Глава одиннадцатая
Как ни старалась Нотти, но вспомнить Всеволода не могла. Да, было ощущение, что они знакомы, но вот давно ли, и действительно ли он её брат…
— Расскажи про меня, — требовательно сказала она. Добавила: — И про себя тоже.
Сева сидел на корме лодки, опустив руку в воду. За лодкой бурлило, пенилось, временами всплёскивали волны. Нотти примостилась на носу, подальше от него.
— Ты моя младшая сестра, — коротко сказал он. — Тебе пятнадцать. Недавно исполнилось. Мне семнадцать. Наши родители правят Срединным Миром.
— Чего? — Нотти рассмеялась.
— Папа — Властитель. Дракон. Мама — Единорог.
— Ты уже говорил. Что за чушь? Как могут дракон и единорог… ну…
— Они анимаги, — терпеливо разъяснил Сева. — Тотемные кланы. Когда хотят — люди, когда хотят — другие существа. Таких полно. Есть клан Кошки, клан Медведя, клан Волка… Обычные анимаги с волшебством не сильно в ладах. Но есть клан Дракона и Неведомый клан, они превращаются в волшебных существ, Драконов и Единорогов. Они средоточие магии, поэтому и правят Срединным Миром. Ты что, всё забыла?
— Вспоминаю, — сказала Нотти задумчиво. — Да… ты говоришь правду. Тотемные кланы… Драконы и Единороги… А ещё Стихийные кланы, верно? Мир людей, Изнанка, наш мир, Мир Прирождённых… Я про себя ничего не помню.
— Удобно, — фыркнул Сева. — Даже наказывать тебя нельзя, ты же ничего не помнишь.
— А что случилось? — насторожилась Нотти.
— Ты удрала из дома. Поссорилась с отцом и непонятно как перенеслась прямо на Крайний Восток. Родители заняты, на юго-западе какие-то серьёзные проблемы. Пришлось мне тебя выручать.
— Я не просила, между прочим!
— Тебя бы уже мантикора переваривала, если бы я не пришёл!
— Ладно, — Нотти предпочла уйти от скользкой темы. — Спасибо. Но зачем ты Эрика скинул с лодки?
Сева по-взрослому пожевал губами, будто формулируя ответ.
— Он тебе нравится, да?
— Что за… — Нотти разозлилась. — Да, нравится! Умный, добрый, отважный. Не подличает. Я очнулась на берегу, а он туда с Изнанки провалился. Перепуганный, чуть не утонувший. Но кинулся мне помогать!
— Слушай, сестра, — Сева был очень серьёзен. — Не бывает таких совпадений, ясно? Ты дочь правителя! Ты будущий Единорог. Ты живая магия, как и я. И вдруг на краю мира ты натыкаешься на пацана, который магию ненавидит и умеет уничтожать. Так?
Нотти молчала.
— Думаешь, это случайно? — спокойно продолжал Сева. — Мы род повелителей. Мы храним этот мир от Прирождённых, а значит — защищаем ещё и Изнанку, всех этих людей без капли волшебства в душе. Отец и мать — сильнее всех в этом мире. Но их сила в магии. Если появится тот, кто способен магию разрушать, он может их свергнуть. Может убить. Поняла?
— Почему я должна тебе верить? — упрямо спросила Нотти.
— Потому что в душе ты знаешь, что я говорю правду! — Сева вдруг повысил голос и стал выглядеть ещё старше. — Хотел бы я вернуть тебе память, но это не по моей части… тут нужна мать, её волшебство.
Он помолчал, глядя на проносящиеся мимо берега. Лес вдоль реки становился всё гуще, всё первозданнее.
— Надо было его убить, — вдруг сказал Сева. — Слюнтяй я. Магия могла и не сработать, но клинок… холодное железо убивает всё.
— Что ты такое говоришь! — выкрикнула Нотти. — Ты мог бы убить человека?
Парень, называющий себя её братом, холодно посмотрел на неё.
— Ну так я убивал. Два года назад, когда кланы Медведя и Тигра начали войну, отец взял меня с собой. Я сражался с ним рядом. В общем… да.
Нотти поморщилась.
— А ты убила бандита, который напал на тебя, — холодно продолжил Сева. — Год назад. Он схватил тебя и приставил к горлу нож. Сказал, что ты пойдёшь с ним, и если будешь вести себя хорошо — то останешься жива. А ты убрала весь воздух из его лёгких, а руку с ножом заморозила, так что она рассыпалась льдом. Не помнишь?
Нотти затрясло. Она беспомощно замотала головой.
Но…
Она что-то помнила.
Едва-едва.
Как со стороны.
Чужая рука, только что бывшая тёплой и мускулистой, стала чёрно-синей, ледяной, неподвижной. Шевелятся толстые губы, пытаясь схватить воздух, в глазах ужас и застывший вопль.
— Нет! — крикнула Нотти.
— Вспоминаешь, значит, — кивнул Сева. — Хорошо. А теперь, будь добра, сестрёнка. Пригляди за лодкой. Нам ещё пару часов плыть. Я попробую связаться с отцом.
Он вынул руку из воды, обтёр лицо. Добавил:
— Пожалуйста, не делай глупостей. Мы же всё-таки семья.
И застыл с закрытыми глазами, будто погрузился в сон.
«Это безумие, — подумала Нотти. — Я не могу быть дочерью Дракона и Единорога. Я не могла никого убить».
Но она прекрасно понимала — Всеволод ей не врёт.
* * *
Широкие крылья попирали простор. Дракон, владыка Срединного Мира, взмыл над утренними туманами, заложил крутой вираж, понёсся вдоль границы того Неведомого, что вторглось в его владения, скользнул над ним.
Туман расходился, и Виктор видел под собой привычную для обитателя Изнанки картину: ряды пятиэтажек, строительные площадки, бульдозеры, экскаваторы, грузовики, вагончики-бытовки. Любой видел это по телевизору (если с высоты), или с земли — если собственными глазами.
В разные стороны от этого строительства расползались сильно проржавевшие машины — самосвалы, скреперы, трактора и прочее. Выглядели они скверно, словно не один десяток лет простояв заброшенными под ветром, дождём и снегом. Какие-то остановились, наткнувшись на кое-как возведённые баррикады, какие-то провалились в ямы и уже не смогли выбраться; однако Виктор видел и то, что более разрушенные стояли куда ближе к границам стройки, то есть врагу последнее время удавалось продвигаться всё дальше и дальше.
И да, здесь было трудно лететь. Стоило задеть крылом незримую границу, и Дракон словно вляпывался в липкую густую паутину, облеплявшую его, опутывавшую с головы до хвоста, так что он разом проваливался вниз.
Приходилось быть осторожным.
По счастью, пятно вторжения не было особенно широким. Как сказали б в Изнанке, «один микрорайон». Там уже начиналось движение — подъезжали (откуда?) запылённые автобусы, из них выгружался рабочий люд, неспешно шагал к бытовкам, переодеваться. Вверх никто не смотрел, парящего в паре сотен метров дракона для них словно бы не существовало.
Вскоре широкая петля вывела Виктора на обратный курс. Он обогнул «пятно застройки» и теперь летел вдоль его условно северной границы, однако ничего интересного так и не видел: ну, машины, механизмы, вот бетономешалка проехала, а вот — автокран, вот какая-то цистерна…
Не было здесь ни жутких тварей, ни бесчисленных армий. Люди, самые обычные люди.
И Виктор не знал, что с ними делать.
Обрушиться с небес, изрыгая губительное пламя?.. Сжечь всё, и потом уже разбираться?..
Но что, если это всё-таки пробой реальности, неведомая катастрофа, и он видит перед собой не Изначальных, не замаскированное нашествие Хаоса, а самых обычных работяг? Что, если это именно Изнанка?.. Пусть изменённая, но Изнанка — имеет ли он право бестрепетно сжечь всё там? Сжечь живых людей, которые, быть может, и даже скорее всего, не ведают, что творят? Быть может, это всё им кажется самой обычной работой по сносу каких-то малопонятных развалюх?
И тот странный городок, сквозь который пришлось пройти им с Тэль…
Он был — или казался? Что, если он теперь устроился прямо посреди Срединного Мира, его мира? Что это за напасть?
И волей-неволей вспоминаться стало совсем невесёлое.
«Братья и сёстры, к вам обращаюсь я, друзья мои…»
«Все, способные носить оружие…»
«Настоящим объявляется мобилизация всех магов, вне зависимости от силы…»
Дракон смотрел вниз, но не видел ничего, кроме мирной стройки.
Солнце поднималось всё выше, внизу начинали рычать моторы.
Дальше, надо дальше!.. Им же откуда-то должны подвозить материалы и всё прочее!.. Да и люди где-то должны… гм, жить. Если, конечно, это не великолепная, тщательно наведённая иллюзия, навроде той, в которой удерживают маму Тэль и Лой.
И ещё должна — в теории — отыскаться дорога, по которой сюда приехал тот самый автобус номер 53.
Если, конечно, она не подобна тем Путям, что открывала Тэль. Где они пролегают в точности, не знала даже и сама Единорог. На тонкой грани между миром Изначальных и Срединным, скорее всего, хотя с точки зрения строгой науки физики «тонкая грань» не значила абсолютно ничего.
Но пока Дракон, как говорится, «шёл на бреющем» и видел, как его Серые Пределы стремительно превращаются — посредством «ударной комсомольской» — в точное подобие каких-нибудь Черёмушек.
И там не было магии, совсем. Какой-нибудь фокус Тэль с фотографией, может, и получился бы, а вот Дракону, воплощению чудесного, место там отсутствовало. Чем дальше он углублялся в чужое пространство, тем тяжелее ему было лететь. Вокруг не было магии, это ощущалось как дыхание ледяного ветра, и каждую секунду ему требовалось тратить собственную силу, чтобы не «замёрзнуть», не превратиться прямо в воздухе в человека…
Ага! Периметр стройки начал загибаться, значит, это всё-таки не язык, это пятно. Уже хорошо.
Дракон заворачивал, пристально вглядываясь в очертания земли внизу. Стоп! Дорога!..
Заложенный вираж заставил бы позеленеть от зависти всех «красных баронов». Да, так и есть — прямо из ничего, из развалин, принадлежащих ещё Срединному Миру, вдруг вынырнул совершенно обычный на вид грузовик с серыми бетонными блоками в кузове.
Вход. Врата. Путь, которым им придётся пройти — и хорошо бы на том конце оказались Изначальные, они же Прирождённые, а не простые работяги дорожно-строительного треста номер такой-то.
Дракон ринулся вниз, тщательно стараясь не задеть незримую границу ставшего чуждым пространства.
Лапы коснулись земли — здесь, в Серых Пределах, многое, растущее на земле, так и замерло, словно поздней осенью, иссохнув, но так и не в силах умереть. Застыли жёлтые ломкие стебли, недвижно лежали почерневшие листья; а рядом, за чертой, всё было совсем наоборот: зеленело, цвело, поднималось. Пусть и самое простое, «сорное»: крапива, иван-чай, подорожник, лопухи, всё, что весело растёт по обочинам да канавам само по себе.
В Серые Пределы возвращалась жизнь.
И граница этой жизни медленно раздвигалась, пятно живого становилось всё шире.
Дракон смотрел на то место, где исчезала дорога. Видел, как из ничего возник очередной самосвал с гравием, и граница отодвинулась ещё на метр.
Что. Здесь. Происходит?
Следом за самосвалом появился ещё один автобус, в окнах — лица людей, иные смотрели прямо на Дракона, но, похоже, никто его не разглядел.
Надо возвращаться. И взламывать это дело уже по-настоящему. Пуповину надлежит перерезать, и, если это «строительство» так старательно имитирует настоящее, то без «подвоза всего необходимого» оно просто встанет.
* * *
В обычной, нормальной, прежней жизни Эрик никогда не рискнул бы довериться незнакомцу — да ещё старому пню, выглядящему так, будто он косплеит волшебника.
Беда в том, что это действительно был волшебник.
А жизнь его стала совсем другой.
Мир, в котором он жил и который привык считать своим и единственно существующим, остался позади. Не факт, что удастся когда-нибудь вернуться. Да и был он, оказывается, лишь одним из… из трёх? Или сколько их, миров?
Эрик слышал, что каждый год в мире исчезают миллионы людей. Кто-то, конечно, просто решает начать новую жизнь и рвёт все контакты. Кого-то убивают бандиты и насильники, кто-то становится жертвой несчастного случая. Но часть, наверное, как и он — проваливается в иной мир.
Понятное дело, это куда лучше, чем если тебя запытает до смерти извращенец…
Эрик нервно хихикнул. Он шёл за Ритором, всё больше и больше удаляясь от реки. Ну а вдруг этот старикан мало того, что маг, а ещё и маньяк?
— Не надо бояться, — сказал Ритор, не оборачиваясь. — Я не собираюсь причинять тебе зло. Мы поговорим, когда окажемся в безопасном месте. Если захочешь, то после этого можешь уйти.
Он помолчал и с явной неохотой добавил:
— Я даже могу помочь тебе вернуться домой. Это трудно, обычному магу не под силу. Даже Драконам и Единорогам требуются слабые места в пространстве, чтобы перейти из мира в мир.
— Но я-то легко перешёл, — заметил Эрик.
— Ты не перешёл, ты провалился. Изнанка вытолкнула тебя сама… Что случилось, мальчик? Почему в тебе проснулась магия?
— Это не ма… — Эрик осёкся. — Да ничего не случилось! Я пришёл домой… ну… услышал случайно разговор родителей…
— Продолжай.
— Оказывается, что я им не родной.
— Ага! — в голосе Ритора послышалось удовлетворение. — Это многое объясняет. Серьёзный травмирующий момент, он пробуждает магические способности. Чаще, конечно, они появляются после первого секса, после сильной боли, обиды или травмы, у девушек — после начала женского цикла…
— Фу! — воскликнул Эрик.
— Так это работает, — пожал плечами старик. — В нашем клане, когда были тяжёлые времена и требовалось больше бойцов, мы подвергали детей суровым испытаниям, пробуждая их магию. Сбрасывали с обрыва, к примеру.
— Спартанцы воспитывали в детях мужество и для этого обычно сразу их убивали, — мрачно пошутил Эрик.
— Ну и дураки, — Ритор шутки не понял. — Мы всегда страховали на дне обрыва. Подхватывали, если вдруг парень не полетел сам.
— Эй, со мной таких шуточек не надо! — Эрик насторожился и замедлил шаг.
— Тебе и не потребуется, — Ритор остановился. — Передохнём. Не мальчик я уже, так носиться по лесам.
Старикан и впрямь выглядел уставшим. Эрик кивнул, присел на землю. Он и сам устал. Ритор же вдруг подогнул ноги, но не упал, а уселся прямо на воздух! Под ним будто вихрь закружился, развевая балахон! Старик усмехнулся и подмигнул Эрику, восседая в своём воздушном кресле.
— Крутота! — выдохнул Эрик.
— А, дешёвый фокус, — отмахнулся Ритор. Но, кажется, похвала ему польстила. — Я Воздушный маг, как ты, наверное, понял. Когда-то правил одним из четырёх Стихийных кланов.
— Воздух, вода, огонь, земля? — уточнил Эрик.
— Да. Когда я был молод, больше века назад, у нас тут произошла… — Ритор криво улыбнулся, — революция. Кланы объединились и сбросили власть Драконов. Это, видишь ли, совершенно особый магический клан. По формальным признакам — анимаги, оборотни. Но дело в том, что драконов в обычной жизни нет. Они порождение волшебства в чистом виде. Поэтому Дракон владеет любой магией, а сила его, по большому счёту, зависит лишь от силы духа и воли. Драконы — величайшие защитники Срединного Мира и владыки его по праву. Но… в ту пору Драконий клан зарвался. Они слишком много возомнили о себе. Слишком возгордились, слишком презирали и простых людей, и обычных магов. Рядовой спор с народом гномов закончился разрушением гномьей столицы — с этого всё и началось. Эльфы, всегда лояльные Драконам, были обложены чудовищными податями. Любая красивая человеческая девушка, понравившаяся Дракону, рисковала оказаться «на вершине его башни», как это деликатно называлось. Некоторые и сожрать непокорных могли, да.
— Чего? — растерялся Эрик.
— Говорю же, они совсем берега потеряли, — объяснил Ритор. — Как у любого анимага, обернувшегося своим животным, психика Драконов менялась. Так что против них восстали все, или почти все. Клан Драконов был немаленький, сила огромная, ярости хватало. Но когда весь мир идёт стеной… Мы убивали и Драконов, и их женщин, Единорогов…
— Что? — опять растерялся Эрик.
— Это мало кто знает. Драконы брали жён из Неведомого клана, клана Единорогов. Они были поистине «неведомыми», никто не знал, где они обитают, никто никогда их не видел… кроме как с Драконами. А мужчины их и вовсе не показывались. Иные болтали, что мужчин-Единорогов просто не существует. Не знаю, тёмная история. Кое-кто утверждал, что они приходили прямо из Мира Прирождённых, чтобы становиться жёнами Драконов. Не знаю, не знаю… Женской мягкостью и добротой они должны были сглаживать их силу и грубость. Может быть, поначалу так и было, но потом Единорогами становились, как правило, женщины Драконьего клана — когда клан достаточно разросся. И они тоже изменились, они забыли свой долг и перестали удерживать Драконов от жёсткости и жестокости. Единороги погрязли в роскоши, разврате, праздности, — лицо у старика дёрнулось. — Мы убивали и Драконов, и Единорогов, и это было непросто, мальчик. Вначале нас было четверо, по одному из каждого Стихийного клана, освоивших новое умение. Но трое погибли, остался лишь я… я и убил последнего Дракона, пытавшегося бежать в Изнанку, и его подругу. И так получилось, что титул Убийцы Драконов остался за мной, а о моих товарищах давным-давно никто не вспоминает. Горе побеждённым, что ни говори…
Ритор помолчал. А потом тихо добавил:
— А последнюю женщину Драконьего клана, последнюю девушку-Единорога я не убил. Я её изнасиловал — и отпустил в ваш мир. Был уверен, что род Драконов прервался навсегда. Видишь ли, мальчик, я тогда тоже не знал, что Единороги и Драконы — суть одно и то же. В вашем мире женщина утратила большую часть своей магии. Но она родила ребёнка. От меня. Тот не имел магической силы, но она проснулась в его сыне, который вернулся в Срединный Мир и стал новым Драконом. Нынешний правитель Срединного Мира — мой внук. А девушка, с которой ты был — его дочь. Моя правнучка. Видишь, как затейливо легли карты?
Эрик растерянно смотрел на Ритора. Вздохнул:
— Наверное, я должен что-то такое сказать. «Ух ты!» или «Правда, что ли?». Но это как в мыльных операх, которые мама любит. Круто, что уж тут.
Ритор покачал головой:
— Нет, мальчик. Ты должен спросить другое. «Как же вы победили Драконов?»
Эрик помедлил, поскольку ему казалось, что он знает ответ. Потом спросил:
— Как же вы победили Драконов?
— Мы научились разрушать саму магию, — сказал Ритор. — Мы были такими, как ты.
* * *
— Какие будут приказания, Владыка?
Они все смотрели на него. Ярослав. Тэль. Лой. Ох, Лой смотрела совершенно не так, как надо. Давным-давно она так на него не смотрела…
«Понимаю Тэль», — вздохнул господин Дракон.
Они уже выслушали его рассказ. Страж в свою очередь доложил, что граница чужого продолжает расширяться, мёртвые напуганы (если, конечно, к ним вообще применимо это слово), машины пока продвинуться дальше не пытались, заняты прямым делом. Люди тоже никуда особо не шастают, словно ничего и не существует, кроме их стройки.
— Значит, идём, — решил Виктор. — Мы вчетвером. Страж, бери оружие, чтобы без магии. Простая сталь, даже не эльфийская. Пройдёмся, потолкуем, послушаем. Выйдем к той дороге. И…
— И, скорее всего, увидим то самое шоссе, — заметила Тэль. — Мы уже были там, внутри, Владыка. — Она почтительно поклонилась, но поклон этот предназначался не столько ему, сколько Лой.
— Значит, надо его перекрыть. Хотя б и силой.
— А потом?
Владыка замешкался. В отличие от той четвёрки магов-Красных Беретов здешние рабочие ничего не сделали ему лично. Да и мёртвым причинили зло скорее всего просто по незнанию. Или всё-таки без драконьего пламени тут не обойдётся?.. Правда, непонятно, как, если он даже пролететь над стройкой не смог…
— Потом увидим.
— Прекрасный ответ, — мурлыкнула Лой. — Слова истинного Дракона.
Тэль закатила глаза.
Тем не менее к загадочному месту они решили отправиться вместе. За ночь к отряду стражей подошли подкрепления; особенно суетились четверо «красноберетников», они принялись было кланяться, но Виктор только отмахнулся, не до вас, мол. Происшествие с их участием уже казалось давним, забытым и неважным.
— Прощаю, — коротко сказал он. — На три года и три месяца переходите в распоряжение Ярослава. Будете магами при страже. В бою и труде заслужите окончательное прощение, и тэ-дэ, и тэ-пэ… Потом живите как хотите. В законах местных, полагаю, уже разобрались.
— Так тут у вас один закон, — буркнул Георгий. — Вы, господин Дракон.
Виктор усмехнулся.
— Ну да. Так и есть. Самодержавие в чистом виде, никаких прав человека. Срединный Мир — он вообще не место для людей.
— Но мы прощены? — спросил настороженно Святозар Любимович. — Права наши восстановлены? Колдовать и чародействовать можем?
— Да, да, — отмахнулся Виктор.
— Ну тогда по праву, изначально дарованному всем магам, мы имеем право идти в военный поход не спрашивая разрешения, по своей воле.
У Виктора от такой дерзости даже дыхание перехватило. Но Тэль мягко взяла его за руку.
— А ведь он прав. Есть такой закон.
Виктор на миг задумался. Четыре мага, сильных — недаром даже в Изнанке могли колдовать, но неопытных. С другой стороны, они жили в мире без магии всю свою жизнь. Может быть…
— Может быть, вы и пригодитесь, — сказал он. — Идите за нами.
* * *
Даже обычные люди, если в них есть хоть след магии, могут временами чувствовать мысли друг друга, передавать близким свои эмоции. Об этом знают все матери, которых внезапно охватывает тревога за попавших в беду детей, об этом знают по-настоящему любящие люди, вдруг ощутившие за сотни и тысячи километров смерть или болезнь друг друга. Мужчинам этот дар даётся реже, женщинам, которые от природы ближе к границе тонкого мира, — чаще.
По-настоящему сильные и опытные маги могут передавать мысли по желанию, прицельно, иногда — посылая их в одну сторону как СМС, иногда — разговаривая, будто по телефону.
Сева опытным магом не был. Пусть и наследник рода Драконов, но таких высот он ещё не достиг. Один раз с ним говорила мать, однажды — отец, но это каждый раз была их инициатива. Да и не на таком расстоянии, конечно.
Но он знал один фокус, который мог помочь.
Сестра считала, что Всеволод простоват и полагается больше на физическую силу, чем на магию. Но ни она, ни родители не обращали внимания, что каждый раз, когда семья жила в Замке-над-Миром, Сева подолгу пропадал в библиотеке.
Книг, которые там хранились, было немыслимо много. Большая часть — книги с Изнанки, но хватало и написанных в Срединном Мире. Часть — беллетристика, «худлит», как насмешливо говорил отец. Часть — мемуары и биографии, в основном хвастливые, полные описания подвигов и побед. Но часть была книгами по магии.
Свои силы Всеволод оценивал честно. Книг по магии оказалось больше двадцати тысяч. Лёгким чтивом они не были, на каждую уходило по неделе, причём иногда только к концу чтения становилось ясно, что содержание — полная чушь. Поэтому Сева потратил несколько месяцев, сортируя и выбирая самое интересное и многообещающее.
Сейчас настало время попробовать прочитанное в одной из таких книг. Со всеми предосторожностями, разумеется.
Некоторое время Сева просто сидел, закрыв глаза и вслушиваясь в журчание воды. Лодка неслась вверх по течению, сестра о чём-то размышляла. Честно говоря, Нотти его тревожила, в голове у неё был полный сумбур. Но ещё больше Севу беспокоил Эрик.
Проблема у Серых Пределов. Исчезновение сестры. Появление странного парня, ненавидящего магию.
Сева должен был достучаться до родителей. Рассказать о происходящем и попросить совета.
Вдох-выдох.
Журчание воды.
Прохладный ветер, бьющий в лицо.
Он перестал вслушиваться — сложное искусство, которое дано не всем.
Перестал ощущать ветер и брызги воды на коже.
Забыл про то, что у него есть бьющееся в груди сердце и вдыхающие воздух лёгкие.
Повис в бесконечной тьме — бестелесным призраком, уже не в Срединном Мире, и не в Изнанке, и не в Мире Прирождённых. Где-то вовне всего.
И позвал.
Не голосом, а мыслью.
«Я Всеволод, сын Виктора. Я наследник рода Драконов, повелителей Срединного Мира. Я зову по праву наследования».
Что-то бесплотное, раздробленное, спящее шевельнулось во тьме.
И он услышал ответ.
«Кого ты зовёшь, живой человек?»
«Я зову вас», — Всё было именно так, как написано в книге.
«Кто мы?»
«Предки-Драконы».
Шевеление, шуршание, разлитая во тьме насмешка. Про это сказано не было, но… наверное, так бывает.
«Чего ты хочешь?»
«Мне нужен разговор с отцом, моих сил не хватает, чтобы докричаться».
«Чем ты заплатишь?»
«Ничем, — твёрдо ответил Сева. — Я ваша кровь, ваше пламя, ваше продолжение. Я не требую и не прошу. Я беру по праву силы у сильных».
Снова шевеление и ощущение пристального взгляда.
«Ты знаешь правильные слова, похвально. Но ты потревожил покой ушедших. Насколько это важно?»
«В Срединном Мире настали смутные времена. Отец и мать у Серых Пределов, где мертвецы потеряли покой. Странный юноша пришёл с Изнанки, он ненавидит магию и может её разрушать».
Тьма наполнилась яростью.
И голосами, перебивающими друг друга.
«Они забыли, что ничто без нас…»
«Они посмели убить драконов…»
«Они едва не прервали наш род…»
«И снова, и снова…»
«Равновесие миров рухнет…»
«Убей… сожги… растерзай!»
«Все миры неспокойны…»
«Это конец, конец всего!»
«Изнанка, Срединный Мир, Прирождённые — всё сгорит в огне…»
«Они поплатятся, поплатятся все…»
Сева едва не захлебнулся в ярости, брызжущей из тьмы. Но голоса прервались, стихли, слились в один.
«Мы не можем тебе помочь, последний из рода. Мы ценим тебя. А вот твой отец знает ритуал, но ни разу не позвал нас… Мы связали бы вас, раз ты просишь. Но твой отец — за барьером, куда нам нет доступа. Не вини себя в слабости, ни один маг не может с ним связаться. Не сможем и мы. Но мы дадим совет… если ты готов слушать…»
«Я готов», — Сева почувствовал, что его охватывает паника.
«Твой отец слаб и мягок. Будь готов не подчиниться его воле. Сделай то, что не сделает он. Уничтожь пришельца с Изнанки. Он — запал, что взорвёт мироздание».
«Я… я сделаю это, — Сева даже сам не понял, всерьёз ли он это обещает либо чтобы прекратить разговор. — Я смогу!»
«Мы поможем, когда придёт время… поможем, просящий совета… Когда — если — осознаешь свой путь».
И снова этот неприятный, насмешливый взгляд. Будто похлопывание по плечу, вроде и одобрительное, но с презрением.
Голоса ушли.
Сева расслабился.
Значит, он прав. Значит, парень опасен и его надо уничтожить.
Почему же он не сделал этого сразу, в запале схватки…
«Слушай нас, последний из рода».
Это был уже другой голос.
Спокойный, сдержанный. Обращённый к нему.
Сева растерялся.
Про такое в книге не было.
«Кто вы?»
«Мы другая сторона силы. Ты говорил с Драконами, услышал их. Услышь и нас. Мы Единороги».
Ну да, конечно же! Сева воспрял.
«Вы можете связать меня с матерью? У вас свои пути!»
Пауза. Едва уловимый шёпот на краю тьмы.
«Драконы не соврали, путь закрыт, барьеры высоки. Но мы найдём способ. Мы передадим твои слова матери. Ответа не будет, но она узнает, что с тобой происходит».
«Я нашёл сестру, но тут был ещё юноша с Изнанки…»
«Мы слышали твой разговор с Драконами. Мы расскажем всё. И мы дадим тебе совет. Твоя мать жестока и могуча. Будь готов отвергнуть её волю. И защищай юношу, пришедшего из мира без магии — всеми силами! Миры на грани гибели. Сам того не зная, он — наша последняя надежда».
«Да мне же совсем другое сказали!» — закричал Сева в пустоту.
«Сам решай, кого слушать, последний из рода», — отозвалась тьма.
И его вышвырнуло из пространства вне всех миров.
Резко, будто досадливую мошку прогнали взмахом ладони.
— Нельзя же так! — выкрикнул Сева, уже вслух.
Открыл глаза.
Лодка стояла, упёршись носом в берег. За кормой по-прежнему бурлила вода, удерживая судёнышко на месте. Лес, густой и тёмный, был неподвижен и молчалив.
Сестры в лодке не было.
— Гадство! — выкрикнул Сева. Встал, потоптался, разминая затёкшие ноги. Сколько он так вот просидел? Час, два, три?
Судя по солнцу, скрывшемуся за деревьями, не меньше пары часов.
— Нотти! — крикнул он. — Сестрёнка!
Оставалась слабая надежда, что ей просто потребовалось причалить к берегу. Прогуляться в кустики. Но нос лодки слишком уж глубоко зарылся в гальку. Да и Нотти не отзывалась, и близкого её присутствия Сева тоже не чувствовал.
— Сестрёнка!
Тишина.
Где же теперь её искать?
И что ему делать-то? Пусть даже предки-Единороги донесут его слова до матери, ответа ведь он не получит!
Что ему делать с Эриком, если он его найдёт? Убить или защитить?
Где-то в глубине души Всеволод даже был рад, что Эрика рядом нет, что выбирать надо не сейчас. Да и в любом случае, прежде всего он с ним поговорит, даст шанс убраться назад или объясниться. Не потому, что этот нескладный парень ему нравится. Нотти не простит, вот в чём беда… Но для себя Сева уже всё решил.
Он — будущий Дракон, он следующий правитель. Отец всё-таки прожил большую часть жизни в Изнанке, он мягок, как обычный человек. Мать — женщина, к тому же она Единорог, она слишком добра от природы.
А Сева с детства знает свою миссию и свой долг.
Если предки-Драконы говорят, что парень опасен — тот должен умереть. Когда на весах безопасность целого мира и одна-единственная жизнь, как можно сомневаться?
* * *
Странную они представляли собой команду.
Впереди шли Виктор и Тэль, по левую руку от Тэль — Ярослав, по правую руку от Виктора — Лой. Позади, в отдалении, четыре мага с Изнанки.
А впереди шумела нелепая и несуразная в Срединном Мире стройка. Крутил высокой головой подъёмный кран, перетаскивая с места на место бетонные блоки, вертелась бетономешалка, суетились рабочие. На них внимания никто не обращал, как и на окружающую стройку местность.
Хотя… хотя нет!
Один рабочий их заметил и пошёл навстречу. Кряжистый, в мятой спецовке и ярко-оранжевой каске, он казался смутно знакомым.
— Обжора! — прошептал Виктор и почувствовал, как сами собой сжимаются кулаки. — Всё-таки ты тут мутишь!
— Привет, хозяин! — радостно выкрикнул Обжора. — И тебе привет, славная хозяюшка, а также все сопутствующие! Заждался я вас!
