Как я пыталась соблазнить парня починкой стула

Читательница, представившаяся Нелей

Авторы статей про отношения, семью и любовь в журналах для женщин часто пишут, что, если хочешь заполучить мужчину в свои руки, нужно выглядеть, как топ-модель, и готовить, как его мама. Но еще чаще эти самые авторы советуют в присутствии мужчины быть или хотя бы выглядеть как можно более беспомощной и неуклюжей. Проще говоря, что бы ты в его присутствии ни делала, делай это плохо и всячески намекай будущей жертве твоего очарования, что ему стоит немедленно тебе помочь. В один прекрасный день я начиталась таких статей и искренне поверила во все эти советы. Каюсь. Жизнь сполна наказала меня за такое легковерие.

Однажды я сломала стул и привела мужика (представим, что его звали Мефодий) его починить. Точнее даже так: я привела мужика, чтобы разыграть перед ним тщательно срежиссированную поломку стула, дабы он мог проявить себя ловким, умелым и находчивым. Стул был мною заранее аккуратно сломан в нужном месте и теперь должен был развалиться при легком облокачивании. Также была продумана как бы потеря равновесия с финалом «ой-я-такая-неловкая», грациозным падением в руки жертвы и трогательным лепетом «ты-такой-сильный», в общем, типичный сюжет damsel in distress. Я была подготовлена не хуже агента 007. Но даже самые продуманные ситуации бывают недостаточно продуманными. Чего я не предусмотрела, так это того, что Мефодий тоже был слегка неуклюж и очень рукожоп.

Для начала, воспользовавшись моей невнимательностью, он уверенно уселся на тот самый стул. Стул предсказуемо сломался. Причем даже в тех местах, которые не должны были быть сломаны. Вслед за Мефодием, изо всех сил пытавшимся удержать равновесие на сломанном стуле, полетел вазон, потянулась со стола скатерть и оборвалась занавеска. Вместе с карнизом. Звезды в тот день расположились удачно, как и осколки вазона вокруг Мефодия, которого пришлось срочно заклеивать и перебинтовывать. Как в такой ситуации должен был повести себя Мефодий? Мефодий провозгласил: «Если вазон погиб безвозвратно, то стул и карниз должны быть спасены». И добавил: «А то неловко как-то».

Казалось бы, тут мы с горем пополам вырулили к изначальному плану. Но нет.

Едва Мефодий взял в руки молоток, я поняла, что все пропало. То ли из-за неловкости, то ли реально из-за неумения, но он умудрился отбить себе все пальцы. Мефодий замахивался молотком так, будто собирался вогнать гвоздь не в древесину стула, а в пучины ада. Когда молоток оказывался примерно на полпути от шляпки гвоздя, Мефодий осознавал, что куда надо не попадет, и резко менял траекторию удара. То есть бил куда попадало, а попадало везде. Это был самый экстравагантный опыт с гвоздями в моей жизни. Спустя некоторое время многострадальный стул был как попало склеен скотчем, а неумолимый Мефодий грозно приближался к карнизу.

Драма достигала апогея. Знаете, как в тех грустных романтичных фильмах, где расхристанная женщина бежит и исступленно кричит вслед удаляющейся спине: «Коля, не надо!!!», а он весь такой решительный бросает, не оборачиваясь: «Я должен, женщина». Чувство долга перед сломанным карнизом у Мефодия оказалось сильнее инстинкта самосохранения. Он пытался влезть на подоконник. Он пытался заставить меня подсадить его на подоконник. Он пытался уговорить меня подержать стул, но я из режима понимающей женщины перешла в режим «Господи, быстрее бы это закончилось».

Лишившись моей поддержки, Мефодий все же браво вскарабкался на стул, но то ли от бравого карабканья, то ли из-за проблем с вестибулярным аппаратом у него закружилась голова, стул заходил ходуном, а мне пришлось принимать его вялую тушку на свои хрупкие женские плечи.

Чай мы пили молча.

Я не могла избавиться от мысли, что, если бы я просто разложила этот долбаный стул посреди комнаты и разыграла бы неприкрытое удивление («о боооже, штоооо это, ктоооо это сделал?!»), все было бы намного проще.

А потом Мефодий постепенно исчез из моей жизни.

Как я стала вдовой мусорщика

Анна Перепеченова

Когда говоришь людям, что вышла замуж в четырнадцать, а в шестнадцать овдовела и получила в наследство корову, реакция бывает разная. В конце концов, чего в жизни не случается?

Одним нравится вешать на холодильник магниты из разных стран, другим – селфить на фоне достопримечательностей, у меня же сформировалась традиция выходить замуж в поездках. Не то чтобы я везде таскала с собой в чемодане свадебное платье или давала объявления в газеты а-ля «Благородная девица славянских кровей…». Достаточно быть легким на подъем и не терять чувства юмора.

Так было с интернет-атлетом из Новой Зеландии, который прислал в Прагу свадебное платье для примерки девочке, которую он не видел ни разу в жизни; упертым сардинцем, который на второй день знакомства сломал ногу, чтобы заманить меня чувством вины на свой остров; великодушно-коварным турком и японским сапожником из Флоренции. Но настоящую любовь все-таки можно встретить только в родных краях.

Лет десять назад я ездила с пленэром на Большой Соловецкий остров, где в мои неполные пятнадцать меня поглотила шальная идея податься в монастырь. Не взяли – он оказался мужской, зато побили вениками за «развратное» купание и саботаж заутренней.

Мусорщика Бориса мы там встречали почти каждый день: поэтическая бездомная личность приезжала на «буханке» в единственную местную столовую. Стихи, букеты полевых цветов – несмотря на разницу в возрасте с полвека, мой кавалер отличался исключительной галантностью. За несколько часов до отъезда, в N-ный раз выслушав тираду о моих волнистых волосах, русалочьих глазах и возвышенной душе, я не устояла и для разнообразия ответила: «Да давай уже, наконец, поженимся!» Планов на вечер у меня все равно не было.

Чувство юмора островитян отличается от городского хотя бы тем, что оно начисто отсутствует. Уже к вечеру Борис искал служку, а я наблюдала за тем, как бабки режут на праздничный стол салат.

На Соловках в разное время находились ГУЛАГ, школа юнг и завод по производству ламинарий. Была ли на острове когда-нибудь мэрия, мне выяснить не удалось. В любом случае, паспортов у нас с женихом все равно не было: у меня по малолетству (я получила его только в семнадцать), а благоверный его при царе Горохе то ли пропил, то ли потерял. Так что обошлись кадилом, песнопениями, фатой из узорчатой занавески и пожеланиями долгой и счастливой жизни молодым.

Ровно до одиннадцати вечера молодожен был на седьмом небе, а в одиннадцать тридцать Золушка сложила салатницу в раковину, закинула за спину этюдник и, помахав всем ручкой, села на пароход в сторону Большой земли.

На этом историю можно было бы закончить – подумаешь, шутка, забавное приключение. Но через пару лет я получила в Москве письмо от бабки с Соловецкого острова: в этом письме было написано, что мой прекрасный мужчина скончался и, за неимением дома или родственников, оставил любимой жене единственное движимое свое имущество.

На похороны я приехать не смогла, а наследство мое так и бродит где-то по острову, мычит и, наверное, дает молоко.