6
- Рада видеть, что у тебя настроение поднялось, - сказала Лин Джону, когда он выводил машину задним ходом с подъездной дорожки.
- Ты же знаешь меня, - крутанув руль, он вывернул на улицу и повел автомобиль вперед. - Когда есть перспектива вкусно поесть…
- Хочешь сказать, что дома тебя вкусно не кормят, подлец? - улыбнулась Лин.
- Да нет же. Конечно же, мы могли бы остаться дома. И поесть без этой мишуры.
- Ладно, ладно, не продолжай, - oна окинула мужа теплым взглядом. - Думаешь, я не понимаю? Иногда хочется выйти в свет.
- Думаю, Кара с Дениз не заскучает.
- Думаю, я с тобой - тоже.
- Посмотрим.
- Такая прекрасная возможность, Джон. Диву даюсь, почему ты еще не прыгаешь и не пляшешь. Знаю одно - если бы мне предложили стать героем большой статьи в популярном журнале, я бы не упустила шанс. Ты себе хоть представляешь?.. Тебя на обложку могут вынести!
- Звучит волнующе.
Никакого его фото в «Пипл» - ни на обложке, ни на страницах, - не будет. И Джон планировал в самом скором времени это прояснить. В то же время хотелось оттянуть развязку на далекое потом. Пусть Лин еще чуть-чуть подуется от гордости. Порадуется. Ну а после этого ужина можно сбросить камень с души. Ей придется все принять так, как оно есть.
Ты с ума сошел? Хочешь все ей испортить окончательно?
- Знаешь, что я думаю? - спросила Лин. - А вот что: когда историю растиражируют, все сразу ринутся скупать твои рисунки. Возможно, даже будут предложения от художественных галерей. Ну разве не прекрасно? Только представь - заходишь в один из этих залов в Беверли-Хиллс, или в Сан-Франциско, да что там - вдруг даже в Нью-Йорке! - а там…
- Мои работы и без этого всего хорошо продаются, - сказал Джон.
- Ох, ну ладно тебе!..
- И, если кто-то собирается купить мою картину, было бы здорово, если бы он делал это потому, что она ему понравилась. Тронула. А не потому, что ее нарисовал, ну, знаешь, тот самый парень, который спас Велму от какого-то придурка с пистолетом…
- Веронику.
- Да не важно. Знай я, что все обернется именно так - не стал бы ее спасать.
- Не вздумай так говорить даже в шутку, Джон. Ты совершил прекрасный, геройский поступок, и за это заслуживаешь известность. Боже, у этой женщины топовые диски, она - легенда, и ты спас ее жизнь, - Лин помолчала немного. - До сих пор поверить не могу, что ты не рассказал мне сразу!
- Да ты бы столько шуму подняла!
- Ты проводишь один день в Сан-Франциско без меня - и спасаешь жизнь легенды. И потом - даже не рассказываешь об этом собственной жене! До меня, в итоге, это доносит кто-то посторонний!
- Я не думал, что кто-то еще узнает.
Больше недели по возвращении домой Джон думал, что вышел сухим из воды. Потом - какой-то чертов папарацци преследовал его до самой машины. И не отставал ведь, зараза чокнутая, пока Джон не сломал ему руку и не убежал в толпу. Фото лица Джона гаду не досталось, но на снимке машины прекрасно получились номера, и либо этот самый фотограф, либо какой-то случайный доброхот, либо кто-то из сотрудников журнала вычислил его через департамент автотранспорта.
Потом - тот звонок.
От редактора журнала, выславшего к нему журналиста и фотографа - для встречи и подготовки статьи. Эксклюизвной статьи. Прохожий вступает в схватку с вооруженным преступником и спасает жизнь суперзвезды! А когда Джон ответил «Спасибо, конечно, но - не стоит», настойчивость этой братии лишь возросла. Но он-то стоял на своём - и не отступал ни на шаг.
Но однажды звонок редактора пришелся на то время, когда он заперся на полчаса в душе. Подняла трубку Лин.
И вот он едет на ужин в «Эджвуд», и там его ждут журналист и фотограф. Ребята, проделавшие долгий путь в пустоту.
-…и я просто поверить не могу, что ты отказал им после первого предложения, - продолжала Лин. Вздохнула. - Хотя, конечно же, я верю. Слава Богу, он перезвонил и попал на меня.
- Kак думаешь, почему, тот сумасброд пытался застрелить Веронику? - спросил мягко Джон, зная, что Лин замкнется в себе, если он повысит на нее голос. - Думаешь, он стал бы в нее целиться, если бы она была никем и ничем? Вот тебе вся прелесть анонимности. Джон Леннон, возможно, был бы и поныне жив, будь он простым починяльщиком телевизоров.
- Теперь ты уже просто чудишь. Никто не собирается стрелять в тебя только потому, что ты засветился разок на страницах «Пипл».
- Никогда нельзя сказать наверняка. Какой-нибудь другой придурок может прочитать эту статью и взбелениться оттого, что я помешал тому, первому придурку, - не то, чтобы он волновался именно об этом - но всю прошедшую неделю кое-какие действительно тревожные мысли не покидали его. - И вот еще что. Они хотят разместить фото всех нас. И что, если твои фотографии попадут в потные ручки какому-нибудь извращенцу, и он захочет нанести тебе визит?
- О, ради Бога!
- По-твоему, такого случиться не может?
- Не знаю, честно, но…
- Я вот что тебе скажу: никакими правдами и неправдами они не выклянчат у меня разрешение на публикацию фотографий Кары. - Или твоих, - подумал он. - Или моих. Никакого права они не имеют. Да даже если они наши имена напечатают, я прижму их за вторжение в личную жизнь.
- Ты - параноик, - заключила Лин со вздохом. - Безнадежный параноик.
- Просто не хочу привлекать к нашей семье лишнее внимание, - проворчал он, стараясь, чтобы голос все же звучал не резко и не громко. - Вот почему, отделав того идиота, я сразу же убежал.
- О, я не сомневаюсь. Ты, будь у тебя возможность, в невидимку бы превратился - лишь бы никто на тебя внимание не обращал.
Он подавил смешок.
- Слушай, а ведь неплохая идея.
- Вот тот образ жизни, который ты всю жизнь ищешь. Об этом ты мечтаешь. Человек-невидимка. Ультимат анонимности.
- Бога ради, да зачем мне вообще о чем-то таком мечтать, Лин?
Но он мечтал. И довольно часто. Но - уж это точно - жене об этом не говорил. То было сокровенное. Таким делиться сложно даже с самыми близкими людьми.
Но, попадись ему джинн в бутылке, исполняющий желания, первей всего, он попросил бы именно это. И больше бы ему ничего не требовалось.
Конечно же, ни к чему быть невидимым все время. Становиться невидимкой на время по собственному желанию - вот что было бы здорово. Не пришлось бы больше волноваться о придурках мира сего, могущих избрать его своей очередной жертвой. Нельзя обидеть, ограбить или убить невидимку. Эту часть его желания диктовала трусость, и он это прекрасно понимал. Другая же часть, не имевшая с трусостью ничего общего, была, однако, не менее постыдной.
В отрочестве самой волнующей и самой любимой его фантазией была та, в которой он, незримый для глаз, пробирается в душевые комнаты девочек после физкультуры. И от этой фантазии он не отказался… разве что со временем девочек сменили молодые женщины - нагие, с блестящей влажной кожей.
Будучи невидимкой, он мог бы провернуть много всего: подслушать что угодно, украсть все, что душа пожелает, отомстить каким-нибудь неприятелям, даже совершить убийство. Не то, чтобы ему хотелось чего-то такого - отнюдь, даже намерения никогда не возникало. Дальше подглядываний за женщинами в душе его фантазии едва ли простирались.
Но и этого хватало, чтобы он держал язык за зубами, скрывая свои тайные желания от всех - и от Лин в первую очередь. Она ведь, узнав о подобных его желаниях, сочтет его за потенциального чокнутого, извращенца. Как минимум - расстроится, решив, что растеряла в его глазах привлекательность. Достаточно уже и того, что ей совершенно очевиден его врожденный параноидальный «синдром страуса»: чуть что - голову в песок.
От "Эджвуда" их отделял уже только один квартал. Джон поддал газу на перекрестке и втиснул машину в свободное место у бровки тротуара.
- Зачем мы встали здесь? У них ведь есть парковка, - в голосе Лин звучала мольба.
- Пройтись немножко пешком не смертельно.
- О, Джон!..
- Сэкономим пару долларов заодно.
- Не в этом же причина, признайся! Бога ради, кому в голову взбредет угонять эту старушку?
- У них же работают парковочные служащие, верно? Отгоняют машины. А ты знаешь, как я не люблю, когда кто-то посторонний садится за мой руль.
- Ну разумеется.
Она открыла дверцу со своей стороны и выбралась наружу.
Джон тоже ступил на тротуар и захлопнул за собой дверцу, не забыв поставить ее на блок. Лин взяла его под руку, посмотрела ему в глаза и вздохнула.
- Я не против пройтись, милый. Все нормально.
- Я знаю.
- Просто… ты иногда слишком предусмотрителен. Из-за этой твоей зажатости мы так и будем жить на то, что осталось от твоего отца.
Слова ранили его, но он лишь качнул головой. К чему спорить? Может, она и права.
- Неужели это все - только потому, что в пятнадцать лет какие-то хулиганы сорвали с тебя куртку?
- Кожаное пальто, если быть точным. Лин, меня тогда едва не убили!
- Я знаю, - oна отвела взгляд. - Но, Бог ты мой, это же не повод больше никогда не надевать кожаные пальто.
- Если пораскинуть мозгами - тот еще повод. Считается, что молния не бьет дважды в одно и то же место. Но умные люди понимают, какая это чепуха. Умные люди подмечают все то безумие, что творится кругом, и страхуются, - oн чуть улыбнулся. - Опять ты за старое, могла бы уже и привыкнуть к моим причудам!
- Я и привыкла, но иногда ты просто невыносим.
- Уж извини…
- Ты проявил такую смелость, такую решительность - и при этом не хочешь, чтобы хоть кто-то об этом узнал.
- Ну, в конце-то концов, мы здесь? Здесь.
- Угу. По принуждению.
Может быть, нет в этой статье ничего плохого, - думал он, идя с Лин в ореоле вечерней прохлады. Наручные часы показывали без малого семь. До ресторана оставалось пройти пару шагов. Для Лин это будет таким праздником, если я все же соглашусь. В конце концов, они все равно сделают какую-то статью - с моим ли сотрудничеством, без него… Это же «Пипл». Никакие угрозы судебными исками их никогда не останавливали.
Но каковы будут последствия?
Он понимал, что, вполне возможно, последствий не будет ровным счетом никаких. Но натура покусывала душу изнутри. Натура пыталась взять верх.
Под портиком ресторана стоял молодой человек, одетый в красную ливрею - видимо, главный по стоянке. Взгляд, которым он удостоил Джона, ясно давал понять, что все приличные посетители «Эджвуда» паркуются не где попало на улице, а в надлежащих местах… и за рамки приличий Джон заодно с Лин только что выпал.
Мистер Фоксворт покраснел.
И даже здесь тебя нет-нет да осудят.
Он потянул на себя тяжелую створку двойных дверей и придержал, пропуская Лин вперед. В фойе «Эджвуда» царила почти такая же темень, что и на улице.
Лин остановилась и расстегнула пальто. Джон принял его. Помедлив, она стряхнула с плечей шаль и, скомкав, запихала ее в рукав.
- Не нужна она мне, - сообщила она ему и широко улыбнулась. - Тут и так тепло.
Взгляды посетителей - по крайней мере, мужской части, - сразу сошлись на ней. Наверняка и тут присутствовала пара-тройка тайных фантазеров-невидимок. Которые были бы не прочь поглядеть, как Лин выглядит без этого платья.
- Может, оденешь все же? Это платье, оно… мало оставляет воображению.
- О, дорогой, да не будь ты такой занозой в за…
Сильный удар грома заглушил ее голос.
