Глава 10
— Слушай, извини. Я где-то был неправ. — Как только разговор с наполовину китайцем заканчивается, а сам он отходит звонить, я первым делом тереблю Алекса.
— В чём? — отстранённо отзывается он.
— В первую очередь, в том, что считал тебя виноватым. Сейчас разобрался до конца, в спокойном состоянии, и вижу: это подсознательный уход от ответственности. — Мне не очень нравится и тема, и момент, но такие узловые моменты в отношениях надо проходить без задержек и максимально открыто.
Так говорила мать.
— Да я как раз где-то с тобой согласен, — уныло отвечает Алекс. — Тот случай, когда вины с себя не снимаю. Я всё же постарше некоторых. В разы. И более. И, как болван, своими руками…
— Завязывай, — перебиваю его. — Ты меня учишь, а сейчас рассохся и скрипишь, как старый стул. Ты неконструктивен, по твоим же собственным словам.
— Это с чего?! — удивляется он, кажется, выныривая из меланхолии.
— Во-первых, решаю я. И тут решал тоже я. Считать виноватым в твоём результате другого — защитная реакция психики и первый блокиратор этого твоего рефлекса цели.
— Ты сейчас каким образом это всё формулируешь? — поражается он ещё больше.
— Ты мне свои заметки и ценные указания же загрузил в одно из диалоговых окон? — напоминаю.
— А-а-а, да. Точно.
— Ну вот. Я чуть почитал… Со многим согласен. Так что, если ты сейчас будешь сам себя трамбовать чувством вины, а я — тебе подыгрывать, то …
— СОГЛАСЕН. — Перебивает он, как будто вскинувшись. — Эффективность и КПД взаимодействия сразу упадут. Принято.
— И у меня маленький попутный вопрос. Вот так, как эти твои заметки, ты учебник какой-нибудь мне можешь закачать в такое же диалоговое окно?
— Вообще без проблем, — автоматически отзывается Алекс, явно думая о чём-то своём. — Только мне вначале доступ к этому учебнику нужен, чтоб его в чип закачать. А потом ты и сам сможешь себе его на нерв выводить.
— И на экзамене тоже? — уточняю, стараясь не выдать ничем своих эмоций. — Ну, допустим, решу я какой-то курс досрочно сдавать? Не важно, в каком заведении.
— Где угодно. Чип — часть твоего тела. Такая же, как руки, ноги, мозг, печень, почки… Информация в чипе — всё равно что информация в твоём теле.
— Так вот, оказывается, почему одарённые и чипованые по другой шкале оцениваются, — доходит до меня. — Это же, практически, неограниченные возможности для… — Мысль не заканчиваю, поскольку и мне, и Алексу, она и так очевидна.
Он вместо комментария просто имитирует звук хлопков в ладоши.
* * *
С чувством лёгкого удовлетворения Рени, отойдя метров на тридцать от вэна, набрал Кола. Тот ответил в тот же момент, как будто ждал с коммом в руке.
— Пацан в порядке. Относительно… по медицине всё будет исправлено. — Сделал над собой усилие Ли, чтоб говорить спокойно. — Мои разногласия с ним улажены между нами.
— Я не вижу контракта в базе, — перебил Кол.
— Контракта в общей базе и не будет, он от общего отказался. — С лёгким сердцем сообщил Рени, поскольку потери были лишь финансовыми (то есть незначительными). — Но в Корпус он пойдёт, на правах соискателя. Это его собственное желание, и я звоню затем, чтоб ты мог с ним переговорить лично. Убедиться.
— СТОП. Соискатель — это же углублённая программа для продолжающих обучение, нет? — обнаружил неожиданно хорошее знание реалий Корпуса основной бенефициар Квадрата. — ОН к этому при чём? У него в системе даже данных о чипе нет, не то что отметок об образовании! Опять меня лечишь?
— Нет, — Ли развернулся, направляясь обратно. — Сейчас подойду к вэну, сам с ним поговоришь. Для него будет сделано исключение. Он п о с т у п а е т в статусе соискателя, а далее будет двигаться по мере адаптации. Ещё от результатов тестирования, конечно, многое зависит…
— А-а-а-а-га-га-га-га, не надо идти в вэн, — предсказуемо заржал Кол. — Вижу, что не врёшь. Он тебя таки выдоил… Я с ним потом сам свяжусь. По своим каналам.
— Ничего страшного. Посмотрим, что будет дальше. — Ничуть не огорчился Рени, говоря в уже потухший экран. — Из любой плохой ситуации надо делать хорошие выводы. Дураки не учатся никогда, умные учатся всю жизнь.
Он задумчиво подошёл к вэну, где пацан, отобрав у людей Ли автомобильную аптечку, сам себе делал какой-то укол.
Отбросив одноразовый шприц, Спринтер поднялся на ноги и без затей врезал по зубам Дину, водителю.
— Это раз, — аккуратно выговорил он, как будто прислушиваясь к своим ощущениям.
После чего повернулся к ЮньВэнь.
Та что-то такое прочла в его глазах, потому что моментально напряглась и выдала сразу два каста один за другим (по крайней мере, Ли, имевший представление о родовых техниках её клановой школы на родине, различил именно два каста).
— А норадреналин и дофамин не дают, да? — зачем-то сказал секретарше абракадабру пацан и в воздухе снова сверкнул его кулак.
Превращая лицо ЮньВэнь в кровавое месиво, ломая ей нос и (кажется) передние зубы, отбрасывая её чуть назад и выбивая из неё сознание.
Интересно, а какая же у него всё-таки искра, в очередной раз механически подумал Рени. Или их у него действительно несколько? Ладно, это всё определится в ходе медосмотра в Корпусе, главное, что он согласен там учиться.
И с Колом утряслось.
И ЮньВэнь получила хороший урок, причём чужими руками.
А любопытство можно будет удовлетворить и потом.
И с пацаном, глядишь, за время обучения к чему-нибудь прийти получится.
Но этими мыслями Ли делиться ни с кем не стал, а вслух лишь спросил пацана:
— А её зачем? Его вот вполне могу понять, а её за что?..
— А я как раз его больше понимаю, чем её, — хмыкнул пацан. — Мобилизовали его в своё время, по факту, поражая в правах. Затем отправили куда-то к чёрту на рога, против воли, по какому-то там приказу не пойми кого. Дальше — больше; заставили делать то, против чего душа восставала, придумав всякие долг, честь и прочие читки для лохов. О руках по локоть понятно в чём промолчу — ты и сам всё понимаешь. В итоге, ему достаётся куча непроработанных психотравм, на которые лично он добровольно не нарывался и которыми отцы-командиры даже не заморачиваются… Зачем, если он — только ресурс? А потом, за не надобностью, его вообще выкидывают из Системы. Как то самое одноразовое средство контрацепции.
— Ты так говоришь, как будто его поддерживаешь, — неподдельно удивился Рени необычному ходу мыслей парня.
— Боже упаси! Я его ни в коем случае не оправдываю, — Спринтер многозначительно поднял в воздух указательный палец. — Уж кто-кто, а я-то имею полное моральное право сказать, что на рывок можно встать откуда угодно. Особенно из армии, пф-ф. По крайней мере, он мог хотя бы попытаться свинтить. — Спринтер многозначительно покивал сам себе несколько раз подряд.
— Не поспоришь, — покладисто согласился Ли, будучи полностью в контексте намёков и понимая зашитый между строк недосказанный подстрочник.
— Хотел бы — сбежал бы. Или, по крайней мере, пытался бы. Вместо того, чтоб исполнять приказы, от которых потом сам же чуть не спился.
— Это он тебе всё сам рассказал? — недоверчиво хмыкнул Ли.
— Ну а кто? Господь-бог, что ли? — резонно парировал Спринтер. — Нёс, помимо прочего, свою околесицу, а я между строк читать и слышать умею. К тому же, тут для постановки диагноза много ума не надо, всё и так на ладони. У него ж все его комплексы на лбу написаны.
— А её за что? — вернул собеседника к интересной теме Рени. — И почему ты её, в отличие от него, не понимаешь?
— А она полностью добровольно, с удовольствием и наслаждением, искренне считает, что другие люди — это её ресурс. Я пытался ей вежливо и культурно объяснить, что свобода личности — священна. А она границ не видит. Значит, надо объяснять иначе.
— Это ты от Кола в Квадрате нахватался? Про границы?! — вскинулся было Рени на знакомую словесную конструкцию.
— С чего бы? Где он — и где я? Нет, регулярное личное общение с Колом — никак не мой уровень. Он сам ко мне и не заходил даже, человека всегда присылал, — не стал сгущать краски, прямо обманывать либо напускать двусмысленной многозначительности парень, моментально вырастая в глазах менеджера ещё на одну ступеньку. — Просто, видимо, мыслим с ним сходно. Квадрат — он вообще способствует определённому стилю анализа, гы-гы…
— Не поспоришь… — поморщился Ли, кое-что припоминая. — То, что мой авторитет ты сейчас режешь тебя не заботит?
Трое свидетелей беседы давно надели наушники и демонстративно включили громкую музыку, всем видом показывая, что в беседе не участвуют.
— Попытка манипуляции так себе, на слабую троечку, — отрезал пацан. — Рассчитано на непонимающего процесс идиота. Ты меня сейчас пытаешься укорить, как будто нам с тобой друг на друга не насрать. Это вот если б у нас с тобой были какие-то положительные эмоциональные связи друг с другом, либо знакомство ранее, либо вообще что-то типа дружбы или совместного прошлого — тогда оно могло бы иметь смысл. Если бы я не был при этом ещё эгоистом, — Спринтер насмешливо потыкал носком ботинка, явно выданного в Квадрате, в шевелящегося на земле Дина. — И если б я о тебе где-то мысленно заботился. Но мы с тобой — чужие друг другу люди. Жопа об жопу — и как в море корабли, кто дальше отскочит. С чего меня должны волновать твои проблемы?
— Тогда логичен вопрос, почему ты и мне не попытался зарядить точно так же. — Зачем-то против своей воли пошёл на обострение Рени. — Это же был мой приказ? Говоря этим языком, они — лишь инструменты в моих руках?
— Во-первых, свободу воли и у этих инструментов никто не отбирал. Во-вторых, а ты местами уже раскаялся; за одно и то же два срока не начисляют. И ты, в отличие от них, сейчас по крайней мере ищешь свой дао, — пацан так и сказал, 道. — Вот если б ты с наслаждением нёсся вперёд, как они, не разбирая дороги… перескакивая окружающих…
— Молодости свойственна категоричность, — недовольно проворчал менеджер, не предполагавший, что со стороны кому-то чужому его может быть так неплохо видно в некоторых фрагментах. — Потому что у неё, у этой молодости, вся жизнь впереди, чтоб исправить допущенные ошибки. А в наши годы уже стоит задумываться, туда ли ты движешься.
— Ну вот тебе и объяснение. Ты, в отличие от них, хотя б ищешь что-то, а не плывёшь по течению. Есть мнение, что в такие моменты выбора, как у тебя сейчас, человека лучше под руку не толкать: он и так в поиске из состояния покоя вышел. А интерференции снаружи только удлиняют время его выбора.
— А они? — Ли впечатлился непринуждённостью речи и оперируемыми понятиями малолетнего уголовника, но виду не подал.
— Он пока закуклился в прошлом и не растёт. Плюс, вернее минус, промытые раньше по-жёсткому мозги и абсолютно сбитая система ценностей. А она думает, что может играться людьми, как с игрушками; и людей за людей не считает. Кстати, с вашим доступом к медицине, ничего непоправимого не произошло. — Подвёл итога пацан, разворачиваясь в сторону КПП. — Их поправят буквально со скоростью звука. Так, небольшой урок… Опять же, мне из образа выходить нельзя. Если я даже судью на процессе мордой в стол прорядил, то уж тут-то сам бог велел не терять репутации, согласен? Ну что, я погнал. Там всё будет, как мы договорились?
— Если бы я не хотел выполнять условий нашего соглашения, я бы его с тобой сейчас не заключал. И даже сюда бы не ехал, — вежливо ответил Рени.
— Логично. Пардон.
Пацан, махнув рукой, развернулся и направился в сторону КПП.
Его биометрия уже была введена в общую базу заведения по итогам их не самого простого разговора.
Дежурный на кпп, просканировав отпечаток его пальца через окошечко, молча долбанул ногой по педали и задвижка турникета пропустила Спринтера на территорию.
Куда идти, он выяснил у Рени достаточно подробно только что; внутри дорогу найдёт.
