Экономические предпосылки для социалистического пути развития

1961 год стал вехой в истории послевоенной Албании. Открытый переход албанского партийного руководства на сторону Коммунистической партии Китая в начинающемся советско-китайском противостоянии вызвал ответную реакцию со стороны СССР. В марте 1961 г. было принято постановление Политбюро ЦК КПСС о ликвидации военно-морской базы стран-участниц Организации Варшавского Договора во Влере и 4 июня восемь из двенадцати подводных лодок, а также плавучий док, покинули этот албанский порт.

Не без воздействия со стороны советского руководства большинство социалистических стран Европы приняли аналогичные меры в отношении Албании. Правда, ни одна из них не пошла на полный разрыв, ограничившись понижением дипломатического представительства и отказом предоставить ранее согласованные кредиты на пятилетку 1961–1965 гг. при сохранении двусторонних экономических связей. Албанию в одностороннем порядке отлучили от СЭВ. После ввода войск стран – участниц Варшавского Договора в Чехословакию в 1968 г. HP А сама заявила о выходе из этой организации.

Экономика Албании оказалась в трудном положении. Планы развития народного хозяйства на пятилетку 1961–1965 гг. разрабатывались с учетом уже согласованных со странами СЭВ кредитов. Когда же стало ясным, что недавние друзья отказываются от договоренностей и отзывают своих специалистов, работавших в различных отраслях албанской экономики, то албанское руководство стало искать пути выхода из почти катастрофической ситуации. Более 40 промышленных объектов, сооружение которых было начато с помощью иностранных кредитов, частично или полностью консервировалось. Правительство обратилось к народу с призывом довести до конца строительство ряда из них методом народной стройки. Был введен режим строгой экономии. Ориентация на поиски внутренних резервов выявила еще один их источник: в портах страны скопилось импортное оборудование, которое руководители предприятий не удосужились вывезти.

В целом развитие албано-китайского сотрудничества положительно сказалось на развитии народного хозяйства страны, хотя плановые задания третьей пятилетки были недовыполнены по многим важнейшим показателям. Темпы среднегодового прироста промышленной и сельскохозяйственной продукции предусматривались в размере 10 %, хотя за весь период «социалистического» планирования ни разу не достигались и более низкие показатели.

Увеличения объема сельскохозяйственной продукции намечалось достигнуть за счет освоения новых земель и материального поощрения кооперативов (инвестиции, повышение заготовительных цен на зерно и мясо и др.). Была принята ориентация на полную коллективизацию, т. е. включение в этот процесс населения горных районов, что еще в 1960 г. признавалось нецелесообразным в связи с разбросанностью и труднодоступностью поселений.

Неудачной попыткой китаизировать албанскую экономику стало копирование «большого скачка». По китайскому примеру началось внедрение домашней металлургии: в «фурнеллах» – кустарных печах по переплавке железной руды – якобы варилась сталь, а на самом деле изводилось и шло целиком в отход ценное сырье. Не служила задачам укрепления армии воспринятая у Китая практика ликвидации воинских знаков различия. В обстановке ксенофобской истерии до невероятных размеров раздувался миф о «внешней опасности», о ревизионистско-империалистическом окружении Албании. Именно в этот период началось массовое строительство многочисленных бункеров и дзотов, призванных защищать страну от вторжения врагов с моря и с воздуха.

Введение в действие мощной системы внеэкономического, чисто административного регулирования, мобилизация государственного и партийного аппарата на выполнение плановых заданий привели к определенному положительному эффекту.

В конце 60-х гг. быстрыми темпами развивалась внешняя торговля. В 1970 г. товарооборот с зарубежными странами увеличился в 1,5 раза по сравнению с 1965 г., около половины его приходилось на КНР, значительная часть импорта из которой оплачивалась китайскими кредитами. Стабильными являлись торгово-экономические отношения между Албанией и Югославией, на которых не отражались возникавшие время от времени всплески идеологической и политической полемики. В феврале 1971 г. дипломатические миссии обеих стран были преобразованы в посольства, а в мае состоялось подписание торгового соглашения на 1971–1975 гг. Вырос товарооборот со странами СЭВ, а их доля в общем объеме албанской внешней торговле составила 35 %. Постепенно во внешней торговле стал увеличиваться удельный вес развитых капиталистических стран (около 11 %), из которых наиболее крупным партнером была Италия.

Албания в 1970 г. поддерживала дипломатические отношения с 48 государствами (24 в 1960 г.). Приоритет отдавался европейским странам, которые не имели с ней отягчающих проблем: это были Швеция, Дания, Швейцария, Бельгия и Голландия. Значительно активизировались контакты с государствами Азии и Северной Африки. В Латинской Америке НРА имела дипломатические отношения с Бразилией и Кубой, причем с последней ее связывали узы дружбы и взаимопонимания по многим вопросам внутренней и внешней политики.

Китайская Народная Республика играла особую роль во внешней политике Албании. Китай не состоял тогда в ООН, и именно через Албанию он имел выход на «большую» международную арену. Союз этих государств, казавшийся первоначально противоестественным, к началу 70-х гг. стал восприниматься мировым общественным мнением в качестве явления устоявшегося и даже в чем-то тривиального.

Албанские лидеры рассчитывали на продолжение сотрудничества с Китаем как по партийной, так и по экономической линиям, разрабатывая директивы по пятому пятилетнему плану 1971–1975 гг. Директивы предусматривали дальнейшее развитие производительных сил и совершенствование производственных отношений, а также подготовку новой конституции, которая соответствовала бы «этапу полного построения социалистического общества». Провозглашалось дальнейшее развитие идеологической, культурной и научно-технической революции, а в итоге – превращение Албании в индустриально-аграрную страну.

Охлаждение албано-китайских отношений и возникновение в связи с этим политико-экономических сложностей вызвали необходимость объяснить причины происшедшего. Руководство АПТ прибегло к испытанным методам – поискам внутренних врагов. При тотальном контроле над всеми сторонами жизни общества органов безопасности, осуществлявших перманентные рутинные чистки, организовать масштабную кампанию было делом техники, что и подтвердили репрессии 1973–1975 гг.

Разрыв с Китаем привел к новой переориентации страны на многостороннее сотрудничество, хотя официальная пропаганда пустила в оборот формулировку, что после бойкота со стороны Китая Албания должна будет опираться исключительно на собственные силы. Уже в ходе пятой пятилетки стали заключаться долгосрочные договоры (до пяти лет) о товарообмене и платежах с балканскими странами. Несмотря на существование непримиримых идеологических разногласий с югославским руководством, эта страна занимала приоритетные позиции во внешнеторговых связях Албании с восточноевропейскими странами. Причем с Косово поддерживались прямые экономические связи, минуя федеральный центр. С соседней Италией действовал долгосрочный торговый договор, подписанный в ноябре 1972 г. После восстановления дипломатических отношений с Грецией развернулись торговые связи. НРА поддерживала дипломатические отношения с 72 странами, оставаясь, по сути дела, закрытой изолированной страной.

На середину 70-х гг. пришлось законодательное оформление нового статуса государства. 28 декабря 1976 г. Народный кувенд принял конституцию, согласно которой страна получила новое название – Народная Социалистическая Республика Албания (НСРА).

Показательно, что объем внешней торговли Албании в 1985 г. оказался практически на уровне 1975 г. Такое положение обусловливалось, прежде всего, сокращением экспорта из-за хронического отставания ряда отраслей народного хозяйства, производивших соответствующую продукцию. При строгом соблюдении принципа сбалансированности («без экспорта нет импорта») неизбежно снижался импорт.

В 1983 г. удалось восстановить торговые отношения Албании с Китаем и достичь договоренности о доведении до конца ряда промышленных объектов, сооружавшихся с китайской помощью.

Слепая вера в результативность «правильного» планирования вызвала к жизни десятилетнюю (1981–1990 гг.) программу интенсификации сельскохозяйственного производства на наиболее плодородных равнинных землях. В первое пятилетие в зону интенсивного земледелия и животноводства направлялась почти четверть всех средств, вложенных в сельское хозяйство страны. И эта практика дала положительные результаты.

Некомпетентность в вопросах руководства экономикой имела катастрофические результаты для страны в целом и для благосостояния народа в частности. Предусматривавшееся в 1985 г. повышение реальных доходов на душу населения на 8- 10 % по сравнению с 1980 г. не было достигнуто. Средняя заработная плата рабочих и служащих, а также доходы крестьян остались на уровне 1980 г. В торговой сети стала хронической нехватка многих продуктов питания, а также товаров широкого потребления, что привело к введению системы частичного рационирования.

Понимание необходимости перемен стало постепенно входить в сознание албанских руководителей, получивших в свои руки тяжелое наследие.

Застой в экономической науке, в частности почти полное игнорирование проблемы ценообразования как регулятора производства, привел к нерациональному, что называется, взятому «с потолка», планированию развития народного хозяйства.

В целях подготовки квалифицированных кадров для народного хозяйства активно использовались соглашения о культурном и научном обмене с Австрией, Швецией, Финляндией, Францией, ФРГ и некоторыми другими странами. К концу 80-х гг. Албания поддерживала отношения более чем со 100 государствами, активно участвовала в работе ряда международных организаций. Изменилось отношение к сотрудничеству в балканском регионе. Впервые в своей послевоенной истории Албания приняла участие в феврале 1988 г. во встрече министров иностранных дел балканских государств в Белграде. Формально об изолированности Албании от внешнего мира уже не могло быть и речи. Однако во многом это сотрудничество было дозированным, осуществлялось в строго ограниченных пределах.

Трудности, которые испытывала албанская экономика, носили хронический характер. Плановые задания предыдущей пятилетки были выполнены лишь наполовину. Промышленное производство переживало застой из-за значительного износа поставленного главным образом в 50-60-е гг. из СССР и КНР оборудования, острой нехватки запчастей и из-за устаревших технологий. Многие нефтяные скважины были истощены, горнорудные предприятия нуждались в капитальной реконструкции, что негативно сказывалось на добыче основной экспортной продукции – нефти и хрома.

Поскольку албанская Конституция 1976 г. в целях сохранения независимости страны запрещала получение зарубежных кредитов, внешняя торговля НСРА строилась на строгой сбалансированности импорта и экспорта. Вследствие этого сокращение экспортных источников неизбежно ограничивало и получение столь необходимых албанской экономике поставок по импорту – оборудования, запчастей и технологий. К тому же в связи с устойчивой засухой, вызвавшей резкое снижение мощностей ГЭС, Албания была вынуждена практически прекратить поставки за границу и электроэнергии. Попытки компенсировать сокращение сырьевых источников получения иностранной валюты за счет увеличения экспорта продовольственных товаров вели к дальнейшему ухудшению положения на внутреннем потребительском рынке.

Прямые негативные последствия для албанской экономики имели и революционные события в ЦВЕ. Политические изменения в Чехословакии, Болгарии, ГДР и Румынии, на долю которых в 1989 г. проходилось 40 % внешнеторгового оборота НСРА, лишили Албанию основных партнеров по компенсационной торговле.

В силу изложенного необходимая модернизация албанской экономики оказывалась невозможной. По оценкам зарубежных специалистов, для такой модернизации потребовались бы капиталовложения и импорт технологий на общую сумму в 2,5 млрд. долл. В условиях отсутствия перспектив экономического подъема при самом низком в Европе уровне дохода на душу населения жители страны неизбежно становились потенциально восприимчивыми к переменам, охватившим Центрально-Восточную Европу (ЦВЕ). Росту такой восприимчивости в немалой степени способствовал и тот факт, что албанское население имело прямую возможность следить за развитием событий в регионе благодаря технически беспрепятственному приему на территории страны передач итальянских, греческих и югославских радио-и телестанций.