21
Джон понимал, что сам подлил масла в огонь.
Не стоило отбирать револьвер у полицейского. Не стоило кидаться спасать Кэрол и убивать Гаса. Психи теперь заинтересовались им. И не важно уже, что на его лице - кровь, а на плечах - замаранная спортивная куртка старика, вломившегося с клюшкой; до них, похоже, начало доходить, что он - не из их породы.
Двенадцать, пятнадцать, может и больше - они смыкали ряды перед ним, Лин и Касси. Те уже не пытались изображать сумасшедших. Они держали ножи наготове. Официантка спряталась за Лин, обвив руками ее плечи и с ужасом взирая на наступающую толпу.
По крайней мере, чокнутые понимали, что он вооружен.
Никто не торопился нарваться на пулю.
А пуль у Джона было всего три. Не считая тех, что оттягивали карман рубашки. Только толку-то от них - времени на перезарядку у него нет.
Значит, всего три.
Можно попробовать убрать тех, что грознее всего вооружены. Мордоворот с топором. Женщина в переднике с тесаком. Голый толстяк с кухонной пилой.
И все равно останется прорва людей с ножами, вилками, молотками, отвертками… и еще вон тот особо безумный ублюдок с садовым секатором.
Они разорвут Джона в клочья, едва поймут, что он пуст.
В рукопашном бою он, конечно, одолел бы любого из них… но не всех сразу.
Джон бросил взгляд на Лин.
- Когда я начну по ним палить, беги.
Она покачала головой.
- Я тебя не брошу.
- Придется. Ты должна отсюда выбраться живой.
- Джон…
- Просто послушайся. Вернись к Каре, - oн толкнул локтем Касси. - И ты беги с ней. Когда я выстрелю.
Касси молча кивнула.
Джон прицелился в мужчину с топором и выстрелил. Отступив на несколько шагов, мордоворот рухнул на руки тем, что стояли позади него.
- БЕГИТЕ! - рявкнул Джон, обводя дулом толпу.
Безумцы ворчали, рычали, подвывали, но напасть не решались. Нашлись и такие, что закрыли лицо руками.
Он скосил глаза вправо. Лин стояла позади, и взгляд ее был тверд.
- Беги! - крикнул он ей.
Она покачала головой:
- Ни за что.
По его левую руку встала Касси, изящно вертя нож в пальцах - будто какая-нибудь подружка гангстера из пятидесятых, сногсшибательная и смертоносная, как кобра.
Мы тоже чокнулись, - подумал Джон. - Нас всех убьют.
Нас всего трое, а их - тьма-тьмущая. И мы, вдобавок, зажаты в угол.
И все же никто не решался пойти на них.
Надо хотя бы уйти из фойе. Пробраться к окну.
Он подался назад, подталкивая Касси, погрозил дулом ближайшему психу - тот охнул и пригнулся. Следом отступала Лин. Они остановились на перепутье между фойе и главным залом. Касси прикрывала тылы.
- К окну, - скомандовал Джон.
Простор главного зала заставил его чувствовать себя получше. Пусть лишь немного получше - но все же.
Они шли мимо опрокинутых стульев и опустевших столов. Столов, разрушенных в пылу безумия и тех, что еще были завалены остатками прерванных трапез - тарелками, стаканами, столовым серебром, винными бутылками, подсвечниками с кое-где еще горящими - не чудо ли? - свечами. Попадались подносы с едой - и полные, и пустые.
Когда Джон и три его спутницы - до него только-только дошло, что официантка последовала за ними, - стали удаляться вглубь зала, безумцы напали.
Нельзя дать им окружить нас.
Касси споткнулась о чье-то тело, упала. Толстяк с кухонной пилой, осмелев, бросился на нее, ревя, как бык.
Джон выстрелил. Пуля угодила толстяку в левый глаз. Он отпрянул от Касси, его телеса заходили ходуном. Рухнул на стоящий рядом стол - и опрокинул его.
Касси вскочила на ноги.
Одна пуля осталась.
- Беги к окну! - крикнул Джон.
Женщина с тесаком возникла откуда-то справа. Джон развернул дуло револьвера в ее сторону и пустил ей пулю в грудь.
Вот и все.
Никто больше не нападал. Но скоро им станет ясно, что Джон пуст.
Лин пока держалась его. Джон посмотрел на Касси. Та забирала пилу у толстяка, обернувшегося в саван из льняной скатерти. По его спине стекало что-то красное и вязкое.
Не кровь. Соус для лингуине.
Пламя от упавшего со стола подсвечника лизало угол скатерти.
Касси, с кухонной пилой в руках, бросилась к Джону.
Руки чесались перезарядить револьвер. Патроны в нагрудном кармане рубашки давали последнюю надежду, притом несбыточную - жестокая, черная шутка судьбы.
И он не удержался. Переломил револьвер, оголяя барабан.
Бросил взгляд на огонь. Пылала уже половина скатерти. Горели волосы мертвого толстяка. Языки пламени лизали его массивное тело. Кожа алела, пузырилась и трескалась.
Джон запустил левую руку в карман, ухватил столько патронов, сколько смог, и швырнул их в огонь. Они горстью взметнулись в воздух. Не все достигли цели - несколько штук отскочило от тела толстяка и покатилось по деревянному полу.
- Эй! - изумленно крикнул кто-то из психов.
- Вот дурак…- протянул другой.
Кто-то из них разозлился. Кто-то - изумился не на шутку. Кто-то и вовсе испугался - и, развернувшись на все сто восемьдесят градусов, сделал ноги.
Касси вдруг швырнула пилу. Та ударила мужчину из передних рядов по плечу рукояткой и стесала кусок кожи с подбородка стоявшей сразу за ним женщине.
- Рвите их! - взвыл мужчина.
Хорошо сказано, - отметил Джон. - Теперь им действительно ничто не помешает нас разорвать.
Психи, хоть и не проявили дикого рвения, стали наступать.
- Стойте! Стрелять буду! - выкрикнул Джон.
Касси бросила нож в первые ряды. Здоровяк во главе колонны с недоброй усмешкой отбил его рукой. Нож упал, тюкнувшись острием в пол.
Оружия у Касси не осталось.
Она что, в камикадзе решила поиграть?
Джон почти уверился в этом, когда она сбросила с себя его пиджак, оставшись в блузке нараспашку, и сунула его в огонь.
Пламя было уже достаточно сильным. Оно охотно стало взбираться по рукавам, потрескивая и ввинчивая дымные спиральки в воздух.
Толпа ринулась на нее.
Мимо Джона. Наплевав на оружие в его руках.
Их теперь интересовала лишь Касси… и стоявшая рядом Лин.
- Бегите!!! - в который раз воззвал к женщинам Джон, бросаясь наперерез.
Ударив головой в лицо мужчину в первых рядах, он толкнул его к огню. Тот сел задом прямо на небольшой костерок и завопил. Локтем Джон залепил под дых повизгивающей тщедушной дамочке. Ударом рукоятки револьвера по лбу опрокинул какую-то старуху с вилками в руках.
Потом его самого очень сильно ударили по спине.
Лин, вскрикнув, бросилась на кого-то, стоявшего у него за спиной. Развернувшись, он увидел, как она сбивает с ног давнешнего оптимиста, верящего в чудодейственность американского юмора, садится ему на грудь и бьет ножом. Да, такую шутку парень вряд ли оценит, - мелькнула в голове Джона абсурдная мыслишка, когда он подхватил стул и протаранил его ножками женщину, вставшую над Лин и занесшую над ее нежной шейкой тесак.
Поодаль двое мужчин скрутили Касси: один прижал ее руки к полу, другой сел на ноги и вынул из зубов зажатую на манер курительной трубки отвертку.
Надо помочь ей!
Женщина, сбитая стулом, поднялась, используя ногу Лин в качестве опоры, и вгрызлась зубами ей в бедро.
- А ну брось! - завопил Джон.
И так и не смог никому прийти на помощь: схватили его самого, за ноги. Кто-то запрыгнул на спину - кто-то весьма и весьма увесистый. От навалившейся тяжести Джона повело, перед глазами заплясали радужные круги, в ушах зазвонили колокола. Он пошатнулся, пытаясь удержать равновесие. Сверху ему на грудь упала чья-то рука с ножом. Он поймал ее за запястье - зубами.
И тут раздался взрыв.
Из головы психа, восседавшего на ногах Касси, брызнула кровь. Отверткой он успел лишь оцарапать ей кожу чуть ниже левой груди. Потом его рука безвольно повисла, и он упал на пол, лицом вниз.
Из огня взметнулся новый фейерверк - пули, брошенные Джоном в огонь, накалились и начали разрываться одна за другой. Что-то просвистело у самого его лица.
Джон схватил руку напавшего сзади, вырвал из пальцев нож, протаранил психа локтем - тот, издав тяжелое «уфф», свалился с него. Звон из ушей Джона сразу пропал.
И тут сверху хлынула вода.
Холодный поток разбился об его голову.
По всему залу с потолка вдруг стали изливаться разящие прозрачной прохладой фонтаны. Психи, подвывая, закрывались руками, но чернота уже сползала с них под этим неожиданным натиском - и вот уже вой разочарования и негодования перерос в крики страха и недоумения.
Детекторы дыма сработали, - дошло до Джона. Он потряс головой, разбрасывая брызги, сморгнул воду из глаз. Огонь. Это все из-за огня.
Касси, как выяснилось, не стала камикадзе.
