Боевой дельфин его величества

Во время вооруженного конфликта России и Украины, который начался в 2014 году, одним из главных действующих лиц неожиданно стал боевой дельфин. В новостях то и дело сообщали, что «вооруженные дельфины сбежали от инструкторов», «крымские дельфины поступили на службу в российскую армию», а «Украина тратит на питание боевого дельфина больше, чем на бойца». При этом крымский дельфин так и остался окутан флером таинственности – непонятно, где тут заканчивается реальность и начинается миф. «Батенька, да вы трансформер» отправил одного из своих журналистов в Крым, чтобы разобраться, зачем этому животному воевать и что творится у него в душе. Ведь, в конце концов, жизнь дельфина не так уж сильно отличается от человеческой: несколько секунд секса, пара минут депрессии, пятьдесят лет жизни в неволе и экзистенциальная пустота.

Анастасия Федорова

Николай Назаревский несется по пыльной крымской дороге на своем Золотом Крокодиле. Так он называет огромный раздолбанный «УАЗ-Классик» 1993 года выпуска, выкрашенный в золотой цвет, с гербом Российской империи на водительской дверце. Николаю только что сообщили, что на побережье Черного моря обнаружен очередной труп.

Назаревскому предстоит процедура, которую он регулярно проделывает последние восемь лет. Кто-нибудь находит на побережье небольшую серую тушу в метр длиной, по цепочке эта информация передается Николаю, тот берет свои инструменты, заводит машину и отправляется в путь. Каждый год он вскрывает около семидесяти дельфинов. Это сложно назвать работой – зарплата не покрывает даже расходы на газ для Золотого Крокодила, но для простого хобби все это слишком серьезно и ответственно. Пожалуй, патологическая анатомия китообразных – это стиль жизни Назаревского.

Все начинается с осмотра видимых повреждений и подробного их описания в протоколе, далее – установление пола, примерного возраста, веса. После этого дельфина следует измерить – длину от хвоста до носа, от носа до спинного плавника, от одного плавника на боку до другого. Если, конечно, труп не сильно разложился. Самое главное – установить причину смерти, если она неочевидна: гибель от браконьеров? Отравление? Естественная смерть? Самоубийство? В любом случае, необходимо вскрытие. Патологоанатом уверенным движением проводит скальпелем по брюху от хвоста до носа и погружается в удивительный мир дельфиньей смерти.

– Мы всегда их на берегу вскрываем, что с собой возить? – говорит Назаревский. – Тут пару недель назад был случай. Звонят мне на трубку из Керчи, мол, Николай, где вы, у нас тут дельфины уже все сгнили, две недели лежат, разлагаются! Понимаете, незабвенная, они мне, оказывается, сообщить пораньше забыли, а сами думали, что позвонили. Обычно так и делают: после обхода по побережью собирают трупы, звонят мне, я к ним на своем Крокодиле еду с инструментами, провожу все необходимые процедуры, потрошу тело, собираю материалы и данные, и все путем! Тут же они сгноили трупов семь, а это, между прочим, ценные научные сведения! – горячится Николай.

Для него, сотрудника Карадагской биостанции, потеря семи мертвых дельфинов – настоящая трагедия. За все время наблюдений в коллекции патологоанатома скопилось более 500 образцов жировой ткани дельфинов. По анализу уровня токсинов в этих образцах можно составить наиболее полную картину изменений экологического состояния Черного моря. Мелкие азовки, белобочки, они же морские свиньи, и афалины, «классические», в нашем понимании, дельфины, – все разложены по баночкам на полках холодильных камер Карадагской биостанции.

Черноморский дельфин перестал быть комбикормом относительно недавно – всего каких-то пятьдесят с небольшим лет назад. До 1965 года китобойный флот СССР добывал млекопитающих в утилитарных целях: их переплавляли на смазочный материал «Дельфинол» для высокочастотных механизмов, а мясо и кости шли на муку для скота. Чем-то подобным также занимались Турция и Болгария. Правда, в Турции мясо было еще и элементом национальной кухни, а в Болгарии кое-где до сих пор под пиво отлично идет вяленый дельфин. Добыча была поставлена на поток. По подсчетам ученых, объем вылова составлял до десятка тысяч особей в год. К середине 60-х это стало нерентабельно, и программу свернули. Объектом серьезных исследований дельфин стал только в 80-х годах ХХ века.

– Токсикологией в Крыму занимаюсь только я, начинал еще двадцать лет назад в мединституте вместе с Сергеем Кривохижиным, главным дельфинологом Крыма. Мы были практически первопроходцами в области изучения загрязнений Черного моря на морских млекопитающих. Я же сейчас – единственный, кто проводит вскрытия, достает ценный материал для исследований. Это важно. Это – смысл, – Николай, сидя за рулем Крокодила, патетично рассказывает о своей научной миссии.

Он – мой проводник в мир крымских китообразных. Назаревский пообещал показать все главные места и помочь в поисках таинственного боевого дельфина, о котором все мы так много слышали, но так мало знаем.

Биография Николая Назаревского полна удивительных взлетов и падений, белых пятен и риторических умолчаний, о вполне конкретных четырех годах своей жизни он вообще попросил не писать. Беззаветное служение Назаревского науке шло с перерывами: потомок врачебной династии, в 90-е он сменил медицинский институт на коммерцию. Николай жил в Севастополе, «в одесском оркестре играл на контрабасе», что бы это ни значило. Десять лет назад он работал в петербургских «охранных структурах», а потом бросил все, переехал в Коктебель, получил дополнительное образование биолога, вылечил хронический насморк, завел семью и стал вскрывать дельфинов.

Назаревский постоянно погружен в какие-то дела и проекты: от проблем экологии Черного моря до аннексии Крыма. Сам он называет себя активным общественником, за что, видимо, и приговорен заочно Полесским судом Украины к тринадцати годам тюрьмы за деятельность во время так называемой Крымской весны. Николай не сильно распространяется об этом, но все же упоминает, что ловил на своем Золотом Крокодиле диверсантов там, где западные машины никогда бы не прошли. Но, несмотря на все политические перипетии, главное дело Николая сегодня – изучение экологической стабильности и расследование причин смерти дельфинов на черноморском побережье. «Хотя многие мои знакомые говорят, что гораздо выгоднее было бы сдавать комнаты в доме, в сезон имел бы 50–100 долларов в сутки… Но это же пошло», – вздыхает Николай.

Причин умереть у современного дельфина несколько: старость, несчастные случаи, экология и человек. В диких условиях млекопитающие живут 30–35 лет. С приближением старости животным становится трудно самостоятельно дышать – тогда стая поддерживает носами немощного дельфина на поверхности. Самый пик дельфиньей гибели – весной, когда браконьеры забрасывают сети – многие животные туда попадают. Распутать их тяжело, и браконьеры грешат тем, что просто убивают дельфинов – отрезают хвостовой плавник, и те умирают от потери крови. На телах часто можно увидеть характерные повреждения – рваные раны от винтов. Однако особый интерес для ученых представляют выброшенные на берег трупы без видимых следов насильственной смерти. Особенно если их много. Это значит, что в море опять все неспокойно.

До 1994 года выбросы живых дельфинов на берег были единичными. Но в середине 90-х они приобрели массовый характер. По всему побережью развернулись спасательные операции, и поползли слухи о самоубийствах. Ученые сочли иначе: причины этого явления лежат не в душевно-эмоциональной плоскости. Речь шла о вирусной инфекции, которая вызывала массовую смертность морских млекопитающих в разных участках Мирового океана. Этот вирус поражает работу нескольких систем, в первую очередь, центральной нервной, иммунной и дыхательной. Трудности с дыханием вынуждают животных искать опору, это, как правило, мелководье или берег. Другой вирус сбивает эхолокацию, основной способ ориентации дельфинов, поэтому животное может принять мель за безопасный участок моря. Но это, как правило, единичные случаи. Гораздо страшнее массовый мор. Такое случалось в 2010–2011 годах, когда с феодосийского завода «Залив» в море утекло несколько тонн неизвестного вещества, и по всему побережью на протяжении пары недель лежала дохлая рыба и трупы морских животных.

Но все это касается лишь гражданских дельфинов, живущих мирно и спокойно. Тут все более-менее понятно. Чего не скажешь о боевых дельфинах, знание о которых давно трансформировалось в причудливую череду мифов и легенд. Жизнь и смерть боевого дельфина волнуют в Крыму почти всех – это одна из самых популярных тем. О них говорят небрежно и как-то обыденно, словно нагнетая градус абсурда. О содержании военной программы в курсе каждый второй, а каждый третий лично что-то видел. Как дельфины-диверсанты устанавливают мины. Дельфины-камикадзе с закрепленными на носу бомбами взрывают подводные лодки. Дельфины-разведчики производят задержания и срывают загубники с вражеских водолазов. Дельфины впадают в депрессию после убийства человека и отказываются выполнять команды. Дельфины превращаются в биороботов и плавают едва ли не с лазерными джедайскими мечами.

На сегодняшний день в мире сохранилось всего два военных дельфинария – в Сан-Диего и в Казачьей бухте Севастополя. Интерес общественности к последнему проснулся пару лет назад после шокирующих новостей о том, что в 2014 году во время присоединения полуострова к России украинские боевые дельфины перешли на российскую сторону. Мы с Николаем заправляем Золотой Крокодил и направляемся в Казачью бухту, чтобы наконец увидеть крымского боевого дельфина во всей его убийственной мощи.

«С тренировочной базы научно-исследовательского центра в Севастополе из-за самки сбежали три вооруженных дельфина. На головах животных закреплены огнестрельные устройства, готовые к применению», – примерно такие новости можно найти по запросу «боевой дельфин». Разумное млекопитающее, которое умеет стрелять из лазерной пушки по вражеским подводным лодкам. Быстрый, всегда начеку – однополушарный сон не дает мозгу полностью выключиться, оставаясь в состоянии бодрствования, – и, если что, военную тайну не выдаст – разве что только презрительно окатит врага струей на допросе. Эпос.

Служебное использование животных – давняя традиция, логически продолжающая процесс приручения и одомашнивания. Еще в античности люди активно использовали боевых слонов. Лошади, крысы, собаки, свиньи, кошки, буйволы, обезьяны – на фронт призывали самых разных животных. Первая попытка обучить дельфинов и тюленей войне предпринималась еще в дореволюционной России. Знаменитый дрессировщик Владимир Дуров (тот самый) в 1915 году предложил Генштабу обезвреживать подводные мины посредством запуска к ним тюленей. Эксперимент по дрессировке животных прошел успешно, 20 боевых тюленей ждали отправки на фронт. Но при мистических обстоятельствах все животные были отравлены. Основная версия гласит, что это дело рук немецкой военной разведки, которая узнала о новом супербиологическом оружии русских. Пришедшие к власти большевики посчитали нецелесообразным продолжать подобные опыты и уничтожили большую часть методичек по подготовке млекопитающих-диверсантов.

В годы Холодной войны тема снова стала актуальной, правда, на этот раз первопроходцем была Америка. Во время Вьетнамской войны американцы выпустили в акваторию Южного моря животных, вооруженных ножами и отравленными иглами, которые с помощью специальных намордников крепились на нос и срабатывали при ударе. Дельфины и тюлени патрулировали территорию и искали коварных партизан. В 1965 году советское командование решило вспомнить опыты Дурова и запустило в Крыму собственный научно-исследовательский центр по воспитанию боевых морских животных. Возглавил центр бывший командир отряда разведчиков, капитан I ранга В.А. Калганов. В 1989 году проект был свернут по причине нерентабельности. Однако год назад было объявлено, что ВМФ России планирует готовить в Крыму боевых дельфинов и морских котиков. А этим летом животные якобы уже принимали участие в военном параде наравне с кораблями и офицерами.

– Дельфинам весело, они не понимают смысла своих действий, что это может быть убийством человека. Надо только увлечь их интересной игрой и обязательно наградить рыбкой за успешный маневр, – Николай пытается перекричать шум уазика, объезжающего ямы севастопольской трассы на скорости 90 километров. – Они вообще тренируются с огромным удовольствием, им крайне любопытны задачи, которые перед ними ставит человек. И тренируют их на положительном подкреплении, насилие предпринимать бессмысленно. Иначе уходят в отказ, не сотрудничают с человеком. Вряд ли дельфины понимают границу между войной и игрой. Например, дельфина тренировали на близкий контакт с человеком, а потом прикрепляли к нему ножи и иглы, и он убивал диверсанта на задании. Вряд ли он осознавал в полной мере, что делает. Были еще шприцы и газовые баллончики. То есть дельфин подплывал к человеку, усыплял, а баллончик надувал гидрокостюм. Для него это такое же тренировочное чучело, при работе с которым он всегда получал награду.

«В 1975 году отряд боевых дельфинов заступил на штатное дежурство в Севастопольской бухте и совместно с отрядом спецназа Черноморского флота нес круглосуточную вахту», – гордо сообщает надпись на стенде в музее фортификационных сооружений Балаклавы. Там же находится коллекция боевых намордников морских млекопитающих. Экспликация сообщает о дельфинах и тюленях, которых готовили по нескольким направлениям: охрана и патрулирование акваторий, обнаружение и нейтрализация диверсантов, поиск и выявление разнообразных предметов. Намордники были нужны, чтобы к ним присоединять аппаратуру и буйки – так дельфины маркировали найденные на дне объекты или шпионов. В случае обнаружения чего-то подозрительного буек всплывал на поверхность. Вместе с дельфинами служили и тюлени. Теперь безумное представление на 9 мая, во время которого морские котики в краповых беретах с пластиковыми автоматами в ластах «поздравляют» ветеранов, уже не кажется таким абсурдом. Появляются новые глубинные смыслы и подтексты.

Четвертый час поездки на Золотом Крокодиле подошел к концу около Графской пристани. Топливо постоянно заканчивается. Ихтиолог, который должен был встретить нас в Севастополе и познакомить с военным тренером, работавшим в 80-е годы в дельфинарии, отказывается ехать в Казачью бухту. Он только что поставил в духовку мясо. Перед нашим носом закрываются музеи, исчезают люди, знающие хоть что-то о боевых дельфинах. Сначала это кажется странным стечением обстоятельств, но потом все больше начинает походить на чей-то коварный план. Боевой дельфин уходит от нас на глубину, скрывается в закате. Остается последняя попытка. Надо ехать и самим смотреть, что происходит сейчас в месте, которое десятилетиями не указывалось ни на одной карте.

Сегодня Казачья бухта – военный объект с хлипкими шлагбаумами на въезде и мощными воротами воинской части. Въезд в гарнизон перекрывает еще один шлагбаум, выкрашенный почему-то золотой краской, в тон Крокодилу. Наверное, именно поэтому машину пропускают без вопросов. По улицам гуляют женщины с колясками и вежливые люди в хаки. Николай говорит, что нам обязательно нужно найти кафетерий «Звезда». Именно там после смены обитают работники малого дельфинария.

То, что происходило в советском военном дельфинарии, до сих пор остается государственной тайной. Данные об исследованиях сильно расходятся, достоверной информации, на кого тренировали дельфинов, тоже нет. По словам главного дельфинолога Крыма Сергея Кривохижина, старшего научного сотрудника ФГБУ НИИ Экологии, в начале работы было много, слишком много жестоких экспериментов. Военные тыкались, как слепые котята, ставили опыты, которые заканчивались смертью животных. Сколько дельфин проживет в цистерне с соляркой или в пресноводном озере? Сможет ли жить в водах Дальнего Востока или Мурманска? Что будет, если сбросить дельфина с парашютом? Перед развалом Советского Союза удалось даже получить грант на две программы: охраны водного района и воспитания морских помощников человека. Главное достижение последней – находка учебной торпеды, в которой содержалось двадцать килограммов серебра. Кривохижин скептически отмечает, что программа подготовки боевых дельфинов – это вовсе не история про великую империю, а очередная глупость человека, стремящегося показать природе, кто тут царь зверей. Дельфины – побочный продукт гонки вооружений, в которой Советский Союз отставал, и во всей этой программе было больше понта и показухи. Забавно, что именно сегодня этот проект возрождается, словно только его и не хватало, чтобы наконец воссоединиться с советским прошлым и пикантным ощущением наступившей Холодной войны.

Доподлинно известно еще об одном эпизоде в военной биографии боевого дельфина. На протяжении нескольких лет в Севастопольской бухте были установлены большие клети, в которых сидели дельфины. Кроме отличного зрения, эти животные обладают еще и острым слухом, благодаря чему способны на очень большом расстоянии обнаруживать посторонние объекты. Из аппаратуры у них были педаль и рычаг, который они нажимали пять раз в минуту, это был такой условный сигнал, после которого включалась сирена. Испытания показали: обученный дельфин обнаруживал десять из десяти учебных диверсантов. В 90-е годы клети из нержавейки были выброшены на берег, и вскоре местное население сдало их на металлолом. Дельфинарий пришел в упадок, инструкторы уволились, а дельфинья судьба сложилась очень по-разному. Кто-то был выпущен на волю, несколько наиболее одаренных животных, по слухам, были проданы Ирану – «исключительно в мирных целях». Само здание было перепрофилированно в реабилитационный центр для детей с ДЦП – пожилые млекопитающие-ветераны стали лечить больных.

Кафетерий «Звезда», в котором должны обитать все специалисты по боевым дельфинам, оказывается стертым с лица земли. О нем никто не знает, тренеров не наблюдается, и начинает казаться, что весь боевой дельфин – это какая-то приманка для сумасшедших туристов и читателей журнала «Тайны XX века».

– Дельфины добрые. Они ничего не понимали, когда нападали на диверсантов, в том смысле, что наносят вред, – пытается меня утешить Николай, выруливая по пыльной трассе от очередного шлагбаума, перекрывающего вход в главный дельфинарий. Туда нас не пустили, развернули, шепнув по секрету, что боевых дельфинов пока не завезли и смотреть не на что. Но ждут со дня на день. Кто выступал на параде ВМФ в этом году – неизвестно, но боевых дельфинов в Крыму пока нет. И вообще, для боевых задач дешевле использовать ракеты. Они быстрее, надежнее, эффективнее. Боевые млекопитающие были рентабельны в 70-е, когда приборы не воспринимали обвешанного аппаратурой дельфина как боевую единицу. По словам военных экспертов, дельфинов-камикадзе и прочей жести точно больше не будет: основной задачей морских котиков и дельфинов (если они все-таки появятся) станет поиск затонувших предметов и военной техники, а также обнаружение диверсантов.

Полночь. Мы возвращаемся домой, так и не встретив ни одного боевого дельфина. Золотой Крокодил устало кряхтит. На двоих у нас рублей 40. Пьем кизиловое варенье из грязной банки, которую патологоанатом достал из-под водительского сиденья. Другой еды у нас нет. Запасы газа подходят к концу. Шум дороги перекрикивает хрипло орущая магнитола.

– Во что верят дельфины, если они такие умные? – зачем-то говорю я. Магнитофон неожиданно перещелкивает на песню «Моя светлая Русь» Алисы, Кинчев хрипло кричит про посконные ценности, сменяя группу «Ландыши» с их крышечкой от фотоаппарата «Зенит».

– Мне кажется, они верят в правду, – глаза Николая лихорадочно блестят, я списываю это на блики фар проезжающих машин, – в ту, которую видят. О море, об океане. О людях. У них очень точный передатчик, искажение фактов практически исключено. Это как телепатия. Дельфины – это инопланетяне для нас, ментально. Мы их никогда не поймем. Мы им интересны. Говорят, что дельфинов держат в дельфинарии и над ними издеваются – это чушь. Они сами возвращаются из открытого моря: там нет мячика, никто не дает задачки интересные, – Николай пускается в долгие и туманные мистификации о том, что дельфины – это некий высший разум, совершенные существа, которые все давно поняли про человека и просто позволяют ему жить с ними на одной планете. А в дельфинариях они живут, потому что так удобнее изучать людей.

* * *

Я чувствую на себе чей-то взгляд. Из угла лаборатории на меня неотрывно пялится пластмассовая голова афалины.

– Не обращайте внимания. Это нам тут так… принесли, – замечает хозяин кабинета Вячеслав Рябов, старший научный сотрудник Карадагской биостанции, который последние пятьдесят лет изучает слух, эхолокационную систему и язык дельфинов. На его счету публикации в ведущих международных и российских научных журналах. Из приоткрытой двери доносится пронзительный свист подопытных, которые отрабатывают представление под восторженные крики зрителей.

Недавно Рябову удалось получить уникальные результаты: последнее исследование показало, что у дельфинов есть пять типов сигналов и в соответствии с этим – шесть различных типов сонаров. Вместе с тем, количество органов, которыми дельфин издает сигналы, равняется не двум, как раньше считалось, а по меньшей мере четырем. Говоря простым языком – у этих млекопитающих сложнейшая коммуникационная система. А тот свист, который люди принимают за разговорный языка дельфинов, – не более чем «зондирующие» сигналы, выполняющие чисто техническую функцию. Это как если бы человек передавал информацию исключительно многозначительным хмыканьем, кашлем и фырканьем. «Человек не слышит разговор дельфинов, полоса частот звуков – от единицы до 160 кГц, – продолжает Рябов. – Мы слышим только самые низкочастотные звуки, которые они издают. Мы даже не в силах уловить гармоники свистов».

Рябову удалось выявить, какие сигналы наиболее вероятны в качестве высокоразвитого разговорного языка дельфинов. Это пачки некогерентных импульсов, в которых каждый следующий импульс отличается формой и спектром. Некогерентные импульсы – это слова, а последовательность импульсов – сентенция. У дельфинов очень логичный язык. В словах есть своеобразные слоги. Если просто посчитать число различных комбинаций этих «слогов», то предполагаемый язык дельфинов имеет несколько миллионов слов. Это открытая система, как язык человека. Длительность некогерентных импульсов дельфиньего язвка всего 250 микросекунд, а длительность фонемы языка человека измеряется десятками миллисекунд. Слово дельфина на три порядка короче, чем длительность одной фонемы человека. При этом они прекрасно слышат все звуки нашей речи. По словам Вячеслава Рябова, предполагаемый разговорный язык дельфинов обладает теми же конструктивными особенностями, что и высокоразвитый человеческий. Только способ общения другой. Как если бы люди пытались изучить язык инопланетян привычными себе методами. Хотя многие прямо заявляют, что уже знают, сколько слов в словаре разговорного языка дельфинов, и даже существенно продвинулись в его изучении.

Наличие у дельфинов высокоразвитого языка согласуется с известным мнением о том, что они являются первыми разумными животными на планете Земля. Они существуют в настоящем виде уже десятки миллионов лет. При этом мозг дельфина превзошел размеры и сложность мозга человека приблизительно тридцать миллионов лет назад. Человек разумный существует всего десятки тысяч лет, а первый город, Чатал-Хююк, появился всего-то девять тысяч лет назад посреди современной Турции.

* * *

Первый ряд зрителей Коктебельского дельфинария окатывает водой. Пахнет хлоркой и солью. Ведущая – высокая зычная женщина в изумрудной блузке и с крупными украшениями – кричит:

– Жорик обожает водное поло! В юности он был большим затейником!

В это время Жорик, морской котик-ветеран, поднимает мяч, пока его коллега Вася делает круг по бассейну на спине одного из дельфинов. Они наперегонки рисуют «Коктебельский пейзаж», хрюкают по команде в микрофон, открывают рот под оперные арии в такт и очень натурально танцуют матросский танец «Яблочко» на помосте, вместе с дельфинами демонстрируя нижний брейк. Дрессировщица после особо удачного номера долго чешет стрекочущему дельфину Даниле пузо. «Кажется, что дельфин смотрит в душу и знает все твои тайны», – таинственным голосом говорит ведущая под музыку Шопена. Все это вызывает двоякое ощущение: умиление и при этом легкий стыд за человека. Неужели этим сложнейшим животным нравится гонять мячики и подставлять пузо? Неужели им нравится играть в войну, протыкать диверсантов иглами и атаковать подводные лодки?

Дельфины и люди – чуть ли не единственные виды на Земле, которые занимаются сексом ради удовольствия. При этом сам половой акт у дельфинов длится 5–10 секунд, не больше. Зато прелюдия к нему – две недели игр, почесываний, шумных вздохов и страданий. А еще дельфины умеют впадать в депрессию. Но не по поводу несчастной любви, а если кто-то кого-то обидел, отнял рыбку, например. И депрессия длится тоже недолго – минут семь максимум. Потому что, если упадочное состояние дельфиньего духа продолжается дольше, это уже свидетельствует об изменении физиологических показателей. Тогда животное отправляют на анализы и после – на лечение к доктору. Ничего не напоминает?

Существует огромное количество рассказов о том, какие дельфины добрые, как они нас любят и спасают. Но все это рассказывают те, кого прибило к берегу, а это даже не пятьдесят, а двадцать пять процентов людей, когда-то затерявшихся в море, потому что в море четыре направления, и лишь одно из них – к суше. Тем, кто встретил дельфинов на открытом пространстве, не рекомендуют подплывать к ним близко. Они не агрессивны – просто могут играючи сломать ребра, в шутку прыгнуть на голову двухсоткилограммовой тушей или вообще унести в сторону горизонта. А те, кого дельфины умчали в открытое море, уже ничего не расскажут.

«Широко известен и очень важен тот факт, что истина зачастую совсем не такова, какой кажется. Например, на планете Земля люди всегда предполагали, что они разумнее дельфинов, потому что придумали так много: колесо, Нью-Йорк, войны и так далее, а дельфины всегда только плескались в воде и развлекались. Дельфины же, напротив, всегда считали себя разумнее человека – причем, по той же самой причине», – писал когда-то Дуглас Адамс. Можно возразить классику: дельфины тоже участвуют в войнах, живут в Нью-Йорке и, возможно, даже пользуются колесом.

Но, судя по всему, они, в отличие от людей, уже давно поняли, что мир состоит из пустоты.