Глава двадцать девятая

– На своих двоих быстрее, – засмеялся Константин, когда я вышла на площадку.

Мне пришлось оправдываться.

– Кто ж знал, что лифт тормозит на каждом этаже.

Дверь квартиры приоткрылась, выглянула женщина.

– Евлампия и Константин? – спросила она. – Почему вы не звоните?

– Простите, задержались, – объяснила я, – подъемник у вас неторопливый.

– У нас все пешком ходят, – вздохнула Надежда. – Если сумки тяжелые, ставим их в кабину и вызываем ее на свой этаж.

Продолжая обсуждать лифт, мы вошли в квартиру, и Константин снова пришел в восторг:

– Какая лепнина!

– Да, – улыбнулась хозяйка, – она сохранилась только в этой квартире. Мой дед получил эти апартаменты, как герой Гражданской войны. Он с бабушкой тут поселился в начале тридцатых. Потом родилась мама, появилась на свет Ира, следом я. Остальные квартиры в доме из рук в руки переходили, а в нашей жило поколение одной семьи, и только. Ира вышла замуж и уехала к Сереже. А я осталась. У Сергея тоже не блочный дом был, и тоже комнаты, в которых его детство прошло. Садитесь, пожалуйста.

Я устроилась в кресле, Константин на диване.

– Давайте сэкономим время, у меня его не так много, сразу начнем деловой разговор, – предложила Надежда. – Ваш начальник оплатил мое интервью, но оно не на весь день.

Энтин кивнул.

– Мы тоже не сторонники долгих бесед, поэтому сразу вопрос. Почему вы после освобождения не стали жить с Ниной?

Надежда, сидевшая напротив меня, расправила на коленях юбку.

– После того как меня признали невиновной и отпустили домой, первым делом я решила найти девочку. С трудом установила детдом, куда ее поместили, приехала к директору. Та меня выгнала, заявила:

– Вы не мать ребенка.

Я ей объяснила ситуацию, но баба твердила:

– Вас посадили за убийство родителей малышки.

Такая тупая особа! Я показала ей документы, просила убедиться, что я оправдана. Ноль эмоций. Она дудела свое. Пришлось ждать, когда Нину выпустят из интерната. Я думала, что она приедет в эту квартиру, где мы сейчас находимся. Но девушка не появилась, через некоторое время я позвонила по телефону Ирины. И мне ответил родной голос. Нинуша оказалась там. Я закричала:

– Солнышко, я на свободе, сейчас к тебе приеду.

Она ответила:

– Это кто?

– Не узнала? – расстроилась я. – Твоя мама Надя.

Послышались короткие гудки.

Оцените мою наивность! Я подумала, что нас разъединили, поэтому снова набрала номер. Звонок сбросили. Раз, другой, третий… Тут даже дураку стало бы ясно – Нина со мной беседовать не собирается. Но почему? Я решила добиться от девочки ответа, приехала в дом, где жила моя сестра. Дверь в подъезд была заперта, на звонок домофона отозвалась незнакомая женщина. Я сказала:

– Меня зовут Надежда Петровна Арникова, позовите Нину.

Неизвестная дама помолчала, потом разразилась тирадой:

– Да, Нина здесь находилась, но она уехала и более не вернется, квартира выставлена на продажу. Меня предупредили, что может приехать мошенница, она назовется Надеждой Петровной. Присвоила себе чужое имя. Уходите, пока я не вызвала милицию.

И я отправилась восвояси. Более Нину я не беспокоила. Поняла, что девочка не желает со мной общаться. А раз так, то я навязываться не стану.

– Возможно, племянница, которую вы воспитывали как дочь, на самом деле считает вас покойной, – заметил Энтин.

Надежда опустила уголки рта.

– Я вас умоляю! Давайте без глупых слов. Мы же говорили по телефону. Неужели Нина мой голос не узнала?

– Она могла его забыть, – не сдавался Константин.

Собеседница махнула рукой.

– К вам обращается человек, которого вы давно считаете мертвым. Неужели у вас не возникнет вопрос: с какой целью меня побеспокоили, даже если он кажется вам чужим, вруном. Не возникнет желания набрать номер телефона квартиры, в которой вы с младенчества жили? Только не говорите, что Нина забыла мой номер. В конце концов, она могла приехать, проверить, посмотреть на женщину, что там поселилась. Вы теряли близких, любимых, очень значимых для вас людей?

Мы с Энтиным не сговариваясь ответили:

– Да.

– Ну, и как вы поступите, если услышите из трубки слова: «Это я. На самом деле я жива»?

– Немедленно захочу встретиться с этим человеком, – ответила я, – вдруг это правда мама или папа. Очень хочется их увидеть.

– Но вы уверены, что они ушли на тот свет, – подчеркнула Нина.

Я кивнула.

– Присутствовала на похоронах и отца, и матери. Сомнений в том, что родители покинули этот мир, нет. Меня бы мотивировало абсолютно абсурдное предположение: может, папа ожил?

Надежда положила ногу на ногу.

– А Нина не видела меня в гробу, у нее должны были возникнуть хоть крошечные сомнения, вопрос: «Вдруг меня обманули? Наврали, чтобы я не ждала тетю?» Но девушка ни на миг не усомнилась, что ей звонит мошенница.

– Или она прекрасно узнала вас, но не захотела общаться, – выдвинул свою версию Энтин.

– Как ни поверни, все плохо, – признала хозяйка. – Мы так и не встретились.

– Почему ваша сестра, выйдя замуж за Сергея, не взяла его фамилию? – поинтересовалась я. – Отчего получилось наоборот, муж поменял паспорт?

Надежда неожиданно рассмеялась.

– Он Попкин. Ира отказалась становиться госпожой Попкиной. Неблагозвучная фамилия вызывает смех. Самому Сергею она тоже не нравилась. Вот он и стал Арниковым.

– Почему Нина оказалась у вас на воспитании? – задала я один из главных вопросов.

Надежда Петровна встала, подошла к подоконнику и повернулась к нам спиной.

– Причин несколько. Ни Ира, ни Сергей не хотели детей. Часто в семьях возникают конфликты на почве деторождения. Муж мечтает о наследниках, жена хочет строить карьеру. Или наоборот. Случается, что супруга больна. Чаще мужчины не готовы обзаводиться детьми, они думают, что ребенок помешает, мечты у членов семьи обычно разные. А у Иры с Сергеем они совпали. Оба нацелились на деньги. Мы с сестрой небогато жили. Она меня на ноги поставила, работала изо всех сил, чтобы меня обуть, одеть. Родители рано от нас ушли. А у Сергея отец и мать попали в авиакатастрофу. Ему тогда едва девятнадцать исполнилось.

– Вы сказали, что ни Ирина, ни Сергей не хотели детей, – повторила я.

– Принято считать, что каждая баба мечтает о младенце, – поморщилась Надежда, – но это не соответствует действительности. Есть такие, кто не намерен размножаться.

– Извините, если этот вопрос причинит вам боль, – сказала я. – Нина рассказала нам, что вы ее практически отняли у родной матери, поскольку потеряли больную дочь Наташу.

Хозяйка подпрыгнула.

– Что? Какая Наташа? Кто сказал эту чушь?

Мы с Константином уже знали, что у Надежды Петровны никогда не было ни мужа, ни ребенка. Эту информацию Николаша раздобыл за пару секунд. Но я прикинулась удивленной:

– Нина!

Хозяйка заморгала.

– Что за ерунда? Откуда она это взяла?

Я развела руками.

– Понятия не имею, хотя кое-какие предположения есть.

– Интересно их послушать, – процедила Надежда.

– Сейчас расскажу, – пообещала я. – У вас был больной брат.

– Это правда, – кивнула Надя, – отец бросил маму, а та совсем с ума сошла на почве ухода за мальчиком, нас с сестрой загнобила. Иру нельзя назвать простым человеком, она совершала разные, порой неблаговидные поступки. Но после того как наша мать покончила с собой, старшая сестра не бросила меня. Она прервала занятия в мединституте, оформила надо мной опеку, пошла работать. Это правда. Мы с Ирой знали, что такое ребенок с орфанным (редким хроническим) заболеванием, и понимали: у нас, наверное, не очень хорошая генетика. Я очень боялась, вдруг рожу такого, как брат. Меня страх отвернул от замужества. Ира тоже категорически не хотела детей. Но родила двойню. Случайно получилось.

Надежда начала ходить по комнате.

– Когда вы однажды приехали в гости к Ирине вместе с Ниной, могла ли сестра поговорить с вашей воспитанницей наедине? – осторожно осведомился Константин.

– Да, – после краткого молчания согласилась хозяйка, – Ира и Сергей сначала очень приветливо себя вели. Ирина сказала:

– Ниночка, пойдем, я покажу тебе кое-что интересное.

И они ушли. Меня почему-то поведение старшей сестры встревожило, я хотела пойти к ним, но Сергей меня удержал:

– Дай Ирке с девочкой поговорить. Надо им контакт наладить.

Они отсутствовали долго, а когда вернулись, у Нины на шее висели пластмассовые бусы, полная дешевка. Ира гордо сказала:

– Это мой подарок.

Но несмотря на презент, Нина выглядела не очень веселой, какой-то прибитой. Странно, что до вашего вопроса я ни разу не сопоставила тот визит с дальнейшими событиями. Вечером Нина легла спать, не поцеловав меня. Нет бы спросить у нее: «Что случилось?» Но я не хотела затевать разговор на ночь.

– Мне кажется, – сказала я, – подчеркну, кажется, ни малейшей уверенности в своей правоте у меня нет. Мне кажется, что у Ирины был некий план в отношении Нины. Девочка ей зачем-то понадобилась, она хотела ее у вас забрать. Но Нина уже ходила в школу, это не младенец, которого можно принести-унести в любое место и он ничего не поймет. Нина личность, она привязана к вам. Ирина решила очернить вас в глазах девочки, представить себя страдалицей. Соврала, что не родная мать отказалась от одной дочки, а тетка ее фактически украла, не отдавала, на день рождения к Полине привезла лишь после того, как Сергей пообещал вызвать милицию. Нина поверила ее рассказу. Он подтверждался существованием Полины, на лицо которой сестра смотрела, как в зеркало. Вот почему она не захотела общаться с вами после того, как вы освободились. И, похоже, Нина до сих пор верит тому, что ей наговорила родная мать.

Хозяйка, которая до сих пор нервно ходила по комнате, остановилась.

– Давайте расскажу вам, как обстояло дело в действительности.

Надежда вернулась к креслу, где ранее сидела.

– Отлично помню, как Ира уехала жить к Сереже. Утром она с чемоданами отбыла, а назавтра после обеда раздался звонок. На проводе Ирина в полной истерике: «Надюша! Я в этом ужасе жить не могу, приезжай. Помоги!» Естественно, я кинулась на зов. Сестра меня впустила вся в слезах: «Сережа на работу уехал. Я решила комнаты осмотреть, прибрать хотела. Ты только глянь!» Она потащила меня по коридору, одну дверь открыла. Чья-то спальня. Жутко грязная, чьи-то вещи повсюду разбросаны. Во второй комнате та же картина. А между ними санузел, там вообще мрак. Штук пять кладовок, набитых гнилым тряпьем, банки с испорченными заготовками. А запах! Не передать словами.

Я ошалело на все смотрела, спросила:

– Ты сюда раньше заглядывала?

Ира в рев.

– Нет. Сережа же у нас поселился.

Верно. Когда они поженились, Сергей перебрался к супруге. Иру он к себе никогда не приводил, объяснял: «Неубрано у меня, прости». Но сестре хотелось жить своей семьей, без меня, она настояла на переезде в хоромы мужа. И вот что оказалось! Ира свой чемодан схватила и назад в родительские пенаты. Сергей вечером домой вернулся, никого нет. Он долго голову не ломал, сразу к нам примчался. Случилось у них выяснение отношений. Я из дома ушла, не хотела быть третьей лишней, вернулась за полночь. В комнате у ребят тишина. Утром Сережа сказал:

– Я после смерти родителей на их территорию много лет не заходил. Не мог. Жил в своей спальне, кухней пользовался и ванной. Но сейчас понял: надо делать ремонт.

– Денег у нас нет, – всхлипнула Ира.

Сережа ее по голове погладил.

– Будут. Достану.

И не соврал. Через неделю принес огромную, в моем понимании, сумму, объяснил:

– На службе премию выдали, и накопления кое-какие имелись. Зарплата не ахти, но я умею вертеться, трачу деньги аккуратно.

Надежда начала мять пальцами край накидки кресла.

– Ира говорила, что супруг работает носильщиком на вокзале. Что-то они с друзьями проворачивали, прилично зарабатывали. Подробностей я не знаю, мне они зачем? Ремонт быстро провели, квартира просто конфеткой стала. Жить стали хорошо, Иру муж проводницей устроил. Все не один год отлично шло, и вдруг! Сестра забеременела. Ну такого поворота они не ждали.

Я молча слушала то, что уже знала: из-за того, что у Сергея не могло быть детей, супруги приняли тошноту жены за проблемы с желудком. А когда стало ясно, что к чему, то аборт делать было поздно, поэтому родились близняшки.