Индустриализация и коллективизация – кто на самом деле устроил в СССР голод 30-х годов

Сталин и индустриализация, Сталин и коллективизация, Сталин и «голодомор»… Собственно говоря, тема эта стала не просто муссироваться, а выноситься на всемирное обсуждение с подачи ставшей «нэзалэжной» Украины – как будто в других местах СССР никакого голода и не было никогда! Впрочем, если вы считаете, что на Украине, начиная с 2004 года превращающейся в локомотив всемирной русофобии, носятся с почти столетней давности трагедией, нагромоздив вокруг нее горы лжи, и регулярно устраивают по этому поводу донельзя отвратительные пляски на костях исключительно по собственной инициативе, то глубоко заблуждаетесь.

Начинать тут надо с того, что сам по себе совершенно некорректный и недостоверный как в историческом, так и в морально-этическом плане термин «украинский голодомор» был придуман… двумя американцами! Его «отцы» – Роберт Конквест и Джеймс Мейс сами по себе являются фигурами колоритнейшими. Первый – завзятый многоженец, не приближавшийся к СССР ближе Болгарии (да и то – до установления там советской власти), ни с того ни с сего вдруг объявил себя «главным в мире специалистом по сталинизму». На самом деле был он попросту профессиональным антисоветчиком – сотрудником сперва британской разведки, а впоследствии Центрального разведывательного управления США. «Прославился» Конквест еще и тем, что по заказу Рональда Рейгана стряпал русофобские и антисоветские «страшилки» для предвыборной кампании последнего.

Джеймс Мейс был у Конквеста, запустившего в обращение псевдоисторический термин «большой террор в СССР», ассистентом, но кое в чем своего учителя превзошел. Есть какой-то «черный» сюрреализм в том, что потомок индейцев-чероки, подвергнутых англосаксонскими переселенцами самому настоящему геноциду, принялся вдруг сочинять байки о сталинском «геноциде» украинцев. Не менее злая ирония заключается и в том, что взятую им с потолка цифру о «10 миллионах украинцев, замученных в 1932–1933 годах голодом», Мейс явил миру на проходившей в Израиле конференции по Холокосту. Закончил он тем, что, лишившись работы в США, переехал на Украину, дабы нести бедным туземцам «истину» об их «национальной трагедии», но вместо этого окончательно спился и помер в полной нищете…

Примерно с конца 80-х годов прошлого столетия тема голода на Украине вдруг начала активнейшим образом «подниматься на щит» в США. «Исследовательскую комиссию» по этому вопросу, исполнительным директором которой являлся Мейс, создали при Конгрессе США в 1986 году. На тот момент это была попросту одна из множества составляющих идеологической войны, которую вела Америка для уничтожения Советского Союза. Однако и после достижения этой цели «голодоморные» потуги наших заокеанских «друзей» не то что не прекратились, а даже усилились. С чего бы? Причина проста и совершенно однозначна – главным виновником в том, что на отдельных территориях СССР в 30-е годы действительно голодали и умирали люди, являются именно Соединенные Штаты Америки! Доказательств тому – более чем достаточно. Приступим к их вдумчивому рассмотрению…

К концу 20-х годов прошлого века западный мир с ужасом осознал – Советский Союз устоял и «саморазрушаться» никак не собирается! Все надежды на то, что большевики не удержатся у власти и молодое государство рабочих и крестьян рухнет само собой, оказались несостоятельными. Сельское хозяйство Советской России к 1923 году вышло практически на довоенный уровень, а к 1927 году объемы 1913 года превзошло и промышленное производство в СССР. Введенный в 1924 году золотой советский червонец, ничем не уступавший своему царскому предшественнику ни по весу, ни по чистоте пробы, был вполне стабильной и конвертируемой валютой.

Вместе с тем в стране происходили и тревожные вещи, не предвещавшие ей в будущем ничего хорошего. Да, лозунг «земля – крестьянам!» был выполнен. Но к чему это приводило в реальности? Что с этой землей могли поделать бедняки – без современной техники и средств земледелия? Разве что, выбиваясь из сил, кое-как обрабатывать ее, дабы обеспечить пропитание себе и свои семьям. А семьи тем временем росли – и повзрослевшие сыновья, стремясь завести собственное хозяйство, требовали свою долю землицы. Дробление крестьянских хозяйств шло вдвое интенсивнее, чем до революции. Меньше хозяйства – еще беднее урожай. Но ведь хлеб (и не только он один) до зарезу был нужен в городе. Откуда было его брать, если землепашцам едва хватало самим?

Ни о какой механизации – тракторах-комбайнах и сеялках-веялках, а также новинках агрономии, вроде химических удобрений и улучшенных сортах сельскохозяйственных культур, более стойких к засухам, вредителям и дающих лучшие урожаи, при таком раскладе и речи быть не могло. Негде крестьянину было взять денег на все эти чудеса прогресса, уже вовсю завоевывавшие поля остального мира. Сельскому хозяйству Советской России, в конце 20-х годов прошлого столетия составлявшему основу ее экономики, предстояло «зависнуть» на уровне сохи и заморенной лошадки на неопределенно долгий срок. И это неминуемо тянуло бы страну назад, приводя к ее критическому отставанию в развитии от соседей.

Вместе с тем, параллельно разорению части крестьян, на селе полным ходом шло, говоря в политических терминах, формирование новой буржуазной прослойки. Кулаки – вовсе не большевистская выдумка! Казалось бы – кому был вред от того, что часть сельскохозяйственных производителей богатела, укрупняя при этом свои хозяйства? Вот они бы и накормили всю страну! Был… Начнем с того, двигателем прогресса и развития на селе они тоже не стали бы ни в коем случае. Зачем был кулаку трактор, если хватало нищих и полуголодных батраков, готовых гнуть спину за сущие копейки, а то и просто – за краюху хлеба? Да и кто бы стал выделять или даже продавать дорогостоящие, покупаемые буквально на вес золота за кордоном сельскохозяйственные машины тем, кто был потенциальным врагом новой власти?

Именно врагом – чтобы отбросить сомнения относительно того, в кого рано или поздно превратились бы на глазах богатеющие кулаки, достаточно вспомнить не столь и далекую нашу с вами историю – 90-е годы, «перестройку» и последовавшую за ней варварскую «прихватизацию». Сперва «успешные предприниматели», «эффективные собственники», а там, глядишь – уже и олигархи, ни в какую не желающие выполнять указания государства и следовать установленным им законам. И, более того, рвущиеся крутить этим самым государством, всей страной и ее народом, как, извините за выражение, собака собственным хвостом. За настоящим богатством неминуемо приходит и жажда власти – хотя бы для того, чтобы нажитое защитить понадежнее. Дай Советская власть подняться нарождавшемуся тогда классу крупной сельской буржуазии – и этот самый класс смел бы ее с собственного пути неминуемо, как злейшего врага, не дающего развернуться в полную силу. Такова уж диалектика экономики и истории.

Впрочем, такой поворот был делом более или менее далекого будущего. А вполне реальные проблемы назревали буквально на глазах. Кулакам (да и, говоря по правде, абсолютному большинству селян, уже получивших от революции то, чего они хотели – мир и землю) идеи «мировой пролетарской революции» и вопросы помощи голодным рабочим, как вы наверняка понимаете, были, очень мягко выражаясь, глубоко чужды. Говоря, как есть – совершенно до фонаря. В 1924 году, собрав отличный урожай, эти «крепкие хозяйственники» нипочем не захотели отдавать хлеб государству по твердой цене, а принялись придерживать его, ожидая «лучших времен», спекулировать продовольствием, цены на которое к концу года взлетели до небес. Перед Советским Союзом встала вполне реальная перспектива голода – по крайней мере, в городах. Что могло бы произойти, не прояви руководство страны твердость в разрешении этого кризиса? Давайте попробуем представить.

Гражданская война к тому времени едва-едва отгремела. Кое-где по окраинам страны бои еще продолжались. Да и в других местах хватало отсиживавшихся по лесам недобитых банд – не только белых, но и «зеленых», махновцев, националистов всех мастей и просто откровенных уголовников. Ситуация в только что созданном Союзе Советских Социалистических Республик лишь начинала успокаиваться и стабилизироваться. При этом как в селе, так и в городе оставались миллионы тех, кто прекрасно знал, с какого конца браться за винтовку и за шашку. Хватало и припрятанного «на всякий случай» оружия. Для того, чтобы подтвердить свое утверждение относительно того, что в начале 20-х годов ничего в стране еще не закончилось и не успокоилось, приведу всего один пример из малоизвестных: весной 1921 года (Гражданская вроде бы уже совсем на излете, бои идут разве что по далеким окраинам) громадные силы махновцев, совершив рейд с юга Украины на север, попытались захватить городок Нежин – но не ради выращиваемых там замечательных огурцов, а чтобы овладеть громадным складом оружия, в нем расположенном, и поднять кровавую смуту по всей Украине. Ну, отбили – дорогой, правда ценой, положив в буквальном смысле слова поголовно всю местную и собранную по окрестным селам-местечкам милицию. Но ведь могли и не отбить… И Гражданская начала бы свой новый кровавый виток, собирая обильную жатву человеческих жизней.

Теперь давайте вообразим, что в городах людям стало попросту нечего есть… Где взять хлеб, они знали прекрасно. И двинулись бы по селам не успевшие еще забыться с эпохи «военного коммунизма» продотряды – вот только на сей раз не откомандированные властью, а самодеятельные. И оттого – намного более жестокие, не связанные в своих действиях ничем, не ограниченные даже теми зыбкими рамками, что были у продотрядов государственных. Чем бы их встретили по селам? Правильно – даже не вилами и топорами, а винтовками и пулеметами. Скорее всего, в стране опять грянула бы новая гражданская война – только на сей раз не красных против белых, а голодных рабочих против «мироедов»-селян. И немедленно с началом таковой на нашу землю набросились бы интервенты, с нетерпением ждавшие подходящего момента для нападения. Тут бы и конец пришел Советскому Союзу.

Исходя, прежде всего, из этого и возникла идея коллективизации. Таковая была фактически завершена к 1927 году – 400 тысяч колхозов вместо 25 миллионов мелких крестьянских хозяйств стали первым шагом на пути к сталинскому «большому рывку». Да, именно ему принадлежит идея о том, что СССР должен «пробежать» за какой-то десяток лет то столетие, на которое он отстал от промышленно развитых стран Запада. Именно тогда прозвучало знаменитое сталинское: «Иначе нас сомнут…» Сталин был не просто прекрасным тактиком – прежде всего, он был величайшим стратегом. А еще – всю жизнь он не переставал учиться – как на чужих ошибках, так и на собственных. Можно не сомневаться, Иосиф Виссарионович самым скрупулезным образом проанализировал все причины неудач Российской империи как в Русско-японской войне, так и в Первой мировой. Уверен, при этом рассматривал он эти конфликты вовсе не с позиций декларировавшихся большевиками идеологических штампов, вроде того, что любая война, затеянная капиталистами, непременно должна заканчиваться их поражением и переходить в пролетарскую революцию, причем, чем скорее, тем лучше, а исходя вовсе из других, насквозь прагматичных и государственнических соображений.

Как могло получиться так, что громаднейшая Россия потерпела сокрушительное и постыдное поражение от не идущей с ней ни в какое сравнение по объему своих ресурсов Японии? Почему первые победы в схватке с германцами и австро-венграми сменились чередой военных неудач? Причин, конечно же, тут было немало, однако едва ли не основной из них была критическая неготовность Российской императорской армии к обеим войнам, ее ужасающее техническое отставание от своих противников, отсутствие в стране мощной военной промышленности. Шутка ли – заказы на самые обычные пехотные винтовки Мосина и боеприпасы к ним царскому правительству приходилось в спешном порядке размещать чуть ли не по всему миру – в Британии, США, других странах. Отечественные заводы были просто не в состоянии обеспечить потребности воюющей армии! Так было уже в Первую мировую, когда танки, боевая авиация и многие другие вещи были скорее экзотикой, чем обыденностью – по крайней мере, на первом этапе вооруженного конфликта. Сталин, несмотря на полное отсутствие технического образования, в соответствующих моментах тем не менее ориентировался самым прекрасным образом. Он понимал, что следующая война неизбежно будет «войной моторов», в которой сторона, не имеющая самых передовых образцов вооружения и, самое главное, армии, умеющей с таковым обращаться, будет разгромлена жестоко и неминуемо.

Авиационная промышленность, танкостроение, радиотехнические производства – ничего этого в начале-середине 20-х годов у Советской России и СССР не было и в помине! Да что там говорить, если не имелось и предприятий металлургической, химической отраслей, даже электростанций, способных обеспечить энергией соответствующие производства! Более того – отсутствовала не только научная база для промышленного и военного развития, но и учебные заведения, способные готовить необходимых для него специалистов. В области военного дела ситуация, кстати, была не лучше. Курсы красных командиров «Выстрел» – вот вам и вся «система подготовки руководящих кадров» для Рабоче-Крестьянской Красной армии. Да, имелось некоторое количество «старых спецов» – инженеров, ученых, военных. Однако, во-первых, по большей части это были люди, немало утратившие после революции, что делало их верность новой власти, пусть даже ими и продекларированную, достаточно сомнительной. А, во-вторых, в абсолютном большинстве это тоже были кадры «вчерашнего дня», которые далеко не всегда хотели и были способны следовать за стремительно развивавшимся прогрессом. Стране жизненно необходимо было создавать буквально «с нуля» все – промышленность, современную инфраструктуру, военную индустрию, армию, систему образования и науки. «Иначе нас сомнут…»

Но, может быть, Иосиф Виссарионович был попросту паникером, параноиком, в чем нас пытались и пытаются убеждать многочисленные западные и вторящие им отечественные либеральные «исследователи»? Возможно, он все придумал – и никакой угрозы для Советского Союза не существовало и в помине? Как бы не так… Не будем сейчас подробно рассматривать притязания западных капиталистических стран, чьи экспедиционные корпуса с таким трудом были выбиты из Советской России в годы Гражданской войны. Огромные территории и несметно богатые природные ресурсы СССР не давали им покоя, так же, как и «дурной пример» создания первого в мире социалистического государства, продолжавший оставаться заразительным для их собственных граждан.

Однако существовала и другая опасность – в 20–30-е годы на нашу страну готовились обрушиться полчища белогвардейцев, которые никуда не делись и лишь ждали своего часа. К великому сожалению, слишком большое число даже достаточно образованных и эрудированных людей в наше время продолжает придерживаться о белой эмиграции мнения, созданного не слишком, мягко говоря, достоверными советскими кинофильмами. Опереточные поручики, бьющиеся в пьяных сопливых истериках, рыдающие под «Боже, царя храни…» в парижских кабаках… Ностальгирующие интеллигенты и «люди искусства», красиво и безнадежно страдающие от тоски по Родине… Живости всем этим образам, надо сказать, добавили и талантливейшие литературные произведения писателей-эмигрантов вроде Бунина и Аверченко. Те же «Осколки разбитого вдребезги» последнего. Эти самые «осколки» были весьма острыми, многочисленными и жаждали реванша, имея вполне реальные шансы на таковой! Они ненавидели Советскую Россию до скрежета зубовного – представьте себе, как может ненавидеть человек, в одночасье утративший всё. То есть буквально абсолютно всё – власть, положение в обществе, богатство, привычный и приятный уклад жизни, дом (в самом прямом смысле слова), Родину. А главное – все надежды и перспективы на будущее. Будущее этих господ, такое, как было угодно им, возможно было только на крови и костях разрушившего их мир «большевистского сброда»…

Русский Общевоинский Союз – одна из главных организационных структур военной белогвардейской эмиграции, вовсе не был сборищем клоунов-фантазеров. Действовавшие в самом тесном сотрудничестве с армиями и военными разведками Франции, Польши, Чехословакии, Румынии, Японии белогвардейцы были не просто реальной силой – силищей! Деникин и Врангель никуда не делись, а главное – никуда не делись их войска. Только в Болгарии по состоянию на 1922 год было дислоцирована семнадцатитысячная армия Врангеля. Белые генералы на полном серьезе планировали десант в Крым, устройство восстания на Кубани и тому подобные вещи. В Польше окопались недобитые петлюровцы с Украины – и тоже готовили собственный реванш.

В 1923 году советская разведка оценивала численность стоящих «под ружьем» белогвардейцев и прочих рвущихся в бой «друзей» Советской власти в 43 тысячи человек – и это только на западной границе! При этом были еще и огромные колонии «бывших» на Дальнем Востоке – от недобитых колчаковцев до белоказаков. И главное – стоявшая за их спинами, вооружавшая, вдохновлявшая и направлявшая их императорская Япония. Это сейчас японцы канючат: «Ну, отдайте уже Курилы!» И в 1945 году они были безумно счастливы от того, что Красная армия не вошла в Токио (ведь могла бы!). А тогда вдохновленными победами 1905 года самураями на полном серьезе рассматривались планы нападения на СССР и отторжения у него территорий до Уральского хребта. Для вразумления понадобились Хасан и Халхин-Гол, новые самолеты и танки, обновленная, современная, прекрасно вооруженная Красная армия.

Без стремительной и беспощадной сталинской индустриализации СССР был бы обречен. На Западе это понимали прекрасно, и именно поэтому начали против нас экономическую войну, не идущую ни в какое сравнение с нынешними санкциями. Цель была проста – любой ценой не дать Советскому Союзу подняться не то что вровень с «мировыми державами», но хотя бы до сколько-нибудь приемлемого уровня развития. Застрельщиком стали, как водится, США. Их госсекретарь Роберт Лэнсинг первым выдвинул идею: «задушить большевиков разрухой и голодом», и было это еще в 1919 году. В 1925 году (спустя всего год после введения в оборот золотого червонца) все те же Америка, Британия и Франция вводят против СССР «золотую блокаду» – отныне наша страна не может приобретать на Западе товары даже за золото.

Никаких кредитов большевикам на Западе тоже не дают. Остается только валюта, которую, как известно, страна может выручить лишь от продажи своих товаров или сырья за рубежом. Но и об этом враги СССР позаботились – начиная с 1930 года Минфин США начинает методично подводить под «антидемпинговые законы» практически весь советский экспорт – лес, пиломатериалы (и даже спички), асбест, марганец и прочее. Остальные капиталистические страны полностью поддерживают ограничения. В самом скором времени у СССР остается одна лишь статья экспорта – зерно.

Казалось бы, поведение Запада не просто нелогично – оно безумно! Начиная с 1929 года там бушует величайший финансово-промышленный кризис – Великая Депрессия. А СССР готов покупать товары, которые из-за перепроизводства приходится просто-напросто уничтожать. Однако США, Британия, Франция вводят все новые и новые ограничения на торговлю с ним. Такие действия кажутся необъяснимыми только на первый взгляд – на самом деле, капиталистический Запад был уверен в том, что ведет беспроигрышную игру. Грянет в СССР голод – народ взбунтуется, конец большевикам! Не решится советская власть продавать за рубеж хлеб, сорвет план индустриализации – и страна станет жертвой военной агрессии, будучи не в силах отбиться от намного лучше оснащенных и вооруженных армий капиталистов. Запад устраивал любой вариант – вот только вышло все совсем по-другому…

Крайне важная деталь – изначально Сталин был против форсированных темпов индустриализации страны! Идею «сверхиндустриализации» рывка и прорыва продвигала как раз «левая оппозиция» во главе со старым нашим знакомым Львом Троцким. Ну, этим нужна была «битва» как процесс – неважно, за что именно биться: за мировую революцию или развитие промышленности в СССР. Сталин же как раз отстаивал мнение, которое заключалось в том, что резкость и чрезмерная быстрота действий в данном случае недопустимы. И тем более, считал он, не стоит силком «перекачивать» силы и средства из аграрного сектора экономики в промышленный. Сталин, представьте себе, жалел крестьян. Пока это было возможно… Еще в 1926 году на пленуме ЦК ВКП(б) он выступал именно с обозначенных выше позиций. Однако уже в 1929 году СССР из-за тотальной экономической блокады Запада оказывается в таком положении, что Сталин окончательно понимает: обычными темпами стране просто не успеть! Напомним – до прихода к власти Гитлера оставалось четыре года, до начала Второй мировой войны – десять лет. «Иначе нас сомнут…»

Прекрасно понимая, на какой риск при этом идет, Сталин взял у крестьян хлеб – теперь, после проведения коллективизации, это можно было гораздо проще осуществить, да и хлеба как-никак стало больше. Страна осуществила «великий рывок». Серьезными историками давно доказано – никаких «людоедских» планов по хлебозаготовкам Москва на места не спускала. Выгребание из закромов всего подчистую, до последнего колоска, до зернышка – дурное усердие местных руководителей, стремившихся выслужиться. Эта ужасная черта была (и остается) присуща множеству чиновников во все времена, вне всякой зависимости от их партийности, либо полного отсутствия таковой, места проживания и общественно-политического строя, который царит в государстве, которое они представляют. Отвратительными типами, готовыми буквально идти по чужим головам ради того, чтобы вскарабкаться на очередную ступеньку карьерной лестницы, изобиловало и чиновничество царской России – тут нечего пенять исключительно на большевиков. Да и не в национальности или гражданстве того, кто, не задумываясь над последствиями, стремится лишь «прогнуться перед вышестоящими» абсолютно любой ценой, дело. На той же Украине так поступали как раз ее коренные уроженцы – а никакие не «баскаки», присланные из «центра» с тайной целью уморить как можно больше людей.

Идиотский миф о том, что Сталин стремился «извести на корню» жителей Украины, легко опровергается одним-единственным моментом: вся деятельность руководства партии и страны в 30-е годы была направлена фактически на одно – лихорадочную подготовку к неизбежной большой войне. Только безумец при этом будет специально сокращать население региона, традиционно дающего государству огромное количество солдат! Только совершенно выживший из ума «руководитель» будет сознательно разрушать собственные житницы и кузницы. Да и зачем? Чтобы, как утверждают украинские «национал-историки», впоследствии «заселить высвободившиеся земли «клятыми москалями»?! Но ведь это же бред, простите! Во-первых, никаких проблем с перенаселением в России (равно, как и в любой другой республике СССР) в те годы попросту не было. Восполнить бы количество народа, выбитое двумя войнами, эмиграцией, эпидемиями и прочими невзгодами – вот в чем заключалась задача. Ну, и во-вторых – ведь ничего подобного сделать никто даже и не пытался! Не было никаких переселенцев или «колонистов» на украинских землях. Ни Сталин, ни остальные члены советского правительства безумцами и людоедами, конечно, не были. Не нужен им был ни голод, ни смерти несчастных селян, ни сокращение населения. А вот Запад, уже тогда вынашивавший в отношении Советского Союза захватнические планы, именно такой вариант устраивал как раз идеально.

Что принесла Советскому Союзу давшаяся огромными жертвами индустриализация? К концу 30-х – началу 40-х годов СССР вышел на второе (после США) место в мире по уровню промышленного производства, опережая по многим показателям Британию, Францию, Германию и, главное – будучи в состоянии обеспечить себя абсолютно любой продукцией, военной либо гражданской. Все блокады и санкции были сняты, поскольку на Западе поняли – бесполезно… Попытки «душить» нашу страну такими способами были просто смешны. Теперь им оставалась только война, однако с наскока, как раньше, выиграть ее тоже стало затруднительно. Уничтожение СССР теперь требовало намного больших затрат и усилий, нуждалось в серьезной подготовке – и Запад принялся выращивать Гитлера. Тут уж Сталин поделать ничего не мог, однако главное уже было им осуществлено. Без «великого скачка», без трагического рывка Советской России в навязанной нам смертельной гонке, наши потери в Великой Отечественной войне были бы не в 26 миллионов, и даже не на порядки выше. Наверняка практически все население СССР стало бы сперва рабами «арийцев», а потом – удобрением для их полей.

Никто не говорит, что голода не было. Никто не призывает забыть о жертвах. Однако истошные вопли о «голодоморе», раздающиеся из уст вашингтонских фарисеев и их киевских холуев – имеют ту же цену, что крики «Держи вора!», издаваемые мерзавцем, только что стащившим чужой бумажник. Голод, поразивший в 30-е годы СССР, – еще одно из бесчисленных преступлений США против нашего народа. И особенно цинично выглядит оно в свете того, что как раз именно в этом время Советский Союз спасал от голодной смерти… самих американцев! О русской эмиграции в США написано (и даже снято и спето) немало. А вот о том, как и почему жители этой страны массово рвались в Советский Союз, сегодня мало кто знает. Самое время исправить это досадное упущение…

После множества волн «исхода» из России и СССР в США, а в особенности после плодотворной работы отечественных либералов по созданию образа Америки, как некоей «земли обетованной», пребывавшей в таковом статусе во все века и времена, сложно поверить, что процесс поиска лучшей жизни за океаном мог идти в совершенно обратном направлении. И тем не менее – так было! В 30-е годы прошлого столетия жители США стремились в Советскую Россию. Причем отнюдь не коммунисты или иные революционеры, преследуемые на родине за убеждения. Американцы бежали в СССР от самого обычного голода.

Рецессия постучалась в двери США, процветавших после весьма прибыльной для них Первой мировой войны, еще в 1926 году и первым ее признаком было резкое сокращение объемов строительства. «Рынок есть рынок – сегодня вверх, завтра вниз. Обойдется!» – понадеялись в США. Не обошлось… Грянула Великая Депрессия. В «черный вторник» 29 октября 1929 года из окон и с крыш Уолл-Стрит не только посыпались дождем биржевые маклеры – в пропасть ухнула вся американская экономика. Рынок потерял 14 миллиардов долларов (тех долларов, стоивших в разы поболее нынешних!), а в течение недели эта цифра возросла более чем вдвое.

Вскоре кризис «пересек океан» и успешно «высадился» в Европе, превратившись во всемирный. Однако больше всего досталось все-таки Америке. Падение промышленного производства практически вполовину, коллапс финансовой системы, поднимающаяся волна массовых протестов доведенных до отчаяния граждан – все это ставило США на грань полного хаоса и краха государственности.

Естественно, больнее всего кризис ударил по простым американцам – тем из них, чьи доходы упали на 40–50 %, еще крупно повезло. Средняя зарплата 17 долларов в неделю была в те годы завидным кушем – каждый четвертый житель США не мог найти никакой работы вообще. Массовое обнищание населения привело к разрушительным процессам в обществе – мужья запросто оставляли жен (в годы Великой Депрессии «брошенками» оказались полтора миллиона американок), дети и подростки оставляли учебу, а преступность выросла до невиданных ранее размеров. Те годы породили самые жуткие «криминальные легенды» Америки вроде Джона Диллинджера или Бони и Клайда.

Едва ли не хуже всех пришлось тем, кто до этого составлял «становой хребет Америки» – фермерам. Цены на сельскохозяйственную продукцию упали ниже всякого предела и, оказавшиеся в кабале у банков «реднэки», не будучи в состоянии заплатить по закладным, в одночасье лишались всего – и земли, и урожая, и жилья. Миллионы фермерских хозяйств (по мнению некоторых исследователей – каждое шестое!) в США были разорены – и это, заметьте, без всяких раскулачиваний и коллективизации.

Ах, да – были ведь еще и «общественные работы», придуманные и организованные президентом США Теодором Рузвельтом в рамках его «нового курса». Были. Вот только если они чем-то и отличались от ГУЛАГа, то разве что отсутствием часовых на вышках и «колючки» на столбах. Восемь с половиной миллионов американцев прошли через ад каторжного труда в нечеловеческих условиях, получая за него доллар в день. 25 из 30 долларов каждый месяц вычитались у них «за содержание и питание». Потчевали работяг, как вы понимаете, отнюдь не гамбургерами с кока-колой.

Количество людей, умерших в США в годы Великой Депрессии от голода и болезней, было и остается тайной за семью печатями, которую в Вашингтоне никогда не озвучивали и не озвучат на официальном уровне. Однако, по мнению независимых исследователей и экспертов, цифра эта составляет как минимум 5 миллионов человек! Впрочем, некоторые называют и все восемь… Кстати говоря, именно жгучее желание «замазать» собственную трагедию и побудило, похоже, Конгресс США создать злобный миф об «украинском голодоморе». Подсчитывать чужих мертвецов и кричать о чужих «преступлениях» в Америке обожали всегда, любят делать это и по сей день – чтоб поменьше вспоминать о своих.

На фоне рассказанного выше никакого удивления не вызывает тот факт, что когда в США открылись вакансии на работу в СССР, о которых объявила советская фирма «Амторг», занять таковые немедленно ринулись более 100 тысяч наиболее квалифицированных американских инженеров, техников и рабочих промышленных специальностей! Люди рвались на, мягко говоря, не самую высокую по меркам Америки советскую зарплату, чтобы избежать голодной смерти.

У этого события была своя предыстория, изложенная выше. Жесточайшая торговая и экономическая блокада, устроенная в 20-е годы западным миром Советской России, а потом и Советскому Союзу, рухнула под ударом Великой Депрессии, как гнилой заборчик в три доски. В отличие от капиталистических стран, экономика СССР не стагнировала, а бурно развивалась. Стране нужны были заводы, фабрики, электростанции, железные дороги, станки, самые передовые техника и технология. И главное – СССР готов был за все это платить!

Первые специалисты из США появились в СССР еще в годы НЭПа. А уж во время кризиса – просто хлынули потоком. Увы, из ста тысяч желающих повезло меньше чем каждому третьему. По официальным данным, в 30-е годы в СССР трудились 30 тысяч рабочих, инженеров, проектировщиков из Соединенных Штатов. Сталинградский, Харьковский и Челябинский тракторные, Московский автомобильный и 1-й Государственный подшипниковый заводы, ДнепроГЭС, «Магнитка», множество прочих машиностроительных, металлургических и других предприятий – перечень объектов, на которых трудились (надо отдать им должно – на совесть!) американские «спецы», огромен и весь его приводить я не буду.

Наши либералы любят поговорить о том, что, мол, «без США не было бы никакой сталинской индустриализации». Спасли нас американцы от разрухи и прозябания, подняли в очередной раз до «цивилизованного уровня». Подобные измышления – мягко говоря, притянуты за уши. Во-первых, в индустриализации, великих стройках 30-х годов в СССР принимали участие специалисты и предприятия чуть ли не со всего мира – и немцы, и итальянцы, и много кто еще.

Во-вторых – никто никого не «спасал». А если и «спасал», то вполне обоюдно – по мнению некоторых экономистов, без советских заказов экономика США вполне могла «захлебнуться» в Великой Депрессии окончательно. Не доказано, но вполне возможно, что именно эта «соломинка» и спасла Америку от полного краха. А вот то, что заказы, полученные от СССР, давали во время Великой Депрессии чуть ли не две трети загрузки предприятий США и Канады – не домыслы, а чистая статистика. И, кстати, новорожденному Третьему рейху США помогали в создании той же военной промышленности ничуть не меньше, чем СССР – даже намного больше и активнее.

Абсолютное большинство из 30 тысяч работавших в СССР американцев со временем вернулись на родину. Однако спасительной гаванью, позволившей выжить, стала для них именно русская земля.