Глава двадцать восьмая

– Вы сами все видели!

Тео готов был волосы на себе рвать от беспомощности – он уже ничего не мог понять.

– Лично я не знаю, что я видел, – проворчал Милтон. – Во многом из-за того, что вынужден был положить свой риг на стол, чтобы вот этот тоже мог смотреть. – Он с недовольным видом кивнул в сторону Бакстера.

– А все потому, что ты сам размолотил мой девайс.

И Бакстер с силой столкнул две половинки своего рига, лежавшие на столе.

– Да, потому что спасал твою жалкую задницу.

– Может, вы все-таки прекратите наконец препираться? – вмешалась Клемми.

Это всех немного успокоило.

Милтон набрал побольше воздуха и постарался контролировать свой голос.

– Моей физиономией – точнее, нашими – заполнены все сводки последних новостей.

Как только они появились на билбордах в СПЕЙСе, стримовые новостные каналы срочно реанимировали историю про «беглецов с Боу-стрит», дополнив ее подробностями о Клемми, Милтоне и Бакстере, которые «разыскиваются полицией как соучастники».

Клемми успокаивающим жестом положила руку ему на плечо:

– Это было неизбежно. Ты сам это прекрасно знал. – Милтону это могло не нравиться, но отрицать этого он не мог. – Не забывай, что мой отец работает в органах. Так что я, вероятно, угробила его карьеру.

– Мы должны сдаться.

Милтон откинулся на спинку скамейки, которая заскрипела под его весом.

Сидевший за столом Тео подался всем телом вперед.

– Милт, что это у тебя за первая реакция на все, что бы ни происходило? Мы ведь наконец-то получили в руки серьезную улику. У нас есть адрес.

– А может, он прав? Здесь мы ничего сделать не в состоянии. – Бакстер показал рукой на окружающую обстановку. – И там перемещаться тоже не можем. И что, по-твоему, нам делать в этой ситуации?

За этим безрадостным комментарием последовала долгая напряженная пауза. На находящийся неподалеку вокзал Сент-Панкрас прибыл блестящий международный экспресс, вспугнув своим шумом нескольких беспокойных уток на воде.

Первой заговорила Клемми:

– Нам необходимо изменить внешность. – Все молча уставились на нее. – Здесь мы сможем выходить в темноте. А там, наверху, нам потребуются секонд-скины.

– Легально ими можно пользоваться только в играх и влогах, – напомнил ей Милтон. – К тому же они очень дорогие и позволить их себе могут только супербогачи. А мы не супербогачи. При этом они все равно остаются противозаконными.

Клемми загадочно улыбнулась.

– Ну, так нас ведь в любом случае разыскивают как преступников, так что половина преград уже устранена.

Милтон скорчил недовольную гримасу:

– Я все равно не знаю, как можно протащить их в СПЕЙС.

– К счастью, все мы знаем человека, которому известно, как это делается.

– Не думаю, что это хорошая идея, – с сомнением в голосе сказал Тео, стараясь остановить ее.

– Тео, Рекс наш человек. Он уже и так в этом замешан. Если он сдаст нас, то и сам угодит в тюрьму. К тому же став, который он нам организовал, был действующим, это сработало. Он сможет нам помочь.

Тео попытался сформулировать свои возражения, но внезапно обнаружил, что у него нет аргументов. В поисках поддержки он взглянул на Бакстера, но тот сидел и кивал головой. Тяжело вздохнув, Тео сдался и махнул рукой:

– Ладно, как скажете.

– А как мы с ним свяжемся? – поинтересовался Милтон. – Мы же не можем просто так выйти отсюда и постучаться к нему в двери. – Он взмахнул руками, сделав вид, что стучит в барабан. – Мы ведь разыскиваемые беглецы, не забыли еще?

– Бакс, у тебя есть его координаты. Почему бы тебе не позвонить ему?

Бакстер ткнул пальцем в сторону своего разбитого рига:

– Каким образом? С помощью телепатии?

Клемми деликатно забрала у Милтона его риг. Тот попытался вернуть его обратно:

– Эй! Я не хочу, чтобы мой риг надевали на этот потный череп!

Клемми молча передала риг Бакстеру, который с тяжелым вздохом принял его.

Ко всеобщему удивлению, сымпровизированный план насчет Рекса сработал без каких-либо серьезных затруднений. Правда, Бакстеру пришлось долго уговаривать его помочь им: после каждого нового возражения он бессовестно льстил Рексу, рисуя его крутейшим супергероем со стальными яйцами. В конце концов эго Рекса не выдержало такого напора, и он сдался.

На рассвете Рекс приехал к Риджентс-каналу на потрепанном белом грузовом фургоне, покрытом таким слоем глубоко въевшейся грязи, что стекла на окнах стали непрозрачными. Он считал, что подобный транспорт не вызывает подозрений, однако Милтон заявил, что фургон выглядит так, будто на нем метровыми буквами написано: «Мой хозяин – серийный убийца». Они пересели внутрь, и Рекс без всяких происшествий отвез их к себе в гараж.

Только когда они уже оказались в гараже и заперлись изнутри, Рекс вдруг объявил, что сестра Бакстера, Анна, ушла от него. Когда Бакстер опозорился, засветившись в скандальной прессе, она вместе со своими родителями буквально билась в истерике. Ему пришлось изо всех сил сдерживаться, чтобы не проговориться, что их с Бакстером пути пересекались. Она же неправильно истолковала его замешательство, приняв его за «непонимание», и поэтому срочно бросила его.

– Я же говорила тебе, что она – человек ненадежный, – шепнула Клемми на ухо Тео.

Рекс подмигнул Бакстеру:

– Но я убежден: когда она узнает, как я помог ее беглому братану, она на коленях приползет, умоляя меня вернуться к ней.

Свои столь оптимистичные для них высказывания он подкрепил тем, что заказал им всем еду на вынос из китайского ресторанчика, не потребовав с них ни пенни. Дрон быстро доставил заказ, и они принялись дружно жевать, одновременно просматривая на своих ригах запись, которую Тео сделал в СПЕЙСе. Рекс даже снабдил Бакстера старым потрепанным виртуальным шлемом, который пылился у него на полке. Шлем был очень громоздким, таких не выпускали уже лет десять, но, по крайней мере, функционировал.

– Это определенно тот же самый слиф, за которым я тогда гонялась, – подтвердила Клемми, выгребая из своей коробки все до последнего рисового зернышка.

– Тогда я все-таки никак не въеду – с чего бы этому вирту помогать вам сейчас? – сказал Рекс, пощелкивая палочками для еды. – Все они – отъявленные твари. Тут должна быть какая-то выгода для них. – Все повернулись к нему, и он бросил на них удивленный взгляд. – Что? Я теперь расист из-за своего нетерпимого отношения к какой-то компьютерной программе? У меня по этому поводу свое мнение.

Клемми отшвырнула пустую картонную коробку в сторону и закинула ноги на стол, отклонившись на стуле так, что теперь он стоял на двух задних ножках.

– Давайте уточним, что мы запомнили. – Она, словно указкой, ткнула китайской палочкой в сторону Милтона. – Ты сказал, что он следил за нами непосредственно перед атакой дрона?

– Да.

– Мы преследовали его. Дрон преследовал нас. Насколько мне запомнилось, гравитационные импульсы хирургической точностью не отличались. – Она высоко взмахнула палочкой, изображая кривую траекторию. – Когда они целились в нас, то вполне могли убить и его.

Несмотря на голод, Тео едва прикоснулся к еде, выбирая маленькие кусочки говядины и не трогая спутанную лапшу. Поставив свою коробку на стол и сунув палочки внутрь, он наклонился вперед.

– Так ты думаешь, что он пытался нам помочь уже тогда?

Клемми неопределенно качнула головой:

– Если он не помогал, то наблюдал. Или, по меньшей мере, не мешал. – Она нахмурилась. – Он ткнул в меня шокером, заставив выброситься. А ведь мог убить. Возможно, он даже спас меня от попадания гравитационного заряда. – Она оглядела всех остальных, постепенно подводя к мысли о том, что слиф был их спасителем. – Блондин управлял тем дроном и подбирался поближе к нашему переулку. Поэтому нам нужно было срочно вернуться сюда.

– Выглядит так, будто оно рисковало своей жизнью, спасая нас, – заметил Бакстер, перематывая видео обратно к моменту крушения полицейского крузера. – В конечном счете, я имею в виду. Ведь мы даже не знаем, выжило ли оно. – Он одобрительно кивнул в сторону Тео. – Похоже, что мы обзавелись ангелом-хранителем.

– Остается только вопрос – с чего бы это?

В поисках вдохновения для решения этой задачки все обменялись взглядами.

Рекс сорвал пробку с бутылки «Хайнекена».

– Может быть, твоя мать попросила его помочь?

– Не думаю. Она ведь не…

Тео хотел сказать «не связана с ними», но запнулся на полуслове. Было абсолютно очевидно, что на самом деле он понятия не имеет, что за человек его мать.

Рекс одним глотком осушил треть бутылки и громко рыгнул, игнорируя брезгливую гримасу на лице Клемми.

– Выходит, вы у нас беглецы и там и сям – короче, везде. – Он показал пальцем на Тео. – А ты – убийца полицейского. А еще у нас есть один продажный коп, который очень даже жив-здоров и вовсю треплется о тебе в новостях.

– Значит, этот мерзкий тип все-таки выжил, – прорычала Клемми.

Рекс кивнул:

– Какой-то покусанный пчелами ниндзя, наемный убийца с реальной крутой техникой, преследовал вас, чтобы выяснить, что припрятала твоя мать. Он как-то связан с притонами, где, как вы считаете, они ее и держат. Правда, мы не знаем, где именно. И при этом вы думаете, что жить ей остается несколько дней.

– Оставалось, – мрачно поправил его Тео. – И было это как раз несколько дней назад.

– Все, что у вас есть, это какой-то адрес в Хампстеде, куда вы собираетесь пойти. Но со всем этим вы даже в полицию обратиться не можете.

– Ты прекрасно все подытожил, – едко заметила Клемми. – Поэтому-то мы и пришли к тебе.

Рекс еще раз хорошенько приложился к бутылке и одарил ее своей желтозубой улыбкой:

– Я тронут.

– Потому что положение у нас отчаянное.

Она качнулась, и ее стул вновь встал на все четыре ножки.

Несмотря на то что ситуация была тяжкая, Тео едва подавил довольную усмешку. Его нарастающее восхищение подругой достигало уже нездоровых масштабов.

Клемми встала и принялась нервно расхаживать по комнате.

Рекс сделал еще глоток пива.

– Так вы планируете просто позвонить в дверь и добиться, чтобы вас пригласили в какой-то клуб сумасшедших убийц? И все ради того, чтобы устроить там погром?

– Да, если потребуется.

– Слушайте, без обид, но вы определенно чокнутые на всю голову.

– Ты хоть в принципе знаешь, что означают слова «без обид»? – сказала Клемми и, не дав ему ответить, продолжила: – На самом деле мы умные на всю голову, как ты выразился. Элла составила для Тео цепочку подсказок, по которым он прошел. Она рисковала жизнью, чтобы разоблачить всю преступную схему и тем самым спасти других людей, прекрасно понимая, что сама она при этом пойдет ко дну. Она бы не стала направлять нас в ловушку.

– Мы пойдем по этому адресу по земле и одновременно виртуально, чтобы проверить его геопривязку.

Рекс задумался, далеко выпятив нижнюю губу:

– Атака с двух направлений. Окей. Вот только вам неизвестно, к какому месту в СПЕЙСе привязан этот дом… Да и в СПЕЙС вы тоже выйти не можете, потому что там каждый придурок попытается вас тут же арестовать.

– Вот поэтому нам и нужны секонд-скины.

Милтон, внимательно следивший за лицом Рекса, заметил, как на нем промелькнула тень сомнения.

– И еще несколько ставов в придачу, – улыбнулась Клемми. – После вознесения мы не должны вернуться раньше времени, до того как найдем ее.

– Это может занять несколько дней, – возразил Рекс.

– Дней у Эллы точно не осталось, – тихо сказал Тео. – Исходя из того, что я вычитал про притоны, я сильно удивлюсь, если у нее остается хотя бы один день. А теперь, когда тем плохим парням известно, что мы нашли ключ доступа к базе данных, для них вообще нет смысла держать ее в живых.

Еще один глоток, и Рекс допил свою бутылку, после чего швырнул ее в бак для мусора. Она ударилась о край бака и отскочила в стену, но он не обратил внимания на свой промах.

– Окей, я могу достать вам и скины, и время. – Он встретился глазами с Клемми. – Ты понравилась Кларион. Она сказала, что ты ей напоминаешь ее саму.

– Я глубоко обижена таким сравнением.

Он многозначительно взглянул на Тео:

– Думаю, мне следует сразу предупредить тебя: дополнительный час – может, еще и ничего. Но несколько часов… Здесь нужна умеренность, бро. Ты и так уже пробыл там чересчур долго, плюс сколько еще полиция насильно удерживала тебя там? У тебя у первого не выдержат клетки головного мозга.

У Тео сработал рефлекс, как у собак Павлова: как только Рекс произнес эти слова, он машинально потер виски. Мигрень не отпускала его после возвращения из СПЕЙСа ни на минуту, и, когда на него никто не смотрел, он проверил свои руки – они дрожали. Что это, просто усталость или симптомы сдвига по фазе?

– И какой у меня выбор?

– Нам еще потребуется оружие.

Сказав это, Бакстер остался сидеть, стараясь не смотреть в глаза Рексу, который с ошеломленным видом вскочил на ноги.

– Да ладно, братан, брось. Это уже слишком. Это черта, которую даже я не переступлю. Уфф…

– Рекс, – мягко вмешалась Клемми. – Мы не просим тебя стрелять из него, не просим даже покупать. Просто… посодействуй.

– Посодействовать? Да за такое содействие я и сам могу угодить за решетку.

– Если нас поймают, ты в любом случае сядешь, – резонно заметил Бакстер. – По крайней мере, если мы сможем себя защитить, у нас будет какой-то шанс. – В конце концов он все-таки решился встретиться с Рексом взглядом. – За последние несколько ночей я уже сбился со счета, сколько раз я мог погибнуть. Все, о чем мы тебя просим, это что-нибудь нелетальное. То, что может дать нам хоть какое-то преимущество.

Рекс немного успокоился, но руки его продолжали нервно сжиматься в кулаки и разжиматься.

– Нелетальное, говорите?

– Именно.

Рекс наконец принял решение и кивнул:

– На это может потребоваться время.

– Но у нас нет времени! – взорвался Тео, теряя самообладание.

– Стоп, бро, я достану его! Честно достану. Но скины, ставы, оружие… Кларион всегда действует в собственном темпе. – Он взглянул на Клемми. – Ты же сама ее видела. И вообще, этот культ «Детей Эллюля» меня самого пугает так, что как бы не обделаться. – Он указал на дверь. – И никто из вас не может шататься по городу при дневном свете. Если и выходить, то только ночью.

Тео и Клемми в отчаянии переглянулись. Но голосом разума на этот раз выступил Бакстер:

– Ясное дело. Но сможешь ты достать все это сегодня?

В этом Рекс уверен не был.

– Пошлю Кларион сообщение. Скажу ей, что нам это нужно позарез. – Он по очереди оглядел всю четверку друзей и почесал голову с засаленными волосами. – М-да, я бы не сильно обрадовался, если бы меня отправилась спасать бригада вроде вашей.

Милтон сурово нахмурился:

– И что это должно означать?

– Вы выглядите выжатыми как лимон. Если вы действительно собираетесь это сделать, вам нужно отоспаться.

Все понимали, что он прав: уже сама идея об отдыхе завораживала. Только подумав об этом, Тео почувствовал, как тело тяжелеет и начинает куда-то проваливаться, а мысли сливаются в тихую убаюкивающую фугу. Он встретился глазами с Клемми, и та слегка кивнула.

Рекс взял свою куртку и направился к двери.

– Дворец Рекса в полном вашем распоряжении. Только ничего здесь не трогайте. Вернусь к девяти, когда начнет темнеть. А до «Пульсара» доедем на фургоне.

Тео ответил ему усталой, но благодарной улыбкой:

– Ты классный парень, Рекс.

Рекс открыл дверь и уже шагнул было за порог, но остановился и самоуверенно улыбнулся в ответ:

– А кто-то в этом сомневался?

Тео стремительно летел вниз, глаза жег яркий сине-зеленый свет. Дико взбрыкнув ногами, он развернулся в воздухе и успел заметить бесстрастное лицо спасшего его слифа; во сне он ударился о землю и проснулся, отчаянно дернувшись и напугав при этом Клемми, которая осторожно потрясла его за плечо.

Теперь она стояла и с тревогой смотрела на него, растерянно обхватив себя руками.

– Господи, Тео! Успокойся!

Тео задыхался, запыхавшись, как после быстрого бега. Острую боль в глазах вызывал даже тусклый желтоватый свет люминесцентных ламп под потолком их убежища, не выключавшихся целый день. Он с тревогой огляделся по сторонам.

– Что случилось?

– Ничего, – мягко ответила Клемми, показывая ему, что нужно говорить потише. Она кивнула в сторону Милтона и Бакстера, которые устроили себе постель на полу. Тео потер лоб, пульсирующий болью, и в этот момент почувствовал, как Клемми что-то сунула ему в руку. – Прими вот это.

Открыв ладонь и увидев там две таблетки парацетамола, он взял у нее приготовленную чашку с водой. Стараясь не обращать внимания на кофейные пятна на этом сомнительном сосуде, он проглотил пилюли одним быстрым глотком.

– Честно говоря, я понятия не имею, помогает ли это при сдвиге по фазе. – Он вопросительно взглянул на нее, и она удивленно подняла бровь. – Просто я увидела, что у тебя трясутся руки. Кроме того, у меня появилась одна идея. Если мы выясним, кто такой Блондин, это может дать нам преимущество.

– Но разве мы уже не пробовали сделать это?

Тео зажмурился; вспышки обжигающего света у него перед глазами постепенно блекли вместе с уходящей болью.

– Помнишь, я сказала, что мы могли бы получить доступ к правительственной базе данных с полицейского компьютера? Такого, как у моего отца.

– Фоторобот Блондина вышел неудачным, а на нашей видеозаписи его лицо получилось закодированным.

– Но есть ведь и другая…

Она улыбнулась, и он, наконец уловив ее мысль, закончил фразу за нее:

– Запись с камеры видеонаблюдения, которую украла Элла.

Она постучала пальцем по своему визору:

– Я уже отредактировала нужный кусок.

В дополненной реальности между ними повисло в воздухе трехмерное изображение Блондина.

– А как мы отсюда получим доступ к той базе данных?

– Никак. Но к этому времени мои родители должны быть уже на работе. – Тео очень сомневался в разумности такого варианта, и это было недвусмысленно написано у него на лице. – Прикинь сам. Отец, наверное, безвылазно сидит в полицейском участке с тех пор, как мое имя засветилось в новостях. А мать наверняка будет в антикризисном центре при офисе мэра. Можешь мне поверить: в этот момент она больше думает о поддержании собственной репутации.

Это было чертовски рискованно, однако возможность идентифицировать того мерзавца казалась слишком заманчивой. Сегодня ночью все в любом случае должно было как-то решиться; кости будут брошены в последний раз, и очень хотелось, чтобы перевес оказался на их стороне. Полагаться на везение – удел дураков.

– А как нам пробраться к тебе домой, чтобы нас не опознали по дороге?

Хитро сверкнув глазами, она весело усмехнулась, так что на щеках ее появились очаровательные ямочки.

– Проблема вашего поколения, мистер, состоит в том, – начала она, пародируя голос умудренного опытом старика, – что все вы зациклены на диджитализации и виртуальности. Вам и в голову не приходит, что порой лучше использовать старые, проверенные временем способы. А они могут быть очень простыми… – С этими словами она сняла с полки стеллажа для инструментов мотоциклетный шлем, в затемненном черном забрале которого отразилось изумленное лицо Тео. – И очень действенными.

Этот их бросок по скоростной автостраде, пролегавшей высоко над землей в Северном Лондоне, был очень волнующим, но одновременно и одним из самых страшных впечатлений в жизни Тео – даже по сравнению с прыжком с балкона на тридцать третьем этаже.

Сидя на заднем сиденье мотоцикла, он с перепугу очень крепко держался за Клемми, и их тела буквально вжались друг в друга. Тео никогда прежде не ездил на байке. К тому же, когда он, садясь в седло, обнял ее за талию и случайно положил ладонь ей на грудь, то вообще чуть не умер от захлестнувших его чувств.

У Рекса имелся целый набор мотоциклетных шлемов, которые можно было надевать поверх ригов, хотя тот факт, что большинство из них имело вмятины после предыдущих падений, никак не помогал унять нервозность Тео. Как нисколько не способствовала этому и езда на скорости семьдесят миль в час среди оживленного, но очень тихого дорожного движения на бесшумном байке, когда слышался только шорох новеньких шин «Индиан Боббера» – двойная ширина, повышенная проходимость, – да свист пролетающих мимо машин, и каждый последующий казался громче предыдущего.

– Давай помедленнее! – крикнул Тео, не слыша собственного голоса из-за шума ветра.

– Если будем ехать медленнее, привлечем к себе внимание, – возразила Клемми и немного изменила позу, чтобы он не так плотно сжимал ей ребра.

Она была права: полицейские частенько проверяли тех, кто ехал медленно. Обычно это были пьяные, которые таким образом, наоборот, старались не выделяться на общем фоне.

Хуже всего было, когда они обгоняли тяжелые восемнадцатиколесные грузовые трейлеры. Согласно закону, они своими мощными водородными двигателями издавали глухой рев, чтобы предупреждать других водителей о своем присутствии на дороге. К несчастью, некоторые дальнобойщики обладали нездоровым чувством юмора и настраивали свои моторы так, что те грохотали оглушительно, словно распахивающиеся ворота преисподней.

Клемми оказалась очень квалифицированным мотоциклистом, и очень скоро они достигли съезда в район Харингей. Через считаные минуты они, даже ни разу не остановившись, уже ехали по пригороду Масвелл-Хилл. Она припарковалась на другой стороне улицы в сотне ярдов от своего дома.

– Машины нет, – констатировала она. Это означало, что по крайней мере один из ее родителей дома отсутствовал.

Несколько минут они сидели на мотоцикле, пытаясь высмотреть, не наблюдают ли за ее домом какие-нибудь подозрительные личности. Удовлетворенная отсутствием ненужного внимания к своему жилищу, Клемми заехала на перпендикулярную улочку совсем рядом с домом и остановила байк там. Заглушив мотор, она слезла, не снимая шлема.

– Но они ведь сразу узнают, как только ты воспользуешься своим ключом.

Ключ от дома Клемми был программно установлен в ее риге. Ей стоило только приблизиться к своей двери, и та открывалась автоматически.

– У меня на риге есть ключ только от парадного входа, и я уже деактивировала его. А мы пройдем через заднюю дверь.

Они не торопясь подошли к черным кованым воротам, которые вели в аллею между садовыми участками этого особняка на две семьи. Убедившись, что их никто не видит, Клемми легко перелезла через ворота; было заметно, что делает она это далеко не впервые.

Спрыгнув на землю с другой стороны, она окликнула Тео:

– Пошевеливайся!

Он последовал за ней, но преодолел это препятствие только с третьей попытки. Клемми уже прошла четверть пути к дому и стояла перед неприметной деревянной калиткой. И снова она легко перемахнула через нее. И снова Тео это далось с трудом.

Он оказался в саду на заднем дворе родителей Клемми. Поскольку оба они много работали, у них не было времени ухаживать за садом, и тот зарос густой травой и полевыми цветами. Клемми порылась под старым цветочным горшком и, достав оттуда когда-то белую, а теперь грязную магнитную карточку, триумфальным жестом подняла ее над головой:

– Таким образом я незаметно уходила из дому и возвращалась, когда училась в колледже. – Похоже, он испытала большое облегчение, найдя карточку-ключ на прежнем месте. – Я ее никогда не регистрировала, так что мои старики ничего не знали… – Она поднесла ее к затянутому паутиной сканеру на задней двери. Раздался щелчок сработавшего замка, и она толчком открыла дверь. – Заходи.

На кухне она сняла шлем и, положив его на деревянный стол, вытерла рукавом пот со лба. Тео тоже с облегчением снял шлем и потянулся за большим зеленым яблоком в вазе, отчетливо слыша, как урчит в желудке. Клемми шлепнула его по руке:

– Они не должны знать, что здесь кто-то был.

После этого она повела его в кабинет отца. Насколько мог заметить Тео, здесь ничего не изменилось с их прошлого вторжения. Он чувствовал угрызения совести от мысли, что из-за него ее отец, вероятно, последние несколько дней провел на работе, переживая за свою дочь. А Клемми, очевидно, не обремененная подобными невеселыми размышлениями, сразу села за стол и надела на голову тяжелый полицейский риг с проводами.

– Он все еще авторизован в системе. Готов?

Тео сел по-турецки на пол в ожидании, когда его втянет в Базис.

– Давай.

Ощущение перемещения было не таким ужасным, как в прошлый раз, – возможно, потому что он этого уже ждал, а может быть, из-за того, что после нескольких ночей в СПЕЙСе он потерял былую чувствительность.

Вокруг них вращались громадные геометрические фигуры, но Клемми уверенно вела их через Базис к базе данных криминальной полиции. Наконец появился знакомый икосаэдр; каждая из его двадцати граней была усеяна быстро движущимися вспышками света, как будто здесь наступил час пик.

– Напряженный у них денек, – сухо прокомментировал увиденное Тео.

– Да, – рассеянно подтвердила Клемми. – И причиной этому – мы с тобой. А вот и узел доступа к серверам правительства.

По мере того как Клемми подводила их ближе к вращающейся сложной геометрической фигуре, у Тео появлялась возможность оценить масштабность этой базы данных. Каждая из граней здесь оказалась не плоской, как ему виделось вначале, а была покрыта башнями, шпилями и кубами, – все они отвечали за какие-то файловые подсистемы и подпрограммы искусственного интеллекта, – и между ними проскакивали световые импульсы запросов пользователей. Некоторые ребра между гранями икосаэдра напоминали настоящие города, где этой информацией пользовалось еще большее количество людей.

Клемми прошла по одному такому светящемуся следу, который прерывался у небольшого круглого отверстия на стыке пяти граней. Доступ в этот проем был закрыт выпуклым слоем мерцающей красной пленки. Даже слабо разбирающийся в компьютерах Тео узнал в этом образе защитный файервол.

– А мы сможем его миновать?

– Конечно. – Ей не удалось полностью скрыть неуверенность, прозвучавшую в ее голосе. – У моего отца есть разрешение.

– Ты уже делала это раньше? – Ответом ему было молчание, а они тем временем продолжали дрейфовать, подбираясь все ближе к порталу. – Клем? Я говорю, ты же уже делала это раньше, верно?

– Конкретно это? Нет.

– А что будет, если мы не получим разрешения?

– Ничего. Мы просто отскочим от него. – Теперь уже туннель и пульсирующий файервол занимали большую часть поля их зрения. – А также, наверное, сработает целая куча всякой сигнализации.

И, прежде чем Тео успел остановить ее, они ударились в стену файервола.