12 «Классная» Япония как культурная сверхдержава

1980–2010-е годы

В 1980-е годы экономическая экспансия Японии продолжилась, однако выгоды от нее были избирательны: они шли на пользу тем, кто укладывался в миф об однородности, оттесняя остальных на периферию. В 1990-е годы экономический пузырь лопнул, и Япония столкнулась с рядом серьезных кризисов, включая разрушительное землетрясение в Кобэ, терроризм религиозных групп и демографическую проблему быстро стареющего населения. Однако примерно в то же время массовая культура Японии начала получать признание и привлекать новые огромные аудитории по всему миру. Похоже, возрастающее влияние Японии, простирающееся от поп-музыки до электроники, от архитектуры до моды, от мультипликации до кулинарного искусства, на данный момент делает эту страну в гораздо большей степени культурной сверхдержавой, чем в 1980-е, когда она была экономической сверхдержавой, или в 1930-х годах с ее военно-империалистической мощью.

Экономическое и социальное развитие

На протяжении 1980-х годов японская экономика продолжала развиваться, особенно в таких сферах, как банковское дело, страхование, средства массовой информации и недвижимость, в которых суммарно работало до 60% населения. Продолжало процветать и промышленное производство, особенно автомобильное и производство электроники. Среди 25 крупнейших корпораций страны 14 принадлежали именно к этим двум отраслям. В 1980 году Япония стала крупнейшим в мире производителем автомобилей; с 1974 по 1989 год производство практически удвоилось — с 7 до 13 миллионов машин в год. 40% этой продукции экспортировалось в США и Европу, снижая продажи их собственных марок автомобилей. Когда в начале 1980-х доллар был силен, американцы сметали японские машины и электронику, что привело к хроническому торговому дисбалансу, который вырос с 49 до 87 миллиардов долларов между 1985 и 1987 годами. Американские протекционисты начали требовать ограничений на импорт, чтобы защитить собственных производителей от японской экспансии. По мере того как нарастали трения в сфере торговли, японские фирмы — Toyota, Nissan и Honda — начали инвестировать в постройку заводов в США и других странах, чтобы обойти торговые барьеры. Заводы электроники производили широкий спектр товаров — от промышленного оборудования до офисной и бытовой техники. В конце 1970-х годов многие фирмы успешно расширили свой ассортимент, включив в него компьютеры и комплектующие. Кроме того, они начали строить больше заводов за рубежом, чтобы избежать рыночных ограничений и пользоваться преимуществами более дешевой рабочей силы.

В секторе розничной торговли по всей стране начали появляться небольшие магазины, работающие допоздна или круглосуточно, а также большие супермаркеты и гипермаркеты, которые предлагали покупателям средний сегмент между маленькими магазинчиками на углу и роскошными городскими универсальными магазинами. Небольшие магазины (комбини, от convenience store — мини-маркет), включая 7-Eleven, Lawson и Family Mart, обычно открыты круглосуточно и всегда в шаговой доступности. Они предлагают широкий выбор еды и напитков — от простых закусок и быстрорастворимой лапши до рисовых колобков (онигири), сэндвичей и ланчей-бэнто. Товары пополняются до девяти раз в сутки согласно сложной компьютерной системе инвентаризации. Также в большинстве комбини продают пиво, вино, сакэ и виски, повседневные товары первой необходимости вроде батареек, шампуня и зонтов, журналы и комиксы манга. Сегодня в них можно получить не только товары, но и услуги: купить билеты в кино, на концерт или другое мероприятие, заплатить по счетам, отпечатать фотографии, распечатать или скопировать документ или же отправить факс. В современной Японии жизнь без комбини просто невозможно представить. Гипермаркеты вроде «Сэйю», «Дзюско» или «Дон Кихота» напоминают американские Walmart или Target, где по умеренным ценам продается широкий ассортимент продуктов, одежды, мебели, бытовой техники и других товаров. Однако их быстрый рост не затронул более дорогой сегмент универсальных магазинов и роскошных бутиков, поскольку с ростом благосостояния покупатели начинали стремиться к международным дизайнерским брендам: Louis Vuitton, Chanel, Gucci. Юных покупателей интересовала модная одежда, домашний декор и товары для хобби, которые продавались в магазинах так называемого брендового стиля жизни: Muji, Loft, Tokyu Hands.

Иными словами, 1980-е годы были периодом активного потребления и большого разнообразия товаров и услуг для нишевых рынков. Новые состоятельные покупатели не отказывали себе в роскошных машинах, членских карточках дорогих гольф-клубов, дынях за сотни долларов и сакэ с блестками из настоящего золота. Роман Ясуо Танака под названием «Нантонаку курисутару» («И вдруг хрусталь») отражает этот потребительский образ жизни и тягу к материальным ценностям у юного поколения, ведущего, по словам автора, «хрустальную» жизнь, описывая две недели из жизни студентки колледжа, воспевая ее неуемную страсть к покупкам. Сюжет в произведении беден, но зато роман представляет собой настоящий путеводитель по наиболее желанным брендам и маркам и самым шикарным кафе и ресторанам. Рассказчица лелеет свой «снобизм» и «аффектацию», что показано через эпизоды, где героиня несет пакет с логотипом модного дома Courrèges или после обеда вместо кофе ест десерт в кафе «Французский стиль с белым вином». Посыл этой книги двойственен. С одной стороны, кажется, что в ней критикуется потребление как источник самоидентичности. Один из персонажей замечает: «Мне кажется, в конце концов придется признать, что мы вообще не умеем сопротивляться брендам. Наше поколение. Может даже, не только наше поколение, а вся Япония». С другой — в книге несколько сотен подробных рекомендаций по выбору модных товаров и ресторанов. Тираж в 800 000 экземпляров быстро раскупили, и роман стал сенсацией в СМИ, породив дебаты об изменении общественных ценностей.

Купаясь в деньгах, компании тоже делали демонстративные покупки. В 1987 году японская страховая компания купила «Подсолнухи» Ван Гога за 39,9 миллиона долларов — на тот момент самую высокую цену, когда-либо заплаченную за произведение искусства. Sony и Matsushita тратили миллиарды на обустройство собственных студий в Голливуде, Columbia Pictures и MCA Entertainment. Другие японские фирмы взяли под контроль офисный Рокфеллеровский центр в Нью-Йорке, звукозаписывающую компанию CBS Records и известное поле для гольфа Пеббл-Бич — место проведения открытого чемпионата США по гольфу. Американские массмедиа реагировали на эти приобретения в алармистском тоне, как на японское вторжение, однако на самом деле гораздо больше американских компаний и недвижимости принадлежало европейским странам, например Великобритании или Голландии.

Изобилие сопровождалось новой волной национализма — гордостью за процветающую страну, которая восстала из пепла поражения, чтобы снова соревноваться с западными странами. Некоторые авторы начали приписывать японские достижения уникальным расовым и культурным характеристикам в работах особого жанра, нихондзинрон, который есть размышление об идеологии так называемого японизма. Во многих текстах утверждалось, что западные обычаи «жесткие» и «сухие», из-за чего западные люди остаются разобщенными, как песчинки; японцы же «влажные» и «мягкие», как вареный рис, зернышки которого тесно прилипают друг к другу. Во время оккупации такие качества, как чувство локтя и социальная терпимость, считались негативными пережитками прошлого, однако теперь их оценивали уже в позитивном ключе, как те самые качества, что сделали Японию богатой и позволили ей подняться над остальными странами. Научная версия нихондзинрон активно распространялась психологом Такэо Дои, который утверждал, что японское общество построено на терпимости и зависимости друг от друга (амаэ), которая уходит корнями в отношения матери и ребенка. Также эти идеи поддерживал экономист Токийского университета Ясусукэ Мураками, который заявлял, что успех японских корпораций коренится в структуре самурайской семьи, в модели коллективизма, а не индивидуализма, для которой важны взаимоотношения и организаторские навыки. Зачастую в псевдонаучных текстах нихондзинрон делались совсем уж абсурдные заявления, например, что японские пчелы более коллективны, чем любые другие, или что физиология японцев отличается от общечеловеческой, поэтому японцы не могут переварить говядину или им вредно принимать оральные контрацептивы.

Новую государственную идеологию уверенности в себе особенно хорошо выразил политик Либерально-демократической партии Синтаро Исихара, позднее ставший губернатором Токио, в эссе 1989 года «Япония, которая может сказать „нет“: почему Япония станет первой среди равных». Название отсылает к общему ощущению, что японское правительство слишком раболепствует перед США и что ему следует занять более независимую позицию как в бизнесе, так и в международных отношениях. Книга критиковала предрассудки Америки и предсказывала ее закат, описывая при этом, какие шаги следует предпринять Японии, чтобы стать главной движущей силой нового мирового порядка, примерно следующим образом: «Американцы со своей парой-тройкой веков истории никогда не переживали перехода от одного глобального исторического периода к другому. Они проявились в качестве основной силы на мировой арене всего лишь несколько десятков лет назад, на закате эпохи Новейшего времени. То, что Япония, восточная страна, может вытеснить их в некоторых важных областях, раздражает их больше всего». Подобная риторика воспринималась многими американцами как заносчивая и уничижительная, она пугающе напоминала империалистический период Японии. Однако обиженным американцам не пришлось долго переживать, поскольку японскому экономическому пузырю и новой самоуверенности оставалось недолго.

В 1989 году смерть императора Хирохито послужила предзнаменованием десятилетия упадка и бедствий. Правление императора Сёва, самое длительное в японской истории, видело заметные взлеты и падения. Хирохито взошел на трон в 1926 году, когда Япония начала накачивать свои военные мускулы и вскоре смогла бросить вызов США. Через 20 лет страна была опустошена и впервые за свою историю оккупирована иностранными войсками; будущее ее было туманным. Но через несколько десятков лет Япония восстановилась и стала лидирующей экономической силой, одной из наиболее развитых стран в мире. Император скончался после нескольких месяцев серьезной болезни, на протяжении которой СМИ поминутно передавали сводки о состоянии его здоровья и лечении мрачным, торжественным языком. После смерти властителя телеканалы в знак общенационального траура приостановили обычную сетку вещания на три дня. Смерть императора повсеместно вызвала общественные размышления о его ответственности за войну и поражение и о ценности императорского поста. Девизом правления сына и наследника Сёва принца Акихито стало «Хэйсэй» — слово классического японского языка со значением надежды на мир во всем мире. Однако на протяжении первых лет его правления Япония переживала политические и экономические неурядицы, поскольку в стране наступила рецессия, а Либерально-демократическая партия впервые упустила пальму первенства. При этом развал Советского Союза изменил ландшафт холодной войны, за счет которого в основном и поддерживалось процветание Японии, основанное на американских заказах.

Рецессия часто описывается как «лопнувший пузырь». Большинство внутренних и зарубежных инвестиций 1980-х годов финансировались рискованными банковскими кредитами. Спекуляция землей и недвижимостью привела к невероятному завышению цен: территория Императорского дворца в центре Токио, занимающая около 7,5 квадратных километра, на бумаге стоила больше, чем вся недвижимость Калифорнии; общая стоимость земли в Японии была на 50% выше, чем у всей остальной земли в мире, вместе взятой. Чтобы навести порядок в перегретой экономике, в 1990 году правительство подняло процентные ставки, что привело к кредитному кризису. Когда пришло время платить по счетам, многие заемщики не могли ни выплатить нужную сумму, ни продать свои стремительно дешевеющие активы. Рынок недвижимости рухнул, обрушив рынок бумажных активов на сумму в триллион долларов. Биржевой индекс «Никкэй» упал более чем на 80% и с тех пор так и не восстановился полностью. Банкротства корпораций достигли рекордных масштабов, что привело к резкому снижению потребления, поскольку семьи потеряли свои сбережения. Чтобы помочь восстановить финансовую стабильность, основные банки получили 600 миллиардов долларов госпомощи на санацию.

В 1995 году к экономическим бедам добавились две катастрофы — одна природная и одна техногенная. 17 января треть города Кобэ, включая большую часть его центрального делового района, была разрушена Великим землетрясением Хансин-Авадзи. Это землетрясение, достигавшее 7,2 балла по шкале Рихтера, унесло больше 6200 жизней и нанесло ущерба более чем на 100 миллиардов долларов, что равнялось 2,5% национального ВВП. Были разрушены автодороги, порт и железнодорожные пути, что затруднило работу спасателей. Более 320 000 человек были вынуждены укрыться во временных эвакуационных пунктах, некоторые из них — на четыре года или дольше. Системы раннего обнаружения не смогли предсказать землетрясение, а сейсмостойкие строительные приемы не сработали. Более того, правительство реагировало слишком медленно и даже отказалось от помощи, предложенной другими странами. В отсутствие эффективных действий со стороны государства дело помощи местным жителям взяли в свои руки отдельные люди, НКО и корпорации. К стыду правительства, одной из первых групп, снабжавших жертв землетрясения пищей и водой, стал синдикат якудза, чья штаб-квартира располагалась в Кобэ. Тысячи волонтеров посылали и новые религиозные движения, которые устраивали местные центры помощи, а правые политические активисты (уёку дантай) оплачивали раздачу супа. Японские СМИ освещали последствия землетрясения избирательно, концентрируясь на позитивных историях о кооперации и стойкости жертв и игнорируя мародерство и насилие, которое всегда сопровождает крупные катастрофы. Тот же отцензурированный благонамеренный подход к описанию бедствий массмедиа повторят в 2011 году, во время землетрясения Тохоку и ядерной катастрофы.

20 марта 1995 года, когда страна еще не вполне оправилась после землетрясения, новое японское религиозное течение под названием «Аум Синрикё» совершило гнусный террористический акт, выпустив в токийском метрополитене смертельный газ зарин. Погибли 12 человек, были госпитализированы еще около 5500. Основатель и гуру секты Сёко Асахара (1955–2018) начал с организации кружка медитации и йоги. Новые члены, приходящие в сообщество, отказывались от всех своих внешних привязанностей и проходили суровые практики аскезы. Секта выросла в 1980-е годы на волне новых религиозных движений, которые, как и их предшественники, строились вокруг харизматического лидера и зачастую выдвигали на первый план идею духовного исцеления. В ситуации нарастающего экономического кризиса несколько новых групп заявили, что дают своим последователям возможность разбогатеть. Многие из них устраивали зрелищные мероприятия и фестивали, чтобы привлечь внимание СМИ, а также использовали в качестве средства для вербовки новых последователей манга и аниме. Более ранние религиозные движения сочетали верования и практики из разнообразных религий, включая буддизм, синтоизм, конфуцианство и христианство. Однако многие группы «новой волны» пошли еще дальше, вбирая в себя народные представления разных эпох — от привидений и блуждающих духов до НЛО и потерянных континентов Му и Атлантида. «Аум» в своем учении сочетал индуизм и тибетскую тантру.

Впервые Асахара обрел известность в 1985 году, когда в журнале была опубликована фотография, изображающая его парящим в воздухе в позе лотоса. «Аум» запустил ряд прибыльных предприятий, включая рамэнные, телефонный клуб знакомств, службу нянь, компьютерные магазины, которые финансировались членами группы и в которых эти члены работали бесплатно. В 1990 году секта организовала политическую партию, попытавшись продвинуть 25 кандидатов, включая самого Асахару. В этой странной предвыборной кампании последователи пели и танцевали в масках, изображающих гуру, либо в масках слона — индуистского божества Ганеши. СМИ нещадно их высмеивали, и ни один из кандидатов «Аум» не прошел в парламент. Увидев, что путь к политической власти закрыт, Асахара стал все чаще обращаться к жестоким пророчествам, предрекая приход конца света. Секта начала запасать оружие, в том числе химическое и бактериологическое. Полиция планировала рейд на штаб-квартиру «Аум», расследуя дело об убийстве бухгалтера, совершенном членом секты, за то что тот пытался помочь своей сестре покинуть группу. Зариновая атака, по-видимому, была призвана опередить этот рейд. В течение нескольких лет после атаки 189 членов секты «Аум» были привлечены к суду, 11 приговорены к смерти, включая самого Асахару, — правда, казнь была отложена из-за юридических сложностей. На пике своего расцвета секта «Аум» насчитывала до 40 000 членов, абсолютное большинство которых не подозревало о жестоких планах группы. После этой истории большая часть последователей попыталась вернуться к обычной жизни, но более 1000 продолжили жить по заветам секты и заниматься религиозными практиками в изолированных комплексах «Аум».

Несколько месяцев первые полосы СМИ были посвящены теракту «Аум» и последующему освещению бесчестных действий группы. Общественность особенно шокировал тот факт, что в ближайший круг Асахары входили выпускники лучших вузов, которые построили бы себе прекрасную карьеру где угодно, но предпочли вместо этого вступить в радикальную секту. Вопросу, в какой момент «Япония» свернула не туда, были посвящены бесконечные эссе и телевизионные круглые столы. Последовав сразу за рецессией и землетрясением, эти события глубоко потрясли общество, которое долгое время воспринимало себя как одну из самых спокойных и стабильных наций в мире, где никогда не случаются катастрофы и преступления, которых много в других частях мира. Многие призывали к более строгому регулированию религиозных групп. Однако здесь важно помнить, что инцидент с «Аум» был исключительным и его нельзя соотнести с чем-то присущим ни японскому обществу, ни новым религиозным движениям. Милленаристские культы особенно склонны к насилию, поскольку они часто полагают, что катастрофическая война приведет к раю на земле. Дорожка секты «Аум» к этому жестокому преступлению была проложена паранойей Асахары, способностью ученых, входящих в руководство секты, сделать оружие, а также изоляцией ее членов, усиленной спартанскими условиями жизни в коммуне.

Ощущение угрозы добавил японскому обществу и демографический сдвиг. Население быстро сокращается и стареет: к 2025 году японцы станут самой пожилой нацией в мире: 36% населения страны будут старше 65 лет. С 1970-х годов рождаемость круто и неуклонно снижалась, и предполагалось, что к 2050 году население сократится до 100 миллионов человек, когда на каждого пенсионера старше 65 лет будет приходиться всего 1,5 человека трудоспособного возраста. Снижение рождаемости отчасти вызвано все возрастающим нежеланием женщин выходить замуж, поскольку они отвергают непосильные социальные ожидания от них как воспитательниц детей и домохозяек. Многие женщины не склонны заводить детей из-за невысокой развитости инфраструктуры заботы о детях и системы поддержки матерей. Более того, роды не покрываются государственной страховкой, поэтому стоимость воспитания детей очень высока. Низкая рождаемость также связана с падением числа заключаемых браков, которое неуклонно снижалось десятилетиями, а особенно резко — начиная с 2000 года. Если в 2005 году неженатыми были 21% японских мужчин до 35 лет, то к 2015 году их доля выросла до 50%. Все больше молодых женщин планируют свою жизнь, исходя из принципа, что они будут не создавать семью, а вкладываться в карьеру и купят себе квартиру-студию.

Резкое снижение численности населения вызвало тяжелые последствия для экономики: падение темпов производства, сокращение потребительского рынка, рост налогов, истощение накоплений. Ожидаемое сокращение трудовых ресурсов в будущем приведет к банкротству малый и средний бизнес, зависимый от дешевого труда. Чтобы избежать этих последствий, Японии необходимо ежегодно привлекать более полумиллиона рабочих на протяжении последующих 50 лет. Правительство уже несколько десятков лет обсуждает, как увеличить количество работников и ограничить будущее налоговое бремя, однако изменения необходимо согласовывать с долгосрочной стратегией и сложившимися взглядами людей, чтобы добиться более высокой иммиграции и обеспечить равные возможности на рынке труда для женщин и национальных меньшинств, которые тоже хотят строить карьеру.

Иммигрантский спрос на работу в Японии достаточно высок, однако правительство приложило все усилия, чтобы максимально затруднить легальную работу большинства иностранцев. Многие возможные иммигранты просто приезжают как туристы и остаются дольше визового срока, надеясь, что их не поймают. Иностранных работников чаще нанимают для неквалифицированного труда в строительстве и производстве, в крошечные бизнес-проекты или на монотонную работу на заводе. Приезжие женщины из бедных стран часто оказываются вовлечены в секс-работу или работают домашними сиделками при стариках. Несмотря на растущую необходимость в трудовых ресурсах, иммиграции всячески препятствуют, поскольку общественное мнение, подогреваемое СМИ, строится на том, что мигранты — потенциальные преступники, угрожающие японскому, на первый взгляд, абсолютно мирному обществу. Более того, прием иностранных работников несет угрозу дестабилизации общества, которое ощущает себя расово и культурно однородным. Поскольку рецессия нарастает, японцы обвиняют иностранцев в том, что те отнимают у них рабочие места, хотя на самом деле мало кто из японцев согласится заниматься той работой, на которую берут мигрантов.

Также «грязную, тяжелую и опасную» работу, которую не хочет делать японец среднего класса, зачастую выполняют местные этнические меньшинства. Последние получили гораздо меньшую долю пирога от послевоенного экономического чуда. 4% населения Японии могут считаться членами миноритарных групп, однако их опыт часто игнорируется в отчетах о послевоенном изобилии. Идея «однородной японскости» не принимает во внимание такие группы, как буракумин, айны, корейцы, окинавцы и никкэйдзин (например, южноамериканцы японского происхождения, которым разрешили въехать в страну в 1980-х гг., чтобы восполнить трудовые ресурсы).

Буракумин — бывшая группа неприкасаемых в старые времена — самое крупное национальное меньшинство в Японии, насчитывающее около 3 миллионов человек, которые в основном живут в 6000 сообществах. Буракумин — группа не расового или этнического характера; их до сих пор дискриминируют исключительно из-за давнего низкого социального статуса. В 1960-х годах комиссия выяснила, что сообщества бураку живут в условиях, похожих на гетто, в которых часто не хватает самых базовых элементов инфраструктуры — канализации, водопровода, уличного освещения и противопожарных средств. Образовательный уровень в этих сообществах был заметно ниже среднего по стране, тогда как процент безработных и получателей пособий гораздо выше среднего. Законодательство 1960-х годов предусмотрело специальные фонды на улучшение жилищных условий и образовательных возможностей, однако до сих пор сохраняются различные формы незаконной дискриминации. Большие компании требуют от соискателей предоставить сведения об их зарегистрированном месте жительства и вычеркивают кандидатов, адреса которых относятся к известным районам бураку. Из-за общественных представлений о том, что бураку нечистые или заразные, очень немногим из них удается найти работу в сфере обслуживания, например в розничной торговле или общественном питании. Еще одной сферой дискриминации становится брак. Семьи иногда нанимают частных детективов, чтобы удостовериться, что возлюбленные их детей происходят не из районов бураку.

Одно из самых крупных этнических меньшинств составляют корейцы — их в стране более 700 000 человек. Корейцев во втором, третьем и четвертом поколениях — потомков колонизированных корейцев, живших в Японии до и в процессе Второй мировой войны, называют дзайнити (оставшиеся в Японии), чтобы отделить их от современных иммигрантов. В процессе послевоенного демонтажа империи оставшиеся в Японии корейцы были вычеркнуты из японского народа; они не имели права голосовать, занимать государственные должности или работать учителями в государственных школах. Хотя большинство из них родились в Японии, а японский — их первый и зачастую единственный язык, они ограничены в правах как проживающие на чужой территории иностранцы. Японский закон определяет гражданство на основании гражданства родителей, а не места рождения. Корейцы, родившиеся в Японии, должны пройти определенные процедуры, чтобы стать натурализованными гражданами, однако многие предпочитают этого не делать по политическим причинам. Дзайнити делятся на две части, согласно симпатиям к Южной или Северной Корее. Северокорейские группы особенно активно стараются поддерживать корейский язык и культуру — спонсируют более сотни частных школ и даже один университет, что необходимо, поскольку выпускникам корейских старших школ запрещено сдавать вступительные экзамены в большинство японских университетов.

Корейцы дзайнити редко состоят в профсоюзах, их редко берут на постоянную работу в крупные японские фирмы; также им запрещено занимать правительственные посты, хотя они родились и выросли в Японии. При этом их сравнительно много в низкооплачиваемой сфере обслуживания и развлечений, в мелких, не имеющих дел с профсоюзами предприятиях-субподрядчиках и на низкоквалифицированной работе в строительстве. В среднем они получают на 30% меньше, чем японцы, занятые сходной работой. Чтобы избежать подобной дискриминации, многие заводят собственное небольшое дело: часто корейцы открывают гриль-рестораны, залы игровых автоматов-патинко и небольшие строительные фирмы. Как и некоторые буракумин, часть дзайнити пытаются прорваться в японское общество, меняя имена и скрывая свое этническое происхождение. Поскольку многие чувствуют себя полноценными японцами без всяких связей с Кореей, их очень задевает продолжающаяся дискриминация.

Численность айнов официально составляет 25 000 человек, однако это число не учитывает предков айнов, которых было до 200 000 человек. Они — коренное население Эдзо, ныне Хоккайдо, чей образ жизни охотников и собирателей начал меняться при сёгунате Токугава. В XVII веке айны на невыгодных для себя условиях начали продавать шкуры и рыбу за японский табак, сакэ, рис, инструменты и другие предметы, что привело к потере их автономии и истощению природных ресурсов. К периоду Мэйдзи айны были серьезно ослаблены и не способны противостоять государственным требованиям об ассимиляции, которые поставили под угрозу их язык и культуру.

Айны никогда официально не признавались государством как коренное население Японии и потому не получали финансовых и социальных репараций, которые индустриальные страны предоставляли коренному населению, вынужденному переселиться со своей исконной территории. Как и другие национальные меньшинства, айны чаще всего работают на стройках и имеют образование ниже, чем в среднем в Японии. Начиная с 1960-х годов айны начали международный диалог с другими угнетенными коренными народами, например индейцами и эскимосами. В последние десятилетия они стали добиваться гарантированного участия в политике и прав в сфере образования и сохранения языка и культуры.

Окинавцы — самое крупное этническое меньшинство: на Окинавских островах их 1,3 миллиона, а в остальной Японии — 300 000 человек. Их язык и культура отличаются от языка и культуры остальных японцев. В начале ХХ века окинавская экономика была развита хуже, чем на основных островах Японии, и поэтому многие окинавцы эмигрировали на Гавайи, Филиппины, в Бразилию и Нанъё, чтобы заработать себе на жизнь.

Окинавцы заплатили за послевоенную безопасность Японии самую высокую цену. Американская оккупация Окинавы продолжалась до 1972 года — на 20 лет дольше, чем в остальной Японии. ШОС поместил острова под военное управление, игнорируя восстановительные работы, которые велись на основной части страны. По мере того как в 1950-х годах усиливался страх холодной войны, американские военные поняли, что для завоевания общественной поддержки окинавцев необходим определенный уровень социального и экономического развития. Сами жители при этом были против строительства на их земле иностранных военных баз. Сегодня американские базы все еще занимают пятую часть Окинавских островов, и там размещаются около 50 000 американских солдат. Жители жалуются, что от баз увеличивается загрязнение окружающей среды, в том числе шумовое, а развитие территории замедляется. Также противоречивым и эмоциональным общественным вопросом стало совершение преступлений американскими военными. В 1995 году трех солдат обвинили в избиении и изнасиловании 12-летней девочки, которую они похитили на улице. На протестные демонстрации вышли около 85 000 окинавцев, и этот случай подогрел споры о выдворении американских войск. В 2010 году 100 000 окинавцев (10% населения) вышли на акцию протеста против строительства нового здания американской военной базы, которая может нарушить хрупкую экосистему и, скорее всего, уничтожит популяцию и так находящихся под угрозой исчезновения дюгоней (родственных морским коровам).

Вера в превосходство японской расы и миф об однородности населения отразились в правительственной программе 1990 года, которая позволила иммиграцию в Японию южноамериканцам японского происхождения — никкэй, чтобы преодолеть дефицит рабочей силы. Власти действовали, исходя из предположения, что никкэй, чьи семьи на протяжении поколений жили за границей и не знали хорошо ни японского языка, ни культуры, могут легче интегрироваться в общество, чем люди других национальностей. Они создали отдельную визовую категорию специально под иностранных потомков японских эмигрантов. В начале ХХ века многие бедные крестьяне уехали из Японии в Южную Америку в поисках лучшей жизни. На самом деле город Сан-Паулу в Бразилии — второй в мире после Токио по количеству проживающих там японцев. С момента старта этой программы в Японию в поисках работы эмигрировали более 280 000 никкэй.

Часто работников из Южной Америки вербовали субподрядчики, многие из которых были связаны с якудза. Первоначально многих никкэй нанимали работать на крупные заводы автомобилей и электроники. По мере того как производство постепенно перемещалось в Китай и другие страны с более дешевой рабочей силой, вакансии для никкэй стали менее надежными и оплачивались ниже. К 2001 году четверть бразильских никкэй в Японии были безработными. По мере переселения людей из Южной Америки начался ряд социальных проблем. Дети иммигрантов зачастую были не готовы к японской школьной системе, которая не предоставляла необходимой им возможности учиться на другом языке. Никкэй сталкивались с дискриминацией при поиске жилья и доступе к государственным услугам. В районах с высоким процентом населения никкэй некоторые магазины, опасаясь краж, вовсе запрещают им вход или ограничивают число никкэй, одновременно находящихся в помещении, подталкивая людей возбуждать судебные дела о дискриминации.

Количество иммигрантов-работников никкэй остановилось на уровне, который не мог удовлетворить ожидаемый спрос на трудовые ресурсы. В ответ правительство создало специальные стажерские программы, позволяя компаниям легально нанимать азиатских работников, в основном китайских, филиппинских и индонезийских, чтобы в конце концов отослать квалифицированные кадры обратно на родину, где они смогут работать в японских компаниях. Стажеры не защищены трудовым кодексом и получают «пособия» гораздо ниже средних зарплат по рынку. Другая категория азиатов, которым разрешено иммигрировать, — это женщины, готовые выйти замуж за японских фермеров. Поскольку японки все чаще отказываются от трудной судьбы фермерши, местные власти в сельских районах спонсируют поиски азиатских невест за границей — в основном среди китаянок, филиппинок, кореянок и таек.

Еще одной незащищенной социальной группой в Японии, которую не замечает большинство из среднего класса, — это поденные рабочие и бездомные. В больших городах есть скопления бедняков и бездомных: люди спят в подземных переходах метро, живут в палаточных лагерях или собираются в грязных районах городского дна. Огромное количество поденных или сезонных рабочих продолжают поддерживать экономическую мощь Японии, предоставляя свободную рабочую силу, которую в основном контролируют якудза. На протяжении 1950-х годов разорившиеся крестьяне, ветераны войны и безработные шахтеры стекались в анклавы поденщиков, например в районе Санъя в Токио. В 1960-е годы их количество резко увеличилось вследствие грандиозных строительных проектов для Олимпиады и Всемирной выставки в Осаке 1970 года. Районы, где жили рабочие, состояли из убогих ночлежек, где в одной комнате ютилось от восьми человек. Вербовщики из якудза держали под своим контролем проституцию и азартные игры в районе, что уменьшало и без того невеликие доходы этих людей. В таких кварталах весьма часты были болезни: заболеваемость туберкулезом в два раза выше, чем в среднем по Японии, тяжелый алкоголизм характерен для более чем 70% населения. Также многие страдают от ограниченных возможностей здоровья и ментальных расстройств.

Гендерные вопросы в современной Японии

Около половины женщин в возрасте от 15 до 65 лет заняты в оплачиваемом труде, что составляет более 40% всей рабочей силы. Японская трудовая система устроена так, чтобы компании оставались конкурентоспособными, нанимая женщин на низкооплачиваемые профессии без карьерных перспектив, которые приносят женщинам мало выгод. В основном женский труд используется в сфере обслуживания и в легкой промышленности и считается «частичной занятостью» — категорией, в которую входят либо работающие неполный день (обычно 35 часов в неделю), либо нанятые на определенный срок, либо те, кто работает на постоянной работе полный день, но не получает страховки или сопутствующих выплат. Чтобы бороться с хроническим дефицитом трудовых ресурсов, японские компании нанимают женщин на обслуживающую низкооплачиваемую работу на нестабильных условиях. Снятие государственных ограничений с рынка труда в свете рецессии увеличило количество так называемых частично занятых: сейчас они составляют до трети всей рабочей силы. В 1985 году Япония приняла Закон о равных возможностях, чтобы улучшить трудовые возможности для женщин. Закон ратовал за равенство мужчин и женщин на рабочем месте, однако оказался беззубым, не предусматривая никаких санкций за его нарушение. В результате очень немногие компании действительно пересмотрели свою политику в отношении гендера работников.

Женщины, занятые полный день квалифицированным трудом, делятся на две категории. У карьеристок рабочая стратегия похожа на мужскую: они стремятся на управляющие позиции. Ожидается, что женщины будут работать сверхурочно без дополнительной оплаты, будут согласны на переводы на другое место службы и работать на тех же условиях, что и их коллеги-сарариманы. Это небольшая привилегированная группа женщин, окончивших престижные университеты. Женщины на руководящих постах есть только в четверти японских фирм. В больших корпорациях они составляют меньше 3,5% работников, нацеленных на карьеру. Среди чиновников высшего уровня женщины составляют всего лишь 1%. Вторая, более крупная категория, — женщины из «обычных» работников, которых часто называют ОЛ (офисные леди): подчиненные с низкими зарплатами и небольшой ответственностью, выполняющие секретарскую и иную не требующую квалификации работу для своих коллег-мужчин.

Молодые женщины получают из современных медиа, школы и других государственных учреждений противоречивые послания относительно идеальных гендерных ролей. С одной стороны, официальная идеология поощряет их выполнять роль матерей, верных жен и заботиться о немощных стариках. При этом их атакует коммерческая реклама, призывающая одеваться по последней моде и покупать самую новую технику, несмотря на рецессию. В то же время популярная культура идеализирует образ школьницы в форме и белых носочках как желанный сексуальный объект. Частая сексуальная озабоченность юными девочками, поддерживаемая поп-культурой и СМИ, называется «комплексом Лолиты» (рорикон). Массмедиа рассказали девочкам-подросткам об их сексуальной привлекательности и о том, как использовать ее для финансовой выгоды. В середине 1990-х годов серьезной социальной проблемой стала подростковая проституция, которую эвфемистично называют «свиданиями с компенсацией» (эндзё косай). В городах, например в Токио, некоторые девочки-подростки ищут в качестве клиентов мужчин средних лет, которые платят им до 500 долларов в час. Их взаимодействие не обязательно включает секс: некоторые просто гуляют по городу, болтают в кофейнях, вместе проводят время. Однако большинство в обмен на деньги или дорогие подарки требуют секса. Встречи часто случайны и анонимны и устраиваются при помощи широко разрекламированных «телефонных клубов». Подростки начинают этим заниматься из-за того, что в обществе сверстников неприлично появляться без дорогих вещей, на которые не хватает карманных денег от родителей или зарплаты от частичной занятости. Обычно такие девочки растут в семьях среднего класса и не отличаются проблемностью или бунтарством, а их клиентами становятся обычные клерки. Некоторые социальные критики — в основном мужчины — считают это явление положительным, как ритуал перехода во взрослость и более зрелые отношения. Другие видят в этом пустоту и поверхностность отношений между людьми в современной Японии.

С начала XXI века СМИ стали часто обращаться к гендерным карикатурам, чтобы объяснить снижение числа заключаемых браков и рождаемости. Молодых женщин, отказывающихся выходить замуж, клеймят «незамужними паразитками», а молодых людей без влечения к браку окрестили «травоядными» (сосоку данси). Большинство незамужних женщин в возрасте от 20 до 40 лет живут в родительском доме и привыкли тратить свой доход на себя: на путешествия, рестораны, покупку дорогой одежды и косметики. У большинства домашними делами, стиркой и готовкой занимаются родители. Они не торопятся выходить замуж, поскольку не хотят прекращать свой приятный образ жизни и становиться домохозяйками с обязанностью заботиться обо всех, кроме себя. СМИ и власти обвиняют в японских проблемах эгоизм этих «незамужних паразиток». В то же время гетеросексуальных мужчин 20–40 лет, которые не хотят вступать в брак и даже в сексуальные отношения, называют «травоядными», потому что как травоядные животные не интересуются мясом, так и у этих мужчин нет ни малейшего интереса к телесности. Медиа описывают «травоядного» мужчину как одержимого модой и уходом за собой и в то же время тихого и послушного, то есть приписывают ему характерно женские черты. Однако это слово понравилось самим неженатым мужчинам: в одном опросе 2012 года из 400 холостяков возраста около 30 лет 75% определяют себя как «травоядных».

В XXI веке экономика все еще находится в стагнации, а городки в сельской местности страдают от сокращения населения. Все больше людей добровольно изолируют себя от общества, включая молодежь, которая отказывается выходить из дома и общаться с людьми (хикикомори). Похоже, новой нормой стало всепроникающее ощущение небезопасности, тревоги и безнадежности. 11 марта 2011 года эти ощущения еще больше усугубило землетрясение Тохоку, которое спровоцировало мощное цунами, приведшее к повреждению ядерных реакторов на атомной станции Фукусима. Эти катастрофы унесли более 16 000 жизней и привели к ущербу, который оценивается примерно в 25 триллионов долларов. Землетрясение мощностью 9 баллов было самым крупным из зафиксированных во всей японской истории. Оно породило цунами, местами достигавшее высоты 40 метров, которое затопило прибрежные территории на расстояние до 10 километров от берега вдоль береговой линии длиной до 500 километров, смывая целые городки, например Минамисанрику. Поврежденные атомные реакторы выбросили объем радиации, в 170 раз превышающий тот, что был при бомбардировке Хиросимы; пришлось эвакуировать более 300 000 человек, живших поблизости, причем многих — без надежды на возвращение. Эта катастрофа спровоцировала новый подъем спящего антиядерного движения, запустив массовые акции протеста по всей Японии. Энергетическая политика государства раньше в основном полагалась на атомную энергетику, однако общественные протесты после Фукусимы привели к закрытию большинства атомных станций. В попытках осознать причины и последствия как природных, так и техногенных катастроф общественные активисты призвали людей пробудиться от апатии и отчуждения и пересмотреть будущее Японии. Десятки тысяч волонтеров откликнулись на этот призыв и прибыли в Тохоку, чтобы помочь распространить гуманитарную помощь. Некоторые критики ратуют за простой образ жизни, сокращение потребления и экономию энергии и других ресурсов. Япония снова столкнулась с задачей преодоления последствий катаклизма. Что ждет ее в будущем — еще одно чудесное возрождение или продолжение упадка — покажет время.

«Классная Япония» — новая культурная сверхдержава

Несмотря на недавние испытания, Япония с 1960-х годов остается ведущим экспортером электроники и техники, включая аудиовизуальные комплектующие, компьютеры и игровые приставки. Эти технологии оказали огромное влияние на повседневную жизнь людей во всем мире, предоставив им более широкий выбор и мобильность в потреблении медиаконтента. Однако переизобретение Японии в XXI веке как культурной суперсилы больше основано на международном спросе на медиа, музыку, моду и еду, чем на заводскую технику. Хотя современная японская поп-культура начала проникать на международный рынок уже в 1980-х годах, повсеместное использование интернета с начала XXI века ускорило ее распространение. По мере того как зарубежные потребители, особенно молодежь, познакомились с японской мангой и аниме, музыкой J-pop, модными тенденциями и высококлассным рамэном, растущий спрос на японские товары позволил вдохнуть новую жизнь в экономику.

Правительство в начале XXI века начало осознавать силу бренда «классной Японии» и создало множество программ по продвижению поп-культуры как ключевой части японской мягкой силы. Это понятие обозначает способность страны влиять на другие без насилия, благодаря привлекательности своей культуры и ценностей, а не через военное принуждение или экономическую помощь. Так, Америка долгое время использовала мягкую силу, экспортируя голливудские фильмы, рок-музыку, джинсы Levi’s, «Макдоналдс» и кока-колу. Многие из этих продуктов отвечают «американским» ценностям — индивидуализму и капитализму. Американские фильмы и сериалы обычно показывают сильных красивых мужчин и прелестных женщин и четко разделяют положительных и отрицательных персонажей. Японские же фильмы, наоборот, уделяют внимание милым персонажам, часто с амбивалентными ценностями, которые зачастую действуют сообща. Они отражают такие ценности, как кооперация, анимизм и внимание к эстетическим деталям. Каваии — «милый, трогательный, восхитительный и уязвимый» — в 1970-х годах стало важной эстетической категорией поп-культуры и до наших дней остается самым частотным словом в японской речи. Миловидность может выглядеть странно тривиальным источником японской мягкой силы, однако очевидно, что страна, умеющая распоряжаться своими каналами коммуникации и вкусами потребителей, имеет больше возможностей влияния на предпочтения людей в других частях света.

В наши дни многие аспекты поп-культуры глубоко взаимосвязаны, как и в эпоху Эдо. Аниме, манга и видеоигры влияют на моду и торговлю и наоборот. Моды и прихоти быстро появляются и исчезают, обеспечивая постоянный поток новых образов, вдохновляющих новые медийные и потребительские продукты. Пока каваии остается эстетические идеалом, постоянно возникают новые жанры «милого», меняя установки относительно того, что считать восхитительным. В конце 1990-х годов после коммерческого успеха Tarepanda («Ленивой панды») — уставшей панды, лежащей на животике, — появились поникшие, летаргического вида персонажи. В первое десятилетие XXI века популярные манга и аниме GeGeGe no Kitarou («Китаро с кладбища»), основанные на народных преданиях о призраках и монстрах, сделали гигантские глазные яблоки и гибрид крысы и человека атрибутами «милого». Сейчас в моду входит эстетика мило-ужасного (кимокаваии) и мило-гротескного (гурокаваии). К примеру, такими персонажами являются Мрачный Медведь — розовый медведь с забрызганными кровью лапами и мордой, потому что он нападает на людей и ест их, и Кобитодукан — крошечные создания с кожей, напоминающей растительную оболочку, например грибную или персиковую, и тревожащими человеческими лицами. Поп-звезда Кяри Памю Памю (род. 1993, о ней см. далее) воплощает эту эстетику, заявляя в интервью: «Мне нравится гротеск. Моя идея в том, что ужасающее наносит травму из-за своей миловидности. В мире так много всего “просто миленького“, что я добавляю гротеска, жути и даже шока, например глазных яблок и мозгов, чтобы как-то сбалансировать „миленькое”».

Литература

Харуки Мураками (род. 1949) и Банана Ёсимото (род. 1964) в 1980-х годах стали литературными сенсациями, обретя массу последователей в Японии и за рубежом. Их признанные критиками работы способны стирать границу между элитарной и массовой литературой и создавать ощущение бытовой интимности и доступности, которое обращено к широкому кругу читателей.

Банана — литературный псевдоним Махоко Ёсимото, дочери влиятельного философа левых взглядов. Ее первый опубликованный текст «Кухня» (1988) задел чувствительную струну публики, подняв вопросы гендерной идентичности в современной Японии и давления, с которым сталкиваются молодые женщины. Книга разошлась тиражом более 10 миллионов экземпляров, а слово «Бананамания» стало обозначать толпы ее поклонников. В одной только Японии книга выдержала более 60 переизданий, ее перевели на 39 языков. Главная героиня романа Микагэ — молодая женщина, горюющая по своей недавно умершей бабушке, которая вырастила девочку после убийства ее родителей. Она ищет утешения в знакомых предметах и запахах бабушкиной кухни, но боится оставаться одна в большой квартире. Молодой человек Юити, приятель бабушки, предлагает Микагэ переехать в его семью. Там она полностью погружается в готовку для Юити и его транссексуальной матери Эрико. Будучи увлечена Юити, у которого уже есть девушка, Микагэ решает уехать, найдя работу в качестве помощницы преподавателя кулинарии. В этом отрывке она сравнивает себя с обычными девушками среднего класса, которые приходят на эти кулинарные курсы:

Они вели беззаботную жизнь. Они обучались, вероятно не выходя за границы домашнего счастья. Я точно не знала, но, возможно, причиной тому были их заботливые родители. Однако именно из-за этого они не могли испытать подлинной радости. Люди не способны определить, что лучше. Они стараются жить так, как предпочитают сами. Возможно, лучшая жизнь та, когда сам не понимаешь, что счастье — это быть одному. Лично мне кажется так. Подвязав передники, с улыбчивыми лицами, словно бутоны цветов, обучаясь, как нужно готовить пишу, решать свои мелкие проблемы, они в конечном счете влюбляются и выходят замуж. Мне это кажется великолепным решением. Мне и самой хотелось бы быть такой.

Когда же ты совершенно измучена, на роже прыщи и если ты звонишь в отчаянии друзьям по вечерам, а их никого нет дома, то начинаешь тихо ненавидеть все — свое рождение, воспитание, собственную жизнь — и сокрушаться обо всем случившемся.

В конце романа, когда Микагэ узнает, что Эрико убил ее возлюбленный, который не смог пережить ее трансгендерный переход, она возвращается к Юити — утешать его домашней едой.

После «Кухни» Банана написала 11 романов и 7 сборников рассказов, однако ни одной из книг не удалось повторить фурор ее дебюта. Она повествует о тяжелых вещах — смерти, насилии и одиночестве, однако облекает эти темы в целительные детали повседневности. Кажется, что писательница и ее персонажи не интересуются глобальными проблемами или внутренней политикой, предпочитая в качестве развлечения мангу, поп-музыку, беллетристику и еду. Сама Банана — загадочная фигура, избегающая публичности и папарацци. В отличие от многих японских звезд-женщин, она обычно появляется без макияжа и в простой одежде. Также писательница подчеркивает, что выходить замуж необязательно, хотя сама состоит в длительных отношениях. Большинство персонажей Бананы также наслаждаются неконвенциональными отношениями и ведут нетипичный для японцев образ жизни. Некоторые критики полагают, что залог ее популярности — попытка молодых японок принять желаемое за действительное. Эти девушки мечтают вести другой образ жизни, но семья и друзья заставляют их соответствовать социальным ожиданиям.

Заметные плоды трудов Мураками — более десятка романов-бестселлеров, четыре сборника рассказов и многочисленный нон-фикшн — переведены на 50 языков, получили массу наград, а сам автор считается одним из величайших и известнейших писателей в мире среди ныне живущих. Иногда его называют постмодернистом за эксперименты со структурой и стилем романов; в его текстах часто встречаются элементы магического реализма, сюрреализма и антиутопии. Частыми темами книг являются потеря, отчуждение, одиночество и память, а главными героями нередко становятся нерешительные молодые люди, страдающие от тоски, окруженные сильными, энергичными женами или подругами. Глубокие и сложные сюжеты романов Мураками не поддаются краткому пересказу. Статус звезды принесла Мураками история взросления — роман «Норвежский лес» (Норувэй но мори, 1987) об отношениях юного студента колледжа с двумя разными женщинами. Другая большая работа — «Хроники заводной птицы» (1994–1995), опубликованная в Японии в трех томах, — упрочила его репутацию доминирующей фигуры в литературе. Этот сложный роман повествует о Тору, безработном мужчине за 30, который ищет пропавшего кота, а после и пропавшую жену. В романе используется множество приемов — сны, письма, логи интернет-чатов, чтобы связать воедино сюжетные линии, повествующие о романтическом разочаровании, пустоте современной политики, наследстве японской военной агрессии, о котором рассказано в двух горестных историях о действиях японских солдат в Монголии и Маньчжоу-го.

Первый тираж романа Мураками «1Q84» (2009–2010) — антиутопии о параллельных мирах и о жестоком религиозном культе — разошелся в день поступления в продажу, а количество проданных за месяц экземпляров достигает миллиона. Отрывок, где обсуждается значение литературы для одного из главных героев по имени Тэнго, романиста, который пишет в стол, а на жизнь зарабатывает уроками математики, помогает нам понять собственные ощущения Мураками по отношению к своему ремеслу:

Если математика представлялась Тэнго величественным храмом фантазии, то истории Диккенса напоминали дикий заколдованный лес. Цифры звали его вверх, к небесам, а внизу, докуда хватало глаз, простирались угрюмые заросли. Корневища деревьев вгрызались в землю и оплетали собой все вокруг. И не было в этой чаще ни системы координат, ни проходов, ни дверей с номерами.

Чем больше подобных сомнений копошилось в душе, тем сознательней Тэнго отдалялся от мира чисел. И тем сильней привлекал его «заколдованный лес» историй. Понятно, что погружение в ту или иную историю тоже в какой-то степени бегство. А после того как закроешь книгу, остается лишь возвращаться в реальность. Однако со временем Тэнго заметил: возвращение в реальность из книг не приносит столь безысходного разочарования, как возвращение из математики. Почему? Хорошенько подумав, он пришел к любопытному выводу. В дремучем лесу историй, сколько ни отслеживай причинно-следственные связи или взаимо­отношения персонажей, прямых и однозначных ответов не получишь все равно. В этом — главное отличие мира историй от мира чисел. По большому счету, предназначение любой истории не решение проблемы, но попытка вывернуть проблему и показать ее под новым углом. А уже от того, насколько динамично это сделано и каким боком повернуто, зависит, появится ли хотя бы намек на то, как эту проблему решить. Вот с этим намеком, будто с таинственным заклинанием на обрывке бумаги в стиснутом кулаке, Тэнго и возвращался в реальность из каждой прочитанной истории. Иногда намек был слишком невнятен и к реальности неприменим. Но он заключал в себе вероятность.

Аниме

Аниме часто считается основным экспортным культурным товаром современной Японии. Ценность японской анимации и манги в XXI веке резко возросла: если в 1996 году этот рынок совокупно оценивался в 75 миллионов долларов, то одна только манга в 2006 году достигла 200 миллионов, а аниме в 2009 году — 2,7 миллиарда долларов. Появление в США в начале 1990-х годов кабельного канала Cartoon Network помогло многим американским зрителям открыть для себя самые популярные японские аниме-сериалы. Эти сериалы сейчас передаются крупнейшими онлайновыми поставщиками видео по подписке, Netflix и Hulu, а не только нишевыми специализированными вроде Crunchyroll и Funimation. По всему миру массу посетителей привлекают конвенты аниме: на Anime Expo в Лос-Анджелесе в 2014 году побывало 80 000 фанатов, что превратило его в одиннадцатый по численности конвент в мире в тот год.

Мир аниме настолько огромен, что нам придется остановиться только на нескольких знаковых фильмах и сериалах. Полнометражное аниме «Акира» (1988) режиссера Кацухиро Отомо по одноименной манге его же авторства было первым в использовании прорывных технологий и при этом направленным на взрослую аудиторию. Это антиутопия, действие которой происходит в 2019 году в Нью-Токио, перестроенном после того, как правительство в 1988 году сбросило на город атомную бомбу, потому что вышли из-под контроля паранормальные эксперименты на детях. Самый могущественный из обладающих сверхъестественными способностями детей по имени Акира был криогенно запечатан на Олимпийском стадионе. Теперь Нью-Токио захлестывают бандитизм и внутренний терроризм. Лидер банды байкеров Канэда пытается спасти своего друга Тэцуо, который также оказался подопытным в военных экспериментах и получил сверхъестественные способности. Канэда вместе с членами банды должен сражаться с другими группировками и одновременно не дать Тэцуо освободить Акиру и выпустить на свободу неконтролируемые психические способности, которые приведут к разрушению Нью-Токио. Высокое качество рисовки и анимации «Акиры», включая сверхплавное движение и детальные реалистичные фоны футуристического Токио, снискало признание критиков. Фильм стал культовым для поклонников по всему миру, а многие считают его одним из лучших анимационных фильмов всех времен. Он сыграл большую роль в воспитании спроса на умное аниме за пределами Японии.

Два других важных аниме в жанре научной фантастики — это фильм 1995 года «Призрак в доспехах» (Кокаку кидотаи) режиссера Мамору Осии, основанный на популярной манге, и «Евангелион» (Синсэйки Эвангэрион, 1995–1996). Сюжет «Призрака в доспехах» повествует о членах контркибертеррористической группы под названием «Секция 9», управляемой киборгом Кусанаги. Действие происходит во времена, когда люди, по крайней мере частично, стали киборгами: их мозг может взаимодействовать с компьютерными сетями или протезами частей тела. Секция 9 борется с хакерами, особенно с Кукловодом, который берет под контроль кибермозг, чтобы поработить его носителей. Аниме приняли хорошо, и за ним последовал телесериал и сиквелы, выпущенные в 2004 и 2015 годах. Голливудский ремейк 2017 года получил смешанные оценки; многие фанаты критиковали выбор Скарлетт Йоханссон на главную роль из-за того, что она играет персонажа-азиатку.

Как и в случае «Акиры», действие «Евангелиона» происходит в футуристическом Токио через несколько лет после апокалипсиса. Специально отобранные подростки-пилоты управляют гигантскими роботами, синхронизированными с их нервной системой, чтобы бороться с расой существ под названием Ангелы, которые могут уничтожить человечество. Главный герой — пилот-подросток по имени Синдзи, который страдает от неуверенности в себе. В сериале с углублением в психоаналитические концепции анализируются эмоции героя и его отношения с другими пилотами. В фильме фигурируют образы и мифология нескольких религиозных традиций, от иудейской каббалы до синтоистской мифологии и библейского сюжета о творении. «Евангелион» завоевал признание критиков как в Японии, так и за границей. В Японии он стал темой широкой дискуссии в СМИ, особенно после выхода в эфир финала — смешанного калейдоскопа образов, призванного передать психологические состояния Синдзи по мере того, как он размышляет о судьбе человечества. Общественный протест против финала был так силен, что через год выпустили фильм «Конец Евангелиона» (1997), чтобы разъяснить, почему история закончилась именно так. Тем не менее сериал подавляющим большинством голосов завоевал первое место в категории «Самые любимые сериалы» Anime Grand Prix в 1996 и 1997 годах, а в исследовании 2006 года был назван самым популярным аниме всех времен. Последующие фильмы, манга и сопутствующие товары на тему «Евангелиона», включая мобильные телефоны и ноутбуки, нацеленные на взрослую аудиторию, собрали в Японии и за рубежом более 1,3 миллиарда долларов.

На международном рынке хитами стали несколько аниме, ориентированных на детскую аудиторию. Из-за ограниченности объема книги придется упомянуть только самые культовые из них. Одним из первых фильмов, завоевавших ошеломительную популярность за рубежом, был «Дораэмон». Он рассказывает о приключениях синего кота-робота из будущего, который может использовать высокотехнологичные устройства, например «хлеб памяти» и (прозорливо) 3D-принтер, чтобы помочь своей десятилетней подруге Нобите. Сериал впервые был показан в Японии в 1979 году, и к настоящему моменту его посмотрели более чем в 30 странах. В 1996 году в США состоялась премьера аниме «Драконий жемчуг Зет» (Dragon Ball Z) в дублированной версии, которое захватило умы целого поколения мальчишек. Его главный герой, инопланетянин по имени Гоку, посланный на Землю в облике ребенка, чтобы завоевать ее, после травмы головы забывает о своей миссии. Став взрослым, Гоку защищает Землю, сражаясь с межгалактическими пришельцами и андроидами. Сериал 1990-х годов «Сейлор Мун» (Бисёдзё сэнси сэра мун) об обыкновенных девочках-подростках, которые превращаются в сексуальных воительниц, чтобы бороться со злом, — пример жанра махо-сёдзё («магической девочки»). Манга в основе сериала — одна из самых популярных: продано 35 миллионов экземпляров в более чем 50 странах. Фильм «Наруто» (2002–2007), названный по имени центрального персонажа, повествует о подростке-ниндзя, одержимом духом могущественного бога-лиса. Дублированные версии стали экспортироваться в США и другие страны в 2007 году. Наконец, в 1997 году в Японии начали показывать юмористическое аниме о пиратах под названием «Большой куш» (One Piece), основанное на самом популярном манга-сериале в истории. На американский рынок этот сериал попал в 2007 году. Он повествует о приключениях Манки Д. Луффи и его команды: Манки хочет стать королем пиратов. Помимо телесериала, с 2000 года было выпущено 13 полнометражных анимационных фильмов. Эти и многие другие аниме-сериалы принесли десятки миллиардов долларов от продажи видеоигр, коллекционных карточек, фигурок персонажей и других сопутствующих товаров.

Никакой разговор о японском аниме невозможен без упоминания режиссера Хаяо Миядзаки (род. 1941), основателя студии «Гибли» и создателя всемирно известных анимационных художественных фильмов — «Мой сосед Тоторо» (Тонари но Тоторо, 1988), «Принцесса Мононокэ» (Мононокэ-химэ, 1997) и шедевра «Унесенные призраками» (Сэн то Тихиро но камикакуси, 2001), завоевавшего приз за лучший фильм Японской киноакадемии, а также «Оскар» за лучший анимационный фильм. Фильмы Миядзаки охватывают большой жанровый спектр и повествуют о разных исторических и географических условиях — от апокалиптического будущего до европейского фэнтези и семейных драм в современной Японии. Сквозными темами большинства его работ являются анимизм, силы природы и необходимость защищать окружающую среду, изображение полета и разнообразных летательных аппаратов как источника силы. Героинями часто являются сильные, отважные девочки. Эти примечательные героини Миядзаки — одна из причин его популярности. В отличие от гендерных норм, которые призывают девочек быть милыми и подчиняться, героини Миядзаки дерзки, храбры и независимы. Часто это сироты или дети, которых бросили родители. В отличие от чувственных воительниц жанра махо-сёдзё вроде «Сейлор Мун» или «Милашки Хани» (Кьюти Хани), им не нужно перевоплощаться в сексуализированные тела, чтобы чувствовать свою силу.

В ранний период Миядзаки работал на несколько разных телевизионных и анимационных студий и получил признание за работы о Европе — «Хайди, девочка с Альп» (Арупусу-но сёдзё Хайдзи, 1974) и «Замок Калиостро» (Рупан сансэй Кариосуторо но-сиро, 1979). Первым художественным фильмом, который он режиссировал и для которого стал автором сценария, была «Навсикая из долины ветров» (1984). Сюжет фильма разворачивается в постапокалиптическом мире, где биологическое оружие под названием Титаны уничтожило цивилизацию и создало Ядовитые джунгли, населенные опасными насекомыми-мутантами и огромными бронированными созданиями под названием Ом. Героиня Навсикая, княжна Долины Ветров, проигнорировав предостережения об опасностях Джунглей, летит на своем реактивном планере исследовать леса, чтобы найти способ перезаселить эти земли. Она учится общаться с лесными существами и открывает способы очищать воду и почву. Однако воинственные жители королевства Тольмекия хотят уничтожить Джунгли при помощи эмбриона Титана. Они убивают короля, отца Навсикаи, и побуждают Ом сбежать в долину, сметая все на своем пути. Навсикая успокаивает стадо Ом, однако получает ранение. Ом окружают героиню целительными золотыми щупальцами, открывая ей, что она призвана спасти Землю, как сказано в пророчестве. Таким образом, «Навсикая» впервые затрагивает многие из сквозных тем творчества Миядзаки.

После успеха «Навсикаи» Миядзаки в 1985 году основал студию «Гибли». Первой ее картиной был «Небесный замок Лапута» (Тэнку но-сиро Рапюта, 1986) о двух сиротах, ищущих волшебное королевство, что парит в небе. В 1988 году Миядзаки снял всеми любимого «Тоторо», в котором повествуется о Мэй — своевольной девочке, переехавшей с отцом и старшей сестрой в большой загородный дом, пока ее мама лежала в больнице неподалеку. Там она подружилась с Тоторо — гигантским духом природы, похожим на гибрид медведя и кота, который живет на большом дереве около дома. Как ками в синтоизме и Ом из «Навсикаи», Тоторо — двойственное создание природы, порой мягкий и нежный, но способный на ярость и обладающий огромной силой. В «Принцессе Мононокэ» другого подобного ками, духа леса, изображает гигантский волшебный олень. Сам фильм представляет собой историческое фэнтези о молодой женщине, воспитанной волками, которая с помощью юного воина из местного племени борется против уничтожения леса людьми.

«Унесенные призраками» — и по сей день лучшая и наиболее финансово успешная работа студии «Гибли»; часто ее называют одним из лучших анимационных фильмов всех времен. Его главной героине, десятилетней Тихиро, приходится пойти работать в волшебную баню для ками и духов, которую держит ведьма Юбаба. Девочке приходится это делать, чтобы освободить своих родителей, которые превратились в свиней, когда набросились на еду, нечаянно зайдя в мир духов. В фильме представлен красочный мир незабываемых существ, придуманных на основе японских мифов и легенд. Помимо других посланий, фильм говорит об искупительной силе трудолюбия и любви и об опасностях сверхпотребления, что явно критикует японское общество, нацеленное на потребление.

Гений Миядзаки открыл двери для японских полнометражных анимационных фильмов за границей. В последние годы мировое признание получили многие аниме других режиссеров, включая «Сказание о принцессе Кагуя» (Кагуя химэ-но моногатари, 2013) и «Мисс Хокусай» (Сурусубэри, Мисс Хокусай, 2015). Самым кассовым аниме в мире и четвертым по сборам фильмом в Японии всех времен стало «Твое имя» (Кими-но на ва, 2017) режиссера Макото Синкая. Фильм снят по мотивам одноименного романа, и это история о девочке-подростке по имени Мицуха, живущей в городке в горах, которая начинает меняться телами с Таки — мальчиком-старшеклассником в Токио: он живет на три года позже в будущем Мицухи. Укрепляя свои взаимоотношения, подростки оказываются способны спасти городок Мицухи от разрушения кометой.

Миловидные товары

Детская культура вышла на глобальный рынок, а Япония стала новым центром, производящим товары специально для детей, тем самым бросив вызов американскому доминированию на этом рынке, например Диснею. Японские игрушки и игры сначала задумываются, производятся и продаются на внутреннем рынке, а после проходят «глокализацию» (адаптацию к определенным зарубежным рынкам). Важной составляющей этого рынка являются милые персонажи (яп. кяра от англ. character), причем их внешность рассчитана не только на детей. Даже серьезные организации, например банки, заводят себе в качестве маскотов мультипликационных персонажей, например кролика Миффи или диснеевских героев; многие клерки покупают мобильные телефоны и другие предметы с изображениями любимых персонажей. Некоторые обозреватели предполагают, что притягательность миловидных персонажей в Японии в немалой степени основана на привлекательности детства и на желании никогда не взрослеть, вероятно потому, что японская взрослость предполагает тяжелые обязанности и суровые ограничения, которым необходимо подчиняться. Милые персонажи нередко обладают чертами беспомощности и ранимости. У них зачастую даже нет рта, а руки и ноги выглядят как маленькие или округлые пеньки.

Наиболее ярким символом миловидности в Японии стала Hello Kitty, придуманная в 1974 году компанией Sanrio и импортированная в США в 1976 году. Китти — белая кошка с огромной головой и красным бантиком. Товары с ее изображением мгновенно раскупили в более чем 30 странах, а в 2014 году они принесли около 7 миллиардов долларов. В отличие от других персонажей, происходящих из аниме или манги, Китти придумали специально, чтобы продавать товары с ее изображением. Хотя вначале ее придумывали для маленьких девочек, фанатами Китти сейчас являются и многие взрослые. Ее изображение встречается на самых разнообразных товарах — от школьной канцелярии до ювелирных изделий с бриллиантами. Самые преданные фанаты могут купить машину или квартиру в стиле Китти или сыграть свадьбу в такой атмосфере. Sanrio продали лицензию на ее изображение производителям примерно 12 000–15 000 видов товаров и будут и в дальнейшем продавать эти права для производства практически чего угодно, кроме оружия и крепкого алкоголя.

У Sanrio целый вагон милых персонажей, разработанных с прицелом на разные вкусы. Их изображения также красуются на разнообразных товарах, которые можно купить в фирменных магазинах Sanrio, расположенных в торговых центрах по всему миру, а также в массах других розничных точек. Большой штат графических дизайнеров в Sanrio каждый год разрабатывает сотни потенциальных персонажей, однако средняя продолжительность жизни нового героя, принятого фирмой, обычно не превышает нескольких лет. Около 15 ключевых персонажей остаются востребованными гораздо дольше, как, например, Китти. Также к ним относятся большеглазая лягушка Кэро Кэро Кэроппи (яп. звукоподражание, передающее кваканье лягушки), созданная в 1987 году; озорной пингвин с торчащими волосами Баддобацу-Маро (англ. Bad Badtz Maru), выпущенный в 1993 году; пухлый золотистый ретривер в коричневом берете Помпомпурин, представленный в 1996 году. Любимых персонажей можно навестить в тематическом парке Sanrio — Пуроленде, который находится в пригороде Токио. Построенный в 1990 году, он стал одной из самых популярных достопримечательностей в Японии: каждые выходные его посещают 20 000 человек.

Кроме того, на рынке представлены сотни персонажей не из Sanrio — обычно из японского или зарубежного аниме. В числе любимцев — Тоторо, Дораэмон и иностранные персонажи — Миффи, Снупи, муми-тролли. Под главной железнодорожной станцией Токио, среди множества ресторанов и магазинов, можно посетить недавно открывшуюся Character Street, на которой находится более 20 магазинов, посвященных этим любимым — и исключительно прибыльным — персонажам.

Отдельные уникальные персонажи специально разрабатывались, чтобы стать маскотами — в первую очередь городов, но также фестивалей и коммерческих, некоммерческих и правительственных организаций. Персонажи-символы стараются воплощать некоторые признаки той территории, которую они представляют: известный товар, историческую фигуру или географическую особенность. С 2007 года количество таких персонажей увеличилось в геометрической прогрессии; базы данных в интернете насчитывают до 3000 локальных маскотов. У многих персонажей есть собственная песня и танец, и они соревнуются на ежегодном Гран-при, где выбирают самого популярного. Победитель 2011 года Кумамон, грузный черный краснощекий медведь, созданный в префектуре Кумамото в память об открытии новой высокоскоростной железнодорожной линии, принес сотни миллионов долларов, заработанных на продаже самых разнообразных товаров — от снеков и накладных ногтей до игрушечных медведей, произведенных знаменитой немецкой фабрикой игрушек Steiff. Другие, более характерные персонажи также привлекают огромное количество фанатов. Фунасси, неофициальный маскот города Фунабаси, — это веснушчатая груша. В отличие от большинства маскотов, которые молчат и мило-нелепо двигаются, Фунасси гиперактивно болтает и прыгает. Он часто появляется на телевидении, а для продажи товаров с его изображением открыли четыре магазина.

Важность глобального экспорта японской детской культуры воплощают покемоны. Массовая франшиза «Покемон» началась в начале 1990-х годов игрой для портативной приставки Nintendo Game Boy и выросла в целую империю, к которой относятся сотни игрушек, миллиарды коллекционных карточек, анимационный сериал, идущий в 65 странах мира, и 19 полнометражных анимационных фильмов. В виртуальном игровом мире игроки приобретают и обучают фантастических существ под названием покемоны (англ. pocket monsters — «карманные монстры»), которых нужно отправлять в битву друг против друга для обретения большей силы. Количество покемонов выросло с примерно 150 до более 800 видов. Самые популярные из них — Мью, розовый кот со сверхъестественной силой, Чаризард, огнедышащий дракон, и Пикачу — культовое желтое создание, похожее на мышь, с хвостом в виде молнии. У Пикачу есть собственный воздушный шар на огромном ежегодном нью-йоркском Параде Macy’s в честь Дня благодарения, а его изображения красуются на самолетах японской авиакомпании ANA. Антрополог Анна Эллисон проанализировала, как «Покемон» заставляет детей бесконечно потреблять, а также учит, что товары могут стать и товарищами.

Другие японские аркадные видеоигры, например Pacman и Space Invaders, приобрели всемирную популярность в начале 1980-х годов. В 1990-х годах за рынок домашних приставок и игровых консолей отчаянно боролись Sega, Nintendo и Sony. Super Mario Brothers от Nintendo до сих пор остаются одной из самых популярных игр всех времен, начиная с момента их выхода в середине 1980-х годов. Согласно одному исследованию, американские дети лучше знают Марио, чем Микки-Мауса. Другие игры, завоевавшие широкую популярность за границей, включают The Legend of Zelda от Nintendo, Sonic the Hedgehog от Sega и Street Fighter от Capcom. Японская индустрия видеоигр в 2014 году заработала 9,6 миллиарда долларов. За прошедшие пять лет также растет доля рынка мобильных игр для смартфонов.

Мода

Японские дизайнеры моды начали нарабатывать международную репутацию в 1980-х годах своим инновационным подходом к высокой моде. Авангардные дизайнеры Иссэй Миякэ (род. 1938), Ёдзи Ямамото (род. 1943) и Рэй Кавакубо (род. 1942) из Comme des Garçons, известные монохромными асимметричными моделями, открыли свои студии в Париже и там же представляли коллекции. Так же делала Ханае Мори, которая создавала одежду в более привычном стиле, включая в него японские мотивы, например иероглифы (яп. кандзи) или цветы сакуры. В 1990-х годах источником одержимости стал противоположный конец модной шкалы — уличная молодежная мода, воплощенная в появлении когяру (девушек-старшеклассниц). Этот образ первоначально появился просто как модификация стандартной школьной формы для девочек: его создатели укоротили плиссированную юбку до микродлины и добавили белые гольфы и шарфы от Burberry. Потом слово гяру использовалось по отношению к супермодным подросткам, обутым в сапоги на платформе до 25 см высотой и отличавшимся весьма запоминающимся видом: обесцвеченными волосами, макияжем под темный загар, белыми кругами вокруг глаз и густой черной подводкой. Новейшим тенденциям в макияже, аксессуарах и одежде гяру были посвящены несколько модных журналов, например Egg и Cawaii! Большинство гяру одевалось так, просто отдавая дань моде, однако некоторые доводили подобный образ до предела, делая блэкфейс (от англ. «черное лицо», или гангуро) или растрепанную ведьминскую прическу (ямамба — «горная карга»). Некоторые девушки, а также социальные аналитики предполагали, что подобные вариации были пародией в ответ на социальное давление, заставляющее быть милыми, отвергающей право патриархального общества диктовать девушкам, как им выглядеть и вообще жить.

Спад стиля гяру пришелся на конец 1990-х годов, когда популярность набрала уличная мода, ассоциировавшаяся со стильным районом Токио Харадзюку. Новые образы привлекли международное внимание при помощи журнала FRUiTS, основанного фотографом Сёити Аоки, который публиковал фотографии модной молодежи, подчеркивая каждую деталь в описании их образов. Аоки заметил, что эта молодежь сама создавала уникальные и забавные сочетания, отвергавшие модные условности. Многие модники смешивали различные стили, комбинируя элементы традиционного костюма, например кимоно или пояс оби, с современной одеждой, или сами переделывали подержанную одежду во что-то новое. Другие с ног до головы одевались в стиле «лолита», вариации которого включали «сладкую лолиту» (ама рори) в пастельных тонах, с кружевами и лентами, «готическую лолиту» (госу рори) в черном, с кружевами и оборками по образцу викторианских костюмов. Стиль «лолита» вследствие многочисленных появлений в манге и аниме, видеоиграх и художественных фильмах стал еще популярнее. Другими модными жанрами, отраженными на страницах журналов, были киберпанк и декора, для которой характерны обильные украшательства, включая дешевую пластиковую бижутерию и заколки.

Косплей (букв. «костюмная игра») — форма показа мод, зародившаяся в Японии, которая демонстрирует связи между разными формами поп-культуры. Косплееры надевают костюмы и аксессуары, чтобы стать похожими на персонажа фильма, сериала, книги, манги, видеоигры или музыкальной группы (см. илл. ранее). Некоторые косплееры также стараются копировать манеры, жесты, движения, мимику и речь персонажей, которых они изображают. Эта практика бурно развивалась в Японии с 1990-х годов, а сейчас захватила весь мир. Косплееры собираются на съездах фанатов фантастики, аниме и манги, а также на собственных конвентах и соревнованиях.

Музыка J-pop

Хотя современная поп-музыка насчитывает огромное количество жанров — от глэм-рока (бидзюару кэй) до хип-хопа и ностальгических баллад (энка), то, что чаще всего ассоциируется с «классной Японией», обычно включает поп-кумиров, впервые появившихся в конце 1960-х — начале 1970-х годов. Кумиры девочек тщательно «сконструированы» и управляются продюсерскими агентствами, которые зачастую ищут их на шоу талантов и массовых прослушиваниях. В отличие от европейских и американских певцов, ставших звездами из-за своего таланта или внешнего вида, японских кумиров тщательно отбирают среди так называемых соседских девчонок: у них должны быть обыкновенные голоса и внешность, лишь слегка привлекательнее средней. Кроме того, у них должна быть милая речь и невинная, трогательная манера держаться. На фотографиях у них кокетливо-скромные выражения лиц, а широко открытые глаза и кривоватые улыбки считаются кавайными.

Сэйко Мацуда (род. 1962) дебютировала в 1980-х годах и заработала прозвище «вечного кумира» за 24 песни подряд, державшиеся на первой строке хит-парадов все первое десятилетие XXI века. Ее часто сравнивали с Мадонной за способность постоянно обновлять свой внешний вид и привлекать внимание СМИ. Мацуда воплощает типичного кумира девочек, поскольку выглядит мило и невинно, даже будучи весьма взрослой женщиной. Подобные звезды намеренно создают образ ранимости, чтобы вызывать в фанатах желание защищать и поддерживать их в фан-клубах. Вот что Мацуда однажды сказала об этом: «Я так счастлива видеть вас! Как певица и восемнадцатилетняя девушка, я впервые чувствую, что могу стать независимой. Пожалуйста, всегда поддерживайте меня так тепло!»

Японские кумиры приобрели популярность по всей Восточной Азии, продавая миллионы записей и часто появляясь в зарубежных СМИ. Тайвань, Южная Корея, Гонконг и Вьетнам переняли японскую бизнес-модель раскрутки собственных местных звезд, зачастую сотрудничая с японскими компаниями. К середине 1990-х годов мода на миленьких, но средних по таланту певцов поугасла и начали появляться образы более зрелых и уверенных в себе персонажей. Окинавскую певицу Намиэ Амуро (род. 1977) сравнивали с Мадонной и Джанет Джексон за ее стиль хип-поп — смесь хип-хопа и поп-музыки. Сексуальная, оригинальная, татуированная Намиэ не имела ничего общего со слащавыми девочками предыдущих десятилетий. В одной только Японии она продала более 35 миллионов записей, а также завела фанатов по всей Азии. Однако ей, как и Сэйко Мацуда, не удалось пробиться на мейнстримный американский музыкальный рынок.

Одними из первых, кому это все-таки удалось, были Puffy AmiYumi (известные в Японии как PUFFY) — женский дуэт, который подобрали вербовщики талантов Sony в середине 1990-х годов. Их дебютный сингл «Адзия но дзюнсин» («Азиатская чистота») стал событием. В тексте песни говорится о важности азиатского рынка для кумиров J-pop:

Открой дверь, выплыви наружу, и вот вокруг Азия

Выстраивает в ряд всех белых панд,

Чистые сердца мерцают в ночном небе, будто оно сейчас взорвется,

Как вспышка.

Японских фанатов захлестнула волна «пуффимании», а дуэт вскоре завел собственный еженедельный телесериал, в котором снимались иностранные звезды — Ленни Кравиц, Сильвестр Сталлоне и Харрисон Форд. Дальше они оказались в американо-японском аниме-сериале Hi Hi Puffy AmiYumi (2004–2006) на телеканале Cartoon Network. Хотя их персонажей озвучивали американские актрисы, в шоу встречались фрагменты живой съемки самих певиц и их музыкальных выступлений.

Одним из форматов девичьих кумиров, до сих пор популярным, является большая группа старшеклассниц, первой из которых стал Onyanko Club («Клуб кошечек»), который состоял из 52 участниц и был расформирован в 1987 году. Morning Musume с 13 членами появился в 1997 году и функционирует до сих пор. В этих группах поддерживается подростковый состав — в основном за счет подбора новых членов по всей стране и «выпуска» тех, кому исполнилось 20. Самая известная девичья группа — AKB48, созданная в 2005 году и названная в честь токийского района Акихабара; второй частью названия является изначально запланированное число участниц. Акихабара ассоциируется с гик-субкультурой отаку — людьми, одержимыми компьютерами или отдельными аспектами поп-культуры, у которых часто недостает социальных навыков. AKB48 входят в число самых высокооплачиваемых японских исполнителей, а 32 их последних сингла поднимались на вершины хит-парадов. Они настоящее медиачудо: про них существует манга, аниме-сериал и видеоигра, которая позволяет фанатам поиграть в свидание с любимыми певицами. В 2012 году японская почта даже выпустила коллекционную марку с этой группой.

В AKB48 сейчас 130 участниц, разделенных на несколько групп, что позволяет коллективу одновременно выступать в нескольких местах. Похожие группы были созданы в Китае и Индонезии; планируется создать подобные на Филиппинах, Тайване и в Таиланде. AKB48 дает ежедневные представления в собственном театре в Акихабаре, так что фанаты всегда имеют возможность увидеть их вживую. Группа ставит простые синхронные танцы под быструю поп-музыку, а зрители подбадривают их и подпевают на припевах. Аудитория на 95% мужская, однако немало и девочек раннего подросткового возраста. После представлений фанаты могут пообщаться с участницами группы, сфотографироваться с ними или пожать руки. Однако участницам запрещено назначать свидания, и в целом правила поведения у них довольно строгие, а за нарушение могут выгнать из группы.

Певица Кяри Памю Памю, известная как «поп-принцесса Харадзюку», — одно из последних громких событий в музыке J-pop. В качестве вдохновительниц ее стиля в одежде и музыке она называет Гвен Стефани, Кэти Перри и Леди Гагу. Как и Гага, Кяри привлекает внимание прессы неожиданными нарядами. Видео ее дебютного сингла 2011 года “Pon Pon Pon” стало вирусным на видеохостинге YouTube, набрав более сотни миллионов просмотров и став международным хитом. Это яркое красочное видео, включающее рисунки глазных яблок, скелетов, пончиков и психоделических животных, летающих по розовой комнате, заваленной игрушками, где украшенная ленточками Кяри танцует и поет, а на заднем плане крупный танцор с вычерненным лицом, в розовой пачке и в парике цвета «платиновый блонд» повторяет ее движения. Последующие песни и видео, включая “Candy, Candy”, “Ninja Re Bang Bang” и “Fashion Monster”, схожим образом представляют Кяри в прелестных нарядах среди тревожащих графических элементов. Лица подтанцовки зачастую устрашающе скрыты цифрами, буквами или белыми масками. Подобные странные и эксцентричные приемы неизбежно обращаются к зарубежным рынкам, давно увлеченным инаковостью Японии: в результате Кяри вскоре появилась в западных журналах о моде и искусстве и даже в Wall Street Journal. В 2013 году MTV назвал ее «самой крутой девушкой планеты». Модный токийский комплекс «Роппонги Хиллз» в марте того же года на месяц устроил выставку всех костюмов Кяри из видеоклипов и с живых выступлений. В начале 2017 года у нее было более 4,4 миллиона подписчиков в Twitter, что сделало ее самой знаменитой девушкой в японском сегменте этой соцсети.

В 2007 году компания Crypton Future Media представила виртуальную поп-звезду Мику Хацунэ — андроида, выглядевшего как 16-летняя девушка с длинными бирюзовыми хвостиками. Она выступает на концертных турах в качестве движущейся проекции, а голос синтезируется специальным музыкальным приложением. В 2013 году была выпущена англоязычная версия Хацунэ, а в 2016 году она совершила гастроли по США, посетив 10 городов. Свежий тренд J-pop — «кавайный металл», который играют группы вроде Babymetal и Ladybaby: их солистки поют под инструментальное сопровождение тяжелого металла. Последняя группа была основана австралийским тяжелоатлетом Ричардом Магари по прозвищу Ladybeard (Бородатая Леди), который одевается под стать двум своим кавайным коллегам-подросткам и добавляет гортанных криков их поп-номерам.

Японская кухня

Японская кухня постепенно завоевывала международное признание начиная с 1980-х годов, когда на Западе впервые стали широко известны суши. До 1970-х годов большинству западных жителей претила идея есть сырую рыбу. Первый американский суши-бар открылся в 1972 году, когда американцы начали искать альтернативу тяжелой еде, в основном состоящей из мяса и картошки. Свежая рыба высокого качества в сочетании с рисом и овощами во многих крупных городах стала привлекательным и экзотическим вариантом обеда. К 1980-м годам идея суши трансформировалась из малоприятной этнической диковинки в крутой популярный базовый продукт. Сегодня суши признают по всему миру как здоровую полноценную еду, широко представленную в ресторанах, супермаркетах и даже небольших районных магазинчиках и на стадионах. В период экономического пузыря суши-бизнес процветал и в Японии; с 1984 по 1993 год импорт свежего голубого тунца — самой популярной рыбы для суши — увеличился в пять раз. Средняя оптовая цена этого тунца достигла своего пика в 1990 году, составляя 33 доллара за фунт, что в случае 225-килограммовой рыбы составляло почти 17 000 долларов. Когда экономический пузырь лопнул, спрос на тунца все-таки удержался из-за растущей мировой популярности суши.

Распространяющееся по миру знакомство с суши добавляло Японии репутации «классной» и стимулировала людей пробовать и другие характерные для этой страны блюда. В последние годы японская кухня достигла новых пиков мировой популярности среди гурманов, когда количество японских ресторанов за пределами Японии в период с 2003 по 2013 год удвоилось, а ЮНЕСКО признала васёку (кулинарную культуру Японии) нематериальным культурным наследием мирового уровня. Элитный путеводитель по лучшим ресторанам мира от «Мишлен» в 2008 году начал включать в свои списки токийские рестораны, которые получили в этом рейтинге больше звезд, чем парижские и нью-йоркские, вместе взятые. На другом конце кулинарной шкалы культового статуса в Америке и во многих городах по всему миру достиг профессионально приготовленный рамэн: очереди в популярные заведения тянутся далеко по улицам. В 1970-х годах, когда среди японцев резко вырос внутренний туризм, всплеск популярности был характерен и для рамэна. Местные варианты — рамэн на основе бульона из мисо (Саппоро), густой рамэн из бульона на свиных косточках (Кумамото), легкий куриный бульон из Иватэ — стали доступны повсюду. Рамэн быстро сделался самым знаменитым японским блюдом среди людей с не слишком притязательным вкусом — трендом, достигшим еще большей популярности с развитием интернета и социальных сетей. Сегодня в США высококлассный рамэн воплощает доступное, но тем не менее экзотическое и аутентичное вкусовое переживание, то есть занимает место, которое принадлежало суши в 1980–1990-х годах.

Изобразительные искусства

Художественное движение Superflat («Суперплоскость») появилось в конце 1990-х годов в ответ на всеобщую одержимость потреблением «миленького». Его основатель Такаси Мураками (род. 1962) сформулировал эстетику и теорию современного искусства, которое он назвал «суперплоским», апеллируя одновременно к двухмерным мультяшным формам, доминировавшим в поп-культуре, к плоской композиции традиционной японской живописи, в которой отсутствует иллюзия глубины и перспективы, и к двухмерности современной японской жизни — пустоте культуры общества потребления. Superflat — это вызов западной гегемонии изобразительного искусства, воплощающий японоцентричные стандарты создания и восприятия искусства и ниспровергающий ложные иерархии «высокого» искусства и «низких» массмедиа, искусства и коммерции.

Первоначально Мураками изучал традиционную японскую живопись, защитив в 1993 году докторскую диссертацию. В своем путешествии в Нью-Йорк он впервые увидел эротические скульптуры Джеффа Кунса в стиле поп и встретился с различными арт-коллективами, создающими «забавные» формы художественного воплощения, так непохожие на формы степенного японского арт-истеблишмента. Впоследствии он разработал новый стиль задорных, юмористических, нарочито детских изображений с использованием традиционных приемов живописи и печатной графики. Мураками утверждает, что этот стиль современного искусства уходит корнями не в западную поп-культуру, а в стилизованные, яркие работы художников укиё-э периода Эдо и нихонга периода Мэйдзи. Сюжетами для таких изображений становятся современные персонажи культуры отаку, взятые из аниме, манги и коллекционных фигурок, — зачастую это юные девушки, монстры и апокалиптические образы.

Взгляды Мураками на отношения между США и Японией похожи на взгляды послевоенных художников-авангардистов. Он утверждает, что атомные бомбардировки, унизительное поражение и послевоенная зависимость от Договора безопасности с США оставили Японию инфантильной, бессильной, искаженной и аполитичной. Поэтому ее гибридная постколониальная культура оказалась удручающе поверхностной, ребяческой и потребительской. Однако, после того как экономический пузырь лопнул, художники движения Superflat ввиду нестабильности и неопределенности страны занялись социальной критикой, высмеивая сексуальный фетишизм и потребительство, которые доминируют в популярной культуре. В длинном эссе 2005 года о состоянии массовой культуры в Японии Мураками пишет:

Япония могла бы быть будущим всего мира. Но сейчас Япония суперплоская. От социальных обычаев до искусства и культуры — абсолютно все имеет только два измерения. Культура каваии ожила, проникая повсюду. Поскольку население невнимательно к цене, которую придется заплатить за то, чтобы не становиться взрослыми, — страна находится перед мучительной дилеммой…

Эти однообразные руины национального государства, которое прибыло по пятам марионеточного правительства американцев, идеально воплотились во имя капитализма. Те, кто населяет это пустое горнило, вращаются в бесконечных невразумительных кругах… Мы, японцы, все еще воплощаем «Малыша» — мы названы, как сама атомная бомба, в честь отвратительной детской подначки.

Одни из самых узнаваемых персонажей Мураками — Мистер ДОБ, круглая голова с ушами Микки-Мауса, огромными глазами с ресницами и тревожной гримасой; Мистер Заостренный (Тонгари-кун), круглое белое создание с радужным рогом; Мисс Ко2 (произносится Коко), чувственная длинноногая официантка. Эти и другие изображения появляются в промышленных масштабах на часах, футболках, кошельках и других товарах на фабрике Мураками «Кайкай Кики». Как и «Фабрика» Энди Уорхола, «Кайкай Кики» приглашает команды молодых художников помогать Мураками воплощать его идеи. Они широко используют компьютерные технологии, в частности клип-арт, для его повторяющихся мотивов — антропоморфных цветов и грибов. Мураками не разделяет искусство и коммерцию: к примеру, он работал вместе с модными домами Marc Jacobs и Louis Vuitton, продававших его сумочки из лимитированной коллекции за 5000 долларов.

Другой художник Superflat, получивший международное признание, — это живописец и скульптор Ёситомо Нара (род. 1959), известный своими работами, изображающими детей, многие из которых имеют на удивление угрожающее, рассерженное или жестокое выражение лица. Иногда они держат оружие — ножи или пилы. Изображения выглядят простыми, однако сложны психологически: они соединяют уязвимость, одиночество и агрессию. Работы Нара, как и Бананы Ёсимото, привлекли массу почитательниц среди молодых женщин в возрасте от 18 до 25 лет, которые иначе бы, возможно, не заинтересовались искусством или литературой. Нара и Ёсимото впоследствии вместе работали над иллюстрированными книгами.

Отправить