6. Развитие капитализма в Нидерландах

Российский царь Петр I не случайно отправился учиться ведению хозяйства по-европейски не куда-нибудь, а в Амстердам. Тогда это была столица страны № 1, самой экономически развитой европейской страны, которая выступала конкурентом Англии в борьбе за первое место на пути к капитализму.

Уже к началу XVI в. Нидерланды были одни из самых экономически развитых стран Европы. Нидерланды называли «страной городов», потому что горожане уже тогда составляли до половины всего населения.

Процесс перехода Европы к новой капиталистической экономике начинался с двух сторон – с юга и севера. В остальной Европе сохранялось господство феодальных отношений. Первоначально лидером выступал юг – Генуя, Венеция, Флоренция. Несомненно, одной из причин этого лидерства было наследие римской цивилизации. Второй причиной – сохранившиеся связи с Востоком.

После и в результате Великих географических открытий экономический центр Европы перемещается на север – сначала в Нидерланды, затем в Англию.

Это перемещение сопровождалось переходом от процветающих городов к процветанию территорий. Экономические успехи Венеции или Флоренции не были успехами всей Италии, а Антверпен был лишь столицей процветающих Нидерландов. Не только этот город, но вся территория страны была вовлечена в новые экономические отношения.

Но развитие северной и южной частей Нидерландов существенно различалось. Наиболее развитой была южная часть – Фландрия и Брабант – старый район суконной и полотняной промышленности. Уже к началу XII в. в этих отраслях преобладала капиталистическая мануфактура рассеянного типа. Она развивалась в сельской местности, потому что в городах развитие текстильной промышленности сдерживалось как цеховыми ограничениями, так и конкуренцией со стороны крестьянских промыслов, продукция которых отличалась крайней дешевизной. Поэтому в городах была сосредоточена преимущественно окончательная обработка тканей, в частности, ситценабивное производство.

Кроме того, здесь развивалось производство мыла, стекла, оружия и ковров. В тех производствах, которые требовали сложного оборудования, уже рождалась централизованная мануфактура, в частности, в сахарном, стекольном, оружейном.

Примером крупных централизованных предприятий может служить типография Плантена в Антверпене, столице Нидерландов. Здесь было занято до 50 наемных рабочих, книги выпускались массовыми тиражами на 13 языках и шли в значительной степени на экспорт.

Другой пример крупного предпринимательства – компания Схоонбека по реконструкции городских укреплений с капиталом в 2 млн гульденов. Компания имела свои кирпичные и известковые заведения, лесные вырубки и даже 20 пивоварен.

В импорте Антверпена готовые изделия составляли 30 %, в экспорте -70 %. В отличие от промышленности других стран, обслуживавшей преимущественно местные потребности, промышленность Нидерландов работала на экспорт.

Тем не менее аграрный сектор хозяйства Нидерландов по стоимости продукции не уступал промышленному, что соответствовало распределению населения, половину которого составляли сельские жители.

В сельском хозяйстве Нидерландов все более преобладающим становилось товарное производство. Еще сохранялись элементы сеньориального строя, но росла доля земли, сдаваемой в аренду, росло землевладение горожан, которые скупали пригородные земли для налаживания товарного животноводства. В деревне интенсивно выделялась богатая верхушка крестьян, которые становились фермерами, налаживая товарное производство.

Нидерланды импортировали зерно и экспортировали продукцию животноводства. Собственное зерновое производство не обеспечивало хлебом страну, до четверти потребляемого зерна приходилось ввозить, потому что гораздо выгоднее было производить мясные продукты, сыр, масло, значительная часть которых шла на экспорт.

Антверпен был мировым центром торговли, и даже у крупнейших промышленных предпринимателей до 80 % капитала было вложено в сферу торговли. Мощным стимулом роста торгового могущества Антверпена стали Великие географические открытия. Как уже сказано, Испания и Португалия не имели достаточно развитого товарного производства, чтобы в обмен на колониальные товары отправлять за океан свои. Поток золота и пряностей шел, минуя Испанию и Португалию, в центр мировой торговли – Антверпен. Португальские каравеллы с грузом перца и пряностей находились еще в пути, а их груз был уже оплачен антверпенскими купцами.

К тому же революция цен со значительным опозданием достигала глубинных районов раздробленной Германии, и антверпенские купцы по дешевке скупали там зерно, наживаясь на разнице цен.

Север Нидерландов, наиболее крупными частями – провинциями которого были Голландия и Зеландия, отставал в экономическом развитии. Это была страна бедная, болотистая, постоянно заливаемая морем. Современник писал: «Земля низкая, все реки и крупные каналы текут между дамбами, так что текут они не на уровне земли, а во многих местах с крайним удивлением видишь воду выше земли». Другой современник утверждал, что Голландия «никогда не располагала, чем накормить и во что одеть четверть своих подданных» (2, с. 175).

В основном здесь были развиты рыболовство и судостроение. Голландские рыбаки ловили селедку и снабжали этим благочестивым товаром католическую Европу на время постов. К рыболовству толкала бедность земли, бедность природных условий. Крестьяне не могли существовать только за счет сельского хозяйства. А рыболовство давало Голландии отличных моряков, с детства приученных к морю, и вызывало потребность в судостроении. Голландия «вышла из моря, оттуда же почерпнула она свою силу» [2, с. 187].

Таким образом, к началу XVI в. север Нидерландов отставал. Но он имел существенные преимущества, которые давали больше возможностей дальнейшего развития.

1. Если развитие мануфактур на юге тормозили цеховые ограничения, то в Голландии цеха не получили полного развития, и условия для мануфактурного производства были лучше. Поэтому, хотя мануфактуры здесь возникли позже, но развивались быстрее: мануфактуристы юга постепенно переселялись на север.

2. Север Нидерландов представлял исключение в экономической истории – здесь практически не было феодализма: крестьяне Голландии никогда не находились в феодальной зависимости. Одной из причин были те же природные условия: феодалы не стремились захватывать это заливаемое морем болото. А отсутствие феодалов ускоряло развитие производительных сил. Свободные крестьяне не только осушили болота, но и втрое увеличили территорию своей страны, строя дамбы и отвоевывая у моря большие площади земли – польдеры. (А когда в страну вторгался враг, голландцы разрушали дамбы и топили вражеских солдат на своих полях.)

В XVI в. сельское хозяйство севера Нидерландов уже не было натуральным: вся продукция шла на продажу. Это был район товарного хозяйства, который поставлял на рынок масло, сыр и другие продукты.

Строительство дамб требовало огромных затрат, поэтому вести натуральное крестьянское хозяйство на отвоеванной у моря земле было невозможно: оно не давало бы средств компенсировать затраченные расходы. Земля в польдерах сдавалась в аренду участками по 10–30 моргенов (5-15 га), и эти небольшие участки надо было использовать с наибольшей отдачей, т. е. производить продукцию, которая пользовалась высоким спросом на рынке и обеспечивала высокую прибыль. Поэтому здесь выращивали красители (пастель и марену), лен, рапс, табак, овощи. Животных здесь кормили лучше, чем в других странах, и коровы давали до трех ведер молока в день, что было рекордом для Европы.

Эти обстоятельства сделали неизбежным перенесение экономических центров Нидерландов с юга на север.

Нидерланды в XVI в. входили в состав испанских владений, подчинялись испанскому королю. Сначала это было даже выгодно для Нидерландов, потому что, пользуясь своей принадлежностью к Испании и отсталостью Испании, Нидерланды наладили торговлю с испанскими колониями, получая огромные прибыли.

К середине XVI в. положение резко ухудшилось. Испанский король настолько увеличил налоги с жителей Нидерландов, что отсюда стало поступать в Испанию в 4 раза больше доходов, чем из всех заокеанских колоний. К тому же в Нидерланды проникла испанская инквизиция со всеми ее ужасами. Католическая церковь служила оплотом господства Испании, тогда как здесь распространялся кальвинизм – одна из разновидностей протестантства, отражавшего интересы развивавшейся буржуазии. Конечно, с точки зрения католицизма, кальвинизм считался ересью. Сложившаяся ситуация ярко описана у Костера в его «Тиле Уленшпигеле».

Все это вызвало буржуазную революцию, которая проходила в форме национально-освободительной войны против господства Испании. Следует заметить, что буржуазные революции нередко имеют форму борьбы с внешним врагом. В Нидерландах роль феодальной верхушки, тормозившей экономическое развитие страны и угнетавшей местное население, играла испанская, колониальная по сути дела, администрация.

Война длилась почти всю вторую половину XVI в. Для подавления революции сюда прибыл герцог Альба, который казнил около 20 тысяч жителей Нидерландов. Людей, которые выступали против Испании, обвиняли в ереси. Имущество казненных конфисковывалось в пользу испанского короля, причем не скрывалось, что это – способ пополнения испанской казны, поэтому репрессии направлялись преимущественно против богатых людей.

В 1569 г. Альба попытался ввести новый налог – алькабалу: 10 % от всех торговых сделок следовало уплачивать в испанскую казну. Поскольку товар обычно перепродавался несколько раз на пути к потребителю (например, сукно проходило через 7 посредников), алькабала парализовала экономическую жизнь. Собрать налог не удалось: там, где испанская администрация контро-пировала положение, лавки и промышленные заведения закрывались, торговля прекращалась, а в охваченных восстанием районах, естественно, налог никто не платил.

Основным очагом сопротивления стал север Нидерландов, особенно Голландия и Зеландия. Именно здесь были затоплены польдеры, и в 1576 г. 2/3 Голландии оказались под водой. Именно здесь развернулось движение «гёзов» – нищих. После того как один испанский аристократ обозвал голландских дворян нищими, восставшие сделали это слово своим знаменем. Особенно значительный ущерб Испании наносили «морские гёзы»: уже тогда флот Голландии был достаточно сильным, чтобы парализовать морскую связь Испании с Нидерландами – ведь сухопутной границы между ними не было.

Революция победила на севере Нидерландов. В 1576 г. была образована республика семи провинций, руководящее положение в которой заняла Голландия, поэтому и все объединение республик стали все чаще называть Голландией. Генеральные штаты, союзный парламент нового государства, провозгласили независимость объединенных провинций от испанского короля Филиппа и его администрации. Так возникла первая в Европе буржуазная республика, если не считать средневековых городов-коммун. Земли католической церкви и домениальные владения короля были конфискованы в пользу народа. Была провозглашена свобода вероисповедания.

Демократические порядки новой власти казались для того времени необычными. Генеральные штаты, состоявшие из представителей провинций, формально не имели реальной власти над ними. Провинции считали себя суверенными и самостоятельно решали свои дела. Но для экономического развития такие порядки оказались вполне эффективными.

В противоположность пышным дворам европейских монархов новая власть отличалась внешней скромностью. Современник поражался, что великий пенсионарий Голландии, глава представительства Голландии в Генеральных штатах и фактический глава объединенной республики, не отличался внешне «от самого заурядного горожанина», а глава голландского военного флота – «от самого рядового капитана корабля» [2, с. 198].

Разорив юг Нидерландов, Испания ускорила перенесение экономических центров на север. Спасаясь от разорения, промышленники-мануфактуристы эмигрировали в Голландию. Антверпен перестал быть мировым центром торговли. Торговля Антверпена преимущественно была в руках иностранцев – итальянских и германских купцов. Когда испанцы в 1576 г. захватили Антверпен и перекрыли устье Шельды, эти иностранные купцы покинули город: им там больше нечего было делать. Антверпенская биржа закрылась. Ее здание сначала заняла городская библиотека, а позже там разместились станки для выделки ковров. К 1645 г. численность населения сократилась вдвое по сравнению с временами процветания – со 100 тыс. до 57 тыс. жителей.

Мировым центром торговли теперь стал Амстердам. Будучи, хотя и не прямым, преемником торгового лидерства Венеции, Амстердам был сам похож на Венецию. Он был тоже расположен на островах, пронизан каналами, а пресная вода доставлялась сюда судами – лихтерами. Но амстердамская гавань была забита судами. Современник писал о тысячах кораблей, «коих мачты и снасти образуют как бы род леса, столь густого, что через него едва пробивается солнце» [2, с. 181].

Нидерландская республика (Голландия) испытывает стремительный, хотя и короткий, экономический взлет. В южной части Нидерландов, которая впоследствии составила основу Бельгии, революция потерпела поражение, и господство Испании сохранилось.

Едва оформившись как самостоятельное государство, Голландия начинает активную колониальную экспансию. Уже в 1595 г. она отправляет первую экспедицию в Индонезию, пока не завоевательную, а торговую. Уже в 1596 г. пряностей в Амстердам было доставлено столько, что их цены упали на 40 %.

В 1602 г. была основана акционерная Ост-Индская компания. Эта компания стала государством в государстве. Она имела свой флот, свою армию, чеканила свою монету, заключала договора с другими государствами. И неудивительно: во главе компании стояли те же люди, которые управляли республикой.

Главными колониями компании стали Моллукские и Зондские острова, а в окружающих морях, в Индии, Индокитае и Японии она имела опорные базы. Столицей колониальной империи стала Батавия на острове Ява.

Таким образом, на Востоке Голландия стала преемницей Португалии. К середине XVII в. португальцы были окончательно вытеснены из всех своих прежних владений. Чем объяснялась колониальная победа Голландии? Ведь значительного избытка населения для организации переселенческих колоний у Голландии тоже не было. Голландцы, как и португальцы, наживались на том, что везли в Европу пряности, заготовляемые трудом местного населения.

Основной причиной вытеснения португальцев из стран южных морей было то обстоятельство, что в Португалии сохранилось господство феодальных отношений, сковывавших предпринимательскую инициативу, тогда как Голландия была растущей капиталистической страной. Ее огромные капиталы (капитал Ост-Индской компании в 1699 г. был эквивалентен 64 тоннам золота) давали несоизмеримо больше возможностей, чем ограниченные средства португальских купцов и моряков. С ее огромным флотом (свыше 160 кораблей) не могли конкурировать немногочисленные корабли португальцев.

И методы голландского колониализма отличались от португальского. Политика Ост-Индской компании была характерна гибкостью, мягкостью, использованием местных обычаев. Поэтому даже в период изоляции Японии от внешнего мира, когда европейцы не допускались в эту страну, голландцы там закрепились и вели успешную торговлю.

Первоначально пряности – перец, гвоздика, корица, мускатный орех – просто закупались у местного населения, которое заготовляло их в лесах. Использовать для этого принудительный или наемный труд было невозможно. Голландцы покупали готовую продукцию, не организуя производство. Со временем они переходят к организации плантаций, а чтобы поддержать на высоком уровне цены на пряности, они безжалостно уничтожают дикие заросли этих растений. Мало того, часть пряностей, уже доставленных в Амстердам, сжигалась тут же в порту, чтобы не допустить падения цен, и современник писал, что там всегда был приятный аромат от сжигаемых пряностей.

Во владениях голландцев не было дикорастущего кофе. Кофе доставлялся в Европу из Мокко сложным путем через несколько посредников. Голландцам удалось добыть несколько кофейных кустов в Йемене, высадить их на Яве, и в конце XVII в. остров был покрыт кофейными плантациями.

Таким образом, голландцы не только скупали местные товары, но и организовали их производство. Правда, на плантациях использовался труд рабов, что, впрочем, в то время было явлением обычным. Чтобы пополнить состав рабов на плантациях острова Ява, компания захватывала детей на острове Целебес. Похищенные выдерживались до определенного возраста в тайных «питомниках», а потом отправлялись на плантации.

Пряности пользовались повышенным спросом в Европе не только из-за своей экзотичности. Они обладали способностью отбивать дурной запах несвежих продуктов, возбуждать аппетит. Они использовались как медицинские снадобья. Если первоначально это был показатель роскоши для аристократии, то затем именно в силу своей престижности стали обычной приправой у зажиточных людей. Из колоний стали вывозить и новое красильное вещество – индиго, «чертову краску», как его называли. За пользование им, как опасным ядом, вначале полагалась смертная казнь, но в XVII в. индиго стало широко употребляться в текстильной промышленности Европы.

Пряности продавались в Европе в 8-10 раз дороже, чем обходились компании, но доходы акционеров были не столь велики, как можно было ожидать: в колониях приходилось содержать целую армию чиновников. Средний дивиденд на акции составлял около 20 % годовых.

Значительно менее успешными были действия основанной в 1621 г. Вест-Индской компании, сферой действия которой должны были стать западное побережье Африки и восточное побережье Америки. Голландцы на короткое время овладели Бразилией, но уже в 1654 г. были вынуждены уступить ее Португалии. Непрочным оказалось положение Вест-Индской компании и захваченной ими части Гвианы. Эта колония неоднократно переходила в руки англичан, а затем возвращалась голландцам, причем это сопровождалось восстаниями негров, которые работали на плантациях.

В 1626 г. Вест-Индская компания купила у индейцев остров Манхеттен за 60 гульденов (24 доллара) и основала город Новый Амстердам. Здесь голландцы успешно скупали пушнину у индейцев. Только в 1632 г. отсюда было вывезено мехов на 140 тыс. гульденов. Однако для организации прочной переселенческой колонии не хватало людей. В 40-х гг. XVII в. в Новом Амстердаме насчитывалось 120 домов и тысяча жителей, да в окрестностях находилось 50 ферм. В 1664 г. Новый Амстердам был захвачен Англией и стал Нью-Йорком.

Вест-Индская компания была ликвидирована в 1674 г., имея огромные долги и вернув своим акционерам лишь 15 % их капитала.

Маленькая Голландия не могла проглотить сразу Индийский океан, бразильские леса и еще кусок Северной Америки.

Однако вернемся к хозяйству собственно Голландии. После победы революции кроме судостроения и рыболовства здесь стала развиваться текстильная промышленность (суконная, полотняная и шелковая), потому что сюда теперь переселялись не только мануфактуристы из южной части Нидерландов, оставшейся под испанским господством, но и гугеноты из Франции и протестанты из других стран, спасаясь от гонений со стороны католической церкви. Здесь, в Голландии – свобода вероисповедания, а протестантство – это религия буржуазии. Развиваются здесь также сахарная и табачная промышленности на колониальном сырье.

Но особенно успешно росло судостроение. Голландия стала мировым центром, судостроения. Здесь ежегодно строилось до тысячи судов, хоть всю продукцию страны можно было вывезти на ста судах. На голландских верфях рождается судно нового вида «флейта», судно дешевое, не очень маневренное, но большой грузоподъемности и требующее значительно меньшего экипажа, чем суда прежних конструкций.

Однако главную роль в Голландии играл не промышленный, а торговый капитал. Голландия стала мировым центром торговли. Ей принадлежало 60 % мирового торгового флота. На севере Европы она стала преемницей Ганзы, которая была обескровлена в 30-летней войне и прекратила существование. Именно Голландия стала теперь, например, главным торговым партнером России. В 1649 г. из 43 иностранных судов, прибывших в Архангельск, 30 были голландскими. Голландия держала в своих руках не только торговлю по северным морям, но и почти все морские перевозки по Средиземному морю.

Амстердам был хлебным амбаром Европы, хотя своего зерна Голландии не хватало для прокормления самих голландцев. Зерно сюда привозили из Германии, Польши, России, чтобы затем везти на юг Европы. Вино производилось в основном во Франции и Испании, но главные винные склады были в Голландии, и торговала вином Голландия. Лес в основном заготовлялся в Прибалтике, но главные лесные склады были в Голландии и торговала лесом Голландия.

Даниэль Дефо называл голландцев мировыми перевозчиками и писал: «Большая часть их огромной торговли заключается в том, что они получают товары из всех частей мира, чтобы в свою очередь снабжать ими весь мир» [5, с. 67]. Короче говоря, Голландия стала мировым торговым посредником, все страны торговали через Голландию на голландских судах.

Голландия стала самой богатой страной, страной-банкиром. В Голландии было больше денег, чем во всей остальной Европе. Амстердамский банк стал общеевропейским центром кредита и давал займы всем государствам.

В Амстердаме рождается и первая в мире фондовая биржа, т. е. биржа, где торговали уже не товарами, а ценными бумагами – акциями, облигациями государственных займов. Сначала эти бумаги продавались на товарной бирже, а потом фондовая биржа выделилась в самостоятельный орган.

Биржевая игра для многих были привлекательна тем, что не надо было возиться с товарами, содержать штат приказчиков. Достаточно было предугадать падение или взлет тех или иных акций.

Но с начала XVIII в. Голландия постепенно теряет мировое значение. Ее торговое господство не соответствовало промышленному потенциалу. Текстильная промышленность, которая в Голландии занимала ведущее место, зависела от иностранного сырья, в частности, шерстяная – от английской шерсти. Когда Англия стала перерабатывать свою шерсть сама, голландские мануфактуры остались без работы. В XVIII в. на первый план выходит тяжелая промышленность, но для ее развития в Голландии не было ни железной руды, ни каменного угля. Развитие промышленности задерживало и то обстоятельство, что господствовавшая в стране торговая буржуазия не допускала протекционизма. Она была заинтересована в беспошлинном привозе дешевых товаров, которые только в этом случае можно было с выгодой перепродать.

Но главное – Голландия перевозила на своих судах чужие товары, а когда владельцы этих товаров стали их перевозить сами, построив собственные торговые суда, голландцам перевозить стало нечего. Ведь английский «Навигационный акт» был направлен именно против Голландии, ее торгового посредничества.

Короче говоря, накопленные в Голландии капиталы так и остались в сфере накопления в торговле, не перелились в промышленность, и поэтому Голландия потерпела поражение в соревновании с Англией, потеряла свое лидерство.

Литература

1. Бааш Э. История экономического развития Голландии в XVI–XVIII вв. М., 1949.

2. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. Т. 3. М., 1992.

3. История Европы. Т. 3. М., 1993.

4. Кулишер И. М. Лекции по истории экономического быта Западной Европы. Пг., 1916.

5. Мотылев В. И. Экономическая история зарубежных стран. М., 1961.

6. Полянский Ф. Я. Экономическая история зарубежных стран. Эпоха капитализма. М., 1961.

7. Пиренн А. Нидерландская революция. М., 1937.

8. Чистозвонов А. Н. Бюргерство и буржуазия в Нидерландах (XV–XVII вв). Социально-экономические проблемы генезиса капитализма. М., 1984.