Глава тридцать седьмая
В золотистых отсветах пожара Бакстер следил, как Фрейзер, словно таракан, отползает по дороге от своего пылающего «Ягуара», волоча по земле раненую ногу и явно рассчитывая укрыться за рядом припаркованных у тротуара машин, которым тоже досталось во время этого сражения.
– Есть! – восторженно заорал у него за спиной Милтон, и Бакстер повернулся к нему.
Милтон победно вскинул кулак в небо – ДР-экран над домом издал шипящий звук, мигнул в последний раз и исчез.
– Вы сделали это, Тео! Клем! – доложил в СПЕЙС Бакстер, но, когда никто не ответил, не на шутку встревожился.
Тип в черных очках скомандовал «Вперед!», и «Дети Эллюля» ринулись к взорванным воротам. Выживший защитник здания встретил их беспорядочным огнем с подъездной аллеи.
Бакстер с Милтоном оставались у «Лэнд Ровера», который был так изрешечен пулями, что напоминал большую губку. Продолжавший глючить визор Бакстера уже начал выводить его из себя. Он стащил его и только теперь заметил, что левая дужка шлема вспорота пулей Фрейзера. Полдюйма в сторону, и она угодила бы ему в череп.
В этот момент «Лэнд Ровер» у него за спиной внезапно ожил, и он вздрогнул от неожиданности. Это Кларион села за руль и направила автомобиль прямо на продолжавшего стрелять охранника.
Вновь надев свой риг, Бакстер с ужасом заметил на дисплее сигнал предупреждения о наземной опасности: речь шла о четырех самонаводящихся пулеметах на небольших турельных установках, которые размещались в нишах на столбах шедшей по периметру стены. Они стреляли крупнокалиберными пулями, и каждое новое попадание в и без того пострадавший «Лэнд Ровер» Кларион наносило ему все больший урон. Было лишь вопросом времени, когда машина заглохнет окончательно.
Кларион на скорости врезалась в последнего охранника. Тот упал на капот и рикошетом отскочил в ветровое стекло, оставив на нем брызги крови.
Как только «Лэнд Ровер» передними колесами миновал линию, где раньше стояли ворота, из-под земли неожиданно выскочил целый ряд мощных стальных тумб. Они с неистовой силой ударили автомобиль в днище, подбросив его в воздух. Внедорожник приземлился на крышу и еще некоторое время скользил по гравию, поднимая за собой шлейф искр, пока не остановился.
Самонаводящиеся стволы развернулись ему вслед.
– Нет!
Это был крик Милтона, который резко выскочил из своего укрытия.
Бакстер попытался его удержать:
– Стой, Милт! Назад!
В руке у Милтона подскакивала небольшая ДР-сфера, и он изо всех сил швырнул ее в сторону ближайшего пулемета. Шарик распаковался в полете, превратившись в напечатанное Ксиф творение – огромного двенадцатифутового червя, который поплыл в воздухе.
Тем временем Бакстер заметил, как из тени к машине Кларион приближается Хауген. Киллер от неожиданности застыл на месте, когда прямо перед ним плавно проскользнул гигантский червяк, уткнувшийся головой в ближайшую к нему огневую точку.
Крупнокалиберный пулемет отчаянно завибрировал, а затем взорвался. ДР-червь, извиваясь, отлетел от вспышки пламени и без паузы перешел к следующей турельной установке, которую секундами позже постигла та же плачевная судьба. ДР-чудище просочилось в электронную цепь оставшихся огневых точек и направленным импульсом поджарило их процессоры, вызвав перевозбуждение всей системы обороны. В считаные мгновения все было кончено. Затем червь уловил присутствие в доме беспроводных радиосистем; извиваясь и щелкая челюстями, он вдруг сжался и спиралью внедрился в камеру видеонаблюдения над парадным входом.
Прошло всего несколько секунд, и весь дом погрузился в темноту.
Хауген на миг заколебался, а потом среагировал на дроны, которые, воспользовавшись отсутствием защитного экрана, пролетели над крышей и сбросили новые зажигательные ракеты на верхние этажи. Дорогая мебель и обстановка занялись очень быстро, и вот уже из окон особняка показались громадные языки огня. Хауген сбил один из дронов, после чего поспешил внутрь здания.
Бакстер бросился вслед за Милтоном к разбитому «Лэнд Роверу». Тип в черных очках уже был на месте и пытался проникнуть внутрь. Милтон с Бакстером с разбегу проехали по гравию подъездной дорожки и упали на колени, готовые помочь.
Кабина внедорожника была изрядно разворочена. Из-за сочившегося из приборной панели едкого дыма видимость была плохая. Кларион лежала в неловкой позе на перевернутой крыше – в момент удара она не была пристегнута ремнем безопасности. Хотя сама крыша осталась целой, но, когда автомобиль опрокинулся, на нее сверху упало ее отцепившееся инвалидное кресло, сломав ей позвоночник.
Изо рта ее тонкой струйкой текла кровь – идеально прямая красная линия на белой, как гипс, коже. Взгляд потерял пронзительность, глаза застыли, глядя в бесконечную даль. Милтон буквально задохнулся от ужаса и горя. Он слышал, как тип в черных очках тоже судорожно, с присвистом втянул воздух, поднимаясь на ноги; руки у него дрожали.
Далее он без лишних слов подал «Детям Эллюля» знак следовать за ним, а сам, вскинув винтовку, решительно направился к парадной двери, откуда выскакивали официанты и прочий персонал ресторанного обслуживания. При виде оружия гражданские подняли испуганный крик, но рвавшиеся в особняк мятежники просто не обращали на них внимания.
Милтон смотрел на Кларион, и по щеке его сползла тяжелая слеза.
– Спасибо… – хрипло простонал он.
Бакстер заметил неподалеку убитого охранника и подхватил его винтовку. Все еще теплые ствол и рукоять несли на себе печать смерти – а может быть, это Бакстеру только показалось. Может быть, он просто слишком долго кружился в эмоциональном водовороте СПЕЙСа, однако в данный момент отчетливо ощущал только одну сильную эмоцию – это была жажда мести.
Милтон и Бакстер вбежали в громадное фойе – и сразу оказались под обстрелом.
Их риги достаточно усиливали очень слабое освещение, чтобы они могли заметить группу охранников, которые залегли на балконе у них над головами и прижали мятежников огнем из автоматического оружия. Другие два охранника притаились в дверных проемах на первом этаже, один – за мраморной колонной, поддерживавшей сводчатый потолок. А еще двое их коллег распластались на полу в лужах крови.
Чья-то вынырнувшая из темноты сильная рука дернула Милтона вниз, и автоматная очередь прошла над ним. На втором этаже вовсю бушевал пожар, и под высоким потолком черной тучей собирался дым. Вдруг дорогая витиеватая люстра дрогнула на цепи и сорвалась вниз, после чего разбилась вдребезги о мраморный пол, как взорвавшаяся звезда; во все стороны брызнула блестящая шрапнель из осколков хрусталя.
Тип в черных очках, спасший Милтону жизнь, жестом велел ему перебежать и укрыться за колонной. Глаз этого человека Милтон видеть не мог, но, судя по слезам, которые текли по его щекам, было понятно, что тот страдает от едкого удушливого дыма.
– Давай!
Тип в черных очках вытер глаза и выпустил по противнику всю обойму, прикрывая перебежку Милтона, который успешно спрятался за колонной. Когда патроны закончились, он вытащил пустой магазин и вставил новый, в то время как теперь ответным огнем разразились охранники. Ситуация была патовая, и победителем должен был стать тот, у кого позже закончатся боеприпасы.
Милтон старался не смотреть на трупы. Его родители – как и многие другие – вечно причитали по поводу того, что компьютерные игры делают детей бесчувственными. Впрочем, родители укоряли этим своих детей на протяжении многих поколений. Расцвет СПЕЙСа обострил эту дискуссию, и Милтон даже начал подозревать, что это может быть правдой.
До настоящего момента.
Вид настоящей крови, запах реального пожара, глухие удары пуль – все вместе, нагромождаясь, складывалось в нечто такое, чего в выдуманном мире почему-то невозможно было достичь в полной мере.
Все это, без сомнений, было реальностью. Суровой и беспощадной. Никаких дополнительных жизней, никакого возрождения после виртуальной гибели, никакой возможности перезагрузки – здесь попытка будет только одна. Возможно, именно поэтому люди и возвращались в СПЕЙС, чтобы испытать на себе смерть. Это давало им потрясающую возможность обмануть реальность.
Он икоса взглянул на Бакстера, затаившегося в укромном уголке. Стоявший там трехсотлетний антикварный шкаф с застекленными дверцами уже почти превратился в груду щепок. Бакстер показал сначала на свой риг, потом на охранников. Он что-то говорил, но из-за повреждений его шлема в наушниках слышался лишь треск электрических разрядов, да еще какие-то бессвязные обрывки слов.
Милтон помотал головой: «Не понимаю». Бакстер повторил, все больше раздражаясь, а потом, отчаявшись, перешел на жесты: изобразил волнообразное движение рукой, после чего пальцем показал на его собственный риг. И Милтон наконец-то понял. Это была не волна – Бакстер имел в виду червя.
Выставив руку, Милтон мысленно призвал ДР-шарик. Вблизи тот представлял собой крошечную версию червя, проглотившего свой хвост и туго свернувшегося в клубок. Милтон бросил его в ближайшего противника. Червь развернулся еще на полпути к цели, оказавшись вдвое меньше того, каким он был в первый раз. Охранник вскинул оружие, чтобы выстрелить в кошмарное чудище, полностью заслонившее собой его визор, и даже успел вскрикнуть, когда страшные челюсти сомкнулись вокруг его головы.
Человек рухнул на колени; на дисплее его рига была темнота, тогда как биокоммуникационный интерфейс убеждал его, что он вдыхает вонь чудовища и ощущает жар его утробы, пока то жевало его шею. Мощный эмоциональный импульс нефильтрованного ужаса проник прямо в кору головного мозга. Зарыдав, он отбросил оружие в сторону и стащил шлем… и тут осознал, что на самом деле угрозы нет. Превратившись в уязвимую мишень, он поднял руки и сдался.
Тип в черных очках медленно опустил свою винтовку, с благоговейным трепетом следя за тем, как ДР-червь ползет к следующей цели. Так, один за другим, все их противники стали жертвой этого удивительного фантома. Каждый из них с криком срывал свой риг, а потом вздыхал с невероятным облегчением оттого, что монстр оказался иллюзией. Тип в черных очках подстрелил только одного охранника, потому что тот внезапно выскочил из-за колонны, молотя в воздухе руками и беспорядочно паля во все стороны. Все остальные просто подняли руки и сдались.
Бакстер первым оказался у приоткрытой двери в подвал. На пороге он резко остановился, уставившись в кромешную тьму. Рядом возник Милтон, который успел забрать у раненого охранника фонарик. Покашливая от едкого дыма, они стали спускаться на цокольный этаж, делая каждый новый шаг с волнением и тревогой.
Дым уже просачивался даже сюда, отчего луч их фонаря превратился в четкий конус света, когда они обводили им ряды матрасов, на которых в бессознательном состоянии лежали женщины; на каждой из них был риг, бесконтактно соединенный со стоявшим в углу роутером размером с чемодан. Здесь же были и стойки капельниц с тянущимися от них трубками – по одной стойке на каждые пять женщин.
– Боже мой… Они хоть живы?
Преодолев последние несколько ступенек одним прыжком, Милтон опустился на колени перед ближайшей жертвой. Под ее грязной рубашкой выпирали кости, а дыхание было совсем слабым, так что грудь почти не шевелилась. Снять риг он не решился, опасаясь спровоцировать непоправимое повреждение мозга.
Бакстер в это время проверял другую женщину.
– Она совсем холодная.
Милтон обернулся к нему:
– Элла здесь?
Они быстро и методично проверили всех. Женщины были разных возрастов и национальностей, но все в настолько глубоком коматозном состоянии, что никак не реагировали, когда друзья пытались их растолкать. Многие были сильно истощены, с туго натянутой на торчащих ключицах тонкой кожей. Но матери Тео среди них не оказалось.
Тип в черных очках остановился на середине лестницы.
– Господи… Они здесь! – крикнул он через плечо. – Мы должны их немедленно эвакуировать!
– Их здесь двадцать девять.
Бакстер забрал у Милтона фонарь и снова принялся обходить помещение, светя за каждую колонну на случай, если они каким-то образом проглядели Эллу.
– Но здесь было зафиксировано тридцать человек!
Все более сгущающийся дым в свете фонарика медленно клубился и как будто куда-то плыл…
Бакстер направил луч в самый дальний конец подвала, заметив, что дым там действительно движется под действием легкого сквозняка. Воздух дул в сторону незаметной двери в стене, которая была приоткрыта.
Он бросил красноречивый взгляд на Милтона и первым кинулся вперед. Несколько скачков, и они очутились в саду. То, что раньше было дорогим ухоженным оазисом, сейчас превратилось в настоящий ад, освещенный пылающими свечками горящих деревьев. Бакстер, Милтон и тип в черных очках бросились бегом через лужайку.
Впереди на вертолетной площадке стоял шикарный шестиместный квадрокоптер. Они увидели Хаугена с винтовкой, который, неистово жестикулируя, что-то доказывал пилоту. Взвизгнув, как бензопила, своими пропеллерами, летательный аппарат вертикально подскочил в небо. Поднятый им ветер бросил в них россыпь тлеющих углей. Тип в черных очках прикрыл лицо и поднял винтовку, чтобы выстрелить, но Бакстер отвел дуло в сторону.
– Смотри! – показал он пальцем на квадрокоптер.
Квадратная кабина развернулась, и в тусклом внутреннем свете они увидели на центральном ряду сидений Левински и Фрейзера. Элла – без сознания, но все еще в риге – безвольно распростерлась на спинке заднего кресла. Затем огни погасли, и машина, набирая высоту, унеслась прочь от горящего дома, в считаные секунды потерявшись во мраке ночного города.
Элла ускользнула от них.
