2

Покажи мне

Келли Джонсон начал работу в «Локхид» в 1933 году. Это был небольшой завод по строительству самолетов с пятью инженерами, который восстанавливался после банкротства и еле справлялся с конкурентами, двумя более крупными компаниями — Boeing и Douglas (позже McDonnell Douglas). Первый рабочий день Джонсона в «Локхид» мог стать последним. Его наняли отчасти потому, что во время учебы в Мичиганском университете он помог в испытаниях нового цельнометаллического самолета завода — Model 10 Electra — в аэродинамической трубе. Его профессор, Эдвард Сталкер, декан факультета самолетостроения Мичиганского университета, дал аппарату высокую оценку. Джонсон не согласился. В первый же день в «Локхид» двадцатитрехлетний специалист, который только что получил диплом по самолетостроению и был принят на работу в качестве не инженера, а чертежника, сказал следующее:

Я заявил, что новый самолет, первый проект компании после реорганизации, на который возложены все ее надежды, обладает плохой и нестабильной конструкцией. Они были немного шокированы. Обычно не так начинают свою карьеру. На самом деле было очень самонадеянно с моей стороны критиковать профессоров и опытных конструкторов.

В мире существует не так много компаний, где подобные заявления считались бы разумным карьерным шагом. В 1930-х годах таких организаций было еще меньше. То, что произошло дальше, в полной мере объясняет успех «Локхид».

Начальником Джонсона был Холл Хиббард, главный инженер завода. Хиббард получил диплом по самолетостроению Массачу­сетского технологического института, который до сих пор считается лучшей инженерной школой в мире. Он хотел нанимать «новую молодую кровь», людей, которые «только что выпустились и обладают свежими идеями». Хиббард сказал: «Когда Джонсон объявил, что новый самолет, который мы прислали в университет на испытания, никуда не годится, а его конструкция во всех отношениях ненадежна, я был слегка удивлен. И не был уверен, что нам стоит нанимать этого парня. Но затем поразмыслил еще немного. В конце концов, он закончил хороший университет и казался смышленым. И я подумал, что стоит рискнуть».

Вместо того чтобы уволить Джонсона за дерзость, Хиббард послал его в первую командировку со словами: «Келли, ты раскритиковал отчет об испытаниях самолета в аэродинамической трубе, под которым подписались два очень знающих человека. Почему бы тебе не вернуться и не попробовать исправить конструкцию?»

Джонсон проехал на машине почти четыре тысячи километров до Мичигана с моделью самолета на заднем сиденье. Он провел 72 испытания в аэродинамической трубе, пока не решил проблему за счет специфического Н-образного оперения.

Хиббард задержался на работе, чтобы написать ответ на это открытие:

Дорогой Джонсон!

Прошу прощения за плохую печать, но я набираю письмо с рабочего места, а печатная машинка на фабрике, очевидно, никуда не годится. Ты можешь быть уверен, что здесь все очень радовались, когда получили телеграмму о твоей находке и том, каким простым оказалось решение проблемы. Очевидно, это очень важное открытие, и считаю, что нам повезло, что именно ты пришел к нему. Не стоит и говорить, что добавить эти детали не составит труда. И я думаю, мы дождемся твоего возвращения, чтобы приняться за работу.

Что ж, заканчиваю писать. Вероятно, ты удивишься, когда увидишь самолет. Он получается отменным.

С уважением,

Хиббард

Когда Джонсон вернулся в «Локхид», его ждало повышение. Теперь он стал шестым инженером на предприятии.

История «Сканк уоркс», первого американского боевого истребителя, сверхзвукового самолета, стелс-технологии и всего остального, что последовало дальше, началась именно с того самого события. Почти в любой другой компании в разговоре практически с каждым руководителем Джонсона бы высмеяли и прогнали, возможно, даже уволили бы. Сначала и Хиббард хотел так поступить. Но у него была редкая черта: уверенность в своих интеллектуальных способностях.

Люди, уверенные в своем уме, не нуждаются в его демонстрации. Они основываются на опыте и ищут истину. Те же, кто не уверен в собственном интеллекте, хотят показать всем вокруг, насколько они умны. Они эгоистичны и жаждут триумфа.

Уверенность в интеллекте никак не связана с самим умом. Люди, которым лучше удается работать руками, чем мозгами, обычно не сомневаются в своем разуме. Они осведомлены о пределах собственных знаний и симпатизируют тем, кто знает больше. Умные обычно тоже уверены в своем интеллекте — по той же самой причине.

Неуверенность свойственна всем остальным, не особо умным и не особо глупым. Они не только представляют подавляющее большинство, но и чаще всего становятся руководителями. Люди, которые в основном работают руками, интересуются должностями управленцев не более, чем нобелевские лауреаты. В результате значительная часть руководителей и директоров не уверены в своем интеллекте. Холл Хиббард был исключением из правила, и он оказался в нужном месте в нужное время.

Реакция Хиббарда на критику его самолета новым сотрудником была идеальной. Одна из самых правильных фраз, которую может сказать руководитель, — это «покажи мне».

Фрэнк Филипетти, музыкальный продюсер таких музыкантов и групп, как Foreigner, Kiss, Барбра Стрейзанд, Джордж Майкл и Джеймс Тейлор, использует подход «покажи мне», чтобы справиться с творческими конфликтами внутри студии:

Имея дело с творческим процессом, всегда будете сталкиваться с эго. У меня только одна философия: я никогда не буду ввязываться в спор о звуке или обсуждать, как что-то будет звучать. Я имел дело с людьми, которые говорили мне, что помещать бэк-вокал в первый припев будет плохой идеей, и они в течение получаса рассуждали об этом, вместо того чтобы поставить чертову запись и послушать. В большинстве случаев, послушав запись, все соглашаются. Но они будут сидеть на месте и спорить, вместо того чтобы просто послушать. Можно до посинения разглагольствовать на эту тему, но в конечном счете все сводится к звучанию, которое может иногда вас удивить. Иногда я думал, что совершенно прав, а потом слушал запись и был вынужден признать, что на самом деле это звучит отлично. Просто удивительно: как только ты говоришь «давайте послушаем, что получилось», все в итоге внезапно слышат одно и то же. И тут уже не до эго.

Письмо Хиббарда было аналогом ответа «на самом деле звучит отлично». Для Джонсона это было настолько важно, что он сохранил послание на всю жизнь.

Отправить