8
Я лежу во мраке спальни, в очередной раз прислушиваясь к беготне мышей за стеной. Многие месяцы алкоголь был моим анестетиком, и мне удавалось заснуть, только напившись до полубессознательного состояния, однако сегодня, даже после двух бокалов виски, я совершенно не хочу спать. Я знаю – непонятно откуда, – что именно сегодня покажется капитан.
Дремавший рядом со мной Ганнибал внезапно зашевелился и уселся на кровати. Мыши затихли. Мир погрузился в тишину, и даже море прекратило свое ритмичное бормотание.
Комнату наводнил знакомый аромат. Запах океана.
Он здесь.
Я сажусь на постели – вены на шее пульсируют, а руки замерзли. Я осматриваю комнату, но вижу лишь зеленоватое свечение Ганнибаловых глаз – кот наблюдает за мной. Все спокойно и тихо. Запах океана усиливается, словно по комнате прокатились волны прибоя.
И вот у окна возникает завихрение тени. Это еще не фигура – лишь слабый намек на силуэт, обретающий форму в ночи.
– Я не боюсь вас, – объявляю я.
Тень уплывает куда-то, рассеиваясь, словно дым, и я почти теряю ее из виду.
– Прошу вас, вернитесь, капитан Броуди! – кричу я. – Вы ведь капитан Броуди, верно? Я хочу увидеть вас. И хочу понять, настоящий ли вы.
– Вопрос в том, настоящая ли ты.
Голос звучит невероятно ясно, где-то совсем рядом со мной.
Ахнув, я оборачиваюсь – и смотрю прямо в глаза Джеремии Броуди. Это не просто тень – нет, это мужчина из плоти и крови, с густыми черными волосами, посеребренными лунным светом. Глубоко посаженные глаза прикованы ко мне, и я почти ощущаю жар его взгляда. Именно это лицо я видела на картине: тот же тяжелый подбородок, тот же ястребиный нос. Капитан умер полтора столетия назад, но вот я смотрю на него – он вполне убедителен и реален, даже матрас проседает, когда он садится на кровать рядом со мной.
– Ты в моем доме.
– Теперь тут живу я. Я знаю, что дом ваш, но…
– Слишком многие забывают об этом.
– Я ни за что не забуду, никогда. Это ваш дом.
Он окидывает меня взглядом с ног до головы, задерживаясь на вырезе моей ночной сорочки. Потом снова сосредоточивает внимание на моем лице. Когда капитан дотрагивается до моей щеки, его пальцы кажутся мне невероятно теплыми.
– Эйва…
– Вы знаете, как меня зовут.
– Я знаю о тебе гораздо больше чем просто имя. Я чувствую твою боль. Я слышу, как ты плачешь во сне.
– Вы наблюдаете за мной?
– Кто-то же должен за тобой присматривать. Больше ведь некому?
От этой фразы у меня на глаза наворачиваются слезы. Он гладит меня по лицу – и его рука вовсе не кажется мне холодной, как у трупа. Джеремия Броуди живой, и его прикосновения заставляют меня трепетать.
– Здесь, в моем доме, ты найдешь то, что ищешь, – обещает он.
Я закрываю глаза и слегка вздрагиваю, когда он легонько сдвигает мою сорочку и целует меня в плечо. Его небритое лицо колется, и, вздохнув, я откидываю голову. Ночная сорочка соскальзывает с другого плеча, и лунный свет заливает мою грудь. Я вздрагиваю, оказавшись полностью на виду, однако взгляд Броуди не пугает меня. Его губы сливаются с моими, и я чувствую привкус соли и рома. Я жадно хватаю ртом воздух и ощущаю запах влажной шерстяной материи и морской воды. Аромат мужчины, который слишком долго жил на корабле, мужчины, жаждущего познать женщину.
С той же страстью я хочу познать мужчину.
– Я знаю, чего ты хочешь, – говорит он.
А хочу я его. Мне нужно, чтобы он заставил меня забыть обо всем, кроме одного: каково это – быть в объятиях мужчины. Я откидываюсь на спину, и вот уже он сверху, придавил меня к матрасу всем своим телом. Он хватает меня за запястья и прижимает их к кровати у меня над головой. Я не могу сопротивляться. И не хочу.
– Я знаю, что тебе нужно.
Я потрясенно сквозь зубы втягиваю воздух, когда его пальцы сжимают мою грудь. Это вовсе не нежное прикосновение, это настоящий захват; я даже морщусь, словно он только что оставил свое клеймо на моей коже.
– И я знаю, чего ты заслуживаешь.
Мои глаза резко раскрываются. Я смотрю в пустоту – передо мной никого и ничего нет. Бешено шарю взглядом по комнате – замечаю очертания мебели, свет луны на полу. А еще вижу зеленые глаза Ганнибала – он бдительно, как всегда, наблюдает за мной.
– Джеремия? – шепчу я.
Но ответа нет.
Меня будит вой электропилы, я открываю глаза и щурюсь от ослепительного солнечного света. Простыни перекручены вокруг моих ног, под бедрами белье влажное. Даже теперь я все еще мокрая и до боли хочу этого мужчину.
«Был ли он здесь на самом деле?»
Заскрипели ступени под тяжелыми шагами, кто-то прошел наверх, и в башенке застучали молотком. Билли и Нед снова приступили к работе, а прямо под ними, вот здесь, лежу я, расставив ноги, и моя кожа пылает от желания. И вдруг я чувствую себя на виду у всех и смущаюсь. Выбравшись из постели, натягиваю ту же одежду, в которой была накануне. Она лежит на полу, я даже вспомнить не могу, когда и как сняла ее. Ганнибал уже трогает лапой запертую дверь и издает нетерпеливое «мяу». Стоит мне приоткрыть ее, как он мчится вниз по лестнице, в кухню. Разумеется, он хочет завтракать.
Я иду не за ним, а направляюсь в башенку; там, в стене, с ужасом вижу большую дыру. Билли и Нед пробили гипсокартон и теперь стоят, внимательно разглядывая открывшуюся нишу.
– Что это такое, черт возьми? – спрашиваю я.
Обернувшись, Нед хмурится: он увидел мои взлохмаченные волосы.
– Бог мой! Надеюсь, мы вас не разбудили?
– Гм, да. Разбудили. – Я тру глаза. – Который час?
– Полдесятого. Мы постучали во входную дверь, но вы не откликнулись. И мы подумали, что вы отправились на прогулку или куда-нибудь еще.
– Что это с вами? – спрашивает Билли, указывая на мое предплечье.
Я опускаю взгляд на полосы от когтей.
– А, ничего. Ганнибал оцарапал меня на днях.
– Я имел в виду другую руку.
– А что?
Смотрю на синяк, опоясавший запястье, будто уродливый синий браслет. Откуда он взялся? Впрочем, я не помнила и того, как ушибла ногу несколько дней назад.
Я подумала о капитане и о том, как он прижимал к кровати мои руки. Я помню тяжесть его тела, вкус его губ. Но это был всего-навсего сон, а сны ведь не оставляют синяков. Может, я споткнулась во тьме где-то на полпути из туалета? А может, ударилась вчера днем на пляже? Я могла приложиться где-нибудь о камень и не ощутить боли, напившись вина до полубеспамятства.
У меня так пересохло в горле, что я с трудом отвечаю на вопрос Билли:
– Возможно, я схлопотала это, когда готовила. Иногда я так увлекаюсь, что могу случайно стукнуться и ничего не почувствовать. – Страшно хочется сбежать, и я отворачиваюсь от плотников. – Мне просто необходима чашка кофе. Я сварю его – присоединяйтесь, если хотите.
– Сначала взгляните, что мы нашли за стеной, – предлагает Нед.
Он вытаскивает еще один кусок гипсокартона, увеличивая обзор ниши.
Я заглядываю в прореху и вижу поблескивающий латунный подсвечник и стены, выкрашенные в мятно-зеленый цвет.
– Это маленький альков. Как странно.
– Пол там все еще в хорошем состоянии. И посмотрите на лепнину под потолком. Такая была в доме, когда его построили. Это пространство будто из мемориальной капсулы – оно не изменилось за все эти годы.
– С какой стати кому-то понадобилось отгородить альков?
– Мы с Артуром побеседовали на эту тему, но никому не пришло в голову хорошей мысли. Мы считаем, что это было сделано еще до его тетушки.
– Вероятно, это пространство для контрабандистов – там они хранили выпивку, – предполагает Билли. – А может, прятали сокровища.
– Здесь нигде не видно двери – ни войти, ни выйти. – Нед качает головой. – Нет, это место было замуровано, точно могила. Кто-то решил стереть сам факт его существования.
Невольно вздрагиваю, заглядывая внутрь комнаты, которая замерла во времени примерно поколение назад. Что за скандальная история могла заставить кого-то замуровать это пространство, замаскировать нишу гипсокартоном, чтобы навсегда скрыть альков от чужих глаз? Какую тайну пытался сохранить этот человек?
– Артур хочет, чтобы мы вскрыли нишу и покрасили там стены в тот же цвет, что и во всей башенке, – сообщает Нед. – Вдобавок придется отполировать и покрыть лаком полы, это займет еще неделю-другую. Мы уже несколько месяцев работаем здесь, и я начинаю думать, что не закончим никогда.
– Безумный старый дом, – замечает Билли, поднимая с пола кувалду. – Интересно, что же еще он скрывает…
Билли и Нед сидят за моим кухонным столом, широко улыбаясь, – я ставлю перед ними дымящиеся тарелки, от которых идет аромат говядины и лаврового листа.
– Я все утро принюхивался – так вкусно пахло! – признается Билли, чей бесконечный аппетит не перестает удивлять меня. С большим рвением он берется за ложку. – Нам было любопытно, что вы тут сварганили.
– Лабскаус, – отвечаю я.
– По мне, это жаркое из говядины. – Он проглатывает полную ложку и вздыхает, прикрыв глаза от глубочайшего удовлетворения. – Что бы это ни было, ощущение такое, будто я помер и отправился в рай.
– Еще это блюдо называют матросским рагу, – поясняю я, когда оба плотника принимаются с аппетитом есть. – Рецепт восходит к викингам, только те использовали рыбу. И пока он странствовал по миру, моряки постепенно заменили рыбу говядиной.
– Классно, что говядиной! – бормочет Билли.
– И пивом, – добавляю я. – В этом блюде очень и очень много пива.
Билли поднимает над головой кулак:
– Ура пиву!
– Ну же, Билли, вы не можете просто вдыхать аромат. Вы должны сказать, что вы об этом думаете.
– Я бы съел еще тарелку.
Кто бы сомневался! Когда речь заходит о еде, Билли самый неразборчивый человек из тех, кого мне приходилось встречать. Он проглотит и жареный башмак, если поставить его перед ним на стол.
А вот Нед неторопливо зачерпывает ложкой кусочки картофеля и говядины, а потом задумчиво жует.
– Надо понимать, это куда вкуснее того блюда, которое ели матросы в давние времена, – заключает он. – Этот рецепт непременно должен войти в книгу, Эйва.
– Я тоже так думаю. Рада получить печать одобрения от Неда Хаскелла.
– А что вы приготовите нам на следующей неделе? – интересуется Билли.
И получает кулаком в плечо от Неда.
– Эйва готовит не для нас. Она исследует рецепты для своей книги.
В эту книгу войдет несколько десятков достойных рецептов, от старинного франкоканадского пирога туртьер со свининой – ароматного, истекающего нежным жирком, – до седла оленя с ягодами можжевельника и множества блюд из соленой трески. Сейчас я могу испробовать все это на жителях штата Мэн, мужчинах со здоровым аппетитом.
Билли быстро управляется с жарким и уходит наверх, чтобы взяться за работу, а вот Нед задерживается за столом, наслаждаясь последними ложками еды.
– Нам будет очень грустно, когда мы закончим работать в вашей башенке, – признается он.
– Мне тоже будет жаль потерять своих дегустаторов.
– Я не сомневаюсь, Эйва, что к вам выстроится огромная очередь добровольцев.
У меня пиликает мобильный, и на дисплее всплывает имя моего редактора. Я старалась избегать разговоров с ним, однако общаться рано или поздно придется. Если не ответить сейчас, он будет настойчиво звонить каждый день.
– Здравствуй, Саймон, – говорю я.
– Так, значит, тебя не съел медведь?
– Прости, что не перезвонила раньше. Завтра я пришлю тебе еще несколько глав.
– Скотт полагает, что мы должны приехать и уволочь тебя домой.
– Я не хочу, чтобы меня тащили домой. Я хочу продолжать работать. Мне просто нужно было удрать.
– Удрать? От кого?
Я умолкаю, не зная, что ответить, и смотрю на Неда – он тактично поднялся и понес свою опустевшую тарелку в мойку.
– У меня полно дел, вот и все, – говорю я.
– О! И как его зовут?
– Ну а теперь ты и вовсе попал пальцем в небо. Позвоню тебе на следующей неделе.
Нажав отбой, смотрю на Неда, который тщательно моет посуду. В свои пятьдесят восемь лет он все еще строен – атлетически сложенный мужчина, который привык к физической работе, – однако в нем есть не только сила, за его молчанием скрывается какая-то тайна. Этот человек умеет слушать и смотреть, он воспринимает куда больше, чем мы догадываемся. Мне становится любопытно: что он думает обо мне? Возможно, он считает странным, что я отгородилась от внешнего мира в этом прекрасном доме, оставив при себе единственного компаньона – кота-бандита.
– Вам не обязательно мыть посуду, – говорю я ему.
– Да ничего. Не люблю оставлять после себя беспорядок. – Он ополаскивает тарелку, а затем берет кухонное полотенце. – Такой уж я человек.
– Вы сказали, что работаете в этом доме уже несколько месяцев.
– Почти полгода.
– Значит, вы знаете женщину, которая жила здесь до меня? По-моему, ее зовут Шарлотта.
– Хорошая женщина. Она учительница начальной школы в Бостоне. Мне казалось, ей тут нравится, так что я удивился, когда она собрала вещи и уехала из городка.
– Она не объяснила почему?
– Ни слова не сказала. Однажды приходим – а ее нет. – Вытерев тарелку, Нед ставит ее в шкаф – как раз на место. – Билли был немножко влюблен в нее, поэтому страшно огорчился, что она даже не попрощалась.
– А она рассказывала что-нибудь… мм… странное об этом доме?
– Странное?
– Ну например, говорила о необъяснимых запахах и звуках? Или о чем-то вроде этого?
– О чем?
– У нее не возникало ощущения, что кто-то… наблюдает за ней?
Обернувшись, плотник смотрит на меня. Я рада, что он, по крайней мере, решил обдумать мой вопрос.
– Ну… она и правда спрашивала насчет занавесок, – в конце концов произносит он.
– Каких занавесок?
– Она просила повесить занавески в ее спальне, чтобы никто не смог заглядывать внутрь. Я заметил, что окна смотрят на море и оттуда некому за ней наблюдать, но она потребовала, чтобы я поговорил об этом с владельцем. Через неделю она уехала из городка. Мы так и не успели выполнить ее просьбу.
Я холодею. Значит, у Шарлотты тоже было такое ощущение – что она не одна в этом доме, что за ней кто-то наблюдает. Однако занавески не скроют тебя от взгляда того, кого уже нет в живых…
Нед отправился наверх в башенку, а я падаю на стул возле кухонного стола и сижу там, массируя виски в попытке стереть воспоминания о прошедшей ночи. Если обдумывать все это при свете дня, иначе как сном мои видения не назовешь. Ну конечно, это был сон, потому что иное просто невозможно: давно умерший мужчина попытался заняться со мной любовью.
Нет, не так. То, что произошло прошлой ночью, любовью назвать сложно, это скорее попытка завладеть, подчинить себе. Пусть это пугает меня, но я жажду продолжения. «Я знаю, чего ты заслуживаешь», – сказал он. Откуда-то ему известно о моей тайне, о причине моего стыда. Он знает о ней, потому что наблюдает за мной.
Неужели он следит за мной и в эту минуту?
Выпрямившись на стуле, я нервно оглядываю кухню. Разумеется, здесь никого нет. Да и в моей спальне прошлой ночью никого не было, кроме фантома, созданного моим одиночеством. В конце концов, призрак – идеальный возлюбленный для каждой женщины. У меня нет необходимости очаровывать его или волноваться, что я слишком старая, толстая и некрасивая. Он не станет толкать меня во сне или раскидывать по спальне свои ботинки и носки. Он материализуется, когда мне хочется любви, а утром весьма кстати испаряется. И мне никогда не придется готовить ему завтрак.
В моем смехе слышится пронзительная нотка безумия. Или я схожу с ума – или в моем доме и правда обитает призрак.
Я понятия не имею, с кем поговорить и кому довериться. В отчаянии открываю ноутбук. На экране высвечивается последний документ, над которым я работала, – список ингредиентов для очередного рецепта: сливки из цельного молока, несколько чайных ложек сливочного масла и очищенные устрицы, объединенные в густое рагу, которое тушилось на чугунных плитах по всему побережью Новой Англии. Закрыв файл, я запускаю поисковик. Но что, черт возьми, я должна искать? Контакты местного психиатра?
Вместо этого я набираю: «Есть ли привидения в моем доме?»
К моему удивлению, на экране появляется список сайтов. Я щелкаю мышью на первой же ссылке.
Многие считают, что их дом населен привидениями, но в большинстве случаев подобным переживаниям находится логическое объяснение. Вот некоторые необычные явления, которые часто описывают:
– странное поведение домашних животных;
– непонятные звуки (шаги, скрипы), когда дома больше никого нет;
– предметы, исчезающие и снова появляющиеся на других местах;
– ощущение, что за тобой кто-то наблюдает…
Я отрываю взгляд от экрана и снова озираюсь, вспоминая о том, что капитан сказал прошлой ночью. «Кто-то же должен присматривать за тобой». По поводу странного поведения животных: Ганнибал так увлеченно уплетает свой обед, что вообще не поднимает головы от миски. Совершенно обычное поведение для Господина Толстяка.
Я пролистываю текст на сайте до следующей страницы.
– появление силуэтов, смутно напоминающих людей, или подвижных теней;
– ощущение, что до тебя дотрагиваются;
– приглушенные голоса;
– необъяснимые запахи, которые возникают и исчезают.
Перечитываю четыре последних абзаца. Бог мой, я испытала все! И это были не просто прикосновения и приглушенные голоса. Я чувствовала на себе тяжесть мужского тела. И до сих пор ощущаю, как сливались наши губы. Я глубоко втягиваю воздух, чтобы успокоиться. Это сколько же человек в отчаянии искали ответы в Интернете? И опасались, что сходят с ума?
Я снова переключаю внимание на дисплей ноутбука.
Что делать, если вы считайте, будто в вашем доме привидение:
– наблюдайте и документируете каждое странное происшествие, записывайте время и место необычного явления;
– записывайте на видео любые физические или звуковые явления, всегда держите при себе мобильный телефон;
– посоветуйтесь со специалистом.
Со специалистом. Где, черт возьми, взять такого?
– Ну и кому ты позвонишь? – спрашиваю я вслух и снова разражаюсь безумным смехом.
Вернувшись к поисковику, я набираю: «Исследование призраков в Мэне».
На экране появляется новый список ссылок. Большинство сайтов посвящено историям о домах с привидениями; судя по всему, в Мэне родилось множество подобных легенд и некоторые даже превратились в телепрограммы. Призраки в гостиницах, призраки на шоссе, призраки в кинотеатрах. Я пролистываю список, и скептицизм мой растет. Это скорее не настоящие привидения, а страшные истории, которые обычно рассказывают у костра. «Скиталица в белом». «Мужчина в цилиндре». Я пролистываю очередную страницу и уже решаю закрыть поисковик, как вдруг вижу в самом конце интересную ссылку:
«Помощь тем, у кого в доме обитает привидение. Профессиональное исследование призраков, штат Мэн».
Я щелкаю на ссылку. Сайт весьма скудный – лишь краткое заявление о целях:
Мы исследуем и документируем паранормальные события в штате Мэн. Мы также выполняем функции центра сбора и обработки информации, предоставляя эмоциональную и материально-техническую поддержку тем, кто столкнулся с паранормальными явлениями.
Тут же – контактная форма, однако номер телефона не указан.
Я набираю свое имя и номер мобильного. В графе «Причины обращения» пишу: «Полагаю, в моем доме призрак. Я не знаю, что с этим делать» – и нажимаю «Отправить».
Письмо улетает в Сеть, и я почти сразу начинаю чувствовать себя дурой. Неужели я и вправду написала охотнику за привидениями? Любопытно, что бы сказала моя сестра Люси, если бы узнала об этом? Всегда логично рассуждающая Люси, чья медицинская карьера связана с наукой. Сейчас я нуждаюсь в совете сестры, как никогда, однако звонить ей я бы не отважилась. Я боюсь того, что она скажет мне, и особенно того, что скажу ей я. Своему старинному другу и редактору Саймону я тоже не могу позвонить, так как он наверняка посмеется надо мной и заявит, что у меня крыша поехала. А потом напомнит, как сильно я задержала рукопись.
Изо всех сил пытаясь отвлечься, я выскребаю остатки жаркого в миску и несу ее в холодильник. Дернув за ручку, я утыкаюсь взглядом в бутылку совиньона блан, что поблескивает внутри холодильника. Она выглядит так соблазнительно, что я уже чувствую на языке прохладную и свежую едкость алкоголя. Бутылка взывает ко мне так настойчиво, что я почти не вслушиваюсь в окружающие звуки, а потому чуть не пропускаю дзиньк упавшего в мой ящик сообщения.
Я поворачиваюсь к ноутбуку. Сообщение пришло с незнакомого адреса, но я все равно открываю его.
ОТ: МЕЙВ КЕРРИДВИН
ТЕМА: ВАШИ ПРИЗРАКИ
КОГДА ВЫ ХОТЕЛИ БЫ ВСТРЕТИТЬСЯ?
