9.7. Разбитие сельского хозяйства

В сельском хозяйстве таких крупных преобразований, как в промышленности, не проводилось. Реформы в этой отрасли неизбежно затронули бы монополию дворян-помещиков на владение землей и крепостными, а дворянское государство не могло пойти на такую меру. Да для укрепления мощи государства и не требовалось проводить реформы в сельском хозяйстве.

Петр I стремился по-своему возвысить и укрепить дворянство, сделать дворян подлинно служилым сословием – сословием служащих государства. Петр добивался, чтобы дворяне считали государственную службу своим почетным правом, умели править страной и начальствовать над войсками. А поскольку теперь для этого требовались определенные знания, обязательной повинностью дворян стала учеба: до 15 лет дворянин должен был учиться, а затем выполнять регулярную государственную службу.

Поскольку дворяне нередко уклонялись от службы, Петр издает в 1714 г. указ «О единонаследии». Согласно этому указу поместья должны были передаваться по наследству только одному из сыновей. Этот единственный наследник освобождался от службы, чтобы заниматься хозяйством, а остальные должны были служить. Петр исходил из того, что пока дворянин имеет постоянный доход, служить он не будет. Вторая цель этого указа – не допускать дробления помещичьих земель и обеднения помещиков.

Однако этот указ ограничивал права помещиков распоряжаться землей, и в 1730 г. он был отменен. Более того, в 1762 г. «Манифестом о вольности дворянской» обязательная служба для дворян была отменена.

Увеличилась и власть помещиков над крепостными. Во второй половине XVIII в. крестьянам было запрещено жаловаться на своих господ. Даже если жалоба была справедлива, жалобщика следовало бить кнутом и отправлять на каторгу. Екатерина II ввела крепостное право на Украине, крестьяне которой были до этого свободными.

Правительство Петра I предпринимало некоторые меры для улучшения сельского хозяйства. Была сделана попытка заменить при уборке урожая серпы косами, так как уборка косами значительно производительнее, чем уборка серпами. Для этого было разослано несколько тысяч кос по разным губерниям. Из-за границы выписывались улучшенные породы скота, например, мериносовые овцы, устраивались «овчарные заводы». Однако эти меры не оставили большого следа в сельском хозяйстве.

Главными направлениями изменений в сельском хозяйстве были естественные процессы – увеличение товарности производства и усиление эксплуатации крестьян.

Русское дворянство стало усиленно перенимать быт европейской аристократии. Но для того, чтобы строить дворцы по западным образцам, заказывать модные одежду и мебель, нужны были деньги, а их можно было получить лишь путем усиления эксплуатации крестьян и продажи прибавочного продукта.

Усиление эксплуатации вело к географическому разделению барщины и оброка, потому что в одних условиях значительно увеличить можно было барщину, в других – оброк. Барщина начинает все более преобладать в южной, черноземной полосе. Там не было крупных промышленных центров, потребляющих массу сельскохозяйственных продуктов, поэтому крестьянам некуда было сбывать свои продукты, некуда наниматься на заработки.

Не были здесь распространены и промыслы. Поэтому увеличить денежный оброк было почти невозможно. И помещики расширяли свою запашку, производя на продажу пшеницу, а следовательно, увеличивая барщину.

В нечерноземной полосе земля была бедной. Крестьяне здесь издавна дополняли доход от земли неземледельческими промыслами. Здесь помещики увеличивали денежный оброк, отбирая и часть неземледельческих доходов крестьян, а с развитием мануфактурного производства отпускали наниматься на мануфактуры для заработков.

Увеличение барщины означало увеличение посевных площадей, зато оброк давал больше возможностей крестьянской инициативе. При оброке крестьянин был меньше связан в своих действиях, мог заниматься торговым и промышленным предпринимательством. В оброчных имениях усиливается расслоение крестьян. Некоторые крепостные графа Шереметьева имели по 600–700 своих крепостных. Конечно, они покупали крепостных (иногда – целыми деревнями) на имя своего помещика. Помещики поощряли такую инициативу и не покушались на собственность своих крепостных; они увеличивали оброк с разбогатевшего крестьянина, и не в их интересах было резать курицу, которая несет золотые яйца.

Еще большую экономическую самостоятельность имели государственные крестьяне и некоторые другие разряды сельского населения, которые не находились в личной зависимости от помещиков. Они должны были лишь платить государственные подати и выполнять строго регламентированные государственные повинности.

9.8. Торговля и финансы

Внутренний рынок России увеличивался с ростом мануфактурного производства и товарности помещичьего хозяйства. Мануфактуры не только продавали свою продукцию (основную часть этой продукции поглощало государство), но и приобретали массу товаров на рынке: железо для оборудования, необходимые для производства материалы, продовольствие для рабочих (крепостные рабочие не занимались «хлебопашеством»). Поэтому, например, на Уральские заводы из разных районов страны везли хлеб, рыбу, ткани, гнали табуны лошадей (главный вид заводского транспорта).

Другим фактором, который увеличивал внутренний рынок, был рост товарности помещичьего хозяйства. Помещики увеличивали эксплуатацию крестьян именно для того, чтобы получить деньги для покупок. Увеличение феодальной ренты означало не только увеличение продаваемой массы сельскохозяйственной продукции, но и увеличение покупок других товаров.

Под особым покровительством государства находилась внешняя торговля. Именно для ее расширения велась Северная война, в результате которой Россия получила выход к Балтийскому морю. Чтобы ускорить освоение нового пути, Петр строит новый город – Петербург и объявляет его столицей (столица, в сущности, была перенесена на границу государства). Туда были переселены богатые архангельские купцы, знатные вельможи были обязаны здесь строить дворцы, а торговля через этот порт получила льготы.

Существенно изменилась структура внешней торговли. Как уже сказано, на ведущее место в составе экспорта вышли промышленные товары, и торговля приобрела активный баланс: экспорт стал больше импорта. Разница ввоза и вывоза шла в Россию в виде иностранных монет.

Мы говорили, что в XVI–XVII вв. торговали все – торговля не была делом одного сословия. В XVIII в. купечество становится монополистом в торговле. И дело не в том, что в подражание Западной Европе в России были учреждены купеческие гильдии.

Теперь в городах были установлены определенные места для торговли – гостиные дворы и торговые ряды. Торговля вне гостиных дворов, в частных домах и ларьках, запрещалась. В указе, обнародованном еще в конце XVII в., было сказано: «А которые всяких чинов торговые люди ныне торгуют… на перекрестках и в иных неуказанных местах, поставя шалаши и скамьи, и рундуки…. с тех мест великий государь указал сломать, и впредь на тех местах никому никакими товары не торговать» [18, с. 41].

А торговые помещения гостиных рядов были скуплены купечеством, да этот указ и запрещал пускать в гостиные ряды мелочных торговцев. Теперь крестьяне и ремесленники могли продавать свои товары только оптом купцу.

Запрещалась розничная торговля и мануфактуристам-промышленникам. Как было сказано в сенатском указе, торговлю фабрикантам следует запретить, «дабы они лавок бы собственных не имели, а велеть те свои фабрикаты, которые будут сделаны, привозить на гостиный двор и продавать в ряды», т. е. купцам.

А места в гостиных дворах скупали богатейшие купцы, купцы 1-й гильдии. Остальным доставались остатки.

В середине XVIII в. купцы составляли 2,5 % податного населения России. Податного, т. е. за исключением дворян, духовенства, чиновников, военных, а также нерусского населения окраин, которое не платило податей.

Два-три купца на 100 душ населения – это не так уж мало. Но половина купцов самостоятельной торговлей не занималась. Купцы 3-й гильдии, которые и составляли половину всего купечества, были наемными работниками, служащими, ремесленниками. Как сказано в одном из документов, у них «никаких торгов нет, а пропитание имеют от работ и находятся в услугах и наймах».

В 60-х гг. XVIII в. в Москве числилось 400 цеховых ремесленников (Петр I ввел в России ремесленные цеха), а гильдейских купцов, которые занимались ремеслом, было 950, т. е. в два с лишним раза больше. Кстати, это показывает, что искусственно введенные Петром цеха не выполняли функций западноевропейских цехов, не ограждали ремесленников от конкуренции.

И только часть купцов 3-й гильдии имела отношение к торговле: именно из них в основном состояли приказчики более богатых купцов.

Следовательно, купцы были не классом, а сословием: так же, как обедневший дворянин оставался дворянином, разорившийся купец оставался купцом, и принадлежность к сословию купцов совсем не означала, что человек занимался именно торговлей.

Крупнейшими были купцы 1-й гильдии. Рассматривая их торговые операции, мы обнаруживаем, что в основном они торгуют с заграницей. Иван Евреинов с сыновьями торговал через Петербург и Архангельск с Голландией, Англией и Германией, а через Астрахань – с Персией. Турчанинов (в будущем – уральский заводчик) торговал через Петербург и Ригу с Голландией и Италией. Ситников торговал со странами Западной Европы через Архангельск и Петербург. Журавлевы торговали через китайскую границу и Константинополь. Конечно, эти купцы совершали торговые сделки и внутри страны, но внешняя торговля в документах фиксировалась подробнее, да и считалась престижней. Между тем капиталы даже этих крупнейших купцов редко переваливали за 100 тыс. руб.

Начиналось накопление капиталов, конечно, во внутренней торговле за счет разницы цен, той разницы, которая оставалась с XVII в.

Цены на сельскохозяйственные продукты в портовых городах и Москве были в 2–3 раза выше, чем в городах черноземной полосы. Правда, из этого не следует, что вся разница цен составляла торговую прибыль купца. Перевозка обходилась довольно дорого.

Например, рожь в Москве стоила в 2,5 раза дороже, чем в Орле (т. е. 250 % по отношению к цене в Орле). Перевозка обходилась в среднем в 70 % по отношению к закупочной цене. Следовательно, доставленная в Москву рожь стоила купцу уже в 170 % по отношению к первоначальной цене, а прибыль не превышала 47 %.

Пуд ситца в Нижнем Новгороде стоил 36 руб. Его доставка в Бухару обходилась в 4 руб. (46 + 4 = 40 руб.). В Бухаре этот пуд ситца продавался за 64 руб. Прибыль составляла 60 %.

На прибыль влияла не только стоимость, но и длительность перевозки. На доставку барки с кладью с низовьев Волги до Петербурга требовалось две навигации, два лета, т. е. один оборот капитала происходил за два года. Но это крайний случай. Обычно оборот капитала происходил за год. Вот как, например, перевозились товары от Москвы до Архангельска и обратно. Товары, купленные в Москве, сначала доставлялись по санному пути до Вологды. Здесь они дожидались весны и на судах по Сухоне и Северной Двине доставлялись в Архангельск. Здесь их продавали, закупали иностранные товары и речным путем доставляли в Вологду, где ждали санного пути. В Москву товары прибывали в январе.

Чтобы сократить время оборота капитала, крупные купцы действовали через своих приказчиков и комиссионеров. При этом торговые операции в Москве и Архангельске совершались одновременно: пока в Архангельске русские товары продавались и закупались иностранные, в Москве закупалась следующая партия товаров. Но так могли действовать только крупные купцы, а средние и мелкие должны были производить эти операции последовательно, одну за другой. Это сокращало оборот капитала и понижало прибыль.

Но когда мы говорим о перевозке купеческих грузов, мы должны выделить еще одну группу предпринимателей – подрядчиков из крестьян. Все гужевые перевозки выполнялись крестьянами зимой по санному пути. Не только потому, что летом грунтовые дороги были непроезжими, но и потому, что летом крестьяне были заняты на полевых работах. Но сам купец не нанимал крестьян: если груз будет утрачен, что возмешь с крестьянина? Они имели дело с подрядчиками из тех же крестьян, с «капиталистами»-крестьянами, которые гарантировали выполнение подряда денежным залогом. А подрядчики нанимали крестьян, составляли обоз. Естественно, подрядчик должен был получить свою прибыль, которая достигала 20 % от стоимости подряда.

Чем крупнее был капитал, чем шире у его обладателя были торговые связи, чем больше на него работало приказчиков и комиссионеров на местах, тем выше были его прибыли. Только купец 1-й гильдии мог одновременно везти русские товары за границу, иностранные – в Россию и в то же время проводить торговые операции в разных городах страны.

Функции комиссионеров чаще всего выполняли сами купцы по отношению друг к другу. Если купцу надо было совершить торговую сделку в другом городе, ему совсем не надо было ехать в этот город самому. Эту операцию мог по его просьбе выполнять знакомый купец в том городе. Этот иногородний купец знал, что аналогичную услугу для него выполнит первый купец.

Крупнейшим торговым предпринимателем в XVIII в. оставалось государство. Сфера казенных монополий и откупов оставалась огромной. Новым явлением стали вторичные откупа. Государство сдавало откупа знатным представителям дворянства, а те в свою очередь продавали эти откупа купцам. Например, в середине века продажа за границу льняного семени через Архангельск была сдана на откуп графу Воронцову и генералу Глебову. Эту монополию у них на 6 лет купил купец Евреинов с уплатой по 50 коп. с каждой вывезенной четверти. За три года он заплатил Воронцову и Глебову 63 тыс. руб.

* * *

Преобразования петровского времени – создание регулярной армии, строительство флота и мануфактур – требовали огромных денежных затрат. Поэтому правительство искало новые способы пополнения казны. Сначала использовались традиционные методы увеличения косвенных налогов. В 1704 г. была введена специальная должность «прибыльщиков», обязанностью которых было изыскание новых доходов для казны. Были введены налоги на ульи, на гробы, на продажу огурцов. Был введен налог на бороды, причем дворянин должен был платить за бороду 60 руб. в год, купец 1-й гильдии – 100 руб.; крестьянин у себя в деревне носил бороду даром, но при въезде в город и выезде из него платил за нее копейку.

Прямым налогом с населения до 1724 г. была подворная подать, т. е. сбор определенной суммы денег с каждого двора. Однако с увеличением этой подати количество дворов стало сокращаться: сыновья, чтобы не платить отдельной подати, не отделялись от отцов, а иногда и соседи объединялись в один двор. Правда, это стоило денег на взятки чиновникам.

В 1724 г. после первой ревизии (переписи населения) подворная подать вместе с большей частью косвенных налогов была заменена подушной податью, т. е. сбором определенной суммы денег с каждой души мужского пола. С помещичьих крестьян брали по 74 коп. в год (около 10 руб. золотом на деньги начала XX в.), с государственных крестьян – по 1 руб. 14 коп., с посадских людей – по 1 руб. 20 коп. Переход к подушной подати сразу повысил доход государства на 35 %.

Подушная подать оставалась главной статьей государственных доходов и в конце XVIII в. составляла 34 % этих доходов. На втором месте стоял «питейный доход», который давал 29 % доходов государства.

Но расходы росли быстрее доходов, увеличивая дефицит бюджета. Чтобы покрыть дефицит, государство стало печатать бумажные ассигнации. А поскольку их обмен на звонкую монету скоро был прекращен, усиленный выпуск ассигнаций вызвал инфляцию. К концу века за бумажный рубль давали только 50 металлических копеек.

Итак, в XVIII в. в значительной степени усилиями государства в России возникает сложное переплетение феодальных и капиталистических элементов в экономике. Этот симбиоз обеспечил дальнейший рост феодально-крепостнического хозяйства, повысил вес России в международных делах. Однако в дальнейшем противоречия между развивавшимся капиталистическим производством и крепостничеством привели к кризису феодально-крепостнической системы.