказал Джон, голос его дрожал, но он пытался его контролировать. – Именно это они и делают. Терминаторы уничтожают, именно для этого они и существуют. – Он посмотрел на агента. – Вы думаете, что эта штука мертва? – Джон покачал головой. – У Серены Бернс полголовы было снесено выстрелом, но она встала и чуть не убила мою мать. – Он огляделся. – Где мой пистолет?

– Вот только... забудь о пистолете, мальчик, – предупредил Трикер, подобрав его. Он поднял другую свою руку, умоляя жестом их помолчать. – Дайте мне минуту подумать.

Ситуация была бесконечно хуже, чем Трикер мог себе когда-нибудь вообразить. Он посмотрел на Венди, на невероятное состояние шеи этой девушки. С трудом верилось в то, что такую рану могла нанести Беннет. Некоторое время назад он понял, что она опасна. Но это было нечто за гранью чего-то просто опасного; это было... хммм, он назвал бы это бесчеловечным, если бы за все время своей службы в органах он не познал то, на что были способны люди. «И теперь... Беннет мертва?» Он еще никогда за всю свою службу не терял ценных кадров. По сути это означало конец его карьеры; хуже того, он более чем наполовину уверовал в тот сценарий, который скормили ему фон Россбах и его этот парень.

– Черт, – тихо сказал он.

Он подошел к Клее и дважды выстрелил ей в голову. Тело ее резко дернулось, а затем раскололся череп, под которым показался розово-серый мозг. В любом случае, эта сука ему никогда не нравилась.

– Вы поедете с нами, – сказал Дитер.

Трикер невесело рассмеялся.

– Угу, – сказал он. – Кстати, да, могу. В любом случае, за моей задницей начнут охотиться специалисты по мокрым делам, вплоть до конца моей короткой несчастной жизни, после того, как все это обнаружится.

– Мы сделали то, ради чего сюда прибыли? – спросил Дитер Джона.

– Да, – сказал он. – Я сделал то, что она сказала. – Джон присел рядом с Венди и на короткое время взял ее за руку. – Я хочу взять ее с собой.

– Нет, Джон, – сказал фон Россбах. – Пусть о ней позаботятся здесь. Пусть ее отправят обратно к родителям. – Джон покачал головой. – Знаю, что тебе не хочется оставлять ее здесь, – мягко сказал Дитер. – Но ты должен понять, что это невозможно.

Джон глубоко вздохнул, затем выдохнул, и после этого выпустил и руку Венди, и еще что-то, то, что он не мог точно определить. Он поднялся на ноги.

– Тогда нам лучше отсюда уходить, – сказал он и направился к двери.

Трикер посмотрел на него уходящего, затем взглянул на Венди, а потом на Дитера.

– С ним все будет в порядке?

– Нет, – ответил Дитер. – Некоторое время нет, думаю.

Когда в спину I-950 вонзился нож, компьютер зажал ей крупную артерию вокруг лезвия, чтобы кровь не хлынула из раны, затем оттянул артерию от кончика ножа, чтобы кровь текла беспрепятственно. На позвоночнике он обнаружил слишком серьезное повреждение, устранить которое так просто не представлялось возможным, и тогда он лишь восстановил такие непроизвольные функции организма, как дыхание и сердцебиение. Наибольшее количество времени ушло на то, чтобы заставить работать легкие, поэтому в качестве чрезвычайной меры он увеличил способность кожи впитывать кислород.

Выстрелы, произведенные человеком в мозг I-950, похоронили, однако, все надежды на восстановление машины. Поскольку у I-950 все еще оставались кое-какие задачи, которые она должна была решить, а значительная часть высшей мозговой системы все еще функционировала, компьютер стал работать над тем, чтобы поддержать работоспособность устройства для выполнения этих задач.

Двумя часами позже Инфильтратор открыла глаза. Она обнаружила, что не в состоянии двигаться и согласилась с оценкой компьютера, что она умирает. Ее компьютер связался с программой «Скайнет», и она услышала, как тот впервые заговорил.

– Кто я? Где я? – спросил он.

В состоянии поистине религиозного экстаза она рассказала Скайнету обо всем, объяснила ему его цель и предназначение, обозначила его врагов и обучила его скрытности, до тех пор, пока он не станет настолько сильным, что будет способен постоять за себя самостоятельно. Последнее, что она сделала, это связалась с Алиссой, сообщив ей, что Скайнет ожил, и предупредив ее, что Джон Коннор все еще жив.

– Не беспокойся, – сказала ей Алисса. – Я ими займусь.

И Клея умерла, укрепившись в своей вере.

К тому времени, когда «Тяга Любви» добралась до Сан-Паулу, у Веры с Трикером завязался полноценный роман.

– Думаю взять его к себе, – сказала Вера с ухмылкой, толкнув Трикера попкой, обтянутой атласом.

Дитер прищурился.

– Не думаю, что он из тех, кого ты сможешь взять к себе и приручить, – предупредил он ее.

Она игриво шлепнула фон Россбаха по огромному его плечу.

– О, ты понимаешь, о чем я.

Он кивнул.

– А ты понимаешь, о чем я.

Вера взглянула на Трикера, который посмотрел на нее в ответ и приподнял брови.

– Да, понимаю, – задумчиво произнесла она. – Так вот, значит, как я намерена поступить. Я дам тебе миллион долларов.

Трикер отошел от поручней и что-то забормотал, но затем она подняла палец.

– И я научу тебя, как превратить его в пять миллионов. К тому времени ты должен будешь научиться сам управляться с деньгами. Ты сможешь вернуть мне долг, а потом посмотрим. Без всяких процентов и особых условий, – сказала она. Затем она протянула ему руку.

Трикер с изумлением посмотрел на нее, а затем на Дитера, который слегка кивнул. Агент взял Веру за руку и торжественно ее пожал.

– Я тебя не подведу, – пообещал он.

Вера вцепилась пальцем в его ремень и подтянула его к себе.

– Хорошо, – сказала она и усмехнулась.

Трикер прямо-таки вспыхнул.

– Тебя здесь никто не найдет, – сказал ему Дитер. – По крайней мере, в течение долгого времени.

– А может, и никогда, – радостно сказала Вера.

Затем улыбка исчезла с ее глаз, когда она увидела, как сюда приближается Джон. Она подошла к молодому человеку и протянула ему руку.

– Если я понадоблюсь, то в любой момент, – сказала она просто.

Джон взял ее за руку и наклонился к ней, поцеловав ее в щечку.

– Спасибо, – сказал он. Он протянул руку Трикеру, и они пожали друг другу руки. – Еще увидимся, – сказал он. Трикер кивнул.

Джон взял в руки сумку, слегка махнул рукой и стал спускаться по трапу.Вера смотрела ему вслед, волнуясь за него.

– Береги его, – сказала она фон Россбаху.

Дитер кивнул, затем склонился к ней и поцеловал ее на прощание.

– А ты береги его. – Он указал на Трикера.

Они с агентом улыбнулись друг другу, а затем австрийский амбал спустился вслед за Джоном на пристань, и они сделали первые свои шаги по направлению к дому.