Глава двадцать первая

– Есть хорошая новость! – заявил Николаша, когда мы все, кроме Макса, собрались в комнате для совещаний. – Надежда Петровна Арникова жива.

– Да ну? – удивился Костин. – Сколько же ей лет?

– Шестьдесят, – отрапортовал парень.

– Это не она, – отмахнулся Володя.

– Почему? – удивился Махонин. – Была осуждена за убийство сестры, ее мужа и дочери. В день оглашения приговора Надежде исполнилось тридцать пять. Прошла четверть века.

– Нина говорила, что ей сообщили про смерть Надежды, – напомнила я.

– Вероятно, сотрудники детдома не хотели, чтобы ребенок попытался искать контакт с сестрой матери, – предположил Энтин, – или мечтал о встрече с ней. Смерть – конец истории. Девочка поплачет и утешится. Сидеть убийце долго, на зоне всякое случиться может. Пока Нина вырастет, Надя и впрямь может покинуть этот мир.

Костин начал размышлять вслух.

– Женщины отбывают срок только в общих колониях, были лишь единичные случаи применения к ним высшей меры. Сколько Арникова провела за решеткой?

– Шесть лет, – ответил Николай.

– Да ладно, – изумился Володя. – За трех жертв, из которых одна ребенок? Кто у нее адвокат? Фея аж с двумя волшебными палочками?

– Защитника предоставило государство, – уточнил компьютерщик, – но спустя пять лет отсидки Надежде стал помогать Степан Дмитриев.

– А-а-а, – протянул Костин, – наслышан о нем. Он сам попал на зону по ложному обвинению, немало времени в бараке провел. Вышел, поднял бизнес, разбогател, основал фирму, которая бесплатно помогает тем, кого несправедливо осудили. Жена у него писательница. Детективы пишет, не знаю только, как ее зовут. Лампа, это по твоей части.

– Арина Виолова, – подсказал Николаша, – я прогуглил его.

– Никогда о такой не слышала, – призналась я.

– Значит, Дмитриев вытащил Арникову из-за решетки, – пробормотал Вова.

– Точно, – согласился Николаша, – я перевернул все дело вверх тормашками, нашел кучу косяков, несовпадений. Сложилось впечатление, что следователь, эксперт, судья – все решили запереть подсудимую на большой срок, и ей впаяли по полной. Уж не знаю, кто заключенной контакт Дмитриева дал, но Надежде впервые повезло. Она оказалась на свободе. Все, кто имел отношение к делу Арниковой, – покойники. Судья уже во время процесса был не молод и серьезно болен. Следователь разбился на машине. Эксперт допился до психушки и там сгинул.

– Детям тридцатилетний человек кажется стариком, – вздохнула я, – Надежда Сергеевна в год ареста была молодой. И где она сейчас?

– Живет в своей старой квартире, – пояснил Николай. – Еще интересный факт. Апартаменты, в которых жили убитые, перешли к Нине, она была там прописана как единственная наследница. Девочка, став совершеннолетней, хоромы продала, купила другие. А соседка Арина Борисовна, та, что жила рядом с Арниковыми, и поныне там. Ей семьдесят пять лет. Моей бабушке на десять лет больше, а она скандинавской ходьбой занимается. До Надежды я не дозвонился, соединился с Ариной Борисовной, та сказала, что у нее идет ремонт. Поэтому она готова к нам сама приехать. И что делать?

– Давай ее адрес, – велел Володя.

В ту же секунду у Костина звякнул телефон.

– У вас на Ватсапе уже, – отрапортовал Николай.

Вовка посмотрел на экран.

– Недалеко от нас! Что означает твоя фраза: «Эклеры с ванильным кремом из кондитерской на углу, чай только «Эрл Грей», две ложечки на одну чашку, без сахара».

Николаша ткнул пальцем в кнопку клавиатуры.

– Арина Борисовна поставила меня в известность о том, с чем хочет у нас чай пить и как его заварить надо. Машину лучше прислать чистую, чтобы в ней не пахло табаком, а шоферу не следует обливаться дешевым одеколоном. И подушку под спину необходимо в салон положить.

Константин Львович ухмыльнулся.

– Пожилая дама знает, что ей надо. Бабуле нравится роль королевы. Если мы ей подыграем, то она разговорится.

– Вопрос, насколько интересной будет ее болтовня, – нахмурился Костин.

– Визит не встанет нам в копеечку, – продолжал Энтин, – немного эклеров, чай и чистая машина.

– Возможно, бабуля решила развлечься, – высказался Вуколов, – скучно ей. Но вдруг она что-то важное расскажет?

Костин нажал на кнопку в столе. В коридоре послышался топот, дверь переговорной распахнулась, появился секретарь Паша, он осведомился:

– Вы меня звали?

– Знаешь, где здесь французская кондитерская? – осведомился Вовка.

– Нет, – ответил Павел.

– Второй переулок налево, – подсказала я, – там вывеска «Мадам де Лакомка».

– Купи штук пять эклеров с ванильным кремом, – дал указание Володя. – Отправь чистую машину с некурящим шофером вот по этому адресу.

Раздалось шуршание, из принтера выполз белый лист.

– Название улицы и все остальное там, – сообщил Николаша.

Паша взял лист.

– Понял.

– Водитель не должен пахнуть одеколоном, – предостерегла я.

Павел кивнул и умчался.

– Дмитриев нашел настоящего убийцу? – вернулся к прерванному разговору Костин.

– Нет, – ответил Николаша, – но он доказал, что Надежда никак не могла совершить это преступление.

Махонин замолчал.

– Ну, дальше, – поторопил его Володя.

– Все, – развел руками наш новый начальник компьютерного отдела.

– Что значит «все»? – удивился Костин.

Николаша погладил ноутбук.

– Есть еще карточка учета из архива, куда дело отправилось. И отметка на ней, что оно отправлено на пересмотр. Есть еще документ, который подтверждает освобождение Надежды Петровны Арниковой. Усе!

Телефон Костина снова зазвонил.

Вова схватил трубку.

– Что случилось? Ты в кондитерской? Эклеры! Это такие пирожные, длинные.

– Бывают круглые, – шепотом подсказала я.

– И похожи на пончики, – переиначил Костин на свой лад мою подсказку. – Так бери. Шесть штук. В чем проблема? Крем? Ванильный. Сколько? Бурбонская ваниль, кремовая, коньячная, двойная, сливочная… Хватит, остановись. Бери все! Пусть сама выбирает!

Володя положил трубку на стол.

– Там тьма пирожных именно с нужной начинкой! А мы давайте сами пока кофейку в буфете попьем.