11.6. Хозяйство Алексея Михайловича

Промежуточное положение между частным и государственным предпринимательством занимало царское хозяйство, которым ведал Дворцовый приказ. Правда, граница между государственным и царским хозяйством была довольно условной, но все же существовала.

Особой предпринимательской активностью отличался царь Алексей Михайлович во второй половине XVII в. При нем царские владения значительно разрастаются за счет присоединения как частных, так и казенных земель. В состав царской вотчины теперь вошли не только села, но и такие города, как Скопин, Романов и др. Этим хозяйством, кроме Дворцового приказа, теперь руководят Хлебный и Тайный.

Тайный приказ первоначально возник как личная канцелярия царя в условиях военных действий. Через нее царь мог давать приказы в обход принятых процедур, в обход Боярской думы. А когда война кончилась, царь увлекся хозяйственными делами и через Тайный приказ отдавал хозяйственные распоряжения. Практически этот приказ и стал органом предпринимательской деятельности царя.

Основу царского хозяйства составляла десятинная пашня, т. е. в данном случае царские поля. Для расширения этой пашни по личному указанию царя сносились иногда целые деревни. Царь лично давал указания, что и где сеять (например, под Домодедовым было приказано сеять преимущественно лен). Он предписывал в определенных местах строить скотные дворы, чтобы равномерно обеспечить пашню удобрениями. Вместе с подьячими Тайного приказа он рассматривал разного рода усовершенствования в сельскохозяйственном производстве, например, был рассмотрен «образец, как хлеб водою молотить».

Конечно, на царских полях работали преимущественно крестьяне дворцовых сел и деревень, выполняя барщину, но привлекались для этих работ и служилые люди – дети боярские и казаки (вот откуда ведет начало обычай привлекать армию к полевым работам). Правда, эти служилые люди часто разбегались с полей. Для смотрения за работами устраивались специальные «смотрильницы» – деревянные башни до 10 метров высотой.

И все же главным объектом царских забот была промышленность. В составе царской вотчины мы находим почти все отрасли промышленности, существовавшие в России.

Царские солеварни действовали в Ростове, Переяславле, Коломенском и других местах. В качестве работников солеварен также использовались служилые люди – стрельцы и солдаты. Это лишний раз подчеркивает, что крепостническая система касалась не только крестьян

Было развито здесь и поташное дело. Царские промыслы были конфискованы у бояр Морозова и Хитрово. В царской вотчине действовали также заводы металлургические, стекольные, сафьянный и кожевенный.

Основу царской металлургии составили звенигородские заводы Морозова (царь не стеснялся отбирать имущество, своего «дядьки»), к которым потом были присоединены некоторые предприятия, конфискованные у компаньонов Виниуса. Центром царского хозяйства было село Измайлово. Здесь действовали промышленные заведения, здесь были поселены 200 семей «ремесленных» и «мастеровых» людей, т. е. иностранных и русских мастеров разных специальностей. Дворы этих мастеров ставились за государственный счет.

Наконец, здесь были сады, где царь пытался выращивать все известные ему полезные растения. Здесь был виноградник, урожай которого составил четверть ведра; здесь пытались разводить хлопок и тутовые деревья.

Во главе всего этого многоотраслевого хозяйства стоял сам царь, и хозяйственные новации исходили в основном от него. В Тайном приказе у него был свой стол с письменным прибором, а уезжая из Москвы, он обязательно брал с собой нескольких подьячих приказа, а иногда и самого дьяка Тайных дел.

Для управления отдельными частями хозяйства назначались приказчики или воеводы, которым давалось подробное наставление об их обязанностях. Воеводы были обязаны подавать годовые отчеты с подробным перечнем приходов и расходов. Кроме того, для проверки их деятельности на места регулярно направлялись ревизоры обычно из военных – полковники, стрелецкие головы.

Тишайший царь не церемонился с исполнителями своих хозяйственных указаний. Если даже мелких дворян, стрельцов и казаков, которые, естественно, не принадлежали к царской вотчине, заставляли выполнять полевые и иные работы, то с крестьянами царь не считался совсем. Когда он считал нужным, переселял их по своему произволу. Так, в Измайлово были «крестьяне свезены со многих дворцовых сел, а иные браны у всяких чинов людей». Переселенцы были в жалком состоянии – «все бедны и безлошадны и безодежны».

11.7. Первые частные предприниматели: Морозов, Строгановы

И все же частное промышленное предпринимательство в России рождалось, только очень отличалось от предпринимательства в Западной Европе.

Морозов, один из таких предпринимателей, был не просто боярином. Борис Иванович Морозов был «свояком» царя Алексея Михайловича, т. е. мужем сестры царицы. К тому же он был «дядькой», т. е. воспитателем этого царя и главой русского правительства. По выражению иностранца Мейерберга, он «держал по своему произвол скипетр, чрезвычайно еще тяжелый для руки юноши». Б. И. Морозов возглавлял четыре важнейших приказа, в том числе приказ Большой казны – главное финансовое ведомство государства. Его жесткая финансовая политика, увеличение налогов, в частности налога на соль, вызвала народное восстание. По требованию восставших царь был вынужден удалить с государственных постов своего воспитателя Морозова и созвать Земский собор. Поэтому, говоря о предпринимательской деятельности Морозова, нужно учитывать его связь с государственной машиной.

Главное место в промышленном предпринимательстве Морозова занимало изготовление поташа. У него было 17 «будных майданов» – заведений по производству поташа, и сбыт этого поташа приносил ему до полумиллиона рублей в год (в переводе на деньги начала XX в.).

По словам Кильбургера, члена шведского посольства, поташ «составлял главную торговлю России», т. е. был главным предметом ее экспорта. Торговля им составляла государственную монополию, т. е. весь произведенный в стране поташ поступал в распоряжение государства и государством продавался за границу. Пуд поташа обходился казне в 22 коп., а за границу продавался за 70 коп. А больше половины всего заготовляемого в стране поташа давали промыслы Морозова, хотя в этом деле участвовали и другие феодалы.

Каждый будный майдан был самостоятельным предприятием. Во главе его стоял «дозорщик», который не только надзирал за работой, но и вел приходо-расходную книгу. Среди работников майдана были люди разных специальностей – будники, поливачи и др.

Кроме частных майданов действовали казенные арзамасские промыслы, а в 80-х гг. XVII в. и все частные промыслы перешли в собственность государства и дворцового хозяйства.

В хозяйстве Морозова было и металлургическое производство. По примеру Виниуса в Звенигородском уезде Морозов построил доменный вододействующий завод. Действовали в хозяйстве Морозова также винокуренные заведения, где перерабатывалось зерно его многочисленных вотчин. Следует подчеркнуть, что и металлургический завод, и винокуренные заведения обслуживали государственные потребности. Металлургические предприятия того времени еще не работали на рынок, а винокурение обслуживало казенную питейную монополию.

Кроме того, Морозову принадлежали кирпичные и кожевенные заведения, мукомольные мельницы и рыбные промыслы. Но эти производства по своей организации технологии оставались на уровне крестьянских промыслов. Рыбные промыслы, кожевенное производство существовали уже в Киевской Руси; муку в России издавна мололи не ручными жерновами, а кирпич заготовлялся также издавна при строительных работах. Морозов здесь использовал то, что уже существовало до него, так же как использовал крестьянское хозяйство для получения оброка. Оброк собирался не только продуктами крестьянского хозяйства, но и изделиями промыслов.

Впрочем, иногда он в эти промыслы вносил предпринимательский элемент. Например, пряжа, изготовленная в подмосковных селах, поступала администрации Морозова в виде оброка, а затем отсылалась в села Нижегородского уезда, где из нее готовили полотно. Там в одном из сел «польские люди – ткачи» (т. е. военнопленные поляки) ткали для боярина широкие ткани, которые в России ткать еще не умели.

Кроме того, Морозов занимался крупной оптовой торговлей хлебом и кожами, а также ростовщичеством. После его смерти осталось в кабалах, т. е. розданных в долг под проценты, около 1,5 млн. руб. в переводе на деньги начала XX в.

Итак, один из первых крупнейших частных предпринимателей России – не бюргер, не купец, а боярин – феодал.

Второй род крупнейших промышленников России того времени – крестьяне Строгановы, на солеваренных промыслах которых по реке Каме работали тысячи людей.

Выдвинувшись из крестьян, Строгановы достигли такого могущества, что превратили Западный Урал в свою вотчину, хоть не были ни боярами, ни дворянами. Но они вели важный для государства промысел, обеспечивая огромный доход казне, да к тому же действовали в пограничных землях, обороняя Русское государство с востока. Поэтому им были даны такие права, что их владения стали государством в государстве – со своими городами, крепостями, войском.

На Урал Строгановы пришли с берегов Белого моря. В начале XVI в. поморские крестьяне Строгановы перебрались в город на Северной Двине Соль Вычегодскую. Там они стали скупать и получать через ростовщические операции соляные варницы и дворы у местных жителей, где и разместился их огромный род. Через ростовщичество, торговлю пушниной и солеварение к концу XVI в. они стали полновластными хозяевами в этом городе, так что в 1586 г. в Соли Вычегодской даже произошло народное восстание против притеснений Строгановых.

Кроме соляного промысла Строгановы вели обширную торговлю, скупая на Урале пушнину и продавая ее через Белое море иностранцам. Через скупку пушнины, через создание для этого опорных баз они закрепились на Каме. Поскольку Строгановы уже оказали важные услуги Ивану Грозному, он по их просьбе в 1558 г. передал им в собственность огромную территорию по реке Каме и ее притокам «от устья и до вершин», т. е. все Прикамье.

Строгановы писали в своем прошении, что это «пустые» земли, т. е. земли ненаселенные. Русского населения там действительно не было, а местные жители, манси и коми, в расчет не принимались. Центром новых владений был сначала основанный Строгановыми город Орел, а потом, когда Кама, меняя русло, стала подмывать городские стены и затоплять город, пришлось построить новый город – Новое Усолье. Впрочем, впоследствии при образовании Камского моря Усолье также было затоплено.

К концу XVI в. крестьяне Строгановы уже числились купцами, а в XVII в. получили почетное звание «именитых людей». Дворянами они стали только в XVIII в.

Главной отраслью их предпринимательской деятельности стало солеварение. Соляная промышленность в России занимала особое положение.

Во-первых, это было изначально крупное товарное производство. Крупное, потому что на соляной варнице было занято не менее 10–12 работников, а еще намного больше людей требовалось для вспомогательных операций – заготовки оборудования, дров для выпаривания соли, погрузки и перевозки соли. Поэтому солеварение требовало вложения значительных капиталов и привлечения значительного количества работников. Товарное производство, потому что соль добывалась не везде и была важным товаром обмена между княжествами даже в период феодальной раздробленности. Не случайно название торговца солью «прасол» потом стало означать крупного оптового торговца вообще.

Во-вторых, соль относилась к числу казенных монополий. Правда, солью пока торговало не государство, но продажа соли велась под контролем государства, и в распоряжение государства шло около 30 % выручки от продажи соли.

В составе хозяйства Строгановых были также металлургическое, кожевенное производства, а также рыболовно-звероловный промысел.

Металлургическое производство здесь имело вспомогательный характер. Для соляных варниц требовалось металлическое оборудование: буровые инструменты (рассол добывался из-под земли), «црены», на которых выпаривалась соль, и многое другое. Поэтому на Урале основали медный и железный «заводы», положив тем самым начало уральской металлургии. Следует оговориться, что эти «заводы» использовали технологию крестьянских промыслов и отличались от них лишь тем, что находились под управлением администрации Строгановых.

Вспомогательный характер имело и кожевенное производство: работникам Строгановых требовались сапоги, кожаные рукавицы, фартуки.

У Строгановых было и сельское хозяйство, которое тоже играло вспомогательную роль. Для содержания зависимых людей, для действия соляных промыслов требовалось много хлеба, овса и сена. Закупать все это в условиях слабого еще развития рыночных отношений, да к тому же не в Москве или Ярославле, а на колонизируемой окраине было практически невозможно. Поэтому хозяйство строилось на натуральной основе, и необходимые сельскохозяйственные продукты производились на месте.

Производственное объединение Строгановых, находясь в условиях феодализма, и строилось по принципу феодальной вотчины: все необходимое не закупалось на рынке, а производилось в самом хозяйстве. А на рынок, на продажу поступал лишь основной продукт – соль.

В хозяйстве Строгановых использовался как наемный, так и принудительный труд. В работах Введенского, специалиста по Строгановым, их подневольные люди называются «крепостными», «дворовыми» и «холопами». Но крепостное право было установлено только в середине XVII в., да и после этого крепостными могли владеть только дворяне. Дворовыми назывались те же крепостные, которые не имели своего хозяйства и работали при дворе феодала.

Очевидно, часть этих людей находилась в кабальной зависимости. Еще в Киевской Руси, согласно Русской Правде, человек, который не мог вернуть долг, становился закупом – кабальным рабом кредитора. По той же Русской Правде человек, поступивший на постоянную службу к другому, считался холопом. Эти нормы были закреплены и последующим законодательством. Вот из таких зависимых людей, холопов, состояли приказчики, управители, мастера, квалифицированные ремесленники. А наемные в хозяйстве Строгановых выполняли неквалифицированные вспомогательные работы, в частности, погрузку и перевозку соли.

Кстати, в качестве наемных работников у Строгановых широко использовалось коренное население – коми и пермяки. Сохранилась дразнилка: «Пермяк – соленые уши»; при переноске кулей с солью часто соль просыпалась на уши.

Конечно, положение холопа – приказчика или мастера – солевара было намного выше, чем грузчика соли из наемных. Более того, в патриархальном клане Строгановых высшие служащие из холопов находились на одном уровне с дальними родственниками.

Особое место в группе высших служащих занимали иностранцы. На службе у Строгановых, например, находился голландец Брюнель, купец и мореплаватель. Он ездил с их товарами в Антверпен и Париж. В результате войн с Литвой и Швецией в распоряжении государства оказывался «полон» (военнопленные). Их можно было купить у государства. Приказчики Строгановых ездили в Москву и Ярославль отбирать людей нужной квалификации и увозили их в свои владения.

Обширными были и торговые операции Строгановых. Их приказчики по-прежнему везли ушнину в Архангельск, обменивая ее там на европейские товары, и даже совершали торговые поездки в Стокгольм и другие города Европы. На верфях Строгановых около Архангельска строились морские суда по западному образцу (так что Петр I не первым стал строить такие суда). В Средней Азии Строгановы закупали «бухарские» товары тоже в обмен на пушнину.

Столь обширная торговля увеличивала связь Строгановых с государственной властью. Они выполняли поручения правительства по заготовке хлеба для государственных нужд, им поручалась поставка продовольствия в Астрахань. Когда Ивану Грозному требовалась большая партия пушнины, он обращался непосредственно к Строгановым. К ним он обращался и за деньгами – Строгановы были банкирами Ивана Грозного.

Следует отметить еще одну сторону деятельности Строгановых – культурную. В их иконописных мастерских родилась знаменитая строгановская школа иконописи. В начале XVII в. в их личной библиотеке было около 2 тыс. книг – огромное количество по тем временам.

Строгановы были не единственными предпринимателями недворянского происхождения. Торговый человек Светешников держал соляные промыслы на Нижней Волге, а купец Панкратьев – Сереговские соляные промыслы на Северной Двине. Оба они сочетали солеварение с обширной торговлей и сельским хозяйством.

Соляные промыслы Светешникова находились в незаселенной еще степи, под постоянной угрозой набегов кочевников. Поэтому для охраны варниц и поселения была построена крепость, гарнизон которой составляли три десятка «боевых людей – пищальщиков». Чтобы обеспечить промыслы продовольствием и фуражом, Светешников не только привлекал крестьян для поселения на его землях при промыслах, но и организовал при варницах животноводческое хозяйство. Следует добавить, что кроме земельных владениях при промыслах Светешников имел деревни с крестьянами в разных районах России.

Но в основном Светешников занимался все-таки торговлей. Ежегодно в Сибирь направлялись его обозы с русскими и европейскими товарами, которые обменивались там на пушнину. Не довольствуясь тем, что можно было обменять у местных жителей, Свешников направлял в Сибирь «ватаги» из русских охотников для добычи соболей, обеспечивая их необходимыми запасами. А в Архангельске эта пушнина обменивалась на западные товары.

Выделим основные особенности частного промышленного предпринимательства в XVI–XVII вв.

Одна из особенностей – многоотраслевая структура хозяйства, сочетание промышленного, сельскохозяйственного производства и торговли. Это объяснялось слабым развитием рынка и господством натуральных отношений в феодальном обществе. Не случайным было объединение в одном лице купца и промышленника: в торговле накапливались необходимые для производства капиталы, а налаженные торговые связи обеспечивали реализацию продукции, доставку ее к местам сбыта.

Вторая особенность заключалась в том, что купцы-промышленники стремились приобретать землю не только ради обеспечения промышленных объектов сельскохозяйственными продуктами, но и для того, чтобы приблизиться по своему положению к господствующему сословию феодалов. Правда, согласно обычным представлениям, при феодализме владеть землей с зависимыми крестьянами могли только феодалы, дворяне. Так и было в XVIII в. Но в XVI–XVII вв. правовые нормы феодализма только еще формировались. И если владеть крепостными могли действительно только дворяне, то, согласно прежним законам, владение холопами и кабальная зависимость не имели четких сословных ограничений. В условиях, когда верховным собственником земли было государство, царь мог жаловать эту землю, не считаясь с сословной принадлежностью получателя.

Третья особенность – связь с государством. Если исключить традиционные крестьянские промыслы и учитывать только основанные владельцами относительно крупные предприятия, остаются только поташное, металлургическое, винокуренное производства Морозова и других феодалов и соляные промыслы недворян. Все эти производства в той или иной степени работали на государство, были связаны с государственным хозяйством.

Особую категорию предпринимателей составляли монастыри. В основе своей монастырское хозяйство строилось по принципу вотчины, т. е. все необходимое для своего потребления производилось на месте, в пределах этого хозяйства. Большинство вотчинников получало необходимые для своего быта изделия или от домашних ремесленников, или включали эти изделия в состав оброка с крестьян (в состав оброка входили овчины, холсты, кадки и т. п.). Но монастыри шли дальше – они часть своей продукции предназначали для продажи. Особенно это относилось к монастырям, которые находились на колонизируемых окраинах, где на месте было невозможно получить все необходимое.

Так, Соловецкий монастырь не мог получить на месте достаточное количество хлеба. На Соловках выращивали только овощи. Хлеб надо было закупать на юге. А чтобы получить деньги для этого, монастырь развивал рыболовство и солеварение. Не на самих островах, а на прилежащих берегах. Монастырь занимал места на реках, впадающих в море, ставил там дворы, организовывал рыболовный промысел. Таким же образом он ставил солеварни. Это были промысловые поселки без пашни.

Антониев-Сийский монастырь тоже сбывал рыбу и соль, а на вырученные деньги закупал воск, ладан, хлеб, обувь и одежду. Кирилло-Белозерский монастырь имел свою рожь, овес, ячмень и соль, а закупал гречневую крупу, конопляное масло и многое другое.

По словам иноземца Флетчера, монахи были «самыми оборотливыми купцами» во всем государстве.