Тарасов и Чебаркуль

Борис Кулагин взял Валеру в цеэсковскую секцию, когда он, как вы помните, с большой толпой друзей пришел на просмотр. Все как обычно – явился за компанию, тех, кто больше всего этого хотел, не взяли, а его – моментально. И первый тренер Виталий Ерфилов стал словно членом семьи.

«У нас с ним день рождения в один день, только с десятилетней разницей. Он меня звал – «сестренка», я его – «брателло». До сих пор видимся и очень тепло общаемся».

Спустя год выяснилось, что при приеме в секцию Харламов приписал себе лишний год – таких маленьких, каким он на самом деле был, не брали. Когда все всплыло, пришлось переходить к другому тренеру, но с Ерфиловым семья осталась дружна. Татьяна Борисовна смеется: «Он все равно следил за его карьерой. И как был с родителями в тесных отношениях, так и остался. Очень часто бывал у нас. И выпивал по рюмочке и с папой, и с мамой, и с соседями. У нас в этом плане дружный коллектив был».

С Анатолием Тарасовым никому из игроков не было и не могло быть легко. А уж Харламову, игроку на первых порах субтильному, – тем более. Основоположник советского хоккея любил, как он выражался, «чудо-богатырей», а худенького Харламова, когда он еще был далек от статуса звезды, именовал «коньком-горбунком». «Он же был маленьким по хоккейным меркам», – оправдывает Тарасова сестра хоккеиста.

Началась его взрослая карьера с того, что во время предсезонной подготовки Тарасов отцепил Валерия от долгожданной поездки в капиталистическую Японию. По тогдашним меркам – нечто фантастическое.

«Брат сильно расстроился. Сказал: «Они обо мне еще услышат». Помню, ребята тогда скинулись и привезли ему подарки из Японии. Игроки, включая и брата, знаменитой армейской болельщице Машке тоже всегда возили из-за границы подарки. Валера и с ней дружил. У него врагов вообще не было!»

И ОНИ о нем действительно еще услышали.

Но до того в ставший позже знаменитым (окончательно – после фильма) Чебаркуль Тарасов отправил Харламова без всяких сантиментов. И человек характером послабее завис бы там, возможно, навсегда.

Мама Валеры в тот же день – только чуть пораньше – уезжала в Испанию. Харламов, провожая ее, ничего не сказал. Татьяна Борисовна вспоминает:

«Он маму проводил – а потом в аэропорт. Она знала, что сын едет в Чебаркуль. Только не в курсе была насчет другого. Валерка ей сказал, что едет на месяц. И говорил: «Мама, не волнуйся, скоро вернусь». А когда она уже уехала, он мне говорит: «Тань, меня туда до конца срочной службы отправляют». То есть на полтора года – полгода к тому времени он отслужил.

К Новому году мама возвращается, привозит из Испании оливок, колбасы, турона (это тамошняя рождественская халва) в уверенности, что Валера уже в Москве. А его нет и нет. Она вообще чуть с ума сошла. Тем более что он говорил: «Я тебя провожаю, я тебя и встречу».

Борис Михайлов, в основном похваливая «Легенду N 17», все же усмехается: «Хотя, конечно, два хоккеиста, висящие между трубами завода в Чебаркуле, – это уже явный перебор. На самом деле ничего страшного там не было. Маленький городок, воинская часть, новая гостиница…»

Нельзя не спросить об этих кадрах «Легенды…» Татьяну Борисовну.

«Меня все знакомые об этом спрашивают, я говорю: «Это художественная задумка», – реагирует она. – Но при этом хорошо помню, как однажды на сборах в Кудепсте Анатолий Владимирович их заставил прыгать в воду с трехметровой вышки. Все стоят, бурчат: «Сам бы попробовал». Он услышал. Пошел и прыгнул. И все игроки тоже начали прыгать. Тогда он еще не такой полный был. Или сажал одного на другого – и бегите в горку!»

Говорю, что такие экзерсисы чреваты межпозвоночными грыжами. Татьяна Борисовна отвечает: «Валерка на спину не жаловался. И Михайлов тоже. С венами у Бориса – да, есть проблемы, а спина нормальная до сих пор».

Вспоминаю, что еще в конце 60-х на предсезонке в ГДР Харламов выругался на тренировке, когда после столкновения с Кузькиным упал лицом в грязь. Так Тарасов его выгнал с занятия и устроил собрание. Разнес за то, что к старшему товарищу неуважение проявил.

«Это нормально, – защищает тренера сестра игрока. – Без внимания тоже ведь ничего нельзя оставлять. Тарасову и Мишаков на подобном собрании говорил: «Отец родной, прости!» Но чтобы Валерка за пазухой держал камень на Анатолия Владимировича – никогда такого не было.

Но перевернул все тот же Кулагин. Когда Валерка играл за «Звезду» из Чебаркуля, начальник тамошней команды Владимир Альфер позвонил Борису Павловичу: «Спасибо, такого парня мне прислал!»

И вот у «Звезды» был матч недалеко от Москвы, в Калинине (сейчас Тверь. – Прим. И.Р.). Кулагин приехал на него посмотреть и после матча сказал Тарасову: «Надо его забирать». Что и было сделано. Это случилось 8 марта. И из Чебаркуля он привез мне часы. До сих пор храню. Более того, есть у меня традиция: надеваю их, когда еду за границу. Работают! За 50 лет ни разу не останавливались!

Но и тогда брат поначалу был на вторых ролях. А поверил в него Тарасов только, когда брат заменил Вениамина Александрова, сломавшего лодыжку. Поставил его в серьезную тройку, дал шанс «коньку-горбунку» – и тот им воспользовался».

Даже когда Валерий превратится в кумира страны и безоговорочного авторитета, а Анатолий Владимирович по начальственному велению перестанет возглавлять ЦСКА и сборную, – при случае публично «дать леща» любому из своих бывших игроков сможет легко. Например, когда в середине 1970-х Харламов (нехарактерно для советского хоккея, надо признать) побил на площадке игрока воскресенского «Химика» Владимира Смагина, Тарасов разразился ни много ни мало гневным открытым письмом в «Комсомольскую правду», где обвинил всеобщего любимца в звездной болезни.

Спрашиваю Татьяну Борисовну, не обиделся ли брат на Тарасова.

«Нет, – отвечает она. – Он понимал, что так надо было. Это уже политика, а не спорт. Или ты пишешь, или ты уходишь».

«Стоп, – говорю, – Тарасов в ЦСКА же к тому времени уже не работал».

«Но у него же «Золотая шайба» была – фактически личный проект. А это – воспитательная работа среди молодежи. То есть он отвечал не только за себя. Брат все это понимал и сказал мне: «Ты особо не обращай внимания». Что тогда было много заказного, что сейчас…

На самом-то деле Валерка был таким человеком, что поехал, нашел Смагина и извинился. Просто по-человечески, понимая, что был не прав. Кстати, Смагин, очень хороший человек, до сих пор ходит к нему на Кунцевское кладбище, мы там встречаемся…»