Наш «Большой мальчишник» продолжился в Бразилии; мы с нетерпением ждали прибытия в Рио-де-Жанейро, но вместо дат в расписании по-прежнему стояли волшебные буквы ТВА: «Будет объявлено», «Будет обговорено» или (чаще всего) «Избегать всеми силами». Перелет из Буэнос-Айреса в Рио был самым ужасным из всех на моей памяти: мы влетели прямо в тропическую бурю, которая швыряла «Дуглас-DC 10» (да-да, опять он!), словно бумажный. Когда самолет снижался, мой желудок практически подбирался к горлу, а потом, словно приливной волной, машину снова подбрасывало вверх, отчего голова готова была расколоться на мелкие части. Непроницаемую темноту снаружи иногда прорезали вспышки молний, и я даже задумался, уж не пришло ли и наше время отправляться на великий небесный концерт.

– По последним данным, на борту самолета Буэнос-Айрес – Рио-де-Жанейро, разбившегося в джунглях, находилось несколько граждан Великобритании, – представился мне скорбный голос диктора ВВС.

Буря налетела без предупреждения, словно напоминая, кто хозяин в этом мире. Все в салоне вцепились кто в четки, кто в поручни кресла, даже боль от пролитого горячего кофе не чувствовалась. Многие истово крестились и бормотали личные молитвы. Я тоже присоединился к общему хору:

– Послушай, я знаю, что давно уже не ходил в церковь, но ты ведь понимаешь, что мне совсем не до того… и я ведь регулярно ходил в воскресную школу. Меня даже похвалили за хорошую посещаемость, честно! Спроси мою маму!

Молитвы, похоже, сработали, потому что буря прошла, и мы спокойно приземлились в Рио.

Ехать из аэропорта в гостиницу пришлось ночью, так что мы практически не разглядели пейзажей, которые, как мы себе воображали, украшали эту экзотическую и полную страсти полоску земли между морем и горами. Как мы ни таращились в окна, прикрыв один глаз, чтобы не мешало отражение, Рио не пожелал нам открыться. Лишь на следующее утро я смог насладиться видом, когда отодвинул шторы, висевшие на изогнутом кронштейне. Прямо перед собой я увидел покрытую буйной растительностью гору, а вытянув шею, разглядел даже побережье и пляж. Мы поселились в гостинице «Насьонал» на пляже Гавеа, к югу от Копакабаны, Ипанемы и Леблона.

Красоту Рио-де-Жанейро омрачили предпринятые меры безопасности. Нам выдали ключи от номеров без ярких бирок с названием гостиницы – самый обычный ключ с цифровым кодом и цепочкой, которую нужно надевать на шею. Жаль: гостиничная бирка из Рио стала бы отличным украшением для ключей от моего «Форд-Транзита». Нас строго предупредили: ничего не брать с собой на пляж, вообще ничего. Жизнь здесь хороша (для нас), но убить при этом могут за что угодно. Чем дальше от пляжа и ближе к горам, тем беднее там люди; в тех районах машины даже не останавливаются на красный свет, потому что водители боятся, что на них тут же нападут.

Пляжи были отличными, но я так и не нашел мифическую «девушку из Ипанемы» или кого-нибудь из ее подружек.

Вопрос. Что делает группа англичан и американцев в одном из самых интересных и красивейших городов мира?

Ответ. Идет в английский паб.

Вечером мы чаще всего ловили такси – «Фольксваген-Жук» со снятым передним сиденьем, что позволяло пассажирам легче забираться на заднее. Мы всегда расплачивались заранее.

Пабом «Лорд Джим» владел британский эмигрант, бывший гражданский пилот, который, решив уйти на пенсию в солнечной стране, с каждым рейсом привозил туда разные вещи с Туманного Альбиона: медные лошадиные украшения, доски для дартса, пинтовые кружки, пивные бутылки, периодические издания и прочие неотъемлемые атрибуты типичного паба (впрочем, сомневаюсь, что ему удалось провезти в качестве ручной клади еще и красную телефонную будку).

В Бразилии цены оказались куда дружелюбнее, чем в Аргентине (10 долларов за пиво в 1981 году). Все было сравнительно дешево, и мы могли спокойно тратить деньги, несмотря на скачкообразную инфляцию – утром в магазинах указывали одни цены, а в обед уже могли поставить другие.

Те из нас, кто не потратил суточные до последнего цента и не израсходовал все средства на кредитных карточках, искали сувениры местного производства, которые, возможно, удастся потом выгодно перепродать. Проще говоря, мы искали вещи, более дешевые, чем в Англии. За время наших путешествий мы много чего набрали. В Японии – антикварные кимоно и гравюры, жемчуг и электротехнику. В Австралии – опалы и… бумеранги. В Испании были отличные кожаные изделия, во Франции и Италии – прекрасная «выходная» одежда, в Южной Африке – алмазы, а в США – джинсы «Левайс», индейские украшения из бирюзы и ковбойские шляпы. В Бразилии привлекательным вложением средств выглядели драгоценные камни, но нашего тур-менеджера Джерри Стикеллса они не интересовали – он искал засушенную голову! Эти «сувениры», сделанные, скорее всего, из жестоко убитых индейцев (сомневаюсь, что на «сырье» брали тех, кто умер своей смертью), были не только отвратительны, но и незаконны. Джерри так и не нашел ни одной головы, но я уверен, что она бы выглядела очаровательно в его загородном калифорнийском доме рядом с сувенирами времен войны, попугаем и золотыми дисками Джими Хендрикса.