5.11. Рабы, отпущенники и колоны

Поскольку Древний Рим был классическим рабовладельческим государством и рабовладельческие отношения составляли основу хозяйства этого государства, то именно с эволюции этих отношений, казалось бы, надо начинать хозяйственную историю этого государства. Но изложение эволюции рабства в первую очередь не означало бы, что это явление рассматривается глубоко и всесторонне.

Не имея представления о деятельности публиканов в провинциях, нельзя понять, откуда в Италию поступало много дешевых рабов. Не зная, что такое виллы и сальтусы, невозможно разобраться в особенностях использования труда рабов в сельском хозяйстве. Без рассмотрения особенностей развития ремесла и торговли невозможно определить, как использовались рабы в этих отраслях.

Почему в: античных государствах господствующими стали рабовладельческие отношения? Потому что иными способами эксплуатировать чужой труд было невозможно.

В странах Востока основой эксплуатации рядовых земледельцев, их подчинения явились община и общинная собственность на землю, которая переросла в государственную. За пользование государственной землей надо было платить.

В античном обществе государство возникало на развалинах общинного строя. Главной и единственной общественной повинностью граждан стала обязанность защищать свою землю и свой народ с оружием в руках. Общественная собственность на землю вела к подчинению и эксплуатации рядовых земледельцев, частная – исключала такое подчинение. Уже на заре истории Рима наряду с общественной землей, «агер публикус», существовало частное землевладение плебеев. Уже поэтому их подчинение правящей верхушке патрициев оказалось невозможным. А затем и участки общественной земли стали закрепляться в частную собственность.

Тем более было невозможно подчинить рядовых земледельцев силой оружия. Каждый гражданин был воином. Другой вооруженной силы в распоряжении господствующей группировки не было. Это не только делало невозможной эксплуатацию сограждан, но и служило основой демократии: когда каждый гражданин вооружен, он может постоять за свои права.

Гражданина нельзя было обратить в раба. Уже в 326 г. до н. э. долговое рабство в Римском государстве было запрещено. Рабом мог стать только «чужой», представитель другого народа.

В первую очередь рабами становились военнопленные. Воин, попав во враждебное ему окружение чужой страны, страны с иной цивилизацией, терял способность к сопротивлению. Не следует забывать к тому же, что Рим воевал с народами, находившимися на более низком уровне развития, или с государствами Востока, где бесправие рядовых жителей считалось нормой.

Кроме того, рабы приобретались путем покупки, т. е. они находились в рабском состоянии еще до продажи их в Рим, смирились со своим рабским состоянием. Эта категория рабов поступала в основном тоже из побежденных и зависимых стран.

Но рабовладельческие отношения имели важные последствия. Во-первых, необходимым условием развития хозяйства были постоянные победоносные войны, которые обеспечивали приток дешевых рабов.

Во-вторых, классические рабовладельческие отношения в истории были скорее исключением, чем правилом: вести победоносные войны не могли одновременно все народы. И расцвет античной цивилизации обеспечивался за счет окружающих народов.

В-третьих, как уже было сказано, рабовладельческие отношения требовали демократического устройства свободных граждан. Казалось бы, в период империи демократия была ликвидирована. Однако во времена принципата императоры не случайно подчеркивали, что они сохраняют республиканские традиции и учреждения. Перевороты в высших эшелонах власти слабо затрагивали рядовых граждан. Наоборот, императоры заигрывали с римским народом своими раздачами, выделением земли нуждающимся и ветеранам.

Итак, главным источником поступления рабов были завоевательные войны. Пленными становились не только и не столько воины побежденного войска, но и мирное население, в том числе женщины и дети. Эти пленные поступали в ведение квестора, руководившего хозяйственной службой легионов, подобно современным интендантам, а затем частью распределялись между легионерами, но в основном продавались всем желающим от имени государства.

За четыре года войны Сципион Африканский отправил из Африки на продажу более 20 тысяч военнопленных. За период с 200 по 150 г. в Италию поступило до 250 тыс. рабов из военнопленных. Войны Цезаря в Галлии дали 150 тыс. рабов, в том числе было продано в рабство все племя венетов. В 25 г. до н. э. Август обратил в рабов все племя салассов – 44 тыс. человек [11, с. 263].

С завоеванием страны и обращением ее в провинцию приток рабов продолжался. Публиканы за недоимки продавали в рабство массу местных жителей, опустошая огромные территории.

Дети рабов, конечно, становились также рабами, причем по мере сокращения притока рабов извне доля «доморощенных» рабов возрастала. Если в период республики они составляли приблизительно треть всех рабов, то в период империи – две трети.

Часть рабов использовалась в сельском хозяйстве, часть – в ремесле и торговле, часть составляли «домашние» рабы, которые выполняли обязанности слуг.

Положение разных категорий рабов, конечно, было различным. Сам термин «развязанные» рабы, который употреблялся в то время, означал, что другую часть рабов составляли закованные, которые даже работали в оковах, а свободное от работы время проводили в закрытых эргастулах.

Известны факты крайне жестокого обращения с рабами. Рабовладелец Полион бросал провинившихся в пруд на съедение муренам и получал удовольствие от этого зрелища. В другом случае хозяйка приказывала распять раба, предварительно вырезав ему язык [11, с. 261]. Но, очевидно, подобные факты садизма были скорее исключением, чем правилом: не случайно сведения о них сохранились в литературе.

Раб, который попадал в крестьянское хозяйство в качестве военной добычи хозяина (конечно, до того, как крестьянская армия превратилась в армию наемников), становился членом его семьи. Нужно учитывать, что, по римским обычаям, члены семьи, домочадцы были бесправны перед лицом ее главы. Отец имел право даже трижды продавать сына в рабство. Раб оказывался в равных условиях с другими домочадцами. Он вместе с ними работал и питался с ними за одним столом.

Аналогичным было положение раба, который работал в небольшой ремесленной мастерской. Он также работал вместе с хозяином и включался в состав его семьи. Но нередко раб сам владел мастерской, отдавая хозяину часть доходов. В этом случае он входил в состав ремесленной коллегии и копил деньги для выкупа на свободу.

Несколько иным было положение рабов в «городской семье», рабов-слуг. Они, конечно, не могли считать себя равными хозяевам. Но их обязанности обычно были не очень обременительными. Например, раб-номенклатор, который объявлял о приходе знатных посетителей, основную часть времени был свободен. Раб-цирюльник лишь следил за состоянием прически хозяина. Еще больше было времени у раба, единственной обязанностью которого было сопровождать хозяина в гости и там прислуживать ему за столом.

Агроном Колумелла советовал не ставить виликом раба из «городской семьи»: «Они привыкли к безделью, прогулкам на Марсовом поле, к цирку, театрам, азартной игре, харчевням и непотребным домам» [11, с. 263].

В отдельных случаях умный и образованный раб мог занять исключительное положение помощника и даже друга хозяина. В качестве примеров обычно приводят Тирона, секретаря Цицерона; Алексия, помощника крупнейшего предпринимателя Аттика; Мелисса, раба и друга Мецената. Но в подобном же положении находились рабы-коммерсанты, выполнявшие торговые операции по поручению хозяина как в Италии, так и за ее пределами; рабы, поставленные во главе эргастериев, в том числе императорских; наиболее доверенные вилики.

Именно рабовладельческие отношения были главной причиной преобладания в Италии такой формы сельского хозяйства, как вилла. Переход от зернового хозяйства к товарным интенсивным отраслям, как уже сказано, породил не крупные централизованные хозяйства, а сравнительно небольшие виллы. На вилле было занято несколько десятков рабов. На образцовой вилле Катона виноградник в 100 югеров обслуживало 14 рабов, оливковую рощу в 100 югеров – 11 рабов. Всего несколько человек требовалось для содержания скота.

Сазерна, писатель конца II – начала I вв. до н. э., в качестве нормального рассматривает участок в 200 югеров, для содержания которого требовалось всего 8 рабов. Варрон (конец I в. до н. э.) упоминает, в частности, хозяйства, которые специализировались на разведении птицы. На таких «птицефермах» занято по несколько человек [11, с. 265].

Рабу-вилику, который, конечно, дорожил своим местом, не так уж трудно было присматривать за несколькими десятками своих подчиненных.

Иногда встречающееся утверждение, что свободные ремесленники не могли конкурировать с дешевым трудом рабов и что это было препятствием развития производства свободных ремесленников, не вполне соответствует действительности. В маленькой мастерской, где вместе с хозяином трудилось несколько рабов, от результатов работы зависело их общее благосостояние. А ремесло в основном и было представлено такими мелкими мастерскими.

Порок рабовладельческих отношений в ремесле заключался в другом – в том, что сам труд в ремесле считался достойным раба, а не гражданина. Катон не случайно, перечисляя источники дохода, не упоминает ремесло. Один из римских авторов называл сдачу за плату своего труда «самым низким и самым грязным промыслом» [6, с. 458]. Работать для другого, получая от него плату за работу, значило поставить себя в зависимость от дающего эту плату, уподобиться рабу. Считалось, что раб получает плату за свою работу пищей и одеждой. Другое дело – крестьянское хозяйство: там человек работает на себя.

Это и послужило основой разрастания массы городских люмпенов. Разорявшийся крестьянин считал стыдным для себя делом работать за вознаграждение для других, уподобиться рабу. Жить за счет подачек, раздач со стороны государства или богачей считалось более достойным свободного человека.

Основу кризиса Римской империи и главной причиной ее падения стал кризис рабовладельческих отношений. Лишь одним из проявлений этого кризиса стали развернувшиеся в I в. до н. э. восстания рабов, в том числе знаменитое восстание Спартака. Эти восстания прекратились задолго до крушения империи. Рим завоевали не рабы, а северные варвары.

Кризис был вызван прекращением победоносных войн. Рим уже не мог переварить огромную территорию, которую он завоевал. А ведь приток дешевых рабов обеспечивали именно победоносные войны. Поступление новых рабов сократилось. Рабы становились дорогими. Но дорогой раб – уже не раб: его нельзя эксплуатировать методами простого принуждения. Дорогого раба надо беречь, а поскольку теперь рабов не хватало, надо добиваться повышения производительности его труда.

Главным стимулом повышения производительности труда во все времена служило использование материальной заинтересованности работника в его результатах.

Изменение методов эксплуатации рабов прослеживается по сочинениям крупнейших писателей-агрономов Рима. Уже многократно упоминавшийся агроном II в. до н. э. Катон еще не говорит об экономическом стимулировании. Для него раб – говорящий инструмент. Варрон, который жил в конце I в. до н. э., уже предлагает методы стимулирования. Чтобы привязать раба к имению, пишет он, надо разрешать ему жениться и заводить семью, иметь собственность. Нужно создавать условия, при которых раб может кое-что накопить, тогда он будет лучше работать. Наконец, Колумелла (конец I в. н. э.) запрещает у себя в имении телесные наказания, советуется с рабами по всем хозяйственным вопросам, добивается от раба благожелательного отношения к хозяину и для этого облегчает его жизнь.

Наиболее распространенным способом стимулирования труда рабов стало выделение им пекулиев. Пекулий – хозяйство, которое раб ведет самостоятельно, лишь определенную часть дохода отдавая своему рабовладельцу. Пекулием мог быть участок земли, ремесленная мастерская, торговое заведение. Далеко не всегда пекулий выделялся из хозяйства рабовладельца. В городе раб чаще сам заводил ремесленную мастерскую, и она становилась его пекулием.

По новым законам рабу разрешалось иметь свою собственность, и эта собственность предприимчивого раба иногда достигала такой величины, что раб покупал собственных рабов, а иногда даже становился богаче своего рабовладельца.

Во II в. н. э. законом было запрещено убивать рабов, причем убийство раба рассматривалось как уголовное преступление. Теперь запрещалось и разрушать семью раба, т. е. продавать членов этой семьи в разные руки. Более того, был признан действительным долг господина своему рабу, а сам господин за долг раба не мог даже отобрать у него пекулий.

Пекулий ускорял переход к следующему статусу – статусу вольноотпущенника – либертина. Владение пекулием требовало определенных правовых отношений, но раб был ограничен в правах. Для более эффективного использования пекулиев следовало снять эти ограничения. С другой стороны, владение пекулием позволяло накопить необходимую сумму для выкупа. Поэтому владельцы пекулиев чаще выкупались на волю, чем остальные рабы.

А сумма выкупа была обычно значительно больше рыночной стоимости раба. К этой рыночной цене добавлялась стоимость пекулия (если рабовладелец его не отбирал), а также примерный расчет дальнейших заработков отпущенника. Освобождая раба за выкуп, хозяин получал дополнительно к его первоначальной цене то, что этот раб мог накопить за долгие годы.

Впрочем, иногда рабов освобождали и без выкупа, по завещанию (это считалось нормой хорошего тона), для увеличения числа клиентов (этого тоже требовали приличия), а иногда и просто из гуманных соображений, за верную службу.

Но вольноотпущенник не становился полноправным гражданином. Он не мог служить в легионе, не мог стать всадником. Если римского гражданина нельзя было подвергнуть пытке, то вольноотпущенника, как и раба, можно.

Но главное – зависимость вольноотпущенника от бывшего хозяина сохранялась. Римскими законами эта зависимость приравнивалась к зависимости детей от отца. Бывший владелец мог использовать отпущенника, как и раба, для всякой работы, особенно в управлении хозяйством или его частью.

Учитель-отпущенник продолжал учить детей хозяина, врач – бесплатно лечить его семью. Патрон мог вкладывать свои деньги в предприятие отпущенника, не стесняясь дурной славы. Поэтому отпущенники играли особенно значительную роль в ремесле. Определенная часть наследства отпущенника обязательно переходила в собственность патрона.

Вольноотпущенник отличался от полноправного гражданина еще и тем, что для него, недавнего раба, работа ради заработка не была занятием постыдным. Значительную часть отпущенников составляли люди энергичные и предприимчивые, которые уже в рабском положении смогли скопить большую сумму денег для выкупа. В свободном состоянии они нередко становились богатыми предпринимателями. Цицерон в одной из своих речей говорил о вольноотпущеннике Хризогоне, который скопил огромное состояние на земельных спекуляциях, жил в роскошном доме-дворце на Палатине. В римской литературе того времени типичен образ вольноотпущенника – разбогатевшего выскочки, который, однако, тщетно пытается овладеть манерами знатного человека. Примером может служить Трамальхион из «Сатирикона» Петрония.

Статус отпущенников в Риме этого времени имела значительная часть владельцев ремесленных мастерских, торговцев, судовладельцев.

Пекулий не соответствовал рабовладельческой системе. Это были скорее феодальные отношения. Еще одним проявлением кризиса рабовладельческих отношений стал колонат.

Когда приток рабов в Рим стал иссякать и цены на них возросли, рабов стало не хватать для обработки земли. Крупные землевладельцы все большую часть земли стали сдавать в аренду. Арендатор назывался колоном. К этому вело и усиление конкуренции со стороны провинций: вино и оливковое масло из провинций было дешевле. В Италии началось возвращение к экстенсивному земледелию, к зерновому хозяйству. А производство зерна и овощей было вполне доступно мелким хозяйствам. И агроном Колумелла (конец I в. н. э.) уже находил вполне выгодным дробить землю на мелкие участки и сдавать их в аренду колонам.

Колумелла выделял две категории колонов: сельские жители, которые сами обрабатывают землю, и горожане, которые используют для работы на арендованной земле своих рабов. Он считал предпочтительней первую категорию.

Развитие арендных отношений тормозило то обстоятельство, что крестьян в Италии осталось совсем мало, а разоренные крестьяне, ставшие городскими пауперами, совсем не стремились возвращаться к земле. Поэтому колонами чаще становились люди неполноправные. Раб, который владел сельским пекулием, получая вольную, становился колоном на том же участке земли. Часто превращались в колонов и другие вольноотпущенники, связанные с сельской жизнью. Источники свидетельствуют, что во II–III вв. н. э. даже военнопленных не столько обращали в рабов, сколько сажали на землю в качестве колонов. Теперь колонат стал господствующей формой организации земледелия. К середине II в. н. э. главные фигуры в сельском хозяйстве Италии – крупный землевладелец и колон. Колонат охватывает и провинции, где повсеместно виллы вытесняются огромными имениями, раздробленными на мелкие участки, часть которых превращена в пекулии, часть роздана колонам. Разница в положении владельцев пекулиев и колонов была незначительна.

В I в. н. э. землевладельцы получали арендную плату преимущественно деньгами. В дальнейшем, в соответствии с общей тенденцией натурализации, денежная плата сменяется издольщиной. Колон теперь обычно отдает землевладельцу треть урожая и выполняет в его пользу трудовую повинность.

В I в. н. э. колоны – еще свободные люди. В дальнейшем они постепенно прикрепляются к земле, закрепляются за имением как его неотъемлемая часть. В 332 г. законом колонам запрещалось переходить от одного хозяина к другому. Теперь колон рассматривался законом как «раб земли». В IV в. колонам было запрещено жаловаться на своих господ и давать в суде против них показания. Колоны все более приравнивались к рабам. И даже то обстоятельство, что колона нельзя было продать без его участка земли, не отличало его от раба: раба, которому был выделен пекулий, тоже запрещалось продавать без пекулия.

Таким образом, колонат претерпел существенную эволюцию. Возникнув как обычная аренда земли, он быстро перерос в систему отношений, по существу феодальных, а затем превратился в крепостничество.

Эволюция колоната свидетельствовала, что рабство в Римской империи не могло перерасти в феодализм, несмотря на то что пекулий и колонат были в основе своей формами именно феодальных отношений.

Для развития феодализма необходимо, чтобы подавляющую часть населения составляли крестьяне. Римские же крестьяне были в основном разорены и превратились в городских пауперов. Новая форма эксплуатации рождалась из рабовладельческих отношений. Колоном становились владеющий пекулием раб, посаженный на землю пленник, неоплатный должник. Психология рабовладельческого общества с трудом признавала иные формы зависимости, кроме рабской. И, выйдя из рабовладельческих отношений, к этим же отношениям колонат и вернулся.

Итак, во II–III вв. н. э. по мере развития кризиса рабовладельческой системы хозяйства нарастает и кризис империи, который складывался из ряда процессов.

Во-первых, слияние Рима с провинциями в единое государство сменилось противоположной тенденцией – усилением сепаратизма провинций, который вел к их отделению. В провинциях развивалось хозяйство по римскому образцу, там теперь были те же виллы и сальтусы, по развитию ремесла некоторые провинциальные города не уступали Риму. Рим был уже не нужен провинциям, и теперь сам Рим все более перенимал порядки, заимствованные в восточных провинциях. Он все более терял свое экономическое и политическое первенство, оставаясь лишь символом империи.

Во-вторых, происходила провинциализация римских вооруженных сил. Легионы, размещенные в провинциях и состоящие из жителей тех же провинций, не могли быть надежной опорой Рима. Наступление сменилось обороной, а затем и отступлением под натиском северных варваров.

В-третьих, ужесточение власти императоров, переход от принципата к доминату и ликвидация остатков республиканских институтов совсем не означали усиления римского государства. Опора на армию делала императоров игрушкой в руках легионов. Началась частая смена императоров, причем она часто была делом той самой преторианской гвардии, которая должна была их защищать. Большинство императоров уже не умирали своей смертью. Наступило время «солдатских» императоров, провинциалов, выдвинувшихся на военной службе.

В 330 г. император Константин перенес столицу из Рима в Константинополь, как теперь стал называться бывший Византий. В 395 г. империя была официально разделена на Западную и Восточную. В 410 г. Рим был взят и разграблен готами Алариха, в 455 г. – вандалами, а в 476 г. пал последний император, который практически уже не имел никакой власти.