Глава 18

День неспешно катился к вечеру, тянулось томительное ожидание. На горизонте виднелись маленькие точки бредущего с северо-востока отряда. Шли медленно. Наверняка набрали на ноги тонны раскисшего от дождя глинозема. С такой скоростью колонна поравняется с укрытием северян ближе к закату. А там – если задумка с сухими кустами сработает – может быть, разобьют лагерь. А, может, попробуют одним рывком достичь столицы. Здесь идти-то осталось недалеко, от силы километров десять.

Вскоре после полудня прилетел сокол. Николай прочитал записку из чехольчика, привязанного к лапе и приказал сворачивать посиделки у костра.

К столице южан сокол подлетать не стал, опасаясь за свое здоровье. Крупный отряд, бредущий с северо-востока он тоже рассмотреть не смог. Глянул издалека, потом заметил летящий из столицы ковер-самолет и решил вернуться обратно к боярину. Рассказал ему все что видел, получил записку и вот он уже у Николая. Мокрый, нахохлившийся, всем своим видом показывает, что ему нужно погреться у костра и вообще погода не для полетов. Колонна Березы встала лагерем в десяти верстах на юг от Змеиного Форта пережидать дождь. Боярин догнал ее ближе к полудню, и с ней же выдвинулся на соединение с группой Николая.

На подготовку позиции для себя и Ромки времени осталось всего ничего. К моменту, когда вырыли небольшую – по колено глубиной – траншею, на горизонте уже показался противник. Николай отправил Зиновия увести коней на ту сторону сектора тумана и спустился в траншею.

Теперь они с Ромкой сидели в укрытии, накрытой маскировочной накидкой и старались не прислоняться к мокрым стенкам. Под ногами хлюпала большая грязевая лужа. Вот еще запись в блокнотик – дренаж. Вроде мелочь, а вода в траншее сильно портит жизнь.

– Как думаешь, чего они возвращаются? – спросил Николай.

Ромка пожал плечами.

– Может быть идут пополнять припасы и лечиться. Может – несут кристаллы или трофеи. Может, старший десятник решил на церемонию назначения визиря привести всю свою группу. На случай свары с другими кандидатами. А, может быть и так, что они там всех победили, потому и возвращаются. Мне вот интересно, насколько сильно они устали? Считай, пятый день в походе. С их снабжением – это очень много.

– Да уж, с этим у них как-то все странно. Вьючные лошади, конечно, тоже решение, но на них же воды не напасешься. Как ни крути, а телеги все равно нужны.

– Нужны, дядя Николай. Потому Андрей Тимофеевич был абсолютно прав, когда у вас сначала вызвал плотников-картонок и только потом воинов. А вот у шаха все не так. Некому рукодельничать. Ставка изначально была на трофеи и на оружие. Ну и на солдат, естественно.

– И как?

– Ну как… Помогло. Я лично участвовал в уничтожении владетеля Сонга. До меня был уничтожен еще один владетель на юге. Так что не удивлюсь, если этот отряд тоже возвращается с победой или каким-либо крупным успехом.

Николай скептически усмехнулся.

– Ну так-то они и о победе над Змеиным фортом отчитались еще позавчера. А сожгли его только сегодня.

Ромка согласно кивнул.

– Да, начались казусы исполнителей. На востоке, дядя Николай, оно всегда так. Нищета объединяет, богатство ссорит. А на фоне нищеты и похвала шаха – богатство. Уж этого-то дела я навидался еще в той жизни. До тошноты.

Николай посмотрел на подернутое брезгливой гримасой лицо пасынка, повернулся боком и сменил тему.

– Долгую жизнь прожил, говоришь. А как же получилось, что ты так и не женился?

– И вы туда же! – с досадой потянул Ромка – Меня матушка вчера весь вечер этой темой терзала! Почему, мол, как так, мол… Да вот как-то так, знаете ли! Все время в походах, постоянно какие-то поиски… Вроде и не бедствовал, а так посмотреть – вроде ничего своего и не было, ни кола ни двора. Жену приводить некуда. Да и не к кому. Не было таких людей, перед кем бы я встал и заявил – слушайте и не говорите что не слышали, отныне эта женщина – моя жена.

– Думаешь, в этом дело? Я вот, к примеру, тоже не домосед. То на Кавказе, то в Туркестане, то в Болгарию пошлют или вовсе к черту на кулички. Но вроде как и жить успевал. Да и в эскадроне, считай, все офицеры и треть старослужащих семейные были. И ничего, жили как-то.

– Ну да. Хозяйство все на матери, а вы постоянно в походах. Хотя… Может, так оно и должно быть, не знаю. Только вот… вы уж простите меня, дядя Николай. Но я помню, как потом мы в гарнизоне сиротами остались на птичьих правах. Мать сама не своя, а бабы уже интриги плетут, соломку стелют, пытаясь угадать, кто будет женой нового ротмистра. Вроде в гарнизоне все как всегда, а чувства такие будто после пожара. Страшно было.

Николай скрипнул зубами.

– Бывает и так, Ромка. А бывает, что и от простуды люди умирают. Что ж теперь, дело не делать, тени своей боятся? Как бы чего не случилось?

– Да я ж не о том, дядя Николай! – извиняющимся жестом вскинул руки Роман – я за другое говорю. Ну как обзаведусь семейством, а с ними потом так же выйдет? У вас-то хоть друзья были, государева служба, родственники в России. А я? Как-то вот вроде бы и искал, но все одно ни с кем крепко так и не сдружился. Все друзья там остались, в детстве. Во взрослой жизни почему-то дружба уже не заводится. Так, соратники, да и то временные. А потом уже и поздно стало. Возраст не тот, здоровье… Да и места там такие, знаете ли…неспокойные. Или просто это я такой жизнью жил?

Николай помолчал, о чем-то раздумывая. И после паузы спросил:

– А за что ты воюешь, Роман?

Смуглый мужчина с холодными черными глазами не сразу нашелся с ответом.

– Ну… Сначала интересно было. Новые места посетить, новых людей посмотреть. Удаль молодецкую показать. Путешествия, приключения. Деньги, опять же. Легко приходили, легко уходили. А выучкой и тактической грамотностью я превосходил местных. Да-да, не удивляйтесь. Даже просто наблюдая за жизнью вашего эскадрона я еще ребенком про нормальную армию узнал больше, чем вожаки басмачей за всю свою жизнь. Вот и пошел по военной стезе. Я знал как делать, что делать, к чему стремиться. К тому же грамоте обучен, считать умею… Так вот и пошло дело. Нет, Ромка, я тебя не о прошлом спрашиваю. Я про сейчас. Вот здесь ты за что воюешь? Пахом вот за Матрену свою. Со мной тоже все понятно. Береза, Михайла, Зиновий… у каждого очень быстро отыскалось какое-то дело, за которое они взялись со всей душой, искренне. Каждый из них хочет что-то оставить после себя. За то и воюют. А вот за что воюешь ты? Просто потому что я попросил?

Ромка крепко задумался, сверля взглядом горизонт. Потом ответил:

– Я хочу чтобы у вас с матушкой все наладилось.

– При чем тут – недоуменно начал Николай, но Ромка его перебил:

– При том! Понимаете… если у вас все будет хорошо – то и меня попустит. Тот давний, застарелый детский страх – он уйдет. И, может быть, перестану бояться создать свою семью – пошевелил пальцами в воздухе, подбирая слова – Богатство, статус… всего этого легко добиться, но оно привязано к человеку и вместе с человеком же и уходит. А хочется по другому. Не знаю как объяснить.

Николай собрался было ответить, но не нашел нужных слов. Просто тепло приобнял Ромку за плечи и промолчал. Да и что тут скажешь?

Противник был уже близко. Пора готовиться к работе. Николай положил ружье на колени, проверил порох на полке, отложил в сторону. Вытащил пистоль из перекинутого через плечо чехла, взвел рычагом колесцо…

Вытянувшаяся в тонкую цепочку колонна южан понуро месила ногами грязь под накрапывающим дождем. Многие бредущие воины часто задирали лица к небу, ловя ртом мелкие капли.

Николай досадливо крякнул. Эх! Если бы вчера можно было узнать точно, а не просто предполагать что у них проблемы со снабжением… Тогда был бы вариант еще днем совершить несколько лихих налетов на марширующую колонну. Теперь вот догадка насчет жажды подтвердилась, но уже поздно. Да и раскисший грунт не позволит устраивать скоростные конные налеты. Хотя глина как раскисает – так и крепнет. Стоит дождю перестать – так уже через полчаса можно будет скакать верхом.

Надо подождать еще совсем немного, а потом принимать решение… Пройдут мимо – будем атаковать. Не пройдут, встанут лагерем – нам того и надо. У Николая под рукой шесть стрелков, два хороших коня и степной туркестанский волкодав. А у них что?

Десять… пятнадцать… восемнадцать человек. Это только первая колонна. За ней далеко позади виднеется вторая. А там – кто его знает? Может и еще кто есть. Из-за дождя далеко не углядишь.

Ну что ж. В отряде генерала Черняева времен войны с Кокандом сказали бы, что силы примерно равны.

’Бессмертные’ все-таки не были неутомимыми. Дождь и слякоть их доконали и они решили встать лагерем. Тем более рядом с одиноко торчащим в поле сектором тумана нашлись сухие кусты, вполне пригодные на растопку. Тонкие веточки прогорят быстро, но успеют дать хоть немного тепла и сухости. Да и темнеть начинает…

Место, где южане могут разбить свой лагерь Николай присмотрел заранее. По пути следования Пагиды на глиняной проплешине оставались высушенные безжизненные кусты. Их Пахом и его команда использовали как растопку для своего скудного запаса дров. Теперь для оборудования засады несколько таких кустов были аккуратно выкорчеваны и перенесены туда, где надо было убедить южан встать лагерем. В сотне метров от границ одинокого туманного сектора. Вряд ли измученные дождем люди откажутся от возможности погреться, особенно когда за топливом не надо далеко ходить. А там, глядишь, кто-нибудь попробует взять легкий кристалл в одиноко стоящем секторе тумана…

Николай аккуратно подвинулся и высунул с задней части траншеи наспех сделанный флажок. Дал условленный сигнал Пахому, который с парой стрельцов ожидал в соседнем укрытии. Через некоторое время из травы неподалеку появилась такая же тряпка на штыке. Дернулась пару раз и пропала. Ну вот. Теперь весь отряд в курсе плана баталии. Остается только ждать.

– Слабый какой-то шторм слияния получился – вполголоса пробормотал Ромка.

Николай посмотрел сквозь маскировку на небо. И правда, на севере уже развиднелось и показались первые вечерние звезды.

Видимо, мало изменений для настоящего шторма.

В стремительно наступающей темноте стали видны багровые всполохи в стене тумана. Интересно, насколько опытные охотники у южан? Догадаются ли, что в секторе каждый огонек означает монстра? Не насторожит их такое карнавальное мельтешение вспышек?

Пара «бессмертных» привычно ставили шатры для ночлега. Несколько человек уже ломали кусты на растопку.

А вот и ожидаемая попытка охоты. Выделяющийся своим видом воин в белой чалме что-то отрывисто скомандовал одному из своих, и тот с пистолем в руке уверенно направился к стене тумана. Коснулся пелены и пропал. Только размытые красные огоньки заплясали на мгновенье там, где он вошел.

После небольшой паузы воин в белом насторожился и отдал еще несколько команд. Ярко полыхнул костер. Несколько человек пошли в сторону глиняной прорехи собирать валяющийся на земле сушняк.

– Как бы они Зиновия с конями не увидели по ту сторону сектора – тихо пробормотал Николай.

Ромка посмотрел на него и отрывисто кивнул. Положил ружье и пистоль, снял с пояса кинжал в мягких кожаных ножнах, зажал его в зубах и змеей выполз из траншеи.

Человек в белой чалме отдал команду и к туману двинулись сразу трое воинов в черном. А вот теперь, пожалуй, пора.

Николай положил ружье на земляной бруствер, крепко прижал приклад к плечу и плавно взвел курок.

Трое южан подошли к стене, остальные сгрудились у костра, за спиной человека в белой чалме. Красные огоньки в тумане заволновались, замельтешили… Тройка сделала шаг вперед. Полыхнуло багровым.

Пора.

Николай потянул спусковой крючок и привычно зажмурился. Выстрел! Схватил ромкино ружье. Щелчок курка, выстрел! Трава по соседству полыхнула огнем от залпа тройки Пахома. И еще раз.

Николай опустил курки пистолей на кремни, взял по одному в каждую руку и бросился вперед.

Бежать было неудобно. Не учел, что ноги затекли от долгого сидения в неудобной позе. Да уж, засадное дело – не его специальность. Надо бы записать в блокнотик очередную свою ошибку. А вот тройка Пахома идет красиво. Плечом к плечу, в ногу, быстрыми длинными шагами. Пахом в центре, стрельцы по бокам. Николай, взяв пистоли наизготовку пристроился немного в стороне.

Все-таки «бессмертные» – хорошие бойцы. Попав под обстрел с близкого расстояния не растерялись, сбились в плотный строй и развернулись в сторону дымов. Шестеро бойцов ощетинились саблями, тройка Пахома ускорилась и перешла на бег. Николай кинул ствол пистоля себе на сгиб руки, навел на центр строя и спустил курок. Бешено крутанулось колесцо, высекая искру из кремня, выстрел! Быстро повернулся другим боком, перехватил второй пистоль и снова выстрелил.

Успел.

Перед самой сшибкой в центре строя ’бессмертных’ появилась прореха, черные силуэты заколебались на секунду и получили сокрушающий штыковой удар плотной тройки Пахома.

Николай выхватил саблю и бросился в атаку. По старой кавалерийской привычке – с фланга.

Лежащий у костра раненый воин в белой чалме приподнялся на колени и пальнул куда-то в сторону Пахома. Промахнулся, и вот он уже опрокинут в костер ударом штыка одного из стрельцов. Второй стрелец – кажется, это был Бес – в этот момент долбил прикладом последнего из шестерки, которая мгновенье назад стояла в линии.

Из темноты к искрам тлеющего костра вышел Ромка, вытирая перепачканный кинжал. Двое из восемнадцати, те, которые ставили шатры и не успели принять участия в побоище – отступили и скрылись в наступившей темноте.

Чистая победа.

– Гляди, Викторыч! Начинается ночной карнавал! – воскликнул Пахом и махнул в сторону сверкающего багровым сектора тумана.

Из тумана медленным шагом один за одним выходили призраки. Один, второй… пятый… Много призраков.

Резкий порыв ветра сдул на юг остатки туч и степь залил бледный свет полной луны.

– Еще ничего не кончено, парни! Собираем оружие, перезаряжаемся! Трофейное не забываем. Нам сейчас каждый выстрел важен!

Раздался глухой стук копыт и тихое ржание. Прискакал Зиновий верхом на ромкином арабе, ведя в поводу ахалтекинца. Впереди него бежала Льдинка со вздыбленной на загривке шерстью.

– Тьфу, пропасть! – в сердцах бросил Зиновий, – Опоздал, ну надо же! Что ж вы так быстро-то управились, Николай Викторович?

Николай протянул руку и взял повод бешено раздувающего ноздри Сердара.

– И ничего не опоздал. В самый раз успел ко второму акту. – и указал рукой в степь, где под лунным светом едва виднелась растянувшаяся в длинную цепочку вторая колонна южан.

Ночь обещает быть жаркой. Луна еще даже не добралась до зенита, так что несколько часов, условно пригодных для ведения боевых действий еще есть. Николай бегло окинул взглядом свое невеликое воинство и принялся шерудить шомполом в стволе пистоля.

– Здесь не было старшего десятника, дядя Николай – сказал подошедший Ромка, – это группа Рузаля. Он обычно у них в авангарде шел.

Стрельцы уже сложили погибших в ряд, Зиновий и Пахом уронили на землю шатер и разложили на светлом матерчатом пятне темные штрихи заряженных ружей и пистолей.

Николай посмотрел на вторую колонну южан. Те, не сближаясь, шли мимо них на юг, к своей столице. Решили не принимать бой? Непорядок! Повернулся к Роману и спросил.

– Пойдешь со мной в ночное?

Ромка пожал плечами.

Конь еще не обучен как следует, первый день с ним знаком. Так что особо пользы от меня не ждите.

– Разберемся, – бросил Николай и одним движением взлетел в седло.

Кони рысью стелились над степью. Прибитая недавним дождем трава блестела в лунном свете. Черные силуэты ’бессмертных были вполне различимы на этом фоне, особенно если смотреть сверху вниз. Им же будет гораздо сложнее выцелить всадника на фоне ночного неба. Особенно если всадник скачет вдоль колонны и надо высчитывать упреждение.

Что сделают южане? Собьются в плотный строй, ощетинятся копьями и штыками, изобразив подобие каре? Это будет хорошо, потому как они станут удобной мишенью для залпов группы Пахома. Или разобьются в цепь, чтобы уберечься от стрельбы? Такой вариант Николая тоже устраивал, потому как Сердар – скоростной конь и можно будет брать крайних в цепи саблей.

Пара всадников пошла по большой дуге вокруг второй группы южан. Да, эта часть отряда ’бессмертных’ тоже не маленькая. В темноте трудно их всех пересчитать, но десятка полтора точно есть. Ну давайте, жертвы, какое ваше решение?

Масса солдат противника заколыхалась, зашевелила усталыми ногами и перестроилась Николай бросил коня в галоп на сближение. Проносясь мимо, навскидку выпалил куда-то в скопление людей и отвернул обратно в ночь. Сзади донеслось несколько хлопков выстрелов. Мимо, разумеется. Да и Николай, скорее всего, тоже не попал. Просто обозначил давление, принуждая противника что-нибудь решить.

Сил у Сердара много, ахалтекинец может выписывать такие круги несколько часов. ’Текинская карусель’ – неплохая тактика, отработанная за годы войн в Туркестане.

Николай осадил коня и принялся перезаряжать пистоль. Проследил взглядом за атакой Ромки. Тот тоже не попал. Ну да ладно, ночь длинная. Еще попадет.

Группа Пахома подошла метров на сто к южанам и встала в линию. Один из стрельцов быстро раскладывал позади строя охапку заряженных ружей. Ну что, старший десятник, где твое решение? Пойдешь на Пахома под его залпы, подставив нам спины? Пойдешь ловить нас в поле? Останешься стоять на месте, надеясь на удачу в затяжной перестрелке? Попытаешься прорваться? Нас устраивают все варианты.

Линия Пахома дала залп из четырех длинноствольных ружей. Николай усмехнулся, перехватил поудобнее пистоль и разогнал Сердара на второй заход. По ту сторону воображаемого круга пошел разгоняться Ромка.

Через полчаса времени и десятка залпов командир южан принял решение и его отряд начал двигаться. Ну и правильно, давно пора! А то у вас вон, уже кто-то на земле лежит. Да не один!

Так, и куда мы собрались? Ага, понятно. Прижаться к стене тумана. Ну что ж, грамотно. Обезопасить себя хотя бы с одной стороны – правильный выбор. Видимо, пара убежавших в ночь ’бессмертных’ из авангарда рассказали о том, что в тумане засел сильный монстр, который не подстраивается под уровень вошедшего. И этим туманом вполне можно прикрыть тыл.

Ну давайте. Ротмистр посмотрел на юг. Цепочка призраков вытянулась уже на километр с лишним. Те, которые ближе к Пагиде встали в центре своих секторов и начали распускать туман. Ну и славно. Через полчаса-час призраки полностью захватят свои сектора и перестанут быть беззащитными и медлительными. Тогда можно будет закончить эту карусель. Тем более к старшему десятнику за это время может прийти подкрепление – третья группа, арьергард.

Пахом со своей группой шел параллельно группе южан, не сближаясь. Показалось, или у них кто-то машет Николаю флагом? Черт его знает, в ночи с такого расстояния не разобрать.

Николай дал шенкеля и перевел коня в галоп, заходя на следующий круг атаки.

Мимолетный взгляд вдруг выхватил в монотонном море травы небольшую проплешину правильной квадратной формы. Потянул повод, уводя коня в сторону. Что это? Похоже на… ковер? Ну да, вот он. Мокрый ковер. Лежит себе на земле, примяв траву.

В ночи раздалось звонкое лошадиное ржание. Сердце вдруг застучало в висках. Николай оглянулся в поисках Ромки.

Метрах в ста сбоку, прямо между Николаем и стеной тумана обнаженный по пояс гигант схватил за шею ромкину лошадь и прижал ее к земле. Сам Ромка из неудобного положения попробовал ударить гиганта саблей, но тот махнул рукой и всадник сломанной куклой улетел в траву.

Вот это силища! Как пушинку смахнул! Ромка хоть и ловок как кошка, но после такого удара он может и не подняться.

Николай закричал и повернул коня, на скаку выцеливая из пистолета.

Но это, как выяснилось, были еще не все козыри на руках у южан. Николай, атакуя гиганта, проскакал метрах в двадцати от ’бессмертных’. В центре их строя что-то нестерпимо полыхнуло белым. Сердар вдруг окутался сетью маленьких молний. Всхрапнул и прямо на бегу завалился вперед, кувыркнувшись через голову. Николай еле успел среагировать и выдернуть ноги из стремян.

Ударился об землю рядом с бьющимся в агонии конем и покатился кубарем. Пистоль улетел куда-то в темноту. Воздух прорезало еще несколько разрядов молний. Николай, поспешно шевеля внезапно онемевшими конечностями на четвереньках быстро засеменил прочь от вражеского строя. Как только начал чувствовать ноги – встал и потянул саблю из ножен.

Тело было как ватное, в ушах шумело. В паре десятков метров от него, в центре строя ’бессмертных’, возвышался один воин в бесформенном балахоне. В руках у него – светящийся в ночи резной посох. С кончика посоха одна за одной срывались яркие молнии и били прямо в живот вздрагивающему от каждого удара Сердару.

Вот и все. Доигрались с огнем. Напали, елки зеленые, вшестером на два десятка. Слишком уж легко далась победа над первой группой. Зато теперь понятно, чем дело кончилось там, у восточного пролома к волшебному владетелю.

Где-то далеко за спинами группы Пахома полыхнула яркая желтая вспышка. Господи, это еще что? А что за конское ржание слышно вдалеке? Очень уж похоже на голос битюга Василия!

Раздался до боли знакомый свист ядра. Земля вздрогнула от глухого удара, раздались истошные вопли. Молнии больше не освещали своими вспышками ночь.

Мимоходом мелькнула мысль, что боярин-то не обманул. И правда, толкового мастерового призвал! Ночью, без пристрелки, ориентируясь только по вспышке молний… Прекрасный выстрел великолепного орудия!

Строй «бессмертных» развернулся на север. По ту сторону их строя ночь разорвали вспышки ружейных выстрелов. Подмога пришла! Мы еще повоюем!

Николай огляделся и потянул из ножен саблю. Долго искать гиганта не пришлось. Его бритая наголо голова и мощный торс ярко блестели в лунном свете. Он, заметно прихрамывая, буром пер прямо на Николая. Ага, все-таки ковер-самолет не просто так валяется. Это было падение, которое не прошло бесследно для шаха. Наверное, это именно он. Евнухов Ромка описывал как толстых и совсем не боевитых.

Раз он хромает – значит, есть шанс. Поборемся.

Сшибка!

Столкнувшиеся в воздухе сабли высекли сноп искр. Николай отлетел в сторону, кубарем перекатился вбок и вскочил на ноги. Гигант был уже рядом и снова занес свой исполинский слегка изогнутый скимитар.

Сшибка!

И оружие боярин призывал толковое, добротное. Не пожадничал. Удар был силен, но клинок выдержал.

Снова искры, и снова Николай отступает.

Все-таки возраст дает о себе знать. На четвертом десятке фехтование дается тяжело. Не та ловкость, не та подвижность, хуже выносливость. А этот неутомимый амбал не только превосходит Николая в длине рук и массе удара, но еще и попросту сильнее… Так-то большие люди должны быстрее выдыхаться… но вряд ли это правило работает в отношении волшебных владетелей.

Николай отступал, отбиваясь и уворачиваясь. Где-то сбоку гремели выстрелы и раздавались крики сошедшихся в штыковом бою людей. В какой-то миг Николай успел оглянуться и увидел прямо за собой стену тумана. Привет, Пагида! Интересно, как лучше умереть – от владетельного шаха или от вызванного своей же рукой монстра?

Отступать больше некуда. Клубы тумана, казалось, касаются волос на затылке. Николай начал раскачиваться из стороны в сторону, имитируя ложный уход в сторону, вскинул саблю навстречу рассекающему воздух скимитару, уход вбок… за спиной гиганта мелькнул распластавшийся в прыжке тень и, ударив всем телом, втолкнул шаха в стену. Туман тут же заполыхал багровым, казалось, до самого неба.

Николай резко выбросил руку в последний момент ухватил Ромку за шиворот, не дав провалиться следом за шахом.

Живем!