Как было видно из объявления, конкурсанты – победители награждались стипендией Американского Конгресса для учебы в США с целью получения степени Магистра в разных отраслях науки, в том числе и Права.

– А почему бы ни попробовать? – спросил сам себя. И себе же ответил: – а пуркуа бы и не па!

Зашел в офис фонда Сороса, взял бланки. Дома заполнил. Теперь без слез не могу видеть свои английские каракули. Можете себе представить резюме, написанное вручную, да еще с ошибками?

Собрал характеристики, рекомендации, документы. Сдал и на время забыл обо всем этом, искренне полагая, что все – равно не пройду наикрутейший конкурсный отбор. (Это потом узнал, что на одно место претендовало сто с чем-то человек).

Однако, зимой пришло извещение о том, что мне необходимо приехать в Москву для сдачи экзамена по английскому TOEFL и к тому же предстать перед лицом строгой отборочной комиссии.

В Москву (ну не оригинал ли?) приехал в прокурорской форме. Отливающие голубоватым серебром капитанские погоны вызывали недоуменные взгляды и хихиканье одетых в пестрые свитера и джинсы, в основном, московских и питерских вундеркиндов, вчерашних выпускников таких вузов, как МГУ и МГИМО, среди которых чувствовал себя дворнягой.

Конкурсантов завели в аудиторию, и тестирование началось. Длился тест всего-то полтора часа. Но за это время мной было потеряно огромное количество килокалорий, настолько сложным показался экзамен. Им-то что, этим столичным дитяткам разнообразных дипломатов и профессоров, впитавших в себя английский с молоком матери и позже – в спецшколах. А я, собственно, английский никогда особенно и не учил. Все мы знаем, как преподают иностранные язЫки в ну очень общеобразовательных школах и провинциальных институтах. Языком просто увлекался. Сам. Сначала, в застойные годы, со словарем переводил песни Pink Floyd и Queen, добывая текстовки у таких же отравленных буржуйской музыкой, как и сам. Позже, в те же застойные восьмидесятые, со словарем же читал Гарольда Роббинса, Билли Хейли, Апдайка и им подобных. Нормальной устной языковой практики не было совсем. Да и откуда ей там, в закрытом городе Горьком, взяться? «И как меня, дворнягу, угораздило вообще затесаться в такое солидное общество!» – думал с провинциальной боязливостью.

После экзамена вернулся в свой единоутробный Нижний Новгород и опять на время забыл обо всем этом, теперь будучи просто убежден, что до проходного балла (550!) со своим хилым, как думалось, доморощенным Нижегородским английским всем этим головастым московским и питерским мальчикам и девочкам – прирожденным и конченым отличникам – не конкурент.

Однако ж в марте 1994-го в почтовом ящике обнаружил конверт. Раскрыв его, увидел, что результат сданного зимой теста – как раз тот самый минимум, необходимый для зачисления в Программу. Радовался как дитя, получив неоспоримое, обработанное компьютером свидетельство того, что, оказывается, знаю английский язык на уровне, достаточном для того, чтобы учиться в США как студенту – иностранцу! Сам бы никогда в это не поверил. В то, что все-таки буду принят в Программу с таким мизерным результатом – не верил никак.

В июне 1994-го получил курьерской почтой продолговатый конверт. Вместо марки в левом углу тускло поблескивал золотом тисненный одноглавый орел, держащий в когтях какие – то ветки. Судя по всему – лавровые. Чуть ниже маленькими голубыми буквами курсивом скромно было выведено: The Embassy of the United States of America (Посольство Соединённых Штатов Америки – авт.). Уж и сам не знаю, чем приглянулся отборочной комиссии, но в письме американский атташе сообщал, что Вы, мол, г-н Мраморнов, выиграли конкурс, и вам даруется возможность совершенно бесплатно целый год изучать Право в одном из престижных американских университетов с последующим, в случае успешной сдачи экзаменов, получением степени Магистра Права. Если эта идея не нарушает Ваших планов, то, пожалуйста, RSVP ASAP.

Здесь же сообщалась дата вылета из Москвы в Вашингтон в середине июля, а днем раньше приглашалось поучаствовать в приеме, организованном Послом США в России в его Московской резиденции специально для победителей конкурса.

Прием удался Послу (Его Превосходительство г-н Пикеринг) на славу: приглашенные аппетитно поглощали блюда, приготовленные португальскими поварами. Хрустящие манжетами вышколенные официантки с наклеенными улыбками предлагали бурбон, пиво, французское вино. Г-н Пиккренинг что-то произносил «за будущих лидеров России», с удовольствием чокался и фотографировался с подвыпившими «Масками» и сам был совсем чуть-чуть подвыпивший и поэтому розовый. Невдалеке белел, как новый, дом Правительства РФ, недавно отремонтированный после отметин, оставленных в прошлом году танковыми снарядами. Тихо лилась откуда – то успокаивающая музыка вперемешку с английским бормотаньем. Раскрасневшиеся Маски шумели все громче. Г-н Посол тихонько удалился. Стали разбредаться и поддатые «будущие лидеры России»…

Не прощу себе, если не скажу пару слов о замечательном особняке, в котором состоялся приём. Это здание богато историей.

Называется этот дом Спасо Хауз – исторический особняк в центре Москвы, между Старым и Новым Арбатами. Расположен по адресу: Спасопесковская площадь, 10.

С 1933 года и по сей день арендуется правительством США как резиденция посла Соединенных Штатов Америки. Здесь, например, живали во время государственных визитов Президенты США Эйзенхауэр, Никсон, Рейган.

В 1935 году, здесь состоялся бал, на котором присутствовал Михаил Булгаков, которому никак не удавалась сцена бала Сатаны. Писатель настолько проникся этим местом, что затем за ночь набросал этот эпизод и использовал увиденное при написании сцены того самого бала в романе «Мастер и Маргарита». Он описал лестницу, по которой поднимались гости, чтобы чмокнуть Маргариту в коленку, люстру, камин, на котором теперь стоит медная голова Президента Кеннеди. Итак, бал у Сатаны гуляли здесь.

А то вот был случай, когда во времена холодной войны московские пионЭры подарили послу вырезанный из дерева герб США. Польщённый посол повесил герб в своём кабинете, после чего на Лубянке лет десять слушали то, что посол произносил до тех пор, пока жучок не обнаружили.

Потом в моей жизни много было приемов подобным этому: Госдеп США, Американский же Конгресс, посольства, дома миллионеров, резиденции послов и дипломатов… А пока я летел рейсом DELTA в столицу США, глазел на холеных породистых американских стюардесс, разносивших ‘дринки’, на синее небо, фьорды, океан. Смотрел по телевизору вполглаза мелодрамную чушь ‘Four Weddings and a Funeral’.

Выйдя из насквозь кондиционированного международного аэропорта при столице Североамериканских Соединенных Штатов, чуть не задохнулся от жаркого и влажного, словно в русской парилке, воздуха. Кто бывал в Вашингтоне в июле – тот знает. ‘Кампус’ в ‘American University’ показался мне незаслуженным раем для студента. Тут тебе и тренажерный зал, и бассейн, и магазины, и кинотеатр, и компьютерные залы. А студенческие кельи просто поражали воображение своей стерильностью, равно как и студенческая «кантина» – разнообразием и качеством блюд. Кто бывал, или живал в российских студенческих общагах – тот меня поймет.

Поселился в дормитрии (общежитие – авт.), в комнате на двоих, закурил. А что это за штучка на потолке мигает красным огоньком? Дунул дымом в неё – раздался тонкий оглушительный писк – сработала противопожарная сигнализация. Первая мысль – всё! Попал! Выгонят и имени не спросят. Бросился к окну, распахнул. Обошлось. Никто не прибежал.

Началась месячная подготовительная программа – антишоковая терапия, посвященная вхождению, так сказать в образ жизни в США. На третий день прямо в аудитории бездыханный полез под парту спать: jet lag – не шутка. Это мутное сонливое состояние, возникающее после быстрого пересечения нескольких часовых поясов.

Профессор Диффонозо (добродушный увалень в шлепанцах, шортах и майке с изображением Бивиса и Баттхеда на пивном пузе) – человек добрый. Он просто сказал: – Vadim go take a nap. Don’t worry. (Вадим, иди вздремни, не беспокойся – авт.).

Организаторы подготовительной программы вообще – люди чуткие и отзывчивые. Лишь благодаря им мне удалось без особых мучений перенести множество культурных шоков: как это – водители уступают дорогу пешеходам, как это – прохожие улыбаются друг другу (по возвращению на родину потом долго не мог избавиться от этой «вредной» привычки), как это: наступишь случайно кому-нибудь на ногу, а в ответ: «Excuse me please!”. В общественных туалетах не насрано! Как-то переплатил один цент за “хаузинг” (плата за жильё – авт.). На следующий день в своем почтовом ящике обнаружил его прилепленным скотчем к счету. Да…дела…

Компьютеры – особый разговор. С удивлением (1994 год) узнал: там давно никто ничего не пишет от руки! И это здорово! Но дело то все в том, что до поездки в Штаты сам просто не знал, с какой стороны к «компу́теру» надо подходить. Когда профессор озадачил класс «пейпером» на заданную тему, и сокурсники потянулась в computer lab, им сразу так и сказал: ребята – сдаюсь. Помогайте с компьютером, а то домой уеду! «Ребята» конечно, помогли. Показали, на какие кнопочки и пимпочки надо тыкать, чтобы набрать текст. Молодцы, друзья! Друзья, впрочем, забыли сказать, что текстЫ нужно сохранять. Когда через какие – то пять часов закончил набивать пару страниц и решил их распечатать, то, видимо, не ту пимпочку нажал, и текст куда – то пропал. Долго искали текст всей сворой. Не нашли, зато меня вразумили, что «текстЫ нужно сохранять!». Понял. К утру закончил. С того времени текстЫ – сохраняю.

А потом, в августе, – полет в Даллас, штат Техас, для прохождения собственно обучения в Southern Methodist University.

Хороший попался университет, богатый, крупнейший на Юге США. Знаменитости разные наезжали туда читать лекции.

Покойный ныне Джим Картер приезжал, за жизнь говорил. А Маргарет Тэтчер на моих глазах посвятили в Доктора Права. Побывавших в SMU дипломатов и Нобелевских лауреатов – всех не перечесть. Поначалу все это удивляло, потом привык.

Запомнилась дискуссия конгрессмена и генерала полиции на тему: «Легализация марихуаны: за и против». Конгрессмен был против. Полицейский – за. Спич конгрессмена студенты заглушали свистом и топаньем. Полицейского прерывали бурными продолжительными аплодисментами…

… Учить приходилось много. Поначалу было очень тяжело. Зачастую приходилась спать по три – четыре часа в сутки, готовясь к семинарам. Американцы денег на ветер не кидают. Просто дурел от сложности текстов, кишащих американской юридической терминологией, равно как от всей американской системы Права. Лекций ведь там не читают. Просто на первом же занятии профессор говорит вам: ‘Okay folks, for our next seminar please read pages 3 thru 53 of my textbook. Tomorrow we’ll discuss that stuff.’ (ОК, друзья, к нашему следующему семинару прошу вас прочитать страницы с 3 по 53 моего учебника. Завтра мы это дело обсудим – авт.) А ведь завтра будет не один семинар, а два, а то и три. Но никогда такого удовольствия от учебы как там я не получал. Отучился хорошо, на В+.

Со всеми достопримечательностями Далласа познакомился. Был на месте, где застрелили Президента Кеннеди. Памятника нет, только мемориальный камень с датой.

Родео – это что-то непередаваемое. Словно кузнечики скачут быки, на спинах которых пытаются удержаться бравые ковбои. Держаться можно одной рукой. В другой – верёвка от петли, которой пережаты бычьи бубенцы для того, чтобы бык скакал резвее. На фоне родео коррида выглядит как танец маленьких лебедей.

Однажды набрел на это:

Поставил его хозяин паба, у входа в который медный болванчик стоит. Он страстно ненавидит коммунистов. На постаменте написано: «Америка победила». И годы жизни.

Graduation (церемония выпуска из Университета) был помпезным. Приглашенных было человек триста. На церемонии посвящения на меня надели черную, отороченную черным же бархатом мантию, лиловый с красным капюшон. Всё, теперь я – Магистр Международного Права. Профессор Уильям Бридж торжественно вручил поблескивающий золотой печатью SMU диплом, обнял:

– Good luck Vadim! (Удачи, Вадим! – авт.)

– I'll never forget you Professor Bridge! (Никогда Вас не забуду, Профессор Бридж! – авт.).

И вдруг донеслось:

– Vadim, it’s time to drink vodka! (Вадим, время пить водку! – авт.)

Степенная американская публика хохочет: страсть русских к водке всемирно известна. Это орет Джим Риделл, друг – техасец, менеджер студенческого центра университета. Принес бутылку водки в подарок. Потом Джим пригласил меня отдохнуть на пару недель на ранчо своих родителей. Охотились там на гремучих змей и броненосцев. Кастрировали бычков. Слушали прерии…

… После окончания учёбы в Университете переехал в Вашингтон. Интернировался там лето в Институте Международного Права.

В Вашингтоне посетил жилище тамошнего Президента. Билла Клинтона не встретил, но по комнатам побродил. И в Овальном зале был, и в кабинете, где Моника Левински ему делала оральное удовольствие. Так выглядит билет на посещение Белого дома. Раздаётся всем желающим бесплатно, но надо успеть – встать пораньше:

В июле 95-го организаторы Программы собрали выпускников в штате Мэн на заключительные посиделки. Общались с покойным ныне сенатором г-ном Эдмундом Маски в его родном университете. Программа в честь его имени закончилась…

Именно эта песенка пришла мне на ум, когда «Дельта» отрывала колеса от Вашингтонской земли 20 августа 1995 года и брала курс на Москву. (И позже всякий раз эта песня лезла мне в голову, когда очередной раз покидал Америку).

Вернулся на родину уже не тем замотанным прокурором, каким покидал ее в 94-м. Это был уже другой человек. Человек с другими взглядами на жизнь, с другими намерениями и целями. Культурные шоки при возвращении на родину (сами понимаете, о чем я) потерзали-потерзали и – отпустили.

Работал на American Bar Association в ее московском офисе какое-то время. Затем – на Голландскую консалтинговую фирму до тех пор, пока в конце 1998 года судьба не свела меня с человеком, который круто изменил мою жизнь. Человек, который и смотреть то на меня не стал бы, не будь я выпускником Программы.

Интервью с г-жой Патрицией Мур мне показалось легким и непринужденным. (Это потом узнал, что никто из российских юристов до меня не выдерживал задаваемых ей нагрузок больше 6-ми месяцев). А через пару дней получил от нее job offer (предложение о работе – авт.) на должность ведущего юриста в мультинациональной нефтяной компании, где она сама трудилась Главой Правового департамента.

С Патрицией вместе мы проработали более четырех лет – до тех пор, пока она не покинула Компанию ради должности Председателя Коллегии Адвокатов штата Техас, откуда сама была родом. Нагрузки при работе с ней и впрямь были космические, но такая мощная преподанная ею мне школа – термоядерный заряд для работы на всю жизнь, и он неоценим. Задался как – то целью подсчитать, сколько удалось спасти денег Компании в судебных тяжбах. Досчитал до ста двадцати миллионов долларов и махнул рукой. Знаю, что пока Компания существует – войны с Америкой не будет, поскольку американские миллиарды зарыты в российскую землю в виде нефтепроводной трубы. И побольше бы таких международных труб и заводов в этой стране.

Во многих странах удалось побывать – хороших и разных. Но США – страна особенная. Люблю ее и всегда летал туда с замиранием сердца. Эта страна дала мне международное образование. Бесплатно! Никогда не пойму, почему в этой стране я, иностранец, могу запросто (бесплатно!) зайти в жилище ее Президента или поприсутствовать на заседании ее законодательного органа в Капитолии, а в своей единородной России этого сделать не могу.

Только во время учебы в Штатах понял, в чем заключается величие страны. Страна велика не своей территорией, не своими боеголовками. Страна велика тогда, когда ее население живет достойно. И – спокойно.

И там же, в Штатах, понял для себя, что есть патриотизм. Все просто: это внутреннее, никем не подсказанное желание у дверей своего дома вывесить флаг своей страны, а перед началом какого-нибудь официального мероприятия петь ее Гимн стоя, положив руку на сердце. Кстати, если из окна квартиры тут вывешу флаг тут без разрешения администрации – меня оштрафуют. Пока у меня такого желания здесь не возникает, но очень хотелось бы дожить до той минуты, когда оно появится. Хотя – вряд ли. Только сегодня сообщили, что Путин намерен обнулить свои президентские сроки и – снова два срока подряд. Сколько ему будет в 2036 году? 83 года? Потом по просьбам трудящихся объявит диктатуру? Я не доживу точно.

P. S. Вот за все то и бывший нижегородский прокурор и благодарит Конгресс США, тратящий деньги на Программу, благодаря которой люди начинают понимать, насколько мал земной шарик, и приобретают качественно новый тип и диапазон мышления. И качественно иную зарплату, черт побери!

P. S. У американского Посла в Москве есть добрая традиция – приглашать выпускников программы к себе в Спасо – Хауз на Рождественские посиделки и другие культурные мероприятия. Так выглядит пригласительный билет: