Раздел X.

Криптовалюты

Международная цифровая валюта

Проблемы обеспечения и эмиссии

Я уже писал о том, что цифровые валюты, о которых так много сегодня говорят, могут представлять для России определенный интерес лишь как средство платежей и расчетов с другими государствами. Слава Богу, такую позицию сегодня занял и Центробанк России. Первый зампред Банка России Ольга Скоробогатова 28 декабря прошлого года заявила, что Центробанки БРИКС и Евразийского экономического союза в новом (т.е. нынешнем году) будут обсуждать вопросы, связанные с возможностью использования коллективной (единой) цифровой валюты в расчетах и платежах указанных групп стран.

Я также писал, что международная цифровая валюта (МЦВ), предназначенная для использования в рамках БРИКС, ЕАЭС или иной другой группы (союза) стран должна быть «корзинной». Т.е. ее курс должен определяться на основе «корзины» валют. Каких? – Валют всех стран, входящих в союз. «Взвешенных» с учетом показателей ВВП, масштабов торговли и, возможно, золотовалютных резервов. При необходимости в «корзину» можно добавить некоторые «внешние» валюты, значимые для некоторых стран-членов (прежде всего, доллар США; при этом его «вес» должен быть умеренным).

Необходимость обеспечения МЦВ не вызывает сомнения. Иначе она будет «плясать» подобно биткойну и другим частным криптовалютам. Т.е. превратится в инструмент спекуляций, утратит свойства денег. Возникает вопрос: чем будет обеспечена МЦВ? Чаще всего называют нефть (в более широком плане – энергоресурсы) или золото.

Собственно, эту проблему пришлось решать президенту Венесуэлы Николас Мадуро, когда еще в 2016 году он поставил вопрос о необходимости национальной цифровой валюты. В 2017 году он объявил, что правительство страны выделит запасы нефти, а также резервы золота, других драгоценных металлов и алмазов для обеспечения новой валюты.

Идея обеспечить цифровую валюту «черным золотом» пришла в голову не только Николасу Мадуро. Известно несколько попыток запуска частных криптовалют под обеспечение нефти. В США ведутся разговоры о запуске нефтяной криптовалюты OilCoin. А в Великобритании в 2017 году компания R Fintech анонсировала выпуск привязанной к стоимости нефти криптовалюты «bilur» (билур). Информации об этих проектах минимум. По первому проекту, известно, что OilCoin привязана к одному баррелю нефти. Эксперты высказывают мнение, что OilCoin – банальная разновидность нефтяного фьючерса. Один bilur эквивалентен 6,5 баррелям нефти Brent, что соответствует 356 долл. США. СМИ сообщили, что Техасская нефтяная компания Hockley первоначально выделила 1 млн. баррелей сырой нефти в качестве залога для поддержки валюты bilur, однако все это были «декларации о намерениях». Судя по всему, реального обеспечения нефтью (в хранилищах или месторождениях) на данный момент нет ни у первой, ни у второй валюты. Пока писал эту статью, пришла свежая информация, что американская инвестиционная компания Signal Capital Management объявила о выпуске криптовалюты PetroDollars, которая будет обеспечена нефтью и природным газом. Компания заявила, что каждый токен нового американского виртуального нефтедоллара будет обеспечен подтвержденными залежами нефти. Предполагается, что 1 токен будет равен примерно 10 баррелям сырой нефти. Обеспеченность валюты нефтью будет доказывать специальный сертификат, выдаваемый независимой нефтегазовой компанией. Аналитики прогнозируют, что новая криптовалюта скоро может войти в топ-20 мировых криптовалют по уровню рыночной капитализации. В начале процесса будет выпущено 500 млн. токенов PetroDollars, сразу за этим пройдет первый раунд ICO.

Тема нефтяной цифровой валюты становится достаточно модной. Ее обсуждают, в частности, во время международных встреч стран-членов ОПЕК. Кстати, Николас Мадуро предлагал странам ОПЕК использовать «Эл Петро» в качестве той цифровой валюты, которая могла бы прийти на смену нефтедоллару. Идею нефтяной цифровой валюты активно продвигает Игорь Юсуфов, бывший министр энергетики РФ (2001-2004 гг.). Причем как в рамках ОПЕК, так и других группировок стран, а также в двухсторонних отношениях России (в частности, с Китаем).

Резюмируя обсуждение темы «нефтяная цифровая валюта», хочу сказать, что вариант нефтяного обеспечения весьма проблематичен. Если говорить коротко, то в истории бумажных денег я лично не знаю ни одного случая, когда бы они обеспечивались «черным золотом». Более того, мне не известно ни одного случая, когда бы бумажные деньги вообще обеспечивались какими-либо природными ресурсами. За исключением Франции, где франк в конце XVIII века пытались подкрепить земельными ресурсами. Но этот эксперимент оказался неудачным.

Помимо нефти в качестве обеспечения цифровой валюты предлагается также золото. Благо, в XIX-XX вв. во многих странах существовал золотой стандарт. То есть денежные знаки (бумажные банкноты) могли обмениваться на желтый металл. Был классический (монетный) золотой стандарт, позднее (после Первой мировой войны) – золотослитковый. А после Второй мировой войны – золотодолларовый. Человечество накопило достаточно большой опыт (как позитивный, так и негативный) по части использования золота в качестве обеспечения денежных знаков (так называемых фиатных денег).

Я уже писал о венчурных проектах частных криптовалют с их обеспечением золотом в своей статье «“Цифра” и золото: Брак по взаимному расчету» Большинство таких стартапов провалилось. В прошлом году в ряде стран стали готовиться проекты официальных (национальных) цифровых валют на основе золота. В частности, в начале мая 2017 года новостные ленты принесли сенсационное сообщение: Объединённые Арабские Эмираты (ОАЭ) собираются запустить в оборот золотую криптовалюту. Об этом заявили в исламской финтех-компании OneGram, базирующейся в Дубае и заключившей соглашение с компанией GoldGuard с целью создания цифрового актива, обеспеченного золотом. Единица (токен) под названием OneGramCoin будет соответствовать стоимости 1 грамма золота. OneGram, как сообщили СМИ, заключила соглашение с GoldGuard, согласно которому вторая строит хранилище драгоценного металла в беспошлинной зоне Дубайского аэропорта. Инициаторы проекта планируют в ходе так называемого краудфандинга, или ICO (Initial Coin Offering), привлечь 555 млн. долл. Объём эмиссии OneGram составит более 12 миллионов (точное количество: 12 400 768) монет. Что эквивалентно 12 тоннам драгоценного металла. Официальные лица в Эмиратах выразили проекту поддержку и даже намекнули, что речь идёт о выпуске криптовалюты, предназначенной для всего мусульманского мира.

А межу тем, в другой части мусульманского мира – в Юго-Восточной Азии – шла параллельно подготовка к запуску цифровой валюты, обеспеченной золотом. И, если верить СМИ, запуск уже состоялся (по одним данным, в самом конце прошлого года; по другим – в начале нынешнего). Речь идет о проекте криптовалюты GOLDX. Компания HelloGold, осуществляющая реализацию проекта, получила разрешение финансового регулятора в Малайзии на создание криптовалюты GOLDX и операций с ней. Чтобы соответствовать закону шариата, компания согласилась принять ряд условий, необходимых для работы в мусульманском мире. Можно ожидать, что в ближайшее время мы увидим достаточно жесткую конкуренцию между двумя золотыми цифровыми валютами исламского мира – GOLDX и OneGram.

Сегодня также идет подготовка государственных проектов цифровых валют на основе золота в Великобритании и Австралии. Наконец, Николас Мадуро через несколько дней после начала эмиссии «Эль Петро» заявил, что Венесуэла готовится к запуску «Эль Петро» на основе золотого обеспечения – Petro Gold. По моему мнению, вероятность появления международных цифровых валют на основе золота гораздо выше, чем нефтяных криптовалют. Вместе с тем, любые золотые валюты (как цифровые, так и обычные) имеют один существенный недостаток: металлическое обеспечение таких валют может исчерпываться. В результате приходится прекращать конвертацию фиатных денег в металл (именно это произошло с золотодолларовым стандартом, когда американский президент Р. Никсон 15 августа 1971 года объявил о том, что казначейство США прекращает размен долларов на золото).

Есть еще вариант обеспечения официальных цифровых валют золотовалютными резервами государства (или центрального банка). Спрашивается: зачем огород городить? Зачем создавать финансовый инструмент, производный от валютных резервов (активов Центробанка)? Это может иметь смысл в том случае, если речь идет о международной цифровой валюте. Той, которая будет использоваться как универсальное платежное средство в расчетах между странами того или иного экономического (и валютного) союза.

В нынешней ситуации России, вероятно, важнее всего внедрить в оборот такую международную валютную единицу, которая бы в первую очередь обслуживала платежи и расчеты по торговле и другим текущим операциям. Страны-члены БРИКС и ЕАЭС могли бы уполномочить свои Центробанки выделить определенный процент своих международных резервов в институт, аналогичный упомянутому выше ЕФВС, а тот под это обеспечение выпустил бы соответствующий объем единой расчетной единицы (ЕРЕ). Постепенно можно было бы увеличивать процент резервов, направляемых на обеспечение выпуска ЕРЕ и наращивать объем новой коллективной валюты.

В качестве института, осуществляющего эмиссию новой коллективной валюты в рамках ЕАЭС, можно было предложить уже созданный Банк межгосударственного сотрудничества или Евразийский банк развития (ЕАБР).

В рамках БРИКС таким институтом мог бы стать уже созданный Новый банк развития БРИКС. Впрочем, если говорить о проекте коллективной валюты в рамках БРИКС, то я не очень верю в успех этого предприятия. С недавних пор Китай как самый крупный участник данной группировки взял курс на интернационализацию юаня. Интерес Пекина к коллективным валютам, как мне кажется, существенно ослаб. Я не удивлюсь, если в какой-то момент времени Китай предложит в качестве единой (или, по крайней мере, основной) валюты расчетов в рамках БРИКС китайский юань. А вот в рамках ЕАЭС шансы на создание коллективной валюты, с моей точки зрения, более высокие.