4

Эффект Харриет

Даже в наш постгеномный век игру по получению признания чаще всего выигрывают мужчины. Одной из причин остается дисбаланс, который впервые был отмечен американским социологом Харриет Цукерман пятьдесят лет назад. Женщина пыталась определить, почему ученые добивались больших успехов в одиночку, а не в коман­дах. Она взяла интервью у 41 лауреата Нобелевской премии и обнаружила то, что навсегда изменило направление ее дальнейших исследований. Многие лауреаты стали опасаться работать в группах, потому что, по их мнению, лично им достанется меньше признания за работу, которую выполнили все участники команды. Один из них сказал: «Мир очень интересно устроен в отношении признания чьих-то заслуг. Слава, скорее всего, достанется тому, кто уже известен». Другой ученый утверждал, что «человек, который более популярен, получит больше признания, даже чрезмерно». Почти все опрошенные лауреаты отмечали то же самое.

До исследования Цукерман большинство ученых считали, что слои научного сообщества носили относительно меритократичный характер. Харриет продемонстрировала, что это совсем не так. Очень именитые ученые получали больше признания, а нетитулованные — меньше, вне зависимости от их работы.

Открытие Цукерман известно как эффект Матфея, в честь строк из Евангелия от Матфея (25:29): «...ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет…». Это название подарил явлению Роберт Мертон, куда более известный социолог. Харриет открыла этот эффект, а затем сама же его испытала: все лавры за ее работу получил Мертон. Тот, в свою очередь, выразил признательность Цукерман, но это не сыграло никакой роли. Как она и предсказывала, он уже был известным ученым, и поэтому ему досталось еще больше почета. Она вовсе не обиделась. Женщина сотрудничала с Робертом, а затем вышла за него замуж.

Эффект Матфея, или правильнее называть его эффектом Харриет, оказался частью более масштабной проблемы: мы видим то, что ожидаем, а не то, что происходит в действительности. Довольно необычно, что ученые, которых интервьюировала Цукерман, были честны: они получают признание, которого не заслужили. Наши предрассудки касаются не только других людей: мы предвзяты и к себе. Веками белые люди пытались убедить мир в том, что они превосходят остальных. Если в помещении находится представитель «высшей» группы, члены группы автоматически считают, что он заслуживает признания за всю работу, даже если это не так. В большинстве случаев «высший» человек приходит к такому же умозаключению.

Однажды мне переслали электронное письмо, которое пожилой белый мужчина-ученый написал женщине-ученому, моложе его и не белой. Она подала заявку на патент. Мужчина попросил, чтобы его указали на ее патенте в качестве изобретателя на том основании, что ее исследования могли быть «тесно связаны» с его собственными. Он заявил, что его совершенно не заботит признание, он только хочет, чтобы дама «сделала все правильно». Закон о патентах довольно сложный, но определение авторства вполне простое. Оно гласит: «Если человек не внес никакого вклада в изобретение, он не может считаться изобретателем». Если бы женщина-ученый указала его в качестве изобретателя, она бы поставила под угрозу действительность своего патента. Если бы отказалась, рискнула бы собственной карьерой. Уловка мужчины-ученого работает: его имя таким образом появляется почти на пятидесяти патентах, хотя его авторство маловероятно, даже учитывая, что в большинстве документов обычно указано несколько фамилий. Правда, обычно среднее количество «соавторов изобретения» ограничивается двумя. Тот мужчина искренне считал, что имел отношение к изобретению женщины, хотя впервые услышал о нем, увидев ее заявку на патент.

Отправить