Послесловие

Книга для любого времени суток

Антон Орехъ, обозреватель радио «Эхо Москвы»

Игорь Рабинер написал книгу. При этой фразе кто-то наверняка ухмыльнется и вспомнит ходовой мем: «Как написал в своей утренней книге Игорь Рабинер». Кто-то другой, возможно, тоже ухмыльнется, но бросит взгляд на полку, где произведения Игоря Яковлевича занимают место, сопоставимое с иными собраниями сочинений. У меня, кстати, такая полка тоже есть. В единственном книжном шкафу небольшой московской квартиры. А ведь мог бы там стоять и Достоевский!

Ладно, давайте серьезно. Я знаю Игоря Яковлевича Рабинера с советских тинейджерских времен, и для меня он, конечно, просто Игорь. Но читать его я люблю не потому, что мы дружим с прошлого тысячелетия. А потому что он пишет на русском языке, пишет логично и стройно. Вроде бы тривиальная характеристика. Но в том-то и проблема современной журналистики и писательства, что чаще всего наши глаза сталкиваются с хаотичным набором несогласованных мыслей, изложенных клоачным языком. От такого чтения у меня глаза и мозги мгновенно начинают болеть. А от Рабинера я как-то не устаю, хотя мой друг, возможно, как никто способен «дать объем»!

Книга, которую вы держите в руках, кстати, не такая большая. Но очень опасная для автора. Ее герои – «Легенда N 17», Отец русского хоккея, Лучший вратарь ХХ столетия и Главный тренер в истории самого популярного клуба страны. О них написаны уже миллионы страниц. И когда человек берется за книгу, в которой намерен рассказать хотя бы об одном из них – тем более о четверых сразу! – он становится на заведомо проигрышный путь. Ну, в 99 % случаев именно так и получается. Потому что это будет либо статья из Википедии, раздутая до масштабов книги, либо нечто «жолтое» в виде набора сплетен и скандалов. Либо унылая компиляция из всего, что написали предшественники.

Эта книга, слава богу, другая. Я часто отказываюсь читать биографии известных людей именно потому, что задаю себе вопрос: ну, что нового я узнаю, все же сказано. Но именно в этом смысл. Узнать новое о людях, про которых написаны миллионы страниц. Найти эпизоды, о которых ты не знал вообще. Обнаружить какие-то неожиданные детали даже в хрестоматийных вехах биографий. Вот это Игорю здесь точно удалось.

Я, например, знал, что мама у Валерия Харламова была испанкой и почему она оказалась в СССР, но почти все об испанской части его жизни прочитал впервые.

Как и о том, что Валентина Тимофеевна Яшина полюбила Льва Ивановича отнюдь не с первого взгляда и даже не со второго! Что встречались они несколько лет, а чувства вспыхнули, считай, уже после свадьбы.

Мне было любопытно понять, почему Бесков так и не стал по духу спартаковцем – для себя самого прежде всего – хотя, по моему убеждению, не было в истории клуба более важного человека на тренерском посту.

Интересно было попытаться представить, насколько актуален в наши дни опыт Анатолия Тарасова, или он все же остался в той эпохе, в которой творил.

На страницах книги очень много воспоминаний. Поэтому она, безусловно, необъективна. Родные, близкие, друзья всегда склонны приукрашивать характер дорогих людей и преувеличивать их таланты и обаяние. Недруги точно так же гиперболизируют недостатки. К тому же за давностью лет байки превращаются в правду, апокрифы в непреложные факты.

Но, слава богу, при всей симпатии автора к героям его рассказов, эта книга все-таки не превратила их в бронзовый памятник, покрытый позолотой. Это не жития святых, и смотрят на нас не иконописные лики.

Вот прочитал я все от начала до конца, и стало мне… грустно. Наверное, судьба великих людей не может быть простой. А в советские годы гениальным людям вообще многое приходилось делать вопреки и наперекор системе и устоявшимся привычкам общества. Но все равно мне грустно от того, что в истории каждого из этих четверых осталась большая недоговоренность. Пускай карьера Льва Яшина длилась аж до сорока лет! И собрал он практически все достижимые награды и звания.

Валерий Харламов погиб накануне, скорее всего, последнего сезона в карьере. Константин Бесков – до сих пор старейший в нашем футболе обладатель национального трофея. Даже Анатолий Тарасов хоть и рано «ушел» (не сам, увы) из активного тренерства, но успел так много, что кажется, будто тренировал сто лет. И все равно думаешь, сколько всего по справедливости могли бы сделать эти люди, сколького добиться, успеть.

Куцая хроника почти не сохранила документальных свидетельств их игры и труда. Поэтому так ценны мысли и впечатления людей, которые с ними работали или играли. С каждым из четверых уже не поговоришь, но можно успеть поговорить с теми, кто был им близок. Что Игорь Рабинер и сделал. В своей «утренней книге», которая может стать для вас и дневной, и вечерней, и ночной – пока не дочитаете до конца.