Следующая остановка в Аргентине – Мар-дель-Плата, курорт на побережье, своей элегантностью и старой европейской архитектурой напоминавший Брайтон на латиноамериканский лад. Наша гостиница «Провинсиаль» располагалась на берегу моря; она была похожа на пышные гостиницы 30-х годов – широкие лестницы в стиле ар-деко вели на второй этаж, где на круглом паркетном танцполе играл струнный квартет. Люди сидели за небольшими столами под стеклянным куполом крыши, попивая чай и кофе. Очень похоже на довоенный Берлин, очень уютно. В местном телефонном списке обнаружилась куча «Шмидтов» и «фонов».

К этому времени мы уже привыкли к новым условиям работы и к неопытным местным бригадам, состоявшим в основном из молодых ребят, которые помогали нам выгружать и переносить аппаратуру. После концерта они не приходили по двум причинам – во-первых, им не заплатили, как обещали; во-вторых, некоторые из них работали только для того, чтобы посмотреть концерт на халяву.

Как только Queen уходила со сцены, они тоже уходили.

Примечание в гастрольном расписании: «Членам технической команды, желающим сбросить вес, рекомендуется употребление местной питьевой воды».

Мы жили в постоянном страхе, не зная, когда нас одолеет приступ диареи. В раздевалке стадиона кое-кто не успел добежать до туалета; происшествие стало известно как «Всплеск в Мар-дель-Плате».

Затем мы выступили в Росарио, где после концерта любопытная публика не торопилась расходиться, невинно интересуясь, чем мы занимаемся на сцене (мы в это время начали разбирать аппаратуру). Военная полиция выстроилась в шеренгу шириной во все футбольное поле и, держа на поводках рычащих немецких овчарок, двинулась на толпу. После этого зрители все же ушли, быстро и весьма организованно.

Шел 1981 год, война за Фолклендские острова началась лишь год спустя. После концерта в Росарио я обменял у молодого солдата бейсболку с надписью «I love New York», которую бросили на сцену во время американского турне, на зеленую армейскую кепку с медными знаками отличия. Он охранял нас, пока мы грузили аппаратуру в кузов грузовика, и мы поменялись головными уборами, распив бутылку кока-колы. Внутри кепки синей ручкой были написаны имя и адрес парня. Я вспомнил его на следующий год и с тех пор иногда о нем думаю. Где он был, когда началась война? Выжил ли он? Если да, то что сейчас думает о британцах?