IV

Охранники, отправившиеся на Погорелые этажи, вернулись быстро. Они вели с собой пятерых пленников. Вернее, четверых: заляпанного кровью мальчишку отец, тот самый здоровяк в прожжённом фартуке, нёс на руках. За ним тащились остальные: парень, ровесник Люк, женщина – пожилая, измождённая, с седыми волосами – и такой же ветхий старик. У всех троих руки были стянуты за спиной, и охранники с прибаутками подталкивали их в спины своими дубинками.

Двое охранников, замыкавших процессию, были нагружены молотками, кувалдами, длинными железными щипцами, покрытыми толстым слоем окалины и массой предметов непонятного назначения, вроде гармошки из кожи с деревянными ручками. И от всего – от трофеев, пленников, даже от охранников – угрожающе пахло дымом.

– А бонусы нам всё-таки начислили! – довольно сообщил Люк, провожая взглядом скорбную процессию. – И даже вдвое больше, чем за медные трубы.

Они стояли в толпе – как только разлетелся слух, что охрана захватила даунов-поджигателей, люди стали стягиваться в лестничный холл.

– Вот добежал бы тот тип с кувалдой – показал бы тебе бонусы…

– зловеще посулил Пол.

– А по-моему, бонусы – это хорошо… – неуверенно ответила Лея.

– Так много нам и за месяц не заработать!

Пол молчал, упрямо сжав губы. Люку показалось, что когда речь зашла о бонусах, в его в глазах мелькнуло… что? Гнев? Презрение? Уж точно не радость.

– Я всё думаю: почему они тогда не убежали? – спросила Лея. Зачем было оставаться на месте? Ясно ведь, как день, что их нашли, и вот-вот заявятся охранники.

– Может, не захотели бросать вещи? – неуверенно предположил Люк. – Они там основательно устроились – видели, сколько вещей охранники принесли?

– Ерунда! – резко бросил Пол. – Какие вещи, когда речь идёт о жизни и смерти? Они же не могли не понимать, что с ними будет!

Люк кивнул, соглашаясь. С пленными даунами и так-то не церемонились, а уж за разведённый огонь наверняка полагалась смертная казнь. Любому – дауну, жителю Офиса, мужчине, женщине, даже ребёнку. Это был закон, и его соблюдали неукоснительно.

– Но почему они всё-таки не остались?

Люк не ответил и покосился на сестру неодобрительно – нет, что ли, других тем для беседы?

– Наверное, дело в мальчишке. – предположил Пол. – Пумба ранил его довольно серьёзно, побоялись, что он при переноске умрёт.

– Что им вообще надо на Погорелых этажах? – упрямо продолжала Лея. – Сидели бы в своих пещерах, там их никто не трогает…

«Пещерами» называли огромные дупла в самых толстых стеблях древолиан, где и обитали дауны. Некоторые размерами не уступали комнатам Офиса.

На это у Люка был готов ответ.

– Так огонь же! Они же работали с огнём, а в пещерах его разводить опасно, можно поджечь весь стебель. Вот и перебираются на Погорелые этажи – всё, что там могло сгореть, уже сгорело.

– Это из-за стариков. – сказал Пол. – Видели, какие они дряхлые? По древолианам лазать им уже не под силу, вот и переселяются в башню.

– А тот, с кувалдой? И мальчики?

– Может, родственники?

Люк нахмурился. Из слов Пола выходило, что дауны – как известно любому, злыдни, душегубы и изгои – рисковали жизнью ради немощных родичей и раненого паренька? Что-то тут не склеивалось…

«… но ведь они действительно не сбежали, остались на верную смерть?..»

Толпа постепенно рассасывалась. Люди обсуждали увиденное и строили предположения о судьбе пленников. По большей части, не сулящие тем ничего хорошего.

Лея дёрнула брата за рукав.

– Суд-то когда будет?

– После обеда. – Люк посмотрел на часы. – Часа полтора ещё есть.

– Мне надо заглянуть на шестьдесят пятый. – объявил Пол. – Я заказал новые плечи для лука, наверное, уже готовы. Кто со мной?

– Вы идите, я догоню. Надо к ремонтникам зайти, выпросить новую заточку. А то я свой потерял, когда бежали от того дауна…

* * *

Мастерские ремонтников располагались тремя этажами ниже жилых этажей. Люк любил здесь бывать и смотреть, как работают с металлом. Например, как изготавливают заточки. Сначала = кусок арматуры сгибают так, чтобы получилась скоба, защищающая пальцы; оставшийся длинный конец долго плющат на наковальне, пока тот не примет форму сильно вытянутого листа. Дальше начинается самая долгая, самая нудная часть работы – края этого «листа, предварительно отбитые так, чтобы они стали как можно тоньше, до изнурения затачивают, правят на кусках бетона. Последний «глянец» наводят на настоящих точильных камнях – но это лишь с разрешения бригадира ремонтников. Точильных камней осталось совсем мало, новые взять неоткуда – а потому их стараются лишний раз не расходовать.

То, что получалось в итоге, сложно назвать ножом. Оно ни резало-то с трудом – скорее, пилило, благодаря своим не слишком ровным кромкам. Зато проковыривать дырки удобно – неважно, в мясистых листьях древолиан, или в тонкой жести вентиляционного короба. Удар такого острия легко пробивал хитиновый панцирь волосана и пропарывал мягкий, резиновый бок руколаза – заточки считались вполне надёжным оружием. К тому же, толстая железяка при случае, могла послужить ломиком, и ни один из «водопроводчиков» не покидал Офис, не засунув её за пояс.

Конечно, видел Люк и настоящие ножи – их довольно много сохранилось с прежних времён. Ножи были разными: от тонких и широких «кухонников», до складных, со множеством лезвий – и все до единого представляли огромную ценность. И теперь, вспоминая лезвие, блеснувшее в руках мальчишки-дауна, Люк невольно думал: неужели огонь позволяет изготавливать такие замечательные вещи?

В мастерских он не задержался. Бригадир ремонтников, парень, лет на пять старше Люка, поворчал, но выдал ему вполне приличную заточку. «Будешь должен! – заявил он. – А то, знаю я вас, водопроводчиков: понатаскали себе с Верхних Этажей всяких ценных штучек, а чтобы поделиться с людьми, которые тут с утра до ночи вкалывают – этого от вас не дождёшься…»

Люк проверил пальцем кромку (тупая, конечно, ну да ничего, дело поправимое), пообещал ремонтнику принести что-нибудь интересное – и кинулся догонять друзей.

* * *

Производство «стеклянного шёлка» было, наряду с выращиванием минипигов и плантациями шампиньонов, одной из основ хозяйственной жизни Офиса. Тончайшие, но чрезвычайно прочные нити, создаваемые паучками-«стеклярусами» использовались для производства тканей, лёгких, прочных верёвок. Из стеклянного шёлка, сложенного в несколько слоёв и пропитанного смолой, получаемой из определённого вида лиан, выходил стеклопластик упругий, чрезвычайно прочный и износостойкий материал, из которого делали массу полезных вещей.

Владения «шелкопрядов» располагались ниже пятьдесят седьмого этажа; там же, снаружи, на стебле древолианы, были оборудованы многочисленные «паучьи» фермы – плетёные из ветвей и проволочного вьюна решётки. Обычно она были сплошь белы от паутины – тончайших нитей, производимых «стеклярусами». Люк много раз бывал здесь, помогая собирать эти нити с решёток и сматывать в особые коконы – нудная, но важная работа, к которой время от времени привлекали народ со всего Офиса. На долю же самих «шелкопрядов» выпадало всё остальное: уход за раскинувшимися снаружи, на стеблях ближайших лиан, пастбищами паучков-«стеклярусов», защита их от вредителей, подкормка, сбор шелковичных коконов и обработка горячим паром из солнечных конвекторов с целью убить личинок и подготовить сырьё к дальнейшей переработке. не смешивались, получая только им предназначенную «подкормку».

В мастерских, где работали со стеклянным шёлком, можно было – за плату, разумеется – заказывать какие-нибудь особенные изделия. Например – дуги и плечи для луков и самострелов. Оснащённые тетивами, свитыми из стеклянного шёлка, они были мощными, прочными и совершенно не боялись сырости.

Люк относился к этим ухищрениям снисходительно – сам он стрелял неважно, да и вообще, не любил охотиться. Пол же был убеждённым лучником. Недавно он подсмотрел в найденном на Верхних этажах журнале лук необычной конструкции – с роликами и тройной тетивой – и загорелся сделать такой же. И даже сумел заразить своим энтузиазмом Лею – девочка с нетерпением ждала результата эксперимента и донимала и Пола просьбами сделать ей точно такой же лук. Тот отшучивался и обещал подумать.

Визит на «паучьи фермы» и в мастерские занял около часа. Возвращаться на обед не было смысла; наскоро перекусив прихваченной из дома снедью, тройка «водопроводчиков» в сопровождении верного Пумбы поспешила в Главный Холл. Там через четверть часа должен был начаться суд.