Глава 24. Любители искусства

— И? — Олег вопросительно смотрел на меня. Кружка с чаем застыла у самого его рта. Изольда смущенно улыбнулась и заинтересованно подмигнула. Будущие ведьмы еще спали, а мы втроем расположились на кухне. Шесть утра нового дня. За окном слышался далекий гул машин, да неторопливые взмахи метлы. Добросовестные дворники уже взялись за свое главное оружие и наводят чистоту в нашем дворе.

— И все, — ответил я и налил себе еще кофе. Черный, густой и омерзительно приятный. С запахом свежесгоревшей покрышки на свалке биологических отходов.

— Так что теперь твоя рука делает? — не понял Олег.

— Без понятия, — я пожал плечами, — еще толком не разобрался. Меня быстро втянуло в щит.

— А дальше куда вынесло? — спросила Изольда.

— На берег Игийского моря. Там мы нашли следы стаи и двинулись по побережью на восток.

— И не дошли?

— Да, я проснулся. Кстати, вы же не видели, — я задрал футболку и продемонстрировал красные пятна на животе, — досталось мне. Давно такого не было. Расслабился.

— А как Рагни? — ахнула сталкерша.

— Он в порядке. Восстановится. Сейчас ему очень хреново и он спит. Молчит, но я уверен, что на нем все как на собаке зарастет, но пока мы сделаем паузу. Хватит с нас этих вылазок в нижние миры. Кстати, спасибо, Иза, — я покрутил рукой, затянутой в пищевую пленку, — ты работала всю ночь, да?

— Почти. Десять часов с перерывами на чай, туалет и сигареты. Очень сложная работа. Под конец у меня уже кончались мои волшебные краски. Поэтому, Сергей, я не смогу доделать тебе сегодня вторую руку. Прости, — Изольда с сожалением посмотрела мне в глаза.

— Краски вообще кончились или ты просто мало с собой взяла? — поинтересовался я и улыбнулся.

— Мало взяла! Думала, что хватит на обе руки, но как видишь, нет. Я разошлась как истинный художник. Мне же не только важен функционал, но и внешний вид. Извини.

— Да ладно! — я махнул рукой, — с кем не бывает.

— Я уезжаю сегодня в обед, — сказала Изольда, — вернусь как можно быстрее, чтобы добить начатое.

— У тебя же там большой заказ, — напомнил я.

— Подождет. Я вернусь завтра.

— Не торопись, — попросил я.

— Что? — удивилась Изольда, — у тебя же не работают твои старые обереги!

— И ничего страшного, — ответил я, — ты уже поменяла билеты?

— Да, конечно.

— Тогда я отвезу тебя сегодня на вокзал, а обратно приедешь, когда закончишь свой уберзаказ.

— Ты серьезно? — девушка явно не верила своим ушам.

— Да, более чем, — строго сказал я. Я посмотрел на Олега и тот понимающе кивнул.

— Заодно и рука зарастет к тому времени, — подмигнул я Изольде.

Да, я не хотел рисковать своей подругой. Игрок нанесет удар сегодня-завтра, и я точно не хочу, чтобы синевласка пострадала. Поэтому я должен отправить ее домой. Так будет лучше для нас всех. Жаль, но пока мы не можем ей рассказать во что вляпались с этим маньяком в маске.

Изольда пошла спать, а я остался на кухне. Меня тоже клонило в сон, несмотря на то, что я уже и поспал и поприключался. И ранили знатно. Да, мне нужно отдохнуть.

Я кивнул Олегу и пошел к себе в спальню.

Лег в кровать, накрылся одеялом и, закрыв глаза, постарался отключить внутренний диалог. Обычно это у меня легко получается, но не в этот раз. Мысли роились в черепушке как пчелы в потревоженном улье. Я вспоминал все, что мне рассказала Зинаида и думал, что мне делать с этой информацией. Да уж, мое поле внимания начинает забиваться кучей дел, а значит, их нужно срочно решать. Я составил коротенький план, быстро прикинул в уме варианты решения всех поставленных задач, и спокойно заснул.

Обычных снов я не видел уже давно, вот и сейчас меня выбросило сразу к останкам моего замка. Да, я не стал наводить тут порядок, но все-таки немного обустроил пару комнат. Я восстановил часть стен, убрал все ямы во внутреннем дворе. Частично отремонтировал ледяной сад Герды, но самым любимым местом был зал с каминами и стульями. Здесь я ненадолго зависал и вспоминал битву с серыми и ведьмами, которые и разнесли весь мой замок на кусочки. Да, конечно, потом наш ковен предлагал мне отстроить все заново, но мне было лень. Я не хотел тратить на это ни свой свет, ни их. Я сотворил себе широкое кресло и забрался в него. Закрыл глаза и решил уснуть еще разок. Да, прямо внутри осознанного сна. Ну а что такого? Я так раньше часто делал. Обычно это приводит в другой сон, более яркий и интересный. Изредка выбивает в реал. Сквозь закрытые глаза сверкнуло зеленое пламя, и я раздраженно вернулся обратно. Опять? Только же вот общались.

Из пылающего камина вышла Еххи собственной персоной.

— Ну и срач же у тебя здесь, — недовольно заметила она и, взмахнув рукой, создала себе стул, — ты когда наведешь порядок?

— Когда-нибудь, — буркнул я, — видишь, я очень занят.

— И чем же?

— Отдыхаю. Восстанавливаюсь. Нас с Рагни неплохо потрепали вчера в Погасшем мире.

— Судя по вашей светимости, вы еще те живчики, так что не вижу причин для отдыха, — королева поправила длинное зеленое платье и села на стул. Над ее головой висела черная корона.

— И чем ты предлагаешь нам заняться? — спросил я.

— Сексом, конечно же. Шучу. Как, кстати, там ваши недоведьмы? Собирают источники?

— Да. Но этим Олег занимается. Я почти не участвую. У меня своих проблем выше крыши.

— А что это у тебя на руке? — Женя округлила глаза, — новая татуировка?

— А, ты про это, — отмахнулся я, — да, иномирские письмена какие-то.

— И кто же тебе ее набил, позволь узнать? — ведьма плотоядно ухмыльнулась, заранее зная ответ и готовясь устроить мне скандал.

— Ты сама прекрасно знаешь, — ответил я и нагло улыбнулся, — да, я вызвал ее из Москвы. У нас была просто потрясающая ночь. Она била меня восемь часов подряд.

— А ты ее? Нет? Думаешь, я не знаю татуировочный сленг, Сережа? Твоя шуточка не удалась. И что делает этот твой новый костыль?

— Без понятия, — признался я, — но разберусь.

— Ты отдал свое тело в руки полной профанки? Тебе шкуру не жалко-то?

— Нет. Какой от нее толк? Она все равно выдана во временное пользование. Еще лет тридцать — и я скину ее окончательно, — ответил я.

— Вот как ты заговорил. Просветлился, выходит, — Еххи рассмеялась, — и куда же ты после смерти своего скафандра? В Бардо на забег по второму кругу? Или, может быть, в Закатный город?

— Нет, нет, — я быстро замахал руками, — это все для лохов. Мой путь прост как дважды два. Лет так через двадцать я стану круче вареных яиц и возьмусь кошмарить старушку Европу. Тамошние секты и дримеры взвоют, когда я начну приходить в их сны.

— Продолжай, — томно произнесла Еххи.

— Я доберусь до Эскалибура! Заполучу его и отправлюсь к дану. Там я стану князем и буду тысячи лет валяться в беседках посреди собственного гарема прекрасных эльфиек и наслаждается музыкой вечности.

— Какой же ты балабол, Сережа. Вечно забываю об этом факте. Эскалибур! Да ты даже не догадываешься, как он охраняется. Какие силы стоят за ним! Да и эльфы эти. Они же легко тебя могут обмануть. И бабы у них чопорные, надменные и холодные как лед. Зачем тебе целый гарем таких куриц? Я уже не в первый раз слышу от тебя эту идею. Как по мне, так это совсем не смешно.

— Окей, я придумаю что-нибудь более глупое. Кстати, можешь мне с этим помочь, если хочешь.

— Еще чего. Вообще-то я пришла по делу. Пойдем, — ведьма встала со стула и тот исчез. Женя щелкнула пальцами, и в камине вновь разгорелось яркое зеленое пламя.

— Ух. Предлагаешь прогуляться? — догадался я и покинул кресло, — ну давай. Я не против.

Мы нырнули прямо в огонь, а появились в уже до боли знакомом мне кабинете Данилы.

— Так, так, так, — мой учитель быстро забарабанил пальцами по столу и широко улыбнулся. Он сидел в своем рабочем кресле. Перед ним стоял чайник, а катана была прислонена прямо к столу.

— Здравствуйте, учитель, — я слегка поклонился.

— Привет, Сергей. Присаживайся, — Данила кивнул на свободное кресло, а затем повернулся к дочке, — а ты, Женечка, давай просыпайся. Нам тут нужно про свое, мужское перетереть.

— Как знаете, — ведьма недовольно хмыкнула и вышла из кабинета. Очень уж ей не нравились наши таинственные беседы, в которые ее никто не хотел посвящать. Правда, потом она все равно узнавала о чем мы говорили, но ей же хотелось все знать немедленно.

— Как дела на болотах, Сережа? — весело спросил учитель. Он снова был молодым и подтянутым.

— Собаку пока найти не можем, — буркнул я, — сэр Генри воет и не хочет жрать овсянку. Все как обычно. Повсюду хипстеры, водочные и грязь.

— Даже если меня через сто лет спросят, что делают в Петербурге, то я отвечу, что пьют и сублимируют, — Данила довольно улыбнулся, — я вижу, что ты чем-то опечален. Да и в твоем энергетическим теле есть какие-то изменения. Судя по всему, ты опять связался с глупыми сталкерами и их картинками. Ты вообще задумывался, почему их татуировки работают?

— Ну так, — я махнул рукой.

— Наше физическое и энергетические тело связаны. Мы состоим из тысяч нитей света. Ты это видел и знаешь. Татуировка позволяет переставлять их местами. Менять, делая тебя сильнее или слабее. Сейчас я вот вижу, что в тебе что-то изменилось. Какие-то потери, да?

— Да. Но это временный эффект. Часть татуировок перестали работать, а с новыми я так и не разобрался.

— Вот даже как. И ты совсем не расстроился по этому поводу? — Данила удивленно посмотрел на меня.

— Нет. Разберемся как-нибудь, — ответил я, — моя поездка на болота была испытанием, не так ли?

— Вот именно. Хорошо, что ты это понимаешь. Зачем ковену ведьмак, за которым постоянно нужно следить и убираться? Мы за самостоятельность. Ты догадываешься, зачем я тебя позвал?

— Нет, — признался я, — но настроение у вас хорошее. Ругаться не будете.

— Не буду, — Данила кивнул головой, — я просто хотел тебя предупредить о том, с чем и кем ты можешь столкнуться в Питере.

— Дикие маги?

— Фигня. Это просто недоноски. А вот реальные маги — это совсем иное дело. В Питере их осталось немало. Среди них есть и мои знакомые. Если начать разбираться, то выйдет, что маги, выбравшие полем деятельности реал, и стали реальными. Такой вот каламбур, Сергей. Они не придали значения силе сновидений. Не поверили в наши возможности и сосредоточились на самосовершенствовании и попытках взлома этого уровня сна. Вот и вся разница между нами.

— А зачем им это? Они что, в другие миры не хотят после смерти?

— Может быть, и хотят, только для начала здесь желают реализоваться. Постичь этот уровень как можно глубже и помочь другим людям. Но не всегда… — Данила забарабанил пальцами, и внимательно посмотрел мне в глаза, — не всегда. Многие из них становятся жертвой собственного ЧСВ. Начинают заноситься и считать себя выше простых смертных. Приписывают себе божественность, перестают критически воспринимать свои трипы и путешествия. Становятся по-настоящему поехавшими и вследствие — очень опасными. Люди для них — это скот. Расходный материал. Мы не лезем к обычным людям и полуживотным. Мы работаем только через сон, а вот реальные маги идут по головам всех подряд. Себя они уже людьми не считают и поэтому могут творить что угодно. Взывать к их человечности — это ошибка.

— И что же делать? — поинтересовался я.

— Мочить, Сережа. И только так. Пока эти свихнувшиеся скафандры не натворят бед, лучше их отправить в Море забвения. Там у них обычно сразу разум на место возвращается. Они понимают, что тело померло, и возвращаются к тем знаниям, которые им были нужны на самом деле. Просто не забывай об этом. Я не хочу, чтобы в ответственный момент твоя рука дрогнула.

— Вы с таким жаром рассказываете об этом. У вас явно был личный опыт, — заметил я.

— Был, Сережа, был. А как же ему не быть? — Данила налил себе и мне чаю и откинулся в кресле, — первого такого мага я убил в девяносто четвертом, если мне память не отшибает. Звали его Радомир Воложский. Вернее, он себя так звал. Его история была вполне типичной для того времени. Мужичонка неказистый, страшненький, у женщин спросом не пользовался. Работать не любил, зато очень уж он любил почесать языком. Нравилось ему приписывать себе всякие великие мысли и силы. И жил бы он себе клоун клоуном, и до сих пор бы людям лапшу на уши вешал, но в один прекрасный день повстречал настоящего мага, который то ли в шутку, то ли из-за неделания передал ему в действительности важную информацию. Не суть важно в чем она там заключалась, но Радомир тут же объявил себя просветленным, уехал на Алтай на пару лет, а вернулся уже очень хитрым и говняненьким шаманом. Поначалу вреда от него не было, а затем он начал скрытенько так гадить, да связался с темными культами, говоря что он-то черный шаман, а значит ему духов надо кровью человеческой радовать. И отправил он на тот свет человек так десять. В те времена в России вообще творился эзотерический кошмар. Все эти секты, культы — паразиты наводнили страну, насоздавали эгрегоров по западному образцу и давай бабло да жизни своих служителей качать. И Радомир был одним из таких же. Причем он напал на меня первым. Или нет?

Данила задумчиво улыбнулся.

— А ну да, вспомнил! Я прилюдно опустил его на одной из встреч практиков, а он приперся ко мне ночью. Во сне, конечно же. Хотел победить меня на моем поле. И знаешь, что было моей самой большой ошибкой, Сергей?

— Догадываюсь, — кивнул я и отпил чаю, — вы оставили его в живых.

— Бинго! Я надеялся, что этому идиоту хватит пару деньков комы, но нет. Он затаился, выждал три или четыре месяца, а затем напал на меня уже в реале. С топором! Возле подъезда. Со спины ударил. Вот и вся магия реала! Спасло меня только то, что на улице зима, а на мне овечий тулуп, да и Радомир слеповат был. В плечо попал, но все равно задел, паскуда такая. А потом я его уже на финку посадил три раза и оттащил в кусты. Еще живого присыпал снежком основательно и пошел домой лечиться от удара. Тулуп пришлось выкинуть, конечно. Он весь кровью пропитался.

— А милиция? — тихо спросил я.

— До нее даже не добрались. Я сразу позвонил кому нужно. Утром замерзшее тело забрали нужные люди. Морозы тогда стояли сильные и сугробов навалило! Ух! С тех пор я никогда не даю магам второго шанса. И тебе не советую.

— Спасибо на добром слове, — сказал я, — не знал, что вы и в реале убивали людей. Ну не иссушением, а чтобы финкой в живот.

— Всякое бывало, Сережа. Или ты думаешь, что я оружие просто так собирать начал? Ладно, дуй давай. Скоро вставать.

Образ Данилы начал таять, а я плавно опустился на пол, потому что стул из-под меня исчез, да и вообще весь кабинет покрылся светящимися символами и начал растворяться в белом шуме. Я закрыл глаза и расслабленно провалился сквозь пол, а когда открыл их, то увидел рядом с собой мирно спящую Изольду. Все, я дома. Но пройти проверочку на реальность все равно не помешает. Я посмотрел на руки и потер их. Да, все хорошо. Это реал.

Московский вокзал кипел как пчелиный улей. Народу было на порядок больше чем вчера. Мы с Олегом стояли на перроне и смотрели, как Изольда располагается внутри вагона. Она положила рюкзак под ноги, нацепила огромные наушники и улыбнулась нам через стекло. Я все-таки рассказал ей, почему не хочу, чтобы она торопилась. И мне стоило немалых усилий, чтобы убедить ее уехать. Девушка не хотела бросать меня и желала помочь. Она сразу предложила несколько вариантов по доставке нужной нам краски, а заодно сказала, что нам не помешал бы и отряд сталкеров. Но нам уже помогает отдел «М», зачем мне в квартире куча вооруженных мужиков? Какой от них толк?

В итоге я пообещал, что обязательно выживу и дождусь ее. Также я в случае крайней необходимости обращусь к ней за помощью.

Поезд бесшумно тронулся. Изольда помахала нам рукой, а мы ей. Я тяжело вздохнул и улыбнулся.

— За нее не надо переживать, — сказал Олег, — ты все правильно сделал. Теперь ей ничего не грозит.

— Надо было с ней и всех наших ведьм отправить.

— Как вариант, но вряд ли бы это обрадовало Еххи.

— Как, кстати, успехи у твоих учениц? Они хоть источники собирают?

— Да, сегодня мы планировали сходить уже за третьим для Нади и Оксаны. Так что условия Жени скоро будут выполнены. Но хватит о ней. Куда дальше?

— Как ты относишься к современному искусству? — с улыбкой спросил я.

— Монопенисуально, если честно, — Олег поправил очки, — был у меня один знакомый недомаг. Он макал член в краску и рисовал картины. Потом хотел продавать свои экскременты, но оказалось, что такая идея уже была воплощена, причем весьма успешно, ранее. Это расстроило моего знакомого, он понял, что в этой стране его дерьмо никому не нужно и уехал в Польшу собирать клубнику. Но к чему ты это спросил?

— Предлагаю немного просветиться и сходить в местную галерею неподалеку, — пояснил я, — только нужно быть осторожнее и вести себя прилично.

— Вот даже как? — Олег хмыкнул, — ладно, веди.

Я достал телефон, включил навигатор и вбил название галереи. Да, она совсем рядом. Машину можно оставить здесь. Прогуляемся немного, да подышим сырым воздухом. Мы пересекли Гончарную улицу, вышли на Невский проспект и прошли до Полтавской улице. Поднялись до проспекта Бакунина и совсем скоро оказались рядом со зданием галереи. Располагалась она на первом этаже старого дома, почему-то покрашенного в розовый цвет. Большие стеклянные окна с арками. В этом же доме находился знаменитый паб «О Хулиганс», в котором я бывал не один раз, ну и магазин всякой элитной алкашки, где я догонялся после посиделок с коллегами по работе. Да уж, были времена. Ходи себе каждый день в офис, пиши концептики, считай балансы игр, рисуй наброски интерфейсов, собирай статистику. Вечером пивко и пицца. А дома Юля. Уставшая после десятичасового стояния на ногах. Она работала менеджером в каком-то магазине компьютерных запчастей. Я удивлялся, откуда она находит время на осознанки, да еще и меня перещеголяла. Но все это было давно. Вообще не в этой жизни. В каком-то параллельном мире, который оборвался с началом моей работы на Костю. Или все-таки со смертью Юли?

Я остановился перед стеклянной дверью галереи и отогнал мысли о прошлом. Все, это не вернуть. Было и прошло. Проехали. Не хочу возвращаться в поле вариантов. Хватит с меня этого дерьма.

— Не тупи, — Олег отодвинул меня и вошел внутрь. Я скорчил недовольную гримасу и последовал за ним.

На входе стояла небольшая стойка, и симпатичная брюнетка в строгом черном костюме и очках как у Олега оформила нам входные билетики. Недорого, в принципе, по триста рублей за штуку. Нас ждал волшебный и прекрасный мир современного искусства. Девушка назвала фамилии выставляемых художников, но я их не запомнил. Мое внимание сразу захватили низкие кирпичные потолки, правда, они были не везде. В других залах их зачем то заштукатурили и покрыли белой краской. Сама галерея оказалась очень узкой и какой-то вытянутой, со столбами посередине залов.

Олег сразу подошел к одному из полотен и замер. Я встал рядом с ним и уставился на разноцветную мазню, не изображавшую ничего. Просто набор красок и линий. Все это переплеталось в какое-то подобие узоров.

«Дефиле замкнутой реальности» — прочитал я название картины. Вполне, да. Каков полет мысли! Олег же морщился и двигал бровями.

— Хуита, — спокойно заявил он, и сделал два шага назад.

— Почему ты так решил? — спросил я.

— Потому что я не вижу эмоций художника в этой картине, — ответил он, — этот мудак просто нахерачил ее от балды и дал случайное название, но все это тонко завуалировал, чтобы мы захотели найти глубинный смысл. Я смотрел на картину вторым зрением, Сергей. Она пустышка.

— Ты серьезно? — удивился я.

— Конечно. Ты что, впервые в галерее? Погоди, дай угадаю. Ты никогда не смотрел на картины вторым зрением, да? Вот ты деревня. Ох, Серега. Всему тебя надо учить, — Олег взял меня за рукав и потащил к следующей картине, — так, автор тот же самый. Бездарь и полотномаратель. Давай к другой. Вот!

Мы остановились перед здоровенной картиной. Метра три в длину и два метра высотой, она изображала какое-то дикое фрактальное путешествие радужных треугольников и квадратиков.

– «Полет в бесконечность собственного сознания.», — прочитал я.

— И он здесь есть. Видишь в чем фишка, Серега, — Олег поправил очки на переносице, — с художниками все не так просто. Есть просто те, кто рисует красивые картинки — со смыслом, понятные и легко доступные. Иллюстраторы. Есть бездари, которые хотят срубить бабла и не вкладывают ни капельки собственного света, а есть гуру! Те, кто рожает эти разноцветные треугольники в творческих муках. Те, кто подключен к потоку. Те, кого прет! Понимаешь? У них сдвинута точка сборки, и они настоящие маги, но только на собственном поле. Картины наполняются их светом и становятся шедеврами. Или не становятся и оседают в тусклых мастерских. В любом случае настоящую картину всегда видно. Она притягивает внимание, становится ловушкой внимания, и либо делится светом, либо забирает его. Поверь, есть картины-вампиры. Я сам видел.

— Ты же сказал, что тебе параллельно на современное искусство! — воскликнул я, — с хера ли ты так круто разбираешься в этом вопросе?

— Потому что я избранный! Шучу, Серега. Просто картины нужно смотреть по-разному. Это же конкретные произведения. Долгие, мучительные, ну или нахераченные от балды левой пяткой. Вот это вот картина!

Я уставился в черной круг, внутри которого вились мелкие, словно глисты, черточки. Да, ощущение было какое-то гипнотическое, будто на меня смотрел больной, искаженный паразитами глаз. Я замер и посмотрел вторым зрением. Вот это да! Картина словно ожила. Белые глисты очнулись и начали дергаться, а черная мазня превратилось в туманное нечто. Все это словно затягивало меня внутрь. Мерзость какая! Демонический портал! Что за больное подсознание у этого мастера? Но не спорю, передал хорошо! Молодец!

— Я понял, — сказал я и посмотрел на мир обычным зрением, — ты был прав.

— Я всегда прав, — гоготнул Олег.

Мы прошли дальше, и тут я увидел небольшую группу людей. Все молодые ребята. Пять человек. В черных одеждах, но с яркими прическами. Зумеры, не иначе. Сам я вообще плохо понимал значение этого слова, но интернет буквально пестрел этим словом. Они стояли возле картины с огромным красным сфинктером и что-то обсуждали. Я потер глаза. Точно сфинктер? Точно. За время в жизни в ковене я на них насмотрелся дай боже. Меня не проведешь! Как сфинктер не рисуй, а это он и будет!

Вокруг него вились красивые радуги, и я очень захотел прочитать название картины. Уверен, что там был нечто позитивное и вдохновляющее. Я уже направился к группе ребят, как вдруг заметил Красную шапку. Я тут же схватил Олега за руку, и мы спрятались за одну из колонн. Я прислонил указательный палец к губам и замер.

— И что на этот раз? — негромко спросил Шапка. К счастью, он не успел нас заметить, а мы никак не выдали свое присутствие.

— Три дозы, — ответил девичий голосок, — это все.

— Всего три? Да вы ахуели? Договор был о семи! — Шапка повысил голос, — о семи, сучьи вы дети. О семи! Как я теперь буду оправдываться перед своими клиентами, а? И вы называете себя сталкерами? Говно вы на палочке!

— Три дозы и точка, — ответил строгий юношеский голос, — мы потеряли Ивана. Он в коме из-за этих гребаных камней.

— Сделка отменяется! Идите вы на хуй! Пока не будет семи, мы не договоримся! — истерично прошипел Шапка, — а иначе…

Я услышал охи и ахи юнцов. Так, пора действовать. Я показал жестом Олегу, чтобы он стоял на месте, а сам выхватил пистолет, снял его с предохранителя и выскочил из-за столба.

— Всем стоять на месте! — крикнул я.

Моего появления не ожидал никто. Я успел заметить нож-сантоку в руках Шапки и удивленные лица молодежи.

— Полицай! — завопила девочка с желтыми, как у Наруто, волосами. Я поднял пистолет, но вся толпа юнцов тут же бросилась ко мне. Блядь! Ну не могу же я стрелять в таких желторотиков! Я поднял ствол вверх и хотел выстрелить, но тут же в глазах резко защипало и дыхание остановилось от горечи. Вот же суки! Кто-то прыснул мне из баллончика прямо в рожу! Я закрыл глаза и понял, что вообще ничего не вижу. Жгучая смесь перца и капсаицина раздражала их, но я врубил второе зрение. Твою мать! Шапки уже не было, как и юнцов, а я успел заметить только яркий сгусток света, метнувшийся к одной из дверей в конце зала. Эх. Я рванул вслед за ним. По лицу скафандра текли слезы, дышать было тяжело, но я переборол эти ощущения. Только вперед. Я пинком распахнул дверь, перескочил через перила и почти догнал ускользающий кокон. Ох, зумеры, вы у меня попляшете. Парень распахнул дверь, я последовал за ним во двор дома. А вот и тупик! А вот и почти вся эта компашка малолеток.

— Не подходи, сука! — паренек поднял руку с предметом похожим на пистолет. Я замер, сделал два глубоких вдоха, а затем снял слезливую пелену с глаз. Прежнее зрение вернулось ко мне, и я увидел пластмассовый пистолет в руках своего противника. Между нами было метров семь, может девять. За парнем стояла та самая девчонка с желтыми волосами и еще один паренек.

— Добрый день, — я широко улыбнулся, — давай стреляй, щенок. Один раз ты уже попал, но как видишь, на меня это почти не подействовало. Знаешь, в чем большая разница?

— Что ты несешь, мудак? — парень храбрился, но уже отходил назад.

— У тебя в руках аэрозольный пистолет, и на нем написано «Премьер-4», а у меня в руках настоящий боевой железный «Вальтер». Сечешь разницу, умник? — я сплюнул и направил ствол пареньку в лоб, — твоя брызгалка бьет максимум на пять-шесть метров, а я перещелкаю вас всех на двадцати-тридцати без особых проблем. А так как у меня есть связи с отделом «М», то у меня не будет никаких проблем. Вы точно хотите сдохнуть? В вашем-то возрасте? Позади вас тупик. Бежать некуда. Сдавайтесь, и мы мирно поговорим.

— Кто ты такой? — спросил парень и опустил свой пластик.

— Ведьмак из Московского ковена, — ответил я.

— Ведьмы сновидений? — быстро спросила Наруто.

— Они самые, — ответил я, — и у нас есть вопросы к Красной шапке, но так как я его упустил, то теперь и к вам.

— И какие же? — с вызовом спросил парень.

— Что за дозы? О чем вы там терли в галерее?

— А это не твое дело! — парень снова вскинул пистолет и зря. Прогремел выстрел и молодчик схватился за руку. Его газоплюй упал на асфальт, а владелец отскочил в сторону и завыл от боли. Я попал точно в руку.

— Шутки в сторону, молодежь! — воскликнул я, — или вы думаете, что у меня пистолет маршмеллоу заряжен? Вы явно вляпались в дерьмо, из которого вам просто так не выбраться. Если немедленно не расскажете про сделку с Шапкой, я перехерачю вас всех! Прямо здесь!

— Я готова на переговоры, — Наруто вышла вперед, — только отпустите моих друзей. Они вообще не в теме.

— Вы сновидцы? — спросил я.

— Не все, — ответила девушка.

— Пусть валят, — сказал я. Оставшиеся ребята бросились бежать. Они обогнули нас и исчезли за дверью, из которой вскоре появился Олег.

— Я надеюсь, молодых людей не надо было задерживать? — меланхолично спросил он, — я все равно бы не смог.

— Не надо. Ладно, ты, — я обратился к девушке, — давай выкладывай, что у вас за сделка с Шапкой и где его можно найти кроме этой галереи.

— Ты ранил моего парня! — воскликнула она.

— Не боись, сквозное, до свадьбы заживет! — грубо ответил я, — иди сюда, и не вздумай дурить.

— Какого хера ты творишь? — удивленно спросил Олег.

— Налаживаю контакт с новым поколением, — ответил я, — я, конечно, понимаю, что между нами есть разница в возрасте, но пистолет, направленный в рожу, является универсальным методом налаживания контактов уже пару сотен лет. И ему нельзя отказать.

— Ладно, как знаешь, — Олег достал самокрутку и зажигалку.

— Вот, — девушка протянула мне маленький сверток из пакета «Рив Гош», — это все, что мы смогли достать.

— Кто вы? — спросил я, беря свиток.

— Темные сталкеры, — ответила девушка.

— Чего, блядь? — воскликнул я и чуть не выронил сверток, — какие вы сталкеры? Чо вы там сталкерите?

— Мы исследуем мир Перекрестков.

— Вы? Дети? — у меня аж дыхание сперло, — охренеть. Вы хоть знаете, кто такие на самом деле темные сталкеры?

— А есть еще такие же? — спросил парень, который уже разорвал на себе футболку и сделал перевязку на ране.

— Есть чуваки гораздо круче вас. Уверен в этом. Вы про московских слышали?

— Нет, — хором ответили парень и девушка.

— Олег, глянь что там, — я бросил сверток Олегу. Тот ловко поймал его и принялся разворачивать. Я сплюнул острую горечь на землю и вытер с лица оранжевую дрянь.

— Интересно, — Олег достал три маленьких черных пирамидки, — на ощупь как уголь.

— И что с этим делать? — грозно спросил я.

— Растворить в стакане воды одну и выпить, — ответила Наруто, — дальше вы все поймете.

— Наркота из Лимба? — догадался я, — ну охренеть!

— Да не наркота это! — воскликнул парень, — отпустите нас!

— Дожили, — Олег поморщился, — боюсь представить, откуда вы таскаете это. Продаете местным магам, да? И дорого за штуку?

— По тыще грина, — обреченно ответил парень, — верните нам хотя бы одну!

— Ахуеть, Олег, — удивился я, — чувак стоит под прицелом, а просит вернуть ему товар.

— Сам висит на нитке, а думает о прибытке, — агхори взял одну пирамидку и бросил ее девушке, — лови, это вам на восстановление вашего товарища и лечение руки.

Это меня удивило, но я промолчал. Все-таки Олег добрый парень.

— Где вы еще встречаетесь с Шапкой? — спросил я.

— Задворки «Якитории» на Петроградской, — ответил паренек, — он там работает. Суши-шеф.

— Спасибо за наводку. Я ваши рожи запомнил, — ответил я, — ждите в гости за дополнительными вопросами.

— Ты умеешь ходить по снам? — удивилась девушка.

— Лучше чем по дворам в незнакомом районе, — ответил я, — а теперь проваливайте. Или у нас еще есть к вам вопросы?

Я посмотрел на Олега, но тот мотнул головой.

— Бегом! — скомандовал я, и молодежь как ветром сдуло.

Я подошел к агхори, и тот протянул мне одну пирамидку. Черная, блестящая, похожая на кусочек угля, но уж слишком правильной формы. Огранка изумительная. Я покрутил ее в руках.

— Рожу вытри еще разок, — Олег протянул мне платок, — и плащ. Ты весь в крапинку, будто крапивницу подхватил.

— Спасибо, — я принялся вытираться, — но что это за херня?

— Без понятия, но она вытащена из Лимба.

— Артефакт?

— Нет. Нечто иное. Чтобы понять, что это, нам придется проверить.

— Пирамидка на стакан воды? Ты вообще в своем уме? — воскликнул я.

— Серега. Путь мага в том и заключается, чтобы все пропускать через себя. Нельзя доверять общему мнению, пропущенному через парадигму социума. Пошли.

Мы вернулись в галерею. На меня напал дикий чих, и я устал прикрывать лицо рукой. Рядом со столбом, где в меня выстрелили уже стояла уборщица и сокрушенно качала головой. Брызги перцового состава попали на одну из черно-белых картин.

— Не сокрушайтесь, — обратился к ней Олег, — вы уверены, что их тут не было?

— Э-э-э, — протянула пожилая женщина, — не помню.

— Они здесь были всегда. Видите эти два черных силуэта — они символизируют влюбленных, а желтые брызги — слезы по утрате друг друга и осознание тщетности бытия.

— А почему тогда пятна и вокруг картины? — недоверчиво спросила старушка.

— А это уже инсталляция. Автор добавил третье измерение к своему произведению и вынес слезы за грань восприятия зрителем.

— И точно! Чего это я? — женщина расплылась в улыбке, — а то подумала, что кто-то на картину нагадил.

— Бросьте, мадам. Современное искусство — оно такое, — Олег улыбнулся. Я пожал плечами и мы направились к выходу.

— Картина «Дерево Лоуренса» Джоржии О Киф, висела десять лет вверх ногами, — пояснил мне Олег, когда мы вышли из галереи, — Художница жаловалась, но все было тщетно. Так что у картины, заляпанной перцовкой, большое будущее. Можешь не сомневаться, Серега! Искусство оно такое!