Оливия
№4

Ни одно доброе дело не остается безнаказанным. Ведь так говорят?

Моя мама часто повторяла, что нечего совать свой нос в чужие дела. Однажды я попыталась ей возразить.

— Что же будет, — сказала я, если все будут заниматься своими делами и не будут вмешиваться, если увидят несправедливость?

— Оливия, котик, но когда посторонние вмешиваются, от этого только хуже.

— Нет, мама, я так не думаю. Помнишь, как бабуля не хотела идти к доктору Нили и как ты ее заставила. А если бы не заставила, у нее бы не нашли рак и бабуля бы так и умерла как-нибудь ночью, ничего не узнав. А так ее лечили в больнице, ухаживали.

От этих моих слов мать расплакалась.

Да разве мне надо лезть в чью-то жизнь? Конечно, нет, без особой необходимости. И уж тем более не хочется ничего никому портить. Но кто мог поступить иначе, увидев, чем занимался Джордж Ричмонд в тот день у окна?

Даже заполучив ключи от его дома, я смогла проникнуть туда только через несколько месяцев. Он практически не выходил из дома, а если и выходил, то когда меня тоже не было. Наверное, я нервничала, потому и тянула. Нет у меня опыта вламываться в чужие дома.

Но вот однажды я увидела, как Джордж выскочил из дома и запрыгнул в машину, будто его травят собаками.

Только он успел выехать за ворота, как появился почтальон. Шел дождь, и тот мялся у дома Джорджа с посылкой в руках, пытаясь сообразить, как с ней поступить. Я поспешила к нему.

— Вам помочь? Я из номера четыре.

Почтальон знал меня в лицо и с облегчением улыбнулся.

— Вот, посылка, — сказал он. — Она не помещается в почтовый ящик, а дома никого нет. Не хочу оставлять ее перед дверью под дождем.

— Я могу взять, если хотите. У меня есть ключ от дома, могу занести в прихожую.

Волшебные слова у меня есть ключ сработали.

Через две минуты я стояла на крыльце дома Джорджа, обмирая от страха. Если я зайду в дом и услышу, как он подъезжает, придется бросить книжку на стол, выбежать в прихожую, выйти ему навстречу и заявить, что я просто занесла в дом посылку.

Если он меня поймает.

Ноутбук Джорджа, открытый, лежал на диване. Защищенный паролем.

Наверное, здесь я уже переступила грань, а после этого стало уже все равно.

Я сделала несколько попыток, и, будь он осмотрительнее, у меня бы ничего не получилось. Я знала год его рождения. Его отец как-то упомянул, что, несмотря на свой юный вид, у него есть сын, который родился в 1982 году.

Я решила попытать счастья и впечатала дату его рождения. Потом фамилию и дату рождения. Потом имя и дату рождения — и вот вам, пожалуйста.

Какая грязь! Тонны грязи!

После этого я отправилась наверх. Не удивилась бы, найдя там женщину в наручниках и мазохиста в латексе в стенном шкафу.

Компьютера ему не хватало, в комнате на втором этаже полки ломились от порнухи. И к тому же не вполне нормальной — ну, с моей точки зрения, конечно.

Однако видели бы вы, что за дрянь он смотрел в интернете!

Боже мой, я сама не девочка, но это уже откровенные извращения. Садомазо, насилие, фантазии на тему групповых изнасилований, снафф и тому подобное. Но больше всего меня насторожила открытая страница, где взрослые мужчины развлекались с девочками «едва достигшими законного возраста», как там заявлялось.

Я знаю, девицы в этих видеороликах обычно совершеннолетние, просто гримируются, чтобы казаться моложе. По крайней мере, это предполагается. Однако после той сцены с участием Джорджа и Холли Дэли я уже не могла бросить дело на самотек.

Я не могла обратиться в полицию и рассказать им все, потому что пришлось бы объяснять, откуда у меня такая информация. Выбора не оставалось: придется серьезно поговорить с Джорджем. Кто его знает, вдруг он решит в следующий раз надругаться над Холли? Говорят, растлители малолетних часто знакомы со своими жертвами.

А еще говорят, что насильником всегда оказывается тот, кого меньше всего подозревали.