Глава 29
Возвращение
«А на кресте не спекается кровь,
И гвозди так и не смогли заржаветь,
И как эпилог, всё та же любовь,
А как пролог, всё та же смерть.»
К.Е. Панфилов (Кинчев)
— Андрюша, где мы? Что происходит? — услышал Андрей голос Эммы, когда открыл глаза. Он лежал в уютной, немного тесноватой постели, обнимая любимую женщину. В тщательно закрытое плотными шторами окно пробивался яркий свет.
— Сейчас посмотрим, — ответил мужчина, наощупь целуя Эмму, потягиваясь и вставая на паркетный пол.
Подойдя к окну, Андрей чуть развёл в стороны шторы, охнул и прикрыл ладонью ослеплённые глаза. Немного придя в себя, он повторил попытку, заставил себя посмотреть в заоконное пространство, потом обвёл глазами комнату и глубоко вздохнул:
— Это солнце, Эммочка! И мы с тобой в моей старой квартире!
— Что?! Как это? — вскрикнула женщина с испугом, — Не смотри на меня, ты меня не узнаёшь!
— Что за фантазии, девочка моя! — засмеялся мужчина, подходя к постели, хватая женщину в охапку вместе с одеялом и глядя ей прямо в глаза, — Ты — моя любимая Эмма! Вот твои глазки, бровки, вот родинка у левой брови появилась, раньше не было…
— Вот видишь! — взвилась женщина, — Я теперь страшненькая и не похожая на твою… секретаршу!
— Что за чепуха! — воскликнул Андрей, насильно сдирая с Эммы одеяло и целуя её тело, — Вот они, мои любимые сисечки и тоже с родинками, от которых они только краше! Вот животик, вот попка и ножки белые, стройные, вот и то, что между ними! Господи, да у тебя родинки повсюду разбросаны! Весь сыр-бор из-за них?!
— Да! — ахнула женщина, уже не отбиваясь от ласковых рук и губ Андрея, — Они тебе правда нравятся?
— Очень!
— Честно?! И ты узнаёшь меня такую?
— Я узнал бы тебя любую, девочка моя! — серьёзно ответил мужчина, — А такую… Да ты и не изменилась совсем, детка!
— Ох, как я испугалась, мой Господин! — неожиданно вернулась к прежнему обращению Эмма, — И Вы… ты будешь меня любить?
— Ещё как! И прямо сейчас! — засмеялся Андрей, — Только сигареты найду… Не курил целую вечность!
Осмотр квартиры занял у Андрея несколько больше времени, чем предполагалось. Загашник с сигаретами «Ява» он нашёл, а вот следов жизнедеятельности Хароныча или кого-либо другого нет. Если возвращение в свой прежний мир мужчина воспринял относительно спокойно, ибо предполагал в своих размышлениях такое развитие событий, то о девственной пустоте своего холодильника даже не задумывался, что и поведал появившейся на кухне Эмме. Вид озиравшейся по сторонам, испуганной женщины вызвал у него приступ хохота, причину которого Андрей немедленно озвучил:
— Не обижайся, моя хорошая! Я не над тобой смеюсь, а над своим положением… Господин Советник Вершителей вернулся в нулевой мир в тунике на голое тело и без средств к существованию! Его встречала старая квартира без запасов пищи, но залитая полуденным солнцем!
— Что же мы будем делать, мой Господин?
— Сейчас придумаем, — ответил мужчина, которого подобное обращение побудило собрать мысли в кучу и действовать решительно. Андрей уставился на старенький телефонный аппарат. Телефон работал, номер мобильника Хароныча мужчина помнил наизусть. Абонент, к счастью, ответил на вызов сразу и, Андрей не задумываясь выпалил в трубку: — Алло, Вадим Аронович? Вас приветствует группа неистребимых романтиков, болельщиков московского «Динамо»!
— Простите? — ответила трубка голосом Хароныча.
— Капитан госбезопасности Иванов-заде беспокоит, говорю! — не на шутку разошёлся Андрей, — Дело государственной важности!
— Извините, я не понимаю!
— Да, что здесь понимать, Вадим Аронович? — не выдержал шутник, — Я просыпаюсь с девушкой в своей квартире… Жильца нет, еды нет, выпить нечего, денег ни копейки, даже курева нормального купить не на что! Стало быть, бросили Вы меня на произвол судьбы?
— А… Андрей? Андрюша! — взревела трубка, — Я уже выезжаю! Заеду в магазин и… мигом к тебе!..
— Ну, вот… Кажется, жизнь налаживается, — с усмешкой произнёс мужчина, возвращая телефонную трубку на рычаги аппарата, закуривая и морщась от забытого вкуса залежавшейся в ожидании «Явы», — У нас целый час времени, что будем делать, красотка моя?..
Когда во входной двери квартиры послышался звук поворачиваемого ключа, Андрей уже стоял в прихожей, а из-за его плеча выглядывала Эмма. Пара красовалась белыми туниками с золотым шитьём на голое тело. Вадим Аронович зашёл в квартиру с четырьмя большими пластиковыми пакетами в руках, поставил их на пол и посмотрел на Андрея и его подругу со странным выражением в глазах. На вид он ничуть не изменился, но вот глаза раньше никогда не бегали… Похоже, старец не знал, как себя вести.
— Андрей! Когда это ты познакомился с такой красавицей? Вчера ведь допоздна с тобой сидели… — бросил пробный шар Вадим Аронович, состроив сливочную физиономию.
— Вчера?! — вылупился на него мужчина, переваривая услышанное… Впрочем, долго ждать достойного ответа не пришлось. Крепко схватив руку Эммы у себя за спиной, он кивнул: — Ну, да… Хорошо мы с тобой посидели, Ароныч… А ночью, прикинь, девушка пришла… Квартирой ошиблась и… прямо ко мне! Я, естественно, как гостеприимный хозяин раскрыл ей свои… запасы… В общем, мы с ней до утра… это… плюшками баловались… И до того добаловались, что в холодильнике твой любимый мышонок Гуманоид сделал себе харакири. Пойдём, покажу!
— Андрей, что ты несёшь? — удивлённо проговорил старец, заходя на кухню и начиная доставать из пакетов продукты, — Тебе приснилось?
— Ага, — весело кивнул он, — А теперь тебе, мой дорогой, снится, как мы с Эммой в туниках на голое тело прибыли сюда прямиком из Золотого Дворца…
— Что?! — Вадим Аронович упал на табуретку и схватился за сердце, — Вы были там и… всё помните?!
— Были и помним, — с металлом в голосе произнёс Андрей, присаживаясь на соседнюю табуретку, усаживая себе на колени смущающуюся своей выпирающей из туники груди женщину, и прищурившись, глянул на собеседника, — А что, не должны были?
— Не представляю, что вы там такое натворили, если всё так обернулось?
— Девочка моя, давай разберём продукты! — обратился мужчина к Эмме, — А то дедушка из деревни вернулся, никак не отдышится с дороги… Даже обнять внучка сил не осталось!
Под пристальным, удивлённым взглядом старца пара поднялась с табурета и принялась осматривать пакеты и раскладывать их содержимое по местам. Надо сказать, что Аронович неплохо забежал в магазин: помимо изобилия провизии в пакетах нашлась новая мужская одежда и женский домашний халатик, беленький с крупными лилиями… После переодевания, Андрей вышел на кухню в синих джинсах и футболке, а Эмма в его новых шортах и рубашке, которая оказалась мужчине откровенно мала.
— Похоже, ты забыл, как я выгляжу, Хароныч, — улыбнулся Андрей, — Рубашка только моей девушке впору, да и футболка впритык…
— А ты изменился, Андрюша! — покивал старец и, вдруг, сорвался с места и заключил «внучка» в крепкие и радушные объятья. Через минуту Ароныч со вздохом оторвался от него и принялся накрывать на стол, — Как ты меня назвал-то? Хароныч? Хорошо назвал, внушает… Извини старика, если что не так. Сейчас перекусим, до завтрашнего вечера вам двоим продуктов хватит… А завтра я привезу Вам документы и… всё необходимое…
Не прошло и получаса, как они уже сидели за кухонным столом и обедали. Эмма жалась к Андрею и смотрела на старца с недоверием, а тот, казалось, никак не мог осознать, что видит перед собой своего посланника в мир иной…
— Что ты смотришь на меня, как на приведение? — колюче взглянул на Ароновича Андрей и разлил по рюмкам коньяк, — Выпьем за встречу или ты бросил пить?
— Выпьем, конечно… — старец поднял наполненную рюмку, — Почему бросил? Зачем разбрасываться приятными, а иногда и полезными привычками?
— Да мало ли… — ответил мужчина, выпивая и закусывая сыром, вкус которого показался ему непривычным, — Мало ли, что может произойти за пятнадцать месяцев?
— Ты не понял, Андрюша… Всё пошло не так, но… похоже, тебе удалось… Только я не об этом! Пятнадцать месяцев прошло по ТВОЕМУ времени…
— А по твоему тридцать? — усмехнулся Андрей, — Год за два?
— Пожалуйста, выслушай меня серьёзно! Там, где ты находился, время течёт иначе, медленнее… Значительно медленнее… Пока ты отсутствовал, здесь прошли… двадцать четыре года.
Андрей выронил вилку из рук, недоверчиво уставился на старца, затем вскочил на ноги и подлетел к окну… Слева шелестели листьями слишком большие деревья только пару лет назад разбитого здесь парка; деревья же, посаженные десять лет назад у дома Андрея подступали вершинами к его седьмому этажу; а, напротив, через улицу, на месте стандартных пятиэтажек вырос огромный дом, непривычной архитектуры… Мужчина схватился за голову, поднял глаза на маленький, висевший на кронштейне в углу телевизор, включил его и автоматически схватился за сигареты…
— Но Вы же почти не изменились, Вадим Аронович! — переходя на официальное «Вы» и по-прежнему не желая мириться с неизбежным, воскликнул Андрей.
— Я - не показатель, — вздохнул старец.
— То есть, Вы хотите сказать, что моей дочери сейчас тридцать четыре года?!
— Да, Андрюша… Твоя дочь замужем вторым браком, жена выходит на пенсию, а тёща совсем старенькая стала… Всё это время им оказывалась серьёзная материальная и прочая помощь. Сначала, как семье гражданина отправленного за границу по особо важному заданию, а потом… погибшего в горячей точке.
— Что?! Ты с ума сошёл!
— Андрей, когда у тебя кончилась «гостевая виза», и ты не вернулся, я не знал, что мне делать! У тебя там прошло полгода, здесь десять лет… События развивались скверно, и не осталось никакой уверенности в том, что ты вообще вернёшься!
— И ты, Хароныч, заранее предполагал, что моя лёгкая и непринуждённая командировка продлится минимум десять лет? Вероятно, и моя кандидатура была утверждена заранее, и наше с тобой знакомство неслучайно?
— Да, Андрюша… — уныло кивнул старец, — Прости старика, если можешь!
— Уже простил… — после паузы вздохнул Андрей и обнял Эмму, которая тут же склонила голову ему на плечо, — Но поведай нам, хотя бы, что и почему пошло не так, как предполагалось? Ты же присылал мне сообщения, хотя и не часто?..
Всё оказалось не так, как виделось Андрею… Прямой связи между ним и Харонычем не существовало вовсе. Механизм передачи информации между мирами оставался мужчине не понятен. Ясно оказалось только то, что старец имел возможность изредка связываться с «резидентом» во Дворце Княгини Виктором, который и посылал Андрею сообщения от его имени… Вообще, Виктор должен был стать определяющим лицом в судьбе прибывшего к нему Гостя, так же, как и в судьбе Ильи, но всё пошло не по плану с первым и основным визитёром — с Дмитрием в «Петербургском Княжестве». Он считался сверхнадёжным ведущим их тройки, специально и тщательно подготовленным к выполнению сверхзадачи. Что, вдруг, в корне переменило его характер и намерения оставалось неизвестным…
— Хароныч, постой! — прервал рассказ старца Андрей, — С Изей я был знаком лично ранее. Значит, и Дмитрия я знал по прежней жизни?
— Знал… Но не по прежней, а по здешней: ты учился с ним в одном институте, вы были приятелями некоторое время… — ответил Вадим Аронович и назвал прежнее имя Дмитрия.
— Не может быть! — искренне изумился мужчина, — Ничего себе — супер-герой, даже забавно… Впрочем, специальная подготовка… Но почему он оказался в Ультра-Питере?
— Как ты изящно назвал это место!
— Не я, а Изя ввёл такую терминологию — Ультра-Москва, Ультра-Петербург…
— Очень точно и красиво придумал твой друг! Кстати, он тоже знаком с Дмитрием по работе в Петербурге… Только Илья, которого ты упорно называешь Изей, позднее переехал оттуда в Москву, а Дмитрий, как оказался в Питере через несколько лет после института, так и остался там до того момента, как был призван…
Ближе к ночи, Хароныч засобирался домой, в купленную четырнадцать лет назад роскошную квартиру в доме сталинской постройки на Университетском проспекте. Предлагал он и Андрею с Эммой перебраться туда, но они решили побыть вдвоём в старой квартире Андрея, по крайней мере, до завтра.
— Что у тебя с рукой? — поинтересовался старец, обнимая Андрея на прощание и разглядывая видимый из-под рукава футболки затянувшийся шрам внушительного размера. Тогда тот стянул с себя футболку и продемонстрировал свой торс полностью.
— Последствия прорыва в Золотой Дворец, — ответила за мужчину Эмма и вздохнула, нежно поглаживая его спину и плечи, испещрённые шрамами и отметинами от ожогов и рваных ран, — Теперь, наверное, так и останется…
— До сих пор поверить не могу, что ты… Что вы сделали это! — крякнул Хароныч, — Но оставим этот разговор до завтра…
Ночь и большую часть следующего дня Андрей старался не задумываться о произошедшем и происходящем сейчас в его жизни, просто опасаясь сойти с ума… Они с Эммой разговаривали о том, что касалось только их двоих, ели, выпивали понемногу и, конечно, занимались любовью… В этом, возвращённом им мире физическая близость происходила и чувствовалась несколько иначе: и мужчина, и женщина не пребывали в состоянии постоянной боевой готовности, не ощущали ежечасной потребности в сексе; Господин Советник Вершителей стал менее горяч и безрассуден… Но Андрею и Эмме было так хорошо вдвоём в тишине старой квартиры, что на такие мелочи они просто не обращали внимания…
К вечеру следующего дня снова появился старец, настроение которого стало теперь деятельно-восторженным. Он привёз такую одежду для Эммы, что привёл женщину в полный восторг. Всё оказалось ей к лицу и впору, как и стильный костюм Андрею. Как и обещал, подготовил Хароныч и документы для пары: паспорта, водительские удостоверения, кредитки и прочие необходимые для жизни в этом мире бумажки и карточки. В документах женщины значилось имя — Андреева Эмма Вадимовна.
— Удочерил, значит? — засмеялся Андрей, — А как узнал, что моя красавица Андреева?
— Догадался, — скромно ответил старец, с умилением наблюдая, с каким восторгом женщина обнаружила в своём паспорте штамп о заключении брака со своим возлюбленным.
— Ты ещё и документы подделываешь, Хароныч? — хмыкнул «новоиспечённый муж» Эммы.
— Обижаешь! Всё натурально и официально, только за сверхбыстрые сроки пришлось доплатить…
Этим вечером старец впервые после возвращения вывел их из дома, посадил в новую «Skoda Yeti», немного покатал по Москве и привёз в небольшой, но очень уютный и дорогой, судя по всему, ресторанчик.
— По какому поводу шикуем? — спросил Андрей, закусывая водку прекрасно приготовленными крабами.
— Видишь ли, до меня таки дошла официальная, скажем так, информация о ваших… похождениях и… Я до сих пор не могу прийти в себя! — ответил Хароныч, добровольно взявший на себя обязанности шофёра, а потому сегодня не пьющий, — Это событие можно праздновать неделями, да что там… месяцами! И сегодняшнее застолье — только начало!
— У нас с Эммой другие планы, — проговорил виновник торжества, подливая своей официальной жене какое-то очень старое вино с тончайшим вкусовым букетом.
— Я слушаю и готов сделать для вас всё, что в моих силах! — горячо воскликнул старец и уставился на мужчину с гордостью, — Знаю, что должен, а теперь и многим обязан тебе, Андрюша! А мои возможности, как ты понимаешь, весьма велики…
— Понимаю… Но многого нам не надо, — спокойно произнёс Андрей, — Просто отправь нас с Эммой домой.
— Что? — опешил Хароныч, глядя то на Андрея, то на кивающую в знак согласия Эмму, — Куда это домой?
— Да, именно туда… Ты правильно подумал.
— Но зачем? Здесь у вас будет всё, что пожелаете: новая просторная квартира в любом районе, шикарный загородный дом, увлекательные поездки по всему миру… Думаешь, тебе станет скучно? Но ты можешь, например, написать книгу о своих приключениях. Разумеется, вряд ли кто поверит в её правдивость, но она разойдётся миллионными тиражами, вот увидишь!
— У нас… там… есть дела поважнее, дорогой благодетель! — улыбнулся Андрей.
— Постой-постой, Андрюша… Я понимаю, что там у тебя имеются большие возможности и появились… большие желания… Но и здесь ты можешь осуществлять их, поверь мне! Да простит меня прекрасная Эмма, ставшая в одночасье твоей женой, и женщины у нас здесь не хуже. Если дело в них, и брачные узы тебя не тяготят…
— Прекратите говорить пошлости, Вадим Аронович, — начал закипать Андрей.
— Извини, если что не так, — махнул рукой Хароныч и переключился на женщину, — В тёмном мире, уважаемая Эмма, Вам приходилось делить своего мужчину с другими дамами по определению! Здесь же Вы стали его единственной женой, неужели это не стоит того, чтобы остаться?
— Единственной? — с улыбкой мадонны взглянула на него женщина, — Это только звучит внушительно, как «вечность», как «навсегда»… Андрей отдаёт мне столько тепла, нежности и любви, сколько может и хочет, также как и я ему… Это совершенно не зависит от других, даже самых близких. Это зависит только от него и меня… Да, времени порой не хватает. И здесь, уверена, у любого человека есть стремления, желания, интересы, помимо любимой жены… Мы спешим домой, потому что там нас ждут близкие, прекрасные люди, без которых наше счастье немыслимо! А ещё там есть наше общее дело, которое мы считаем важным и необходимым до такой степени, что без него теряется смысл жизни… Отправьте нас домой, Вадим Аронович!
— Лучше и не скажешь, — с восторженной улыбкой посмотрел на Эмму Андрей, — Нам пора возвращаться.
— Но это… невозможно! — даже обиделся старец.
— Возможно, Хароныч! Возможно, дорогой Вершитель моей судьбы! — продолжал улыбаться мужчина, — Если Ма сказала, что я вернусь ТУДА, значит так и будет!
— Кто сказал? Ух… Я понял! — подскочил на мягком стуле вечно молодой старик, — Ты и вправду говорил с ней и держал её за руку?
— Правда.
— И даже целовал её в губы! — с улыбкой добавила Эмма.
— Простите меня, Господин Андрей и Вы, Госпожа! Но это выше моего понимания… — глаза Хароныча, неожиданно перешедшего с ними на «Вы», норовили выскочить из орбит, — Вы хоть понимаете, с кем были рядом?!
— Теперь уже да, — не переставая глядеть на старца с добродушной улыбкой, ответил мужчина, — Только вернись на «ты», а то мне неудобно…
— Она… Да нет, именно вы помогли ей освободиться из заточения!
— Ей пришлось выйти нам навстречу…
— Это всё из-за Дмитрия и его предательства! — вскричал старец, — Но вы трое уберегли её и помогли ей обрести свободу! Как тебе удалось такое, Андрюша, не укладывается в моей голове… Я сделаю для тебя…
— Умоляю тебя, Хароныч, убавь пафос! Дело, к счастью, сделано… Но у нас там остались те, кем мы с Эммой очень дорожим… Верни нас домой!
— Хорошо, я постараюсь… Ближайший портал через месяц, максимум полтора…
— Месяц? Ты не понимаешь: нас ждут дела, а главное — нас ждут и волнуются за нас люди!
— Я понимаю… Но ты забыл о разнице во времени, Андрюша! Месяц здесь — это полутора суток там…
— Что же, двое суток мы согласимся подождать. Правда, Эмма? — Андрей посмотрел на свою женщину, они улыбнулись друг другу и поцеловались…
Вернув после ресторана парочку к дому, Хароныч, к их удивлению, закрыл автомобиль и вручил ключи с документами Андрею. Оказалось, что машина приобретена сегодня специально для них. Впрочем, наибольшее впечатление на Андрея и Эмму произвёл ни этот факт, а слова старца на прощание:
— Там многое изменилось благодаря вам, друзья мои, и благодаря её освобождению, конечно!
— Что ты имеешь в виду, Хароныч? — заинтересовался и встревожился мужчина.
— Я не знаю, как выразить это словами… Многое изменилось, сами увидите… Там стало светлее!
— Ах, как хорошо! — выдохнула Эмма.
— Тем более, нам надо торопиться! — в тон ей произнёс Андрей.
— Что же ты ещё хочешь сделать там, дорогой мой Андрюша? — взял его за руку старец.
— Этого тоже не расскажешь так просто, — задумчиво проговорил мужчина, — Но если сейчас в тёмном Княжестве стало светлее, то мы попробуем сделать тот мир хотя бы немного добрее… а когда-нибудь… Я хочу зажечь там Солнце!..
Ожидание всегда тягостно, особенно, когда тянет домой. «Молодожёны» быстро нашли себе занятие. Набросав план перспектив там, у себя дома, в тёмном Княжестве, они оба засели за учебную литературу. Большие дела требуют знаний, а их не хватало. Благодаря возможностям всемирной сети, Андрею и Эмме удавалось ускоренно восстанавливать подзабытое, и знакомиться с новым. Не отказывали они себе и в разнообразной культурной программе, два-три раза в неделю выбираясь в кино, на концерт, в театр или музей… Да и в обновлённой обстановке своей квартиры Андрей с радостью, изменившимся за последние месяцы жизни взглядом, просматривал с Эммой старые и новые, но по большей мере уже постаревшие фильме, о появлении которых он узнавал только сейчас. Приобретённый ими музыкальный центр позволял смотреть кино с изумительным звуком, а ещё слушать замечательную музыку — разную и прекрасную… Когда в минуты отдыха Андрей находил очередную композицию, заставлявшую его обращаться в слух и трепетать, он звал в комнату Эмму, чтобы поделиться своей радостью…
«Maybe I, maybe you
Are just soldiers of love
Born to carry the flame
Bringin' light to the dark…»
— пел из динамиков Клаус Майне, вызывая сердечный отклик у слушателей…
Засидевшись дома, они с радостью выходили на прогулки или катались по Москве на своём автомобиле. Эмма боялась скоплений машин на дорогах, как и непривычных ей толп огромного количества людей, и за рулём почти всегда находился Андрей. Частенько они выбирались в город по ночам, когда людские и автомобильные потоки ослабевали. Неторопливо проезжали по знакомым им обоим по Ультра-Москве местам… За двадцать с лишним лет Москва изменилась, даже исторические районы, в одном из которых находился сильно обновлённый ныне прообраз их гостиницы с Золотым номером. Только здесь он предстал перед ними замечательным театром…
Сегодня, почти через месяц после возвращения, «Yeti» нёс их в Измайлово, где в ином мире существовала студия «Альфа» и остров с чудесным бассейном и загадочным подземельем. Объехав почти пустые в это время суток улочки района, подивившись тому, как мало общего осталось у одного и того же места в двух похожих, но таких разных городах, они отправились к здешнему острову. За четверть века отсутствия Андрея, многое изменилось: величественный Храм и другие постройки отреставрировали, а некоторые восстановили из небытия. Ландшафт стал облагороженным и ухоженным, но потерял милую прелесть детства и юности Андрея…
Довольные пешей прогулкой по острову мужчина и женщина вернулись в автомобиль, одиноко дожидавшийся их на стояночной площадке, и двинулись в обратный путь. Но стоило им проехать сотню метров, как свет включенных фар разгоняющейся машины попал на молодую девушку, беспечно переходящую через дорогу. Андрею пришлось экстренно тормозить, чтобы не задеть её бампером. Опустив стекло водительской двери, он уже собрался посоветовать девушке ходить осторожнее, как вдруг она, словно выйдя из оцепенения, набросилась на проезжавших с упрёками, не стесняясь в выражениях:
— Ездят здесь всякие! Пройти спокойно невозможно! Протри глаза, водила! — громко вскрикивала она, подходя вплотную к автомобилю. И тут её лицо попало в полосу света уличного фонаря.
— Катрина?! — уже не слыша и не видя ничего, кроме этого лица, вскричал Андрей.
— Какая я тебе Катрина, старый дурак! Что ещё за фантазии… Катя я, Катька, понял! — всё так же громко кричала она и продолжала поливать бранью застывшего статуей за рулём автомобиля мужчину… Эта, вовсе ни немая, сцена продолжалась до тех пор, пока ожившая первой пассажирка машины, не дёрнула водителя за рукав рубашки и не произнесла неожиданно громким, ломающимся голосом:
— Не надо… Поедемте, Господин Андрей!
— Да, Эмма, — автоматически ответил он и тихонько нажал на педаль акселератора.
Автомобиль ехал очень медленно, а мужчина за рулём смотрел не вперёд, а в зеркало заднего вида, где кричавшая девушка внезапно смолкла и замерла с распростёртыми в жестикуляциях руками и, простояв так несколько секунд, бросилась за машиной бегом. В полной прострации, Андрей остановил автомобиль и вышел наружу, а вслед за ним это сделала Эмма. Боясь совершить лишнее движение, они вдвоём стояли рядом с открытой водительской дверью и ждали, когда девушка добежит до них, не спуская с неё глаз…
— Господин Андрей?! Эмма?! — отчаянно крикнула запыхавшаяся Катя, глядя на них круглыми, непонимающими глазами. Новоявленная жена Андрея, содрогаясь от подступающих рыданий, открыла ей свои объятья и крепко прижала к себе девушку, продолжавшую произносить слова, смысл которых был неясен ей самой: — Эмма? Сестрёнка? Но откуда… откуда… откуда?!
Мужчина не выдержал. Он пересёк асфальт дороги, уселся на бордюрный камень, посмотрел на обнимающихся женщин и зарыдал, содрогаясь всем телом… Катя смотрела на него, не понимая происходящего, а Эмма, не разжимая объятий, гладила её по рыжим волосам и беззвучно плакала… Это не могло продолжаться бесконечно и, Андрей, утерев солёные слёзы, достал трясущимися непослушными руками сигарету, выкурил её в несколько затяжек, а потом усадил женщин на заднее сиденье и погнал машину по опустевшему ночному городу…
Забежав на кухню своей старой квартиры, мужчина схватил бутылку коньяка, первую попавшуюся под руку закуску и ринулся в большую комнату, длительное время служившую жильём Вадиму Ароновичу, а нынче переделанную в гостиную. Там Андрей достал из серванта рюмки, налил себе полную, выпил её залпом и только потом снова наполнил уже три рюмки, упал в кресло и закурил, глядя, на по-прежнему не отходящих друг от друга ни на шаг женщин.
— Катя? — хрипло произнёс он, наконец.
— Да, — ответила ему девушка, несмело улыбаясь, — Это я — Катя, Катрина Ваша… Только я совершенно ничего не понимаю… В больнице мне говорили, что такая амнезия случается от сильного стресса… Позже выдали паспорт на имя Андреевой Екатерины Вадимовны…
— Как?! — в унисон ахнули Эмма и Андрей.
— По документам я — Андреева Екатерина Вадимовна… Что-то не так? — испугалась девушка.
— Всё хорошо, Катюша, не волнуйся, — мягко произнёс мужчина, сам не в силах сдержать волнение, — Что ты помнишь ещё?
— Ничего толком я не помнила из своей прошлой жизни… А теперь появились Вы с Эммой, но я всё равно ничего не могу вспомнить, кроме того, что Эмма — моя любимая сестрёнка, хотя мы совсем не похожи… А Вы… Вы — мой… Господин! Вы — мой любимый Господин! Да?!
— Да, — выдохнул Андрей, подскакивая с кресла, и сейчас же Катрина бросилась к нему на шею, а мужчина кружил её по комнате на руках, покрывая поцелуями родное личико под невероятно счастливыми взглядами Эммы…
Некоторое время они сидели за столом, выпив по рюмке за встречу. Эмоции переполняли их, но разговор не клеился, поскольку Катя по-прежнему знала только кто они, но не понимала, почему это так. Тогда Андрей снова взял девушку на руки, усадил её на кресло, встал перед ней на колени и приложил кончики своих пальцев к её вискам… Через минуту облегчённо улыбнувшись, словно с души его свалился огромный базальтовый валун, он взял её руки в свои, и крепко прижал их к собственным вискам… Эмма тревожно наблюдала, как меняется выражение лица Катрины, как проявляются на нём попеременно страдание и радость, переживания и удовлетворение, отчаяние и восторг, все эмоции и чувства её долгой жизни. Наконец, Андрей и Катя отпрянули друг от друга… Обессиленный мужчина распластался на полу, а Катрина через несколько мгновений сползла к нему с кресла…
«Андрюша, родной мой!» — прошептала она и, обняв, прижалась к нему всем телом. Ещё через минуту Эмма оказалась рядом с ними, уложив головы самых родных ей людей на свои колени… Приходя в себя, мужчина поднял благодарный взгляд на Эмму, а затем перевел его на лежащую рядом с ним на полу рыженькую девушку. Встретившись с ней глазами, Андрей прочитал в них то, чего с такой мучительной жаждой желал с момента их последнего прощального поцелуя в коттедже Вершителя — перед ним была настоящая Катрина, его Катя, живая!
Все серьёзные разговоры были отложены назавтра, но ложиться спать двум женщинам и одному мужчине в старой квартире не хотелось. Уже под утро, немного опьяневший, совершенно расслабившийся и довольный жизнью Андрей сидел, развалившись, на диване в гостиной, освещённой только неярким красноватым светом торшера, с давно налитым бокалом коньяка в руке, слыша, как в соседней комнате щебечут и весело смеются его девочки… Спустя некоторое время голоса стихли, и мужчина подумал, что пора и ему идти в спальню и отдохнуть, как в полуоткрытую дверь гостиной кто-то поскрёбся.
— Да? — негромко и удивлённо произнёс он.
— Господин Андрей? — раздался тихий женский голос, — Позвольте мне зайти к Вам… познакомиться…
— Ну, заходи, коли пришла, — хрипло ответил он, выглядывая в полумраке гостиной рыжеволосую бестию и понимая, что однажды участвовал в похожей сцене и даже чувствовал похожее стремительное возбуждение, только сейчас сердце мужчины билось куда громче и чаще, — Возьми рюмку на столе и… познакомимся!
— Меня зовут Катрина, Господин! — медленно подходила к нему девушка, лицо которой в рассеянном свете торшера выглядело юным, но таинственным.
— Катька, что ли? — вспомнил когда-то произнесённые слова Андрей.
— Ах, Господин… Катрина мне нравится гораздо больше! Наверное, я Вам просто не нравлюсь… Ни капельки?
— Хм… Давай-ка выпьем по глоточку и ты…
— Разденусь? — прошептала девушка, звякнув рюмочкой о бокал мужчины и делая маленький глоточек.
— Разденешься, — кивнул мужчина, чувствуя невероятную энергию, соединяющую их всё крепче, и дикое желание схватить рыжую красотку в охапку.
— Мне очень стыдно, Господин! — произнесла тонким голоском Катрина, возвращая рюмку на стол и снимая через голову тонкий красный пуловер, под которым, разумеется, не оказалось лифчика, — Но я буду самой послушной девочкой…
Андрей усадил девушку рядом с собой на диван и, даже не удивляясь трепету своих рук, дотронулся до знакомой ему, как собственные пальцы, атласной кожи, а потом, отводя руку Кати в сторону, трогая её небольшую, но упругую и такую чувствительную к его ласкам грудь… Дальше последовал взрыв, который случался у них и прежде, только во сто крат сильнее и ярче, ибо эта близость ещё несколько часов назад абсолютно невозможная, стала прекрасной реальностью. Они, вспоминая, наслаждались каждой впадинкой и бугорком тел друг друга и не могли насытиться даже тогда, когда бурный фонтан семени Андрея ударил в глубины лона Катрины, прижатой к нему сверху крепкими и ласковыми руками…
— Андрюшенька! — тихо спрашивала Катя, когда он принёс её голенькую на руках в спальню и уложил рядом с Эммой на кровать, поставленную здесь две недели назад, взамен старого дивана, — Как же получилось, что внешне я не изменилась вовсе?
— Не знаю, Катенька моя! — отвечал Андрей, укладываясь рядом, — Возможно, так и должно было случиться… А скорее всего, произошло ещё одно чудо!
— Это ты — моё чудо! Чудо чудесное, правда, сестрёнка?..
Эмма и Андрей проснулись около полудня одновременно, что у них стало ритуалом в последнее время. Катрина ещё спала, и когда проснувшаяся женщина ушла на кухню варить кофе, поднявшийся с постели мужчина без всякой необходимости всего на несколько секунд дотронулся до висков спящей и вздрогнул, поражённый новым открытием…
Вечером к ним в гости по приглашению Андрея прибыл Вадим Аронович. Женщины наводили лоск на праздничный стол в гостиной, а потому Андрей единолично встречал гостя в прихожей и провожал его к столу.
— По какому поводу торжество? — заинтересовался старец.
— Повод велик! — ответил хозяин квартиры, — Воссоединение семьи!
— Какое воссоединение? Какой семьи? — удивлённо спросил Хароныч и в этот момент увидел Катрину, охнул и снова схватился за сердце, — Ох, знал я, что это случится! Знал и боялся… Сейчас я всё объясню, Андрюша…
— Нет необходимости, мы всё уже знаем сами, — улыбнулся Андрей, усаживаясь за стол.
— Как это? — изумился старец, делая то же самое, — Катя же ничего не помнит!
— Уже помню! — звонко рассмеялась Катрина, присаживаясь по правую руку от своего Господина, напротив Эммы, — Можете спрашивать меня о чем угодно!..
— Ты вернул ей память?! — Вадим Аронович был просто поражён ответам девушки на его весьма заковыристые вопросы, — Но как можно это сделать столь быстро?
— Тактильное считывание и передача информации, — строго научно отвечал Андрей, усмехаясь и наливая по первой, — Не сомневайся. Это… дар, который… открыла во мне Ма…
— Открыла? — засомневался старец, качая головой, чокаясь и выпивая за воссоединение семьи, — Такой дар — тяжёлая ноша, Андрей!
— Догадываюсь… Но я справлюсь.
— Откуда такая уверенность, сынок?
— Уверена Ма, уверен и я…
— Вера… Да, с этим не поспоришь… — Хароныч пребывал в задумчивости, пока не выпили по третьей — за него, вольного или невольного соединителя сердец. Тогда он развеселился и, вроде бы в шутку, спросил Андрея, — А без тактильного контакта сможешь?
— Даже не задумывался об этом… Блюстители кое-что могут, а я… сейчас попробую… — серьёзно ответил мужчина и посмотрел на испугавшегося собственного вопроса старца исподлобья, фокусируясь на его переносице. Через пару минут Андрей вздохнул, улыбнулся и произнёс: — Эмма, что у нас на горячее? Наш дорогой гость считает, что пора перейти к основному блюду.
— Но это слишком простой вывод, который можно списать на твою догадливость или простое совпадение! — недоверчиво смотрел на него Вадим Аронович.
— Кроме того, — с дерзкой улыбкой продолжил прозорливый хозяин квартиры, — он подумывает о том, что ему придётся и Кате поставить в паспорте штамп о заключении брака, а мне, стало быть, второй такой штамп, что вроде бы не принято в нашей стране…
— Андрюша, это невероятно! — вскинул руки и заохал Хароныч, а через секунду снова схватился за сердце, — Уморите вы меня, детки… Так и есть, думал я о втором штампе…
— Хорошая мысль, — захихикала Катрина, — Если моя любимая сестра — официальная жена Андрея, то почему бы и мне не быть ею?
— Не ставь защиту, мой добрый друг! Я не полезу туда, куда не просят. Да и вообще, тяжеловато мне это с непривычки… Но спасибо за науку! — с улыбкой посмотрел Андрей на ошарашенного старца, а затем обратился к Кате: — Я тоже так думаю: если есть такая возможность, этот штампик тебе не помешает… И ещё… Впрочем, об этом позже… Сейчас мы будем есть, пить и веселиться!
Застолье продолжалось полным ходом. Задумавшийся было в очередной раз Вадим Аронович благодаря беззлобному подтруниванию Андрея и Катрины пришёл в себя и с удовольствием принял участие в открытом и безоблачном общении… Только перед чаепитием, когда хозяин квартиры расселся на диване и закурил, старец, уютно расположившись в кресле, вернулся к наболевшей теме.
— С твоими талантами и дарованиями, Андрюша, в нашем мире тебе цены не будет! Подумай об этом хорошенько…
— Уже подумал, Хароныч! Хорошо думал, долго, — отвечал Андрей, — И знаешь… То ли я давно не был здесь, то ли сам я стал другим, но… Душно мне в нулевом мире.
— Конечно, ты изменился, сынок! Столько пережил, возмужал… Но посмотри, как у нас светит солнце, какое голубое небо над головой!
— И деревья шелестят зелёными листьями, и птички поют… Мне очень не хватает этого… в темном Княжестве, — с улыбкой подхватил хозяин квартиры, но, неожиданно, лицо его стало суровым, — Да, там мы живём во тьме, но тянемся к свету… Вы же здесь все под солнцем ходите, а лезете во тьму… У нас там весь город похотью пропах, а люди задумываются о вечном, по любви тоскуют… Тут, как погляжу, борьбу с порнухой развернули, а по телевидению… Хароныч, ты телевизор смотришь? Нет? И правильно делаешь! Для кого снимают эти передачи?! Для добрых людей? Для алчущих знаний подростков? Для сомневающихся, заблудившихся в бесплодных поисках смысла жизни? Сплошь враньё и тьма тьмущая!
— Андрюша, причём здесь ТВ? — кисло произнёс старец, — Там борьба за рейтинг!
— Ах, ну да! — недобро рассмеялся Андрей, — Рейтинг передач, рейтинг политиков, рейтинг популярности звёзд экрана, прости Господи! Ваш рейтинг показывает только одно — меру дерьма! И почти всегда зашкаливает…
— Говномер? — засмеялся в ответ Вадим Аронович, и, увидев непонимающие взгляды мужчины и подсевших к нему на диван женщин, пояснил: — Есть у Галича такие строки: «Всё было пасмурно и серо, и лес стоял, как неживой… И только гиря говномера слегка качала головой. Не всё напрасно в этом мире (Хотя и грош ему цена), покуда существуют гири и виден уровень говна.»
— Сильно! — с удовольствием рассмеялся Андрей, — Надо будет запомнить…
— Кстати, у вас там, в мире номер минус два есть подобное приспособление… Не видел? Ну, как же… Часы на башне, что слева от Дворца, помнишь, Андрюша?
— Так они же стоят на месте, да и стрелка там всего одна… — удивился Андрей.
— Стрелка-то одна, это ты верно подметил, но не стоит она на месте, а очень медленно двигается туда-сюда… И чем сильнее отклоняется эта стрелка от вертикального положения, тем меньше человеческих выделений ощущает Княгиня, и тем больше гневается на своих приближённых, а они на остальных по цепочке… Что же там у тебя хорошего? Монархия? Да нет, хуже — демонизм какой-то вкупе с рабством и бесправием.
— Может и так, — уверенно кивнул Андрей, — Но ты говоришь о том, что знаешь понаслышке… Может, лучше о демократии расскажешь? Любопытно послушать о том, чего нет в мире номер ноль… Да нигде нет, Хароныч, ни у нас, ни у вас здесь, ни за вашим бугром! Есть стремление одних подняться над другими, но не по причине выдающихся человеческих качеств, а за счёт владения инструментом для обрезания голов этих самых других… А демократия может и была когда-то, да мыши её поели…
— А почему же тогда говорят, что в Америке лучше живётся, чем в России, — неожиданно поинтересовалась Катрина, успевшая попривыкнуть к реалиям нулевого мира, — Значит, есть у них демократия, правильные законы и забота власти о простых людях?
— Нет, Катюша… Увы, только обман и воровство. Просто Америка, в лице своих реальных, а не цирковых, торгующих своими физиономиями по ТВ, властителей, ворует у других, а Россия всё больше у себя самой, у тех самых простых людей… Ты не согласен, Хароныч?
— Да хватит тебе о политике… Андрюша, этот мир, нулевой, как ты выразился — арена непосредственной и непримиримой борьбы добра со злом! — наставительно заявил старец, — А когда идёт война…
— Хароныч, ты сам-то слышишь, что говоришь? — возмутился Андрей, — Война — это метод борьбы зла с добром, а не наоборот! Злу, мраку абсолютно наплевать на культурные ценности, а человеческие жертвы, страдания, боль — только пища для тьмы. И чем большее этой пищи, тем лучше, тем темнее… А добро… Ты хочешь сказать, что оно должно быть с кулаками, чтобы защищать ни в чем не повинных людей? Твои толстосумы, проповедующие псевдо-демократию, обжираясь до одури самыми лакомыми кусками, защищают голодных? Защищают гибнущих в их собственной войне за сферы влияния? Защищают верующих в святые ценности, насаждая свой образ жизни, как единственно правильный?.. Добро в нулевом мире просто пытается выжить… не до борьбы ему! А я… Никому я здесь не нужен, ни с талантами своими и дарованиями, ни без них… То есть дарования-то мои пригодятся кое-кому наверняка, а сам я нет. А дома Андрей нужен! Хотя бы нескольким десяткам людей, каждого из которых я люблю и могу назвать тебе по имени… Они верят в меня и ждут…
— Всё-всё, сынок, не горячись ты так… — примирительно произнёс Вадим Аронович, — Через десять дней ты отправишься к ним… В конце концов, то, что удалось тебе там сделать менее чем за полтора года, убеждает… Ну, а последние события… Знаешь, освобождение Ма, как ты её называешь, изменило не только тёмное Княжество… Оно изменило мир в целом! Просто здесь последствия этой истории скажутся не так быстро…
— Через десять дней тебя здесь не будет, мой Господин? — с тяжёлым вздохом спросила Катрина, улучив паузу в споре мужчин, и добавила, — А как же Эмма?
— Твоя сестрёнка отправится со мной, Катенька, — ответил Андрей, заранее ужасаясь неминуемому следующему вопроса, но продолжая, — Однажды ты попросила меня не отпускать от себя Эмму…
— Я помню, Андрюша! — воскликнула Катя и уткнулась носом мужчине в плечо.
— А как же Катрина, мой Господин? — задала за свою любимую сестрёнку тот самый страшный вопрос Эмма.
— Дорогие мои! — заговорил Вадим Аронович, видя, как напрягся Андрей, — Открытие портала в иной мир — задача крайне непростая, поверьте! Открыть его сразу для двоих на порядок сложнее… А для троих… я даже думать об этом боюсь!
— Я всё понимаю, — откликнулась Катя, глаза которой были сухи и полны решимости, — Я знаю, что так надо…
— Ты не всё знаешь, милая, — тяжело вздохнул Андрей, ловя её любящий взгляд, — Конечно, мы обязательно сможем придумать что-нибудь… Но только (вот ведь как смешно!) в нулевом мире ты можешь то, чего нельзя сделать в нашей тьме и чего, увы, не в силах совершить Эмма.
— Что же это, мой родной? — Катрина смотрела на него во все глаза.
— Родить нашего с тобой ребёнка, Катюша!
— Ребёнка? — ахнули Катя и Эмма в унисон, Хароныч закашлялся и вопросительно посмотрел на Андрея, а Катрина изумлённо продолжила спрашивать, — Нашего с тобой?.. Но это же не так просто…
— Конечно, девочка моя, — серьёзно ответил мужчина, — Родить, выходить и воспитать ребёнка — это посложнее портала в мир иной будет… Но ты… уже беременна им!
— Как?! — вздрогнула Катрина и уронила на пол бокал с вином…
— Это правда? — прервала немую сцену Эмма, сбегавшая на кухню за веником, совком, мокрой тряпкой и собирающая осколки, — И… какой срок?
— Теперь уже больше семнадцати часов, — посмотрел на циферблат будильника Андрей, — И не подумайте, что я шучу… Это — чистая правда!
На следующий день Катя не позволила Эмме и Андрею уклониться от ежедневных занятий и даже принимала в них активное участие, а через час после обеда увела мужчину в спальню.
— Андрюша, любимый, у меня к тебе всего один вопрос? — произнесла она, усадив его на край постели, — Ты хочешь, чтобы наш ребёночек появился на свет?
— Очень хочу, Катенька! — совершенно искренне ответил Андрей.
— А ты случайно не знаешь, мальчик там или девочка? — со счастливой улыбкой спросила Катрина.
— Совсем не случайно я знаю, что у нас будет девочка! — не стесняясь нахлынувших чувств, мужчина завалил Катю на постель, и, задрав новую светло-розовую блузку, принялся покрывать поцелуями её животик.
— Ну, перестань… Мне щекотно! — потешно отбивалась рыженькая красотка, — И ты ещё не добился моего согласия!
— Что же мне сделать, чтобы его добиться? — хохотал Андрей, не прекращая поцелуи и опускаясь по животу всё ниже.
— Во-первых, с сегодняшнего дня ты куришь только на балконе или на лестнице…
— Согласен, но при условии, что с завтрашнего дня ты на пару лет забываешь о том, что такое спиртные напитки и прочие вредные для ребёнка вещи…
— Так надолго? — капризно воскликнула Катрина, — Почему?
— А кто будет кормить дочку грудью? Пушкин? — засмеялся мужчина, глядя в глаза такой солнечной сейчас женщины, — Но что же во-вторых, Катюша?
— Во-вторых, и это самое главное, — с чувством произнесла она, крепко схватив Андрея за плечи, — Обещай мне, любимый, что мы ещё увидимся!
— Мы ещё увидимся, — эхом ответил он и добавил, — Мы ещё будем вместе, и ты прекрасно знаешь это!
— Я? — расширив глаза, переспросила Катрина, но тут во взгляде её появился особенный, нездешний блеск, и она, наклоняясь к Андрею с поцелуем, прошептала: — Правда, знаю… Я всегда это знала!..
Через неделю, далеко после полудня в старую квартиру Андрея снова пожаловал Вадим Аронович с цветами и таинственной улыбкой на лице. От вопросов хозяина квартиры он отмахивался, а с девчонками секретничал и хихикал наравне. Перед ужином, когда стол уже стоял накрытым, женщины скрылись в спальне, около получаса чем-то шуршали там, а потом вышли по очереди. Сначала появилась Эмма в красивом фиолетовом вечернем платье, а затем… Катя в платье свадебном! Андрей охнул и растерялся от неожиданности и восторга. Он даже подумать не мог, что его рыжей оторве может быть так к лицу белое, с изысканно-лаконичными линиями, без всяких там рюшечек, завитков и прочих нелепостей, длинное в пол платье. «Принцесса ты моя!» — воскликнул мужчина, и Катрина скромно потупилась… Вскоре слово взял старец:
— Дорогие Екатерина и Андрей! В этот прекрасный день я прибыл сюда, чтобы официально объявить вас мужем и женой… Ну, то есть, наоборот… — сбился Вадим Аронович и с улыбкой достал из внутреннего кармана своего допотопного, но о-очень представительного пиджака два паспорта, — Пока не случилось непоправимое, а штампики ещё свежие, и мы их, в случае чего, пятновыводителем… того… Так вот, одумайтесь и ответьте бедному старику, взвалившему на себя непосильную ношу… Вы, Андрей, согласны взять в жёны присутствующую здесь Екатерину?
— Да, Ваша честь! — с улыбкой произнёс мужчина, уже переодетый в подобающий ситуации выходной костюм.
— Ох, сумасшедший… — тихо прокомментировал себе под нос старец. Катя захихикала, и он обратился к ней: — А Вы, Екатерина, согласны взять в мужья присутствующего здесь Андрея до скончания всех скончаний?
— Так надолго? — наморщила носик Катрина, — Да, согласна!
— В таком случае, официально объявляю вас… парой сумасшедших, то есть…
— Погодите, Ваша честь, а почему Эмму никто ни о чём не спрашивает? — возмутилась невеста.
— В самом деле, — поддержал её жених и внезапно обнаружил, что любимая сестрёнка Кати куда-то скрылась под шумок, — Да где же она?
— Вот я! — Эмма вошла в гостиную в свадебном платье, как две капли воды похожем на платье Катрины, только на ней оно смотрелось не как на принцессе, а как на королеве. Мужчины задохнулись от восторга, а Катя радостно рассмеялась…
— Ну, что же… — откашлялся Вадим Аронович, — Спрошу и Вас, Эмма: согласны ли Вы наравне с Екатериной взять в мужья присутствующего здесь Андрея?
— Да! — с чувством выдохнула женщина.
— Да будет так! — провозгласил старец, доставая из кармана маленькую, обитую бархатом, коробочку, — Данной мне высокой, между прочим, властью объявляю вас мужем и… жёнами! Прошу молодожёнов в знак этого события обменяться кольцами!
— Но моё кольцо давно при мне, Ваша честь! — воскликнул Андрей, демонстрируя перстень, который однажды подарили ему нынешние невесты, — Только переодеть его на безымянный палец затруднительно. После событий у Золотого Дворца это кольцо приросло к моему среднему пальцу раз и навсегда, хотя мне и не нравится это слово…
— Шрамы на твоём теле оттуда же, мой дорогой муж? — Катрина взяла мужчину за руку и заглянула в его глаза, зная ответ.
— Зато голова цела! — кивая, улыбнулся Андрей, — Спасибо Ма и её золотому обручу! Он спас мою голову от повреждений, а её содержимое от помешательства…
— Как?! — вскрикнул, как громом поражённый, Вадим Аронович, — Она сняла со своей головы нимб и надела его на тебя?!
— На время, Хароныч… — вскинув взгляд на старца и нахмурившись, пожал плечами мужчина, — Только на время последнего рывка к Золотому Дворцу…
Андрей надел обручальные кольца на безымянные пальцы правых рук своих женщин, а потом они целовались как-то особенно нежно и проникновенно… Затем последовал лёгкий и непродолжительный ужин, за которым молодой муж двух очаровательных особ потешался, рассматривая свой паспорт, на одной страничке которого стоял штамп о заключении брака с Эммой, а перевернув её, можно было увидеть и штамп о заключении брака с Катей… Вскоре старец покинул их, чтобы не мешать сакральному интиму, как он выразился. Проводив Хароныча, молодожёны выпили ещё по бокалу втроём, и тут Эмма безапелляционно заявила, что у неё первая брачная ночь уже была, и принялась отправлять Андрея с Катриной в спальню…. Однако, Катя попросила паузу. Встав рядом с сестрёнкой, она спросила мужчину:
— А, правда, мы красивые, Господин?
— Очень! — искренне согласился Андрей, удивляясь неожиданному для такой минуты обращению.
— Запомните этот день так же, как и тот, в который окольцевали нас впервые! — продолжила Катрина.
— Впервые окольцевал?.. Но это же… совсем другое…
— Не другое, а то же самое, наш любимый Господин! — заговорила Эмма, — Подойдите к нам и… разорвите воротники наших платьев!
Удивлённый мужчина подошёл к ним и попробовал расстегнуть изящный, поднимающийся высокой стойкой на шее Эммы, ворот белого платья. Женщина отрицательно покачала головой, и тогда Андрей рванул ткань, обнажая тело своей молодой жены почти до с волнением вздымающейся груди. На шее Эммы красовался её кожаный с золотом ремешок, и мужчина поцеловал его, а она поцеловала руку Андрея с памятным перстнем… Подойдя к Катрине, он терялся в догадках, но Катя смотрела на него такими ясными глазами, что мужчина, не задумываясь, порвал воротничок её платья и… увидел под ним такой же ремешок, только немного потёртый.
— Но как? — поразился Андрей, целуя ошейник рабыни и рассматривая сильно потёртую, почти не читаемую надпись на нём.
— Мне отдали ремешок в больнице, сказали, что он был у меня на шее при поступлении, и очень обрадовались, когда я узнала его. А я и вправду узнала, только не могла вспомнить, что он означает… Ошейник сильно потемнел, и я долго отмывала его, приводила в порядок, а потом всюду носила с собой, а надела только сегодня…
Несколько минут Катя и Андрей целовали Эмму, а она подталкивала их к дверям спальни, вздыхая, улыбаясь и стараясь не расплакаться от переполняющей её грудь нежности… В спальне мужчина медленно и бережно раздел свою невероятную жену, и они, словно заново узнавая, любили друг друга до одури, счастливо и безоглядно…
— Ты вспоминай меня, любимый! — шептала Катрина, нежно лаская Андрея, когда безумие осталось позади.
— А я и не забывал о тебе с первого дня, — ответил мужчина и рассказал ей то, чего рассказывать не собирался: о её портрете в главном здании студии, о молчавших и сострадавших людях в чёрном…
— Я знала… — шмыгала носом Катя, — Это было в твоих мыслях, которые ты позволил мне прочесть, но… Спасибо им всем! Они у нас замечательные и… тебе пора возвращаться к ним, мой родной!
— Да… — вздохнул Андрей, — Но и ты вспоминай меня иногда в своей новой жизни…
— Дурачок ты мой! — воскликнула женщина, — Никакой новой жизни не будет! Будет продолжение этой и прекрасное продолжение! Я замужняя женщина, ждущая ребёнка…
— Рыжик мой любимый! — изумился мужчина, — Ты молодая, красивая женщина! Я счастлив, что ты согласилась выносить, родить и воспитать нашего ребёнка, но это не значит…
— Прекрати молоть чепуху, мой дорогой муж! — перебила его Катрина, прекрасно зная, как ему нравится и такая — серьёзная и решительная Катя, — Да, мне двадцать лет по паспорту… Хи-хи… Но у меня в Княжестве было мужчин достаточно, для того, чтобы понять ценность единственного любимого и остановиться, задуматься и заняться воспитанием его дочери… На днях я приступаю к работе помощницей Вадима Ароновича. Он, оказывается, хотел, но не решался предложить мне это сам. Уверена, что польза от меня будет. Жить я буду, уж извини, в этой твоей квартире и ездить на твоей «Yeti» на правах официальной жены… В общем, дел у меня хватит, чтобы вспоминать о тебе с радостью и без страданий. Ты даже не заметил, как много мы фотографировали тебя за эту неделю, но это сейчас не важно… Важно, что ты тоже будешь спокойно работать там, жить полной и беспокойной жизнью, иногда вспоминая о своей Кате и…
— А как мы назовём дочку? — решительно переменил тему Андрей.
— Эммой! — в унисон прошептали они оба и тихо рассмеялись.
— Нет, Андрюша, — покачала головой Катрина, — Имя нашей девочке должна дать её вторая, крёстная мама, без которой ничего бы этого не было… Ведь это и ребёнок Эммы, правда?
— Правда! — радостно откликнулся мужчина…
Проснувшись с рассветом, Андрей тихо скользнул на кухню, украдкой покурил в форточку и отправился в гостиную. Там на диване, не снимая свадебного платья, беспокойно спала его Эмма. Мужчина опустился на колени, лёгкими движениями нежно провёл по её высокому лбу несколько раз… Лицо женщины разгладилось, она успокоилась во сне, а через минуту открыла глаза, и счастливо улыбнувшись, обхватила Андрея за шею, и принялась целовать его лицо. Абсолютно нагой мужчина, тихо и радостно смеясь, взял Эмму на руки и понёс в спальню. Там, в очередной раз, поражаясь её стыдливости, Андрей не торопясь раздел женщину, уложил её на середину постели, рядом со спящей Катей и, несмотря на молчаливые попытки густо покрасневшей Эммы остановить его, начал ласкать её тело горячо и бесстыдно… Когда тела их переплелись и затрепетали, Катрина проснулась, но старательно делала вид, что спит… Позднее Андрей тихо соскользнул с горячего тела Эммы, не переставая ласкать его, и тогда Катя приподнялась и поцеловала сестрёнку во влажную грудь.
— Ты не спала? — ахнула Эмма и снова залилась краской, — Какой кошмар!
— Не говори глупости, — улыбнулась Катрина, — Это было так завораживающе красиво, родные мои!..
Ещё некоторое время они провели в постели втроём, полные любви и нежности друг к другу. Положив мужчину посередине, женщины улеглись ему на плечи и ласкали его переплетающимися руками, как-то особенно глядя друг-другу в глаза.
— Сестрёнка, ты же чувствуешь, что через девять месяцев мы обе станем мамами? — тихо спросила Эмму Катя, и та согласно кивнула и счастливо улыбнулась, — Мы с Андреем просим тебя дать имя нашей общей девочке…
— Мария! — не задумываясь, воскликнула женщина.
— Ух ты… — мужчина посмотрел на неё сначала с удивлением, а затем, поражаясь своей догадке, — Но, может быть, у нас родится маленькая Эммочка?
— Нет, мои родные, только Мария! — уверенно ответила Эмма, — И не надо со мной спорить…
— Очень хорошо, мы и не спорим, — счастливо вздохнула Катрина, — У нас будет Машенька…
Во второй половине дня расставания приехал старец. Мужчины много разговаривали между собой, стараясь не упоминать вслух о том, что нынешний вечер прощальный… Женщины, иногда прислушиваясь к их беседе, что-то обсуждали вдвоём и готовили праздничный ужин, как очередной, а не последний. Тосты за столом произносились соответствующие, поддерживающие атмосферу радушия, а не навевающие тоску. Пили больше обычного, что прибавляло веселья всем, кроме отказавшейся от алкоголя Кати, но она-то шутила и смеялась больше всех…
— Андрюша, а, правда, что у тебя там множество прекрасных рабынь? — решился на пикантный вопрос Хароныч, — Да?! И все они красотки? Я подумал о том, что рыба ищет где глубже, а человек где лучше…
— Значит, я рыба… А женщины разные, — с улыбкой отвечал захмелевший и благостный Андрей, — Каждая из них прекрасна своей индивидуальностью и неповторимостью… Среди них нет случайных фигур, желанных только для удовлетворения похоти, хотя все они появились рядом со мной, казалось бы, по воле случая… М-да, не верю я в случайности… Своё общество не навязывал никому, но каждую из этих женщин я люблю по-своему…
— Это правда, Вадим Аронович! — подтвердила подвыпившая Эмма, перехватывая недоверчивый взгляд старца.
— Это правда! — воскликнула трезвая Катрина, с нежностью глядя на своего возлюбленного, — Но чтобы понять это, нужно побывать там и увидеть… Нет, для этого там нужно жить!
— Quod licet Jovi… — пробормотал старец, — Знаешь, Андрюша, за этот месяц я узнал о тебе столько удивительного, прекрасного, порой не укладывающегося в голове… Не только от тебя узнал. И всё это правда… И еще, правда в том, что я должен бы называть тебя Господином, как часто делают твои удивительные барышни; не спорить с тобой, а просить совета; внимательно слушать твои рассказы и запоминать их, чтобы передать другим; целовать твои руки и ноги, радуясь и гордясь тем, что исполнил Высшую Волю и когда-то познакомился с тобой…
— Ну, ты и загнул, Хароныч! — засмеялся Андрей, не борясь с опьянением. Он хорошо понимал, зачем старец накачивает сегодня его и Эмму алкоголем, — Дорогой ты мой Старец! Последнее время добрые люди наговорили мне столько приятных, а иногда и слишком красивых слов… Спасибо, конечно! Но я отношусь к этим словам, как к продолжению Испытания, которое началось, когда ты поставил меня перед выбором… Я, честно говоря, плохо понимал тогда, что выбираю… Изя, например, регулярно потешался над моими умственными способностями, а я не желаю спорить с ним… И в тот день я выбирал не умом и согласился на твоё предложение, почувствовав нечто особенное… Свой путь, быть может… В общем, никакой я не прекрасный, не удивительный и совсем не Герой! Но я сделал свой выбор и пойду дальше своим путём, осознавая, что нахожусь в его начале, а Испытание моё продолжается…
Проснулся Андрей от шлёпанья босых ног по полу и неясных женских восклицаний. Через минуту в спальню вбежала нагая Эмма и увидев, что он просыпается, вскрикнула:
— Андрей! Господин мой! Мы… Мы…
— Мы дома! — вглядываясь в полумрак спальни и мгновенно просыпаясь, с облегчением констатировал мужчина, — Мы дома, девочка моя!
Некоторое время они, как сумасшедшие, бегали голышом по своему Золотому номеру отеля «Силикон», словно пытаясь убедиться, что это не сон, что они на самом деле вернулись в своё родное, уютное гнёздышко… Дом встретил их таким же, каким его оставили Эмма и Андрей в день начала своего путешествия по подземельям. Более того, на спинках стульев в спальне оказалась развешана и разложена их вчерашняя одежда, а на столике лежали новые мобильники, купленные неделю назад в Москве. Мужчина помнил, что так же происходило его прибытие в Княжество и в первый раз, предполагал подобное и сейчас, но логику и суть процесса объяснить не мог… Впрочем, убедившись в наличии в мобильниках карт памяти, Андрей облегчённо и удовлетворённо вздохнул, кивая улыбавшейся Эмме. Замечательно объёмная память телефонов несла в себе очень важную для них контрабанду из нулевого мира… Немного успокоившись, они почувствовали, что похмелье после вчерашнего застолья всё же даёт о себе знать, и решили, во-первых, никуда не торопиться, а во-вторых, заказать свежего пива из местного, тоже ставшего почти родным, ресторанчика прямо в номер. В ожидании заказа оба влезли под душ, где Андрей почувствовал, что вернулся в Княжество в полной мере, и принялся приставать к Эмме. Жена, со смехом отбиваясь от его ласковых рук и брызгаясь лейкой душа, заявила, что для красоты и полноты ощущений неплохо бы сначала поправить здоровье. Да разве остановишь полного сил, желания и чувств мужчину?..
Заказ быстро доставила личная официантка Господина Советника в ресторане «Силикон» Олеся в привычном белом фартучке поверх форменного короткого платья. С интересом и некоторым смущением рассматривая ещё не вполне обсохших после душа мужчину и женщину, сидящих друг напротив друга за большим столом в гостиной, она принялась с энтузиазмом обслуживать их, разливая пиво по бокалам и раскладывая по тарелкам закуску.
— Вы долго не пользовались услугами нашего ресторана, Господин Советник! И Вы, Госпожа, тоже… — проговорила официантка, — Что-то не так? Вам по нраву другое заведение?
— Не беспокойся, Олеся! В вашем ресторане нам всё нравится, — улыбаясь, ответил Андрей, с удовольствием отхлёбывая из большого бокала тонкого стекла холодное и наисвежайшее светлое пиво с приятной горчинкой, — Некоторое время мы были очень заняты… Думаю, теперь ваше заведение получит удовольствие видеть нас регулярно, а ты, детка, и подавно…
— Это очень приятно слышать, Господин Советник! — с возрастающим смущением произнесла девушка, косясь на Эмму, — Всегда рада Вам услужить… И сейчас… Мне остаться? Я никуда не тороплюсь…
— Э-э-э… — протянул мужчина в сомнении, чувствуя немного подзабытый приступ похоти местного разлива, — Можешь и остаться, наверное…
— Так, милочка! Сейчас я провожу тебя в комнату, где ты отдохнёшь и дождёшься дальнейших указаний! — взяла инициативу в свои руки Эмма. Она встала из-за стола, взяла за руку растерявшуюся, но послушную Олесю и вывела её из гостиной, по пути незаметно ущипнув Андрея за плечо. Через пять минут жена вернулась на своё место и… игриво подмигнула мужчине.
— Куда ты её отвела? — удивлённо спросил Андрей, — Могла бы и отпустить…
— Дорогой муж! — посмеиваясь, ответила Эмма с напыщенной интонацией, — Мы вернулись, а потому Вам, Господин Советник, пора заново привыкать к реалиям тёмного Княжества… Услугами этой милашки нам, возможно, предстоит пользоваться долгое время. Она пока устраивает меня, да-да… И, как я вижу, приятна Вам, а потому, полагаю, должна быть приближена на расстояние вытянутой руки…
— Эмма, я поражён! — воскликнул мужчина, — Ты так изменилась, став моей женой…
— Абсолютно не ревнивой женой, прошу заметить! — искренне засмеялась женщина, — Не пугайся, Андрей! Это я с похмелья такая и от переживаний приятных… Да!..
— Приятные переживания — это очень хорошо, но… Почему ты заинтересовалась этой официанткой? Открой секрет!
— Хорошо, Андрюша! — улыбнулась Эмма, — У тебя есть ещё одна жена, которая заботится о нас обоих! Катрина велела мне не валять дурака и нанять служанку на её место по моему усмотрению… Чтобы и тебе было комфортно и уютно в нашем доме, и мне не одиноко, когда ты занят. Знаю, что ближайшие недели я буду видеть тебя редко… Почему бы прямо сегодня не попробовать, пока только попробовать на роль… моей помощницы такую свеженькую девушку с милыми ямочками на щёчках?
— Без Кати не обходимся? Это радует… — с улыбкой вздохнул Андрей, — И мне как-то понятнее стала твоя инициатива. Хочешь, чтобы я выразил своё отношение к кандидатуре Олеси? Надеюсь, это не единственный, припасённый тобой, вариант?
— Нет, милый, но об этом мы поговорим позднее. А Олеся хорошенькая, да и вправду, может быть полезна так или иначе… Давай спокойно попьём пива, перекусим и… Кроме женских достоинств, проверь её мысли на всякий случай… Девушка будет ждать тебя в кабинете столько, сколько надо…
— Жёнушка моя, и что же ты советуешь делать мне с этой юной грацией в моём кабинете, кроме проверки её мыслей? — с хитринкой в глазах спрашивал насытившийся и закуривший Андрей, всё ещё не вошедший заново в роль Господина Советника Вершителей и испытывавший дискомфорт под дразнящими взглядами жены.
— А твой вынужденный отпуск не остался без следа, — констатировала Эмма, подходя к нему и целуя в затылок, — Вы же хотите её, мой Господин, я вижу! К чему сомневаться, познакомьтесь с этой милашкой поближе… Уверена, это окажется для Вас не трудно и приятно! А потом отправьте её восвояси и возвращайтесь к законной супруге…
Так и не избавившись от сомнений и покачивая головой, мужчина направился в кабинет, на ходу закуривая ещё одну сигарету. А в кабинете на кожаном диване сидела Олеся в белом переднике… на голое тело! Остальная одежда оказалась аккуратно сложенной на стуле. Андрей застыл от неожиданности, но быстро взял себя в руки и понял, что инстинкты Господина благодаря специфической атмосфере Княжества и стараниям Эммы возвращаются к нему ускоренными темпами.
— Ты не замёрзла, детка? — хитро прищурившись, спросил мужчина, в упор разглядывая краснеющую официантку, — Сама такая фантазёрка или Эмма посоветовала?
— Сама… Госпожа только сказала, что если я хочу оказаться ближе к ней и к Вам, то должна быть умненькой девочкой… и готовой к тому, что Вы придёте сюда ко мне… — опустила взгляд Олеся, — Но если я Вам не подхожу…
— Не дёргайся, всё в порядке… Может и подходишь, посмотрим… — успокоительно произнёс Андрей, присаживаясь к ней на диван, — А ты, действительно, хочешь стать ближе?
— Да, если это возможно, Господин Советник! — ответила девушка, вздрагивая от прикосновения руки мужчины к своей голой ножке.
— Те, кто рядом, не называют меня так наедине, — произнёс мужчина, властно, но ласково исследуя чуть прохладное юное тело уже под фартучком.
— Я поняла, Господин! — подрагивая от его ласк, прошептала официантка, — И хочу быть там, где прикажете Вы!
— Даже так, детка? — хмыкнул он, — Но может быть, отложим продолжение нашего знакомства на потом?
— Ах, Господин!.. Я же так хочу понравиться Вам! — горячо воскликнула Олеся, взглянув на него с неподдельным огорчением.
— «Здравствуй, тёмное Княжество, я вернулся!» — подумал Андрей, легко вздохнул и проговорил вслух девушке: — Тогда поцелуй меня…
В этой юной шатенке не было ничего особенного, кроме несомненной свежести и милого личика с ямочками на щеках. Когда Господин Советник увидел её впервые, Олеся показалась ему немного пухленькой, а при ближайшем рассмотрении и наощупь плечи и руки, небольшая грудь и живот, выпуклая попка и ножки невысокой девушки оказались мягкими и податливыми. Губки и язычок официантки тоже были мягкими и приятными, что мужчина хорошо прочувствовал разными частями тела… Олеся предстала перед Господином Советником немного пугливой и не слишком опытной любовницей, но Андрей не считал это недостатком, от которого необходимо решительно и немедленно избавляться. Девушка искренне старалась понравиться мужчине, и ей это удалось…
Через час, задержавшись на несколько минут в душевой, Андрей вернулся в гостиную. Эмма приветливо улыбнулась ему и разлила по бокалам остатки пива из металлического сосуда-термоса. Мужчина благодарно кивнул и сделал глоток…
— Я была права, мой Господин? — скромно спросила женщина, отпив немного жидкости из своего бокала.
— Вероятно, да, Эммочка… — ответил Андрей и неожиданно рассмеялся, — И всё для того, чтобы не готовить еду самой?
— Ох, какой же ты догадливый и деликатный! — прыснула Эмма и весело рассмеялась вслед, — Андрюша, мне очень приятно готовить для тебя домашние котлетки и… всё, что ты пожелаешь, но… когда тебя нет дома…
— Не оправдывайся! В нашем ресторанчике, действительно, хорошо готовят… — сохранял весёлый тон мужчина, — Кстати, чёрных мыслей в голове Олеси не нашлось, и это радует… Знаешь, она мечтает, чтобы Господин Советник Андрей купил их ресторан, в котором она будет обслуживать только его самого и его близких гостей, что жизнь станет тихой и спокойной, стабильной и радостной…
— Думаю, узнал ты и о том, что Господин Советник Андрей невероятно напоминает идеал её мужчины, и она влюбилась в него с первого взгляда, — с доброй улыбкой, прямо как у Ма, подошла к нему Эмма и стала копошиться в его волосах.
— Точно! Но почему так? Мне трудно это понять… Я же не гламурный красавец! Да и в шрамах весь теперь…
— Не заводи этот разговор снова, Андрюша… Ты уже спрашивал об этом, мой любимый. Я не знаю… В конце концов, ты серьёзно думаешь, что у меня самой не случается сомнений? Мне тоже приходят мысли, что я недостаточно привлекательна для тебя, не слишком нужна тебе… Возможно, мне захотелось подтолкнуть тебя к Олесе, чтобы убедиться в собственных чарах… Чтобы ты сравнил, вернулся и… А я могу говорить только за себя, да и то… Я знаю, что люблю тебя, и не хочу разбираться по какой причине. Просто люблю тебя, мой родной, и всё!
— Девочка моя! Я давно никого ни с кем не сравниваю… Сравнивать можно предметы: одежду, пищу, машины, здания, да и то, если они не являются произведениями искусства. А сравнивать людей — значит приравнивать их к предметам, лишать определяющей их суть индивидуальности, а это… обидно… — вздохнул Андрей, сажая женщину на колени, — Умная моя красавица!.. Эммочка, нужно отметить этот день чем-то особенным!
— Да! Исполним мечту Олеси? — она поцеловала мужчину в щёку, а потом в губы, — Купим этот ресторанчик… и отель до кучи!
— Ого, вот это размах! — рассмеялся Господин Советник и обнял свою, такую родную женщину, — Я согласен! Может, и название сменим?.. Нет? Верно, пусть всё остаётся, как в первый день…
Не откладывая дело в долгий ящик, Андрей с Эммой отправились в кабинет, где женщина с любопытством взглянула на кожаный диван, а мужчина достал из сейфа и включил свой ноутбук. Хозяином отеля и ресторана оказался один и тот же человек — Господин Советник Виктор. Это не поразило воображение Андрея, чего-то подобного он и ожидал. Номер телефона Виктора, который дал ему Хароныч, был записан в его новом мобильном, за которым тут же отправилась Эмма. Но тут взгляд мужчины упал на его вай-фон местного производства, оставленный в номере отеля перед отправлением в подземелья. Он, как и предполагалось, работал, ожидая хозяина, и сигнализировал о полученном ещё вчера сообщении.
«Андрей! Срочно нужно переговорить! Позвоните мне, как только сможете.
Виктор.»
- прочитал мужчина.
— Вот так совпадение! — удивился он.
— Так мы не попадём сегодня на студию, — констатировала Эмма, узнав о причине восклицания мужа.
— Ну, мы же решили не торопиться и растянуть удовольствия от возвращения домой! — улыбаясь ей, развёл руками Андрей и уже серьёзно добавил, — С другой стороны, это сообщение нельзя проигнорировать…
— Тогда позвони, не откладывая… Только, пожалуйста, постарайся избежать сегодня визита во Дворец, очень тебя прошу!
— Господин Виктор! — кивнув Эмме и набрав номер, произнёс мужчина в трубку.
— Здравствуйте, Господин Андрей! С возвращением! — послышался в ответ приятный низкий голос мужчины, явно обрадованного звонку, — Я прекрасно понимаю, что у Вас большие планы на ближайшие дни, но нам требуется переговорить по конфиденциальному вопросу, не терпящему отлагательства. Не думаю, что отниму у Вас много времени именно сегодня и готов встретиться на Вашей территории, если Вы посчитаете это возможным.
— Да, я Вас понял. Не желаете отужинать в моём номере, в известном Вам отеле?
— С удовольствием! Буду у Вас в 19:00, годится?
— Прекрасно. Жду. До встречи!
Осмысливая новые обстоятельства, Андрей подумал, что поездку на студию, действительно, придётся отложить на некоторое время, возможно, и до завтра. Сейчас, придя в себя от переживаний последних дней, он готов был отправиться туда в любой момент, но и сваливать все дела в кучу, лишая себя удовольствия всем сердцем пережить возвращение на родную студию не хотелось. «Ладно, будем отталкиваться от разговора с Виктором», — решил мужчина и позвонил на мобильник Олеси.
— Господин Андрей? — сильно удивилась официантка, — Что случилось? Я что-то сделала не так?
— Всё в порядке, детка! Но я уже соскучился, — ухмыльнулся Андрей, на что Эмма тут же ответила, с притворным гневом укусив его за руку, — Ой… Шучу я! Послушай меня, Олеся. Я доволен тобой и, мне нужна твоя помощь…
Мужчина озвучил официантке свои пожелания, относительно сегодняшнего ужина, она же с неподдельным энтузиазмом выразила готовность помочь. Заканчивая разговор с ней, Андрей подошёл к окну и… едва не выронил трубку.
Дав отбой, он нетерпеливыми жестами подозвал к себе Эмму, и они оба уставились на вид из окна кабинета, а потом, перебежав в гостиную, из другого окна на улицы Ультра-Москвы. Там было светло!.. Не так светло, как в мире под Солнцем, конечно… Но в разы светлее, чем раньше. Город утопал в светло-сизой дымке… Андрей посмотрел на часы — они показывали час пополудни. Утро казалось темным, как обычно, а теперь… «Похоже, и у нас дома, день стал отличаться от ночи! А в этом есть и наша с тобой заслуга…» — восхищённо проговорил мужчина, а Эмма кивнула и прижалась к нему щекой… «Поцелуй меня! — тихо попросила она и, набравшись смелости после поцелуев, добавила, — Что-то давно я не слышала комплиментов моим… сиськам!» Андрей счастливо засмеялся, взял женщину на руки и понёс её в спальню… «Только не вздумай снова удалять свои милые родинки, девочка моя! — шептал он Эмме, лаская её чудесную тёплую грудь, — Не надо ничего улучшать и терять своё тепло, столь необходимое мне…»
С половины шестого вечера Олеся трудилась в поте лица, организовывая стол, достойный приёма у Господина Советника, Эмма помогала ей и контролировала процесс в целом. Без двадцати минут семь, Олеся покинула номер со строгим указанием в полной готовности ожидать дальнейших распоряжений. Ровно в семь Эмма в строгом, но очень красивом бордовом вечернем платье открывала дверь Золотого номера высокому импозантному седому мужчине в дорогом костюме и с перстнем Советника на левой руке… Мужчины уважительно посмотрели друг на друга, обменялись рукопожатиями и через минуту перешли на «ты»…
— Я тронут твоим приёмом, Андрей! А стол просто чудесный… — произнёс Виктор через четверть часа застолья, — Но не могли бы мы, не отрываясь от него, перейти к проблемам, который заставили меня ускорить нашу встречу?
— Разумеется, — кивнул хозяин номера, — Надеюсь, Эмма не помешает нашей беседе? Она — моя правая рука и у меня нет от неё секретов.
— Кое-что знаю о Ваших приключениях и подвигах, искренне рад знакомству, уважаемая хозяюшка! — произнёс седой мужчина, уважительно целуя женщине руку, — А рекомендация Андрея позволяет мне не таиться от Вас, разумеется, сохраняя конфиденциальность нашей беседы!
— Прекрасно! — кивнул Андрей, а за ним Эмма, — Мы слушаем Вас…
— Отлично понимаю, что у тебя ко мне накопилась куча вопросов, Андрей. Но отложим их немного… Вы в курсе, что у нас творится? Не совсем? Итак, за время вашего относительно недолгого отсутствия и, как я понимаю, во многом благодаря ему, в Княжестве происходят серьёзные изменения… Днём стало значительно светлее, чем ночью. Уровень особенной воды в бассейнах поднялся настолько, что она вытекает из них ручейками наружу… Но это, так сказать, внешние проявления. Есть и глубинные… Однако, для начала необходимо объяснить вам, кто я такой, не правда ли? Слушайте… Кстати…
— Я проверил номер перед твоим приходом, Виктор, — произнёс Андрей, — Всё чисто.
— Великолепно! Тайные службы Княжества работают по-старинке, но всё же… Ты очень предусмотрителен, и это замечательно… Итак, я занимаю должности заместителя Главного Советника Вершителей и начальника канцелярии Княгини. Учитывая мою более-менее устойчивую связь с высшими мирами…
— Можно сделать вывод, что сейчас мы разговариваем с Резидентом Высшей Воли в тёмном Княжестве под условным названием Ультра-Москва, — после короткой паузы закончил фразу Виктора Андрей.
— О терминах можно поспорить, но, по сути, ты прав, — удивлённо-уважительно взглянул на него Виктор, — По большому счёту, я пришёл сюда прежде всего, чтобы выразить своё восхищение проведённой вами операцией «Золотой Дворец», показавшейся мне в какой-то момент абсолютно невыполнимой, а также выразить свою искреннюю радость по поводу вашего возвращения… Честно говоря, и в это мне верилось с трудом… Оставалось надеяться, что ты не бросишь свои масштабные начинания, Андрей! В общем, я страшно рад, что вы оба здесь, и хочу попросить вас о помощи.
— Вот как? — удивился хозяин номера, — Спасибо за добрые слова, но о какой помощи идёт речь?
— Если честно, Андрей, то я хотел бы, чтобы ты стал, по меньшей мере, моей правой рукой, как уважаемая Эмма является твоей… Наслышан о деятельности твоей студии и считаю это дело — работой колоссальной важности и потрясающе своевременной темой… Я нисколько не преувеличиваю, и понимаю, что ты не согласишься постоянно находиться во Дворце, так? Я и не сомневался… Но уклоняться от деятельности Вершителя, Советника Вершителей, надеюсь, ты не планировал?
— Нет, — очень серьёзно покачал головой Андрей, — Более того, в идеале я хотел бы реформировать весь институт Вершителей, насколько это возможно.
— Что?! Реформировать службу полностью?.. Ты даже не представляешь, как я счастлив это слышать! Мне не под силу заниматься одному этим назревшим, и даже перезревшим, на мой взгляд, вопросом. Но если ты настроен на такую работу, я выложу перед тобой все карты и окажу всемерную помощь и поддержку… У тебя есть наброски проекта и идеи по его реализации?
— Идеи есть, но если мы сейчас начнём обсуждать их… В общем, это разговор на несколько суток, я думаю.
— Нет-нет… Достаточно того, что ты свалил с моей души огромный камень! Вернёмся к этому вопросу, как только ты будешь готов… Через неделю, скажем? Великолепно!.. А пока о делах не менее насущных: светлый день напугал многих… Как же объяснить это в двух словах?
— Проблема вертикальности спермомера? — усмехнулся Андрей.
— Как ты сказал?
— Я имел в виду проблему отклонения стрелки на башне от вертикального положения.
— Ты и это понимаешь? — поразился Виктор, — Каким же идиотом я был, не встретившись с тобой раньше!
— Не согласен. Мы встретились вовремя!.. За последнее время мои знания неизмеримо выросли, а намерения изменились и утвердились… Так что там со спермомером?
— Пока в пределах допустимого, но возможен срыв… Вопрос нужно решать комплексно. Только не говори, что у тебя есть идеи и на этот счёт!
— Есть, — кивнул Андрей, — и я их выскажу тебе через неделю.
— Невероятно, — покачал головой Виктор, — Видишь ли, последние дни голова идёт кругом от свалившихся проблем… Но теперь я уже не один на один с ними, это не может не радовать и… Тогда последний на данный момент вопрос. Я занимаюсь им сам, но он может и тебя коснуться… Часть откровенно преступных элементов и люди, поддавшиеся организованной ими панике, уходят в подземелья. Их цели пока не ясны, но… Позаботься об охране своей студии, в том числе снизу. Думаю, ты понимаешь, о чём я говорю.
— Понимаю. И с подземельями знаком частично… Спасибо за предупреждение!
— Не за что, Андрей. Думаю, это я буду вскоре тебя благодарить… Однако через полчаса мне нужно возвращаться во Дворец… С сегодняшнего дня я на постоянной связи с тобой, и как только будешь готов к долгому предметному разговору, предупреди хотя бы за сутки…
— Хорошо. У тебя работает мобильный во Дворце, как это возможно?
— Почему обязательно мобильный?.. Потом объясню, договорились? — улыбнулся седой Советник, — Нашу встречу желательно организовать в каком-нибудь другом и сверхнадёжном месте…
— Мой коттедж Вершителя, предварительно проверенный, подойдёт?
— Идеально подойдёт! Как же легко иметь с тобой дело, я невероятно рад нашему знакомству! — заключил Виктор, собираясь откланяться, — Могу я что-то сделать для вас обоих?
— Можешь, — улыбнулся Андрей, — Продай мне этот отель и ресторан?
— Шутишь? — не поверил ушам начальник канцелярии Княгини, — Серьёзно? Тогда слушай… Во-первых, это не только отель, но и…
— Портал, — подсказал хозяин Золотого номера, — Если доверишь, мы проконтролируем эту функцию отеля в лучшем виде.
— Тебе доверю! И ещё одной проблемой у меня будет меньше! — заулыбался Виктор, — Порталом мы пользуемся редко, но он, как ты понимаешь, всегда должен быть наготове… Однако, у меня в собственности здесь не только отель и ресторан, но и весь квартал с магазинчиками, борделями, офисами и так далее… Всё заберёшь?
— Всё, — махнул рукой Андрей, — Детали обсудим при встрече, важен… э-э-э… протокол о намерениях!
— Детали, конечно, обсудим… А с оформлением прав что тянуть-то? Где у тебя компьютер? Пойдём, оформим дарственную…
— Что оформим? — не понял новый хозяин отеля.
— Дарственную, — повторил Виктор и весело засмеялся, — Я тебе всё это дарю… Не понимаешь? Передаю в добрые и надёжные руки! Так яснее?..
Через полчаса Андрей стал полноправным владельцем целого квартала в центре Ультра-Москвы с отелем «Силикон» и одноимённым рестораном… Ещё через полчаса в номер прибежала Олеся, чтобы убрать со стола и снова накрыть его для десерта пяти персон. Вскоре в номере появился управляющий отелем Фёдор, страшно обрадованный возвращением Андрея, а пятью минутами позднее директор ресторана Тимофей… Трое мужчин и Эмма сели за стол и принялись пить кофе с коньяком, лакомиться сладостями и курить. Олеся суетилась вокруг стола…
— Господин Советник! Мы с Тимофеем искренне благодарим Вас за оказанную честь, отпраздновать Ваше возвращение в наш отель! — принялся было говорить Фёдор, но покосившись на пятые приборы, спросил, — Мы ждём кого-то ещё?
— Олеся, перестань носиться, как ошалелая, сядь на место! — неожиданно произнёс Андрей. Официантка обалдело плюхнулась на указанное место, Эмма налила ей кофе, а остальным ещё и коньяк, подложила всем пирожные и мороженое, Тимофей и Фёдор пооткрывали рты, а хозяин номера продолжил: — Теперь никого больше не ждём… И собрались мы здесь совсем по другому поводу!
— Давайте поднимем рюмки за нового хозяина этих милых нашему сердцу отеля и ресторана! — провозгласила Эмма, Андрей удовлетворённо кивнул, а остальные с открытыми ртами чокнулись рюмками и вылили их содержимое всё в те же открытые рты.
— Если намёки не доходят, — вздохнул новый хозяин, — объявляю прямо: час назад мы с Эммой стали официальными и единственными владельцами этого квартала в целом, отеля и ресторана в частности!
— Как это? — первой подала признаки жизни Олеся, — Вы — наши Хозяева?!
— Совершенно верно, детка! — улыбнулся Андрей и повернулся к Эмме, — Налей ещё по одной, радость моя! У Олеси дрожат ручки…
— И… И что же будет с нами, Хозяин? — проблеял Тимофей.
— Вот об этом я и хотел поговорить, — кивнул он, поднимая рюмку одной рукой и щёлкая зажигалкой другой, — Ты, Тимофей, остаёшься директором ресторана и готовишься открыть его филиал на моей студии «Альфа». Если сделаешь всё на высшем уровне, будут для тебя и другие предложения.
— Так точно, Господин Советник… и Хозяин! — выкрикнул тот и расплылся в улыбке.
— Отлично. Теперь ты, Фёдор! Остаёшься управляющим отелем, разумеется… Помниться, ты мечтал о расширении? Готовь бизнес-план с одним условием — существующее на данный момент здание отеля «Силикон» никакой глобальной реконструкции в ближайшем будущем подвергнуто не будет. Все вопросы о ремонте или перепланировке только с моего разрешения! Но знай, квартал в нашем распоряжении, а значит, есть повод для размышлений, расширения, дополнения, развития. Думай, предлагай, обсудим…
— Спасибо, Господин Андрей! — по-свойски протянул руку и сжал протянутую в ответ, управляющий отеля, — О таком Хозяине можно было только мечтать!
— Не преувеличивай! — улыбнулся Андрей, — Теперь о тебе Олеся… О чём ты мечтаешь?
— Не поверите, Господин! — горячо ответила официантка, — Мечтала о том, чтобы Вы были Хозяином ресторана, а я прислуживала только Вам и Госпоже Эмме…
— Мечты сбываются? Для начала поступаешь в распоряжение Эммы, не забывая оставаться в курсе дел ресторана… Где ты живёшь? В нашем отеле? Прекрасно. Пока оставляем всё, как есть, только оплачивать твой номер буду я, а там посмотрим…
— О, спасибо, Хозяин! Я всё буду делать… как надо… — порозовела официантка.
— Если мы откроем филиал на Вашей студии, Олесю можно будет перевести туда с повышением, — вставил своё слово Тимофей.
— Посмотрим, об этом говорить рано… Текущие кадровые вопросы имеются?
— У меня хороший повар может уйти… Помните, он для Госпожи Эммы рыбу готовил и жульен? — жалобно проговорил директор ресторана, — Конкуренты переманивают высокой зарплатой, а у меня фондов не хватает…
— Вот Эмма и поговорит с поваром, и этот вопрос решит… Я знаю вашего прежнего хозяина, ему вечно не хватало времени на текущие дела… У меня тоже случаются такие проблемы, но в подобных случаях вы сможете обращаться лично к Госпоже Эмме. У неё достаточно власти, чтобы помочь разрешить ваши трудности… Фёдор, кадровые и другие экстренные вопросы есть?
— Нет, справляемся! Я подготовлю Вам записку о состоянии дел и перспективах развития.
— Вот и отлично! Я в тебе не сомневаюсь…
— Мне остаться, Хозяин? — скромно спросила Олеся, убрав со стола, когда гости ушли, а хозяева, недолго посовещавшись в кабинете, вернулись в гостиную. На часах было около десяти вечера.
— Послушай, детка, а у тебя есть водительские права? — неожиданно спросил Андрей.
— Есть, Хозяин… И машину я вожу хорошо… но редко…
— Ты не пила коньяк? Вот и славно, ещё успеешь… Не хочешь сейчас прокатиться с нами за рулём?
— На Вашей шикарной машине?! — ахнула девушка, — Ужасно хочу!
Сборы длились недолго. Через полчаса, к удовлетворению Эммы переодевшаяся в неброское, но стильное зелёное платье, Олеся сидела за рулём «Мерседеса» Андрея, а Хозяин с Эммой на заднем сидении автомобиля, который стараниями обслуживающего персонала гостиницы сиял чистотой как снаружи, так и внутри, и мягко запустился с готовностью немедленно отправиться в путь… По указанию Господина Олеся аккуратно и немного боязливо вела машину к мосту N 2, миновав который, остановилась у обновлённого здания, украшенного яркой, но не пёстрой, а стильной рекламой новых фильмов, показ которых был объявлен на будущей неделе. Над входом висел анонс: «Внимание! До открытия кино-видео центра осталось 5 дней!» Наверху фасада светилось название: «Кинотеатр «Катрина»». Осмотрев здание снаружи, и заметив через стеклянные двери, что внутри него продолжаются приготовления к открытию, Эмма и Андрей улыбнулись друг другу… Далее, вполне освоившаяся с управлением Олеся, не торопясь, повезла их на восток, тщательно выполняя указания Хозяина… Свернув к острову, они оставили автомобиль на парковке и двинулись к мосту пешком. Из маленького домика охраны рядом со шлагбаумом, закрывавшим несанкционированный въезд на остров, навстречу тройке приближающихся пешеходов появилась фигура охранницы. Андрей узнал её буквально через пару шагов — Софья! Однако и Соня узнала мужчину едва ли не раньше, чем он её, и приглушённо вскрикнув, чуть ускорила шаги навстречу, вглядываясь, и словно не веря глазам своим. Андрей с улыбкой прижал палец к губам, а затем открыл женщине свои объятья…
После тихого, но радостного и очень чувственного приветствия, короткого обмена новостями и уговора позднее поговорить обстоятельно и не торопясь, Эмма с Андреем оставили Олесю у Софьи, а сами двинулись на остров. Стараясь держаться в тени, они тихо подошли ближе к бассейну и увидели необычайную картину. Перед бассейном был возведён небольшой деревянный с виду помост с открытым сейчас занавесом, служивший сценой. Задней стены у сцены не было, декорацией служил сам бассейн с отражавшейся в нём огромной луной. Перед помостом, на установленных там скамейках сидели люди, от вида которых у Андрея радостно защемило сердце. Центральное место занимала Изабелла, явно исполнявшая обязанности режиссёра, а рядом и на соседних скамейках расположились Лена с Аоки, Николай с Натальей, Нира и Нина, Евгения и Лариса, Ильсина, Татьяна и Сергей. За рядами скамеек на ещё одном, совсем маленьком помосте к установленной на штативе камере склонился Павел, а рядом с ним стояла Ирина, устремив взгляд на сцену, куда в эту минуту выходила Ольга в лёгком белом платье с голубыми оборками. Андрей и чувствовал, и до конца не верил, какие слова он сейчас услышит, пока Оля не заговорила со сцены громко и выразительно:
— «Люди, львы, орлы и куропатки, рогатые олени, гуси, пауки, молчаливые рыбы, обитавшие в воде, морские звезды и те, которых нельзя было видеть глазом, — словом, все жизни, все жизни, все жизни, свершив печальный круг, угасли… Уже тысячи веков, как земля не носит на себе ни одного живого существа, и эта бедная луна напрасно зажигает свой фонарь. На лугу уже не просыпаются с криком журавли, и майских жуков не бывает слышно в липовых рощах. Холодно, холодно, холодно. Пусто, пусто, пусто. Страшно, страшно, страшно.» — выждав паузу, девушка вскинула руки и продолжила с чувством произносить монолог своей героини: — «Тела живых существ исчезли в прахе, и вечная материя обратила их в камни, в воду, в облака, а души их всех слились в одну. Общая мировая душа — это я… я… Во мне душа и Александра Великого, и Цезаря, и Шекспира, и Наполеона, и последней пиявки. Во мне сознания людей слились с инстинктами животных, и я помню всё, всё, и каждую жизнь в себе самой я переживаю вновь.»
— «Это что-то декадентское.» — с лёгким сарказмом произнесла слова другой героини пьесы Елена, сидящая на скамейке перед сценой…
Реплики прочих героев озвучивала Изабелла… Андрею стало понятно, что режиссёр устроила здесь, вероятно, одну из первых натурных репетиций, и незаметно подкравшись и спрятавшись у края помоста, он ждал, когда в знакомой ему с юности пьесе вспыхнет конфликт и занавес на сцене будет опущен… Когда момент настал, мужчина запрыгнул сбоку на закрытую занавесом сцену, схватил за руку сдавленно вскрикнувшую Ольгу, жарко поцеловал её и через несколько мгновений показался с девушкой перед зрителями, отдёрнув занавес, со словами, которые помнил довольно точно:
— «Виноват! Я выпустил из виду, что писать пьесы и играть на сцене могут только немногие избранные. Я нарушил монополию!..» — после реплики Андрея возникла абсолютно немая сцена… Сам он слышал только громкий стук собственного сердца и горячее дыхание Оли, стоящей рядом и глядящей на него расширенными глазами, как на чудо. Мужчина продолжал держать паузу… Первой в себя пришла Изабелла, лицо которой осветилось двумя счастливыми звёздами золотисто-карих глаз.
— Ну, нет, мой Господин! Треплев не такой… Я хочу занять Вас в роли Тригорина! — закричала она и с трёх шагов запрыгнула на сцену, где уже сжимала мужчину своими тонкими ручками Ольга.
Когда они втроём в обнимку спрыгнули с помоста, внизу началась сущая куча-мала… Эмма с солнечной улыбкой стояла за спинами людей, и через несколько мгновений они заметили её…
Занавес.
notes
