15. Никто не должен знать
Я хотел бы поговорить с тобой, но никто не должен об этом знать. Никто.
17 июня 2014 года. Когда телефон Терезы завибрировал и она увидела сообщение, на часах было ровно 22 часа и 48 секунд. Все дела были закончены. Она с младшими детьми лежала в спальне в кровати и готовилась ко сну.
Было действительно поздно, но июньские вечера светлые, начались летние каникулы, так что иногда можно было лечь попозже и не вставать до полудня. Они расположились на большой кровати среди подушек и одеял и потихоньку разговаривали. День постепенно сменялся ночью, веки тяжелели. Полусонное, расслабленное состояние. Увидев сообщение, Тереза моментально проснулась и встала. Произошедшее могло означать только одно: Мартин готов признаться, это победа. Ощущение, будто чувствуешь запах миллионов, стирая защитный слой на выигрышном лотерейном билете.
Может быть, «победа» пока слишком сильное слово. В любом случае он хотел что-то рассказать. Оставался последний шаг – вытащить самую важную информацию: место могилы.
Две недели назад, за день до решающего разговора возле трактора, Мартин добавил ее в друзья в «Фейсбуке». Тереза сделала вывод, что к этому времени он выяснил о ней все необходимое. Она не делала из своей жизни тайны, напротив, долгое время демонстрировала себя и свою работу. Портфолио модели и стилиста выложены в Сеть в открытом доступе, как и личные фотографии с детьми и мужем. Вся частная жизнь была описана в ее блогах о материнстве и свадьбах. Да, она их не обновляла, но вся предыдущая работа лежала где-то на просторах Интернета.
Любой сколько-нибудь знакомый с сетями в курсе, что достаточно знать имя, примерную дату рождения и лен, где живет человек, чтобы выяснить его персональный номер и множество других личных данных всего за несколько минут. Сколько стоят дома соседей, за кого они голосуют, какие машины, какая самая распространенная кличка собаки в их квартале. Если у человека редкое имя, информацию найти еще легче. К примеру, Тереза Танг.
Персональный номер открывает доступ ко всем общественным базам данных страны. Всю историю общения с властями и учреждениями можно получить меньше чем за день. История правонарушений: штрафы, суды, долги, доходы, пособия по болезни и даже отзыв человека о местной парикмахерской, который он, недовольный сервисом, отправил в комиссию по защите прав потребителей.
Отвечая на сообщения этим вечером, она нервничала. Женщина предполагала, что у Мартина была вся информация, включая домашний адрес и имена детей. Он вполне мог писать, сидя в машине напротив ее дома. Теперь необходимо осторожно выбирать слова. Появился сталкер, которого она подозревала в убийстве.
Тереза, в свою очередь, тоже много знала о нем и его ситуации. Гораздо больше того, что услышала от полиции, прочитала сама и что рассказали Сара и Мартин. Были свои источники.
– Мне звонили постоянно и из Северной Фёрлёсы, и из Стигтомты.
Жители обеих деревень делились всем, что видели и слышали за день.
– Мы, черт возьми, больше похожи на детективов, чем на организацию по поиску пропавших, – написала Тереза в закрытой группе Missing People в «Фейсбуке». К тому времени она передала по запросу полиции запись состоявшегося у пруда разговора.
Следующий организованный поиск Missing People планировали на выходные 19–20 июня. Информацию специально распространяли по округе, чтобы усилить давление на подозреваемых.
28 мая, добавив Терезу в друзья, Мартин позвонил ей и сказал, что знает медиума, который якобы видел тело Йорана возле каменной стены. По его словам, он мог знать что-то еще, но не хотел ни с кем встречаться, привлекать к себе внимание или попадать в поле зрения полиции. Парень поинтересовался, как быть в такой ситуации.
Тереза ответила, что люди могут рассказать ей о своих мыслях анонимно, она с коллегами приедет на место и посмотрит, полицию привлекать не обязательно. Во всяком случае, пока обстоятельства не прояснятся до конца. Как было с прудом в Северной Фёрлёсе: получили информацию, выехали на место с собаками и провели поиск.
Основываясь на опыте дела Линды Чен, Тереза сразу поняла, чем вызван подобный вопрос: главный подозреваемый заговорил об экстрасенсе, который умеет находить тела. После этой беседы в чате Missing People появилось сообщение:
– Свершилось! Мартин готов разговаривать с нами через «медиума». Они у нас в руках.
Стеллегорден, неделя до праздника середины лета «Мидсоммар», шум мотора, крики, на расстоянии слов не разобрать, но в возгласе слышно отчаяние. Кто знаком с ситуацией, понял бы, что это крик поражения. Со двора выехала машина с прицепом для перевозки лошадей – за рулем Сара, сын Винс рядом в детском кресле. По двору за автомобилем бежал Мартин. Его будущее исчезло вместе с Сарой, когда та повернула на дорогу в сторону шоссе Е22 на север, в сторону Стигтомты. Он замедлил бег, остановился и повернул обратно к дому. На дворе было 11 июня. Мужчина остался наедине со своими мыслями и фантазиями.
Раньше их проблемы в отношениях легко было исправить. Несколько телефонных звонков, десяток СМС-сообщений – и Сара смягчалась. Ему всегда удавалось уговорить ее, убедить. Она снова начинала посылать ему сердечки и ласковые слова, снова становилась на его сторону: «Ты и я». Теперь этого оказалось недостаточно. Она ушла, по ее словам, на сей раз окончательно, потому что хотела жить дальше, хотела, чтобы ее оставили в покое. Она повторяла эту фразу, как заклинание, каждый раз, когда Мартин звонил и умолял вернуться.
Тогда он решил ехать следом и добрался до Тенгсты в три часа ночи. Проехав 48 километров, Мартин был сильно взвинчен. В основном доме шел ремонт. Он был в курсе, поэтому направился к пристройке, где на нижнем этаже стояли станки для производства трубок, а на верхнем расположилась небольшая квартира. Мартин принялся колотить в дверь, потом обнаружил, что та не заперта.
Сцена, разыгравшаяся дальше, похожа на эпизод из мелодрамы. Отвергнутый мужчина возникает на пороге посреди ночи, женщина с грудным ребенком, разбуженная бесцеремонным появлением, и любовник на диване в гостиной.
Так все выглядело для Мартина. В квартире посреди ночи был Йонас Нюдаль, который работал у Сары в «Патенте». Она разрешила ему жить здесь в ее отсутствие в качестве благодарности за помощь в работе. Похоже, их отношения переросли в нечто большее.
Где был Йонас на самом деле – непонятно. Он и Сара впоследствии утверждали, что мужчина действительно находился в гостиной. Хотя в тот момент, когда Мартин вошел в дом, уже был в дверях. Как ни странно, до драки не дошло. Сопровождаемый криками, Йонас вышел из квартиры и направился в дом родителей через дорогу. Он понимал, что Саре и Мартину нужно время поговорить и разобраться.
Пара ссорилась и раньше, в последние месяцы довольно часто, но Сара никак не могла уйти. Она даже обращалась за советом к управделами, думала, что Лювенхауп может помочь: нужен был формальный запрет на нахождение сожителя рядом. Кнут объяснил, что его получить практически невозможно. Мартин не представлял для нее прямой угрозы и никогда не причинял физического вреда.
С другой стороны, моральное преследование может быть основой для принятия судом подобного решения, но необходимы веские доказательства маниакального поведения человека, к примеру, настойчивые СМС, емейлы или что-то подобное. Дело осложнялось еще и тем, что был общий ребенок.
Запрет на приближение легко наложить на человека, который, согласно закону, совершил «преступление против жизни, здоровья, свободы или спокойствия» другого. Мартин в юридическом плане был чист, как свежевыпавший снег. Даже то, что он значился подозреваемым по делу, находившемуся в расследовании, не являлось достаточным основанием. Поэтому приходилось выпутываться из отношений самостоятельно.
Через несколько часов Мартин с сыном на руках постучался к соседям и попросил их присмотреть за ребенком: им с Сарой надо было решить некоторые вопросы. Когда он шел обратно, та выбежала со двора и бросилась в поле, пытаясь сбежать, парень кинулся следом. Сара пробежала метров сто и остановилась. Мартин догнал ее и принялся снова уговаривать.
В очередной раз все та же надоевшая болтовня – о том, как они созданы друг для друга, как Мартин не может без нее жить. Раньше он плел что-то о совместном самоубийстве, чтобы быть вместе вечно. Но Сара выросла из этих отношений, у нее был новый круг общения, новая жизнь. Хотелось смотреть в будущее, а не жить прошлым.
В последующие дни пара часами разговаривала. Многим, кто пережил развод, наверняка знакомы эти бесконечные обсуждения, как жить дальше, даже если ситуация не отягощена подозрениями в преступлении и пропажей мультимиллионера. Люди стараются более-менее рационально взвесить все за и против. Может, вспоминают первую встречу, первые прикосновения, первые объятия, первые поцелуи. Чувство единства, непобедимости: ты и я против всего мира, – как противопоставление всему, что со временем окаменело, покрылось пылью и сломалось, несдержанным обещаниям, жестоким словам.
Позже тем же летом Сара говорила:
– Отец меня предупреждал, что Мартин испортит мне жизнь, настроит против людей, использует меня. Наверное, надо было послушать. Но так ведь и бывает – когда любишь, не видишь недостатков.
Через три дня женщина сдалась, по крайней мере, на словах. Единственный способ заставить Мартина убраться – пообещать вернуться в Северную Фёрлёсу. Сара сказала, что сделает это после того, как закончит дела: нужно было подготовить поставку трубок для Swedish Match.
Добившись своего, он, наконец, уехал домой. Держать руль было больно, потому что он поранил руку – во время одного из долгих разговоров ударил кулаком в стену. Распухший ушиб, травма пусть и небольшая, остро напоминала о собственной беспомощности. В тот пасмурный июньский день накануне праздника середины лета «Мидсоммар» по дороге домой до Мартина стало доходить, что все кончено. Сара бросила его и всю их жизнь в Северной Фёрлёсе. Осталась только пустота.
Нужен был новый план. И в мыслях давно появилась подходящая женщина.
Тереза копалась в телефоне, скользила невидящим взглядом по комнате. Мысли разбегались: пришло сообщение от Мартина. На часах почти полночь, вторник, близился праздник «Мидсоммар». Должно быть, что-то случилось, что привело его в движение.
Главный подозреваемый написал посреди ночи. Она знала, что такой шанс упускать нельзя. Прежде всего надо ответить быстро и дружелюбно.
Тереза Танг: Ок, по телефону или как?
Мартин Тёрнблад: Не знаю. У меня проблемы, поговорить не с кем. Подумал, с тобой приятно общаться, но не знаю, можно ли тебе верить. Вдруг ты все расскажешь моей девушке или еще кому-то. Я же тебя не знаю.
Тереза Танг: Обещаю полную конфиденциальность. Все, что ты мне расскажешь, останется между нами.
Мартин Тёрнблад: Я, может, схожу с ума. Все время думаю о тебе, представляю, чем ты занята. Не знаю, почему. Не хочу ничего разрушить в твоей жизни или в своей, но больше терпеть не могу. Только не говори никому, не хочу огласки. А ты наверняка думала, что у меня для тебя большие новости?
Тереза Танг: Тебе нужно, чтобы тебя выслушали, я постараюсь помочь, чем смогу. Я «знакома» с вами с первого дня, твой отец при встрече отнесся к нам очень тепло.
Тереза отвечала на сообщения в течение нескольких минут. Игра началась. Тактика – быть дружелюбной, но не слишком. Тон сообщений личный, но нейтральный. Не флиртовала, но была приветливой, обещала «помочь, чем сможет». Конфиденциальность должна была связать их общей тайной. Переписываясь с Мартином, она параллельно зашла в «Фейсбук» и сообщила о происходящем в групповом чате Missing People.
– Мария сразу сказала, что Мартин в меня влюблен. Ерунда, подумала я, он просто что-то задумал. Я сказала, что это шанс подобраться поближе. Мари-Луиз забеспокоилась, она считала, что у Мартина не все в порядке с головой, поэтому испугалась за меня.
Переписка по СМС продолжалась, и, похоже, коллега оказалась права: Мартин подбивал к женщине клинья.
Мартин Тёрнблад: … ты почему-то не ассоциируешься у меня с поисками Йорана. Я думаю о тебе и пытаюсь представить твою жизнь. Мне кажется, она у тебя непростая. Ты появилась из неоткуда и заняла в моей жизни более важное место, чем любой другой человек. Может, звучит глупо. Я не знаю, как ты это воспримешь.
Через час переписки они решили созвониться по телефону. Так быстрее и удобнее, во всяком случае, для Терезы: легче расслышать тон, сомнения в голосе, паузы и внушить ему чувство безопасности. Она вышла из спальни, чтобы не разбудить детей, и включила запись разговора.
Уже наступила среда, 18 июня 2014 года. Тереза опустилась в кресло и начала разговор, который мог стать самым важными в ее жизни.
Через 4 часа 6 минут у нее почти полностью разрядился телефон. И очень кстати, потому что к этому моменту разговор зациклился. Стало понятно, что дальше они так не продвинутся, нужна личная встреча в таком месте, где никто не мог бы подслушать. Мартин дал понять, что их с Сарой телефоны прослушивались полицией.
Мужчина на другом конце провода вел разговор совсем не по-мужски, а по-мальчишески. Тереза чувствовала под маской внешнего спокойствия раздражение и злость, с которыми ей нужно было справиться, иначе ничего не получится. Едва сдерживаемая агрессивность в любой момент могла прорваться.
Она не психолог и не владела приемами разговорной терапии, хотя некоторый жизненный опыт имелся. Подобную ситуацию вряд ли можно предвидеть и как-то к ней подготовиться. Тогда, посреди ночи, Тереза была уверена, что Мартин убийца. Она знала, читала это во всем, что он говорил и о чем молчал.
Спрятанному внутри взрослого мужчины маленькому мальчику крайне тяжело давалось общение с внешним миром. Маленький мальчик в больших ботинках. Удастся ли заставить его споткнуться, оступиться, раскрыть секрет – как именно все произошло? Возможно, но только будучи полностью, безгранично открытой в ответ, следовать разговору, интуитивно, шестым чувством предвидеть, какие ответы он хочет слышать.
Придется придумывать и врать, чтобы дать именно ту картинку, которую Мартин хотел видеть, кусочки мозаики, которые идеально дополнили бы его выдуманный мир, при этом не зная наверняка, как именно он выглядит.
В тот момент мир Мартина дал трещину, все существование оказалось под вопросом. Он кричал «Ты и я» в пустое пространство, и оттуда никто больше не отзывался. Нужно было создать видимость родственной души, которая ему так нужна, предоставить опору в пустом пространстве, чтобы он снова мог почувствовать себя значимым, важным и сильным.
Полную правду о гибели Йорана, нюансы планов, договоренностей и физических передвижений не узнает никто. Тереза понимала, что так не бывает. Однако теперь был шанс получить достаточно информации, чтобы раскрыть дело и найти останки.
Распечатка их разговора той ночью заняла 166 страниц А4. Словесное перетягивание каната. Тереза многословно рассказывала о себе и собственных сложностях в отношениях: что тоже разводится, но они с мужем будут собираться вместе, по крайней мере, на Рождество, ради детей, похожая ситуация, только роли поменялись. Как бы между прочим заметила, что на его стороне, и считает, что семью надо беречь. Ей все равно, что говорят в Северной Фёрлёсе. Когда Мартин стал ругать соседей, она молчаливо согласилась, тем самым подтвердив важность его мнения.
Расследование – отдельная тема, этим занимается только полиция. А Тереза представляла организацию, цель которой состояла в том, чтобы найти пропавшего. Она могла помочь Мартину, в чем бы он ни нуждался.
Женщина приближалась к центральному вопросу: Мартин знал что-то большее и важное и хорошо скрывал это, не давая себя раскусить.
Тереза Танг: Правда, тебя выдают некоторые вещи. Язык тела, например.
Мартин Тёрнблад: Да? Я себя выдаю?
Тереза Танг: Да.
Мартин Тёрнблад: Вот как…
Тереза Танг: Да…
Мартин Тёрнблад: И как же?
Тереза Танг: (со смехом) Тебе все перечислить?
Мартин Тёрнблад: Да!
Тереза Танг: Да… Прежде всего, когда Сара рядом. Тогда ты выдаешь себя с потрохами.
Мартин Тёрнблад: Как?
Тереза Танг: Да, язык тела, вообще все. Как ты себя ведешь, когда она рядом. Ваши взгляды.
Мартин Тёрнблад: Да? Не замечал.
Небольшой промах, указанный преступнику частным детективом. Такую мелочь Мартин не смог бы использовать против Терезы. Но она якобы на его стороне и указала на это из добрых побуждений.
Он сидел с телефоном в руке в опустевшем доме Стеллегорден. В первый раз за несколько лет он разговаривал с кем-то, кто не отмахивался от него, как от пустого места. К тому же женщина старше его, симпатичная, знает, о чем говорит. В отличие от Сары, у нее есть решение его проблем.
Мартину казалось, что у них похожие мечты. Она говорила о ферме, о лошадях, о том, как скучала по детскому увлечению верховой ездой, о месте, где дети могли бы играть на свежем воздухе, среди природы. Место, где большие компании могли бы проводить конференции, отель, маленький ресторан. На таких вещах можно зарабатывать. Верховая езда для тех, кто хотел бы попробовать. Стрельба по глиняным голубям. Словом, игровая площадка для взрослых. Тереза намекнула, что у нее есть сбережения для инвестиций, легко было бы открыть дело.
Тереза Танг: Ты знаешь, я же работала моделью. За пару звонков могу набрать несколько танцовщиц. Парни могут приезжать на мальчишники, типа пострелять вместе с девочками в коротких шортах. Думаешь, на таком можно заработать?
Как уже говорилось, в лучшей лжи всегда есть зерно правды. У нее на самом деле была идея, даже мечта о ферме-отеле для проведения конференций на природе. И моделью она действительно работала. Остальное, конечно, ложь. Но Тереза рассчитывала, что Мартин проглотит наживку целиком. Как такое проверить? Не станет же он обзванивать модельные агентства с вопросом, есть ли у женщины контакты в клубах для взрослых? Конечно, нет. Есть вещи, в которые просто хочется верить, не подвергая их скрупулезному анализу. Тереза почти слышала по телефону, как крутятся колесики в его голове. Семена мыслей, которые она посеяла, пустили корни гораздо глубже, чем она могла представить. Интуитивная техника допроса: согласиться с собеседником, а затем предложить альтернативу. Это развязывает людям язык.
– Я говорила о том, что знаю, и развивала эти темы. Вначале, чтобы дать мнимое ощущение преимущества надо мной, я призналась, что налила себе бокал вина. Это была неправда.
Мартин рассказал, что они с Сарой навещали банковские ячейки Йорана после исчезновения.
– Я никогда в жизни не видел столько денег, – сказал он и намекнул, что знает о случившемся с мужчиной.
У него была теория: это «их» рук дело. «Они» – это некая группа людей в округе Северной Фёрлёсы, которые с 1970-х годов отмывают деньги и каким-то образом связаны с тем, что Мартин рассказывал Терезе возле пруда, о двоих неизвестных, которые представились членами Missing People, а на самом деле, возможно, были друзьями Роберга.
Она задумалась, чего он хотел этим добиться, но приняла утверждение. Согласилась, будто сразу поняла, кто «они» такие.
Тереза Танг: Мм. Да. Я подумала, можно ли их поймать.
Мартин Тёрнблад: Нет. Да. Не знаю. Нужны ведь доказательства.
Тереза Танг: Что?
Мартин Тёрнблад: Да вот. Для этого нужны доказательства.
Тереза Танг: Да что доказательства. Я же сказала, через два года никаких доказательств уже толком не будет.
Мартин Тёрнблад: В смысле, Йоран?
Тереза Танг: Да.
Мартин Тёрнблад: Но, да, но его же еще должны найти.
Тереза Танг: Мм.
Мартин Тёрнблад: Да. А это, может, не так и просто.
Тереза Танг: Может, и непросто. Этого я как раз сказать не могу.
Мартин Тёрнблад: А я, может, и… Мне кажется, это невозможно. Тогда ведь… но я же не знаю, может, они на самом деле ничего не сделали. Я не хочу клеветать. Может, это вообще Роберг. С ним же собирались разорвать контракт на аренду.
Близко.
Несколько раз Мартин хотел сказать что-то конкретное, несколько раз сам себя обрывал, будто проверял реакцию. Потом снова перешел на личное, сказал, что Тереза понравилась ему в тот день, когда они встретились возле трактора.
Женщина нечленораздельно хмыкнула в ответ, не стала прямо отталкивать, и продолжила говорить о деле Йорана и своей задаче. Ее долг – найти пропавшего и помочь семье. Тереза была ближе всего к разгадке, когда Мартин внезапно заговорил о том, что у одного из рабочих на их ферме бывают видения. Тот самый экстрасенс. Можно подумать, у половины Смоланда внезапно обнаружились паранормальные способности, или дух Йорана все еще бродил где-то по округе.
Однако в этом разговоре подобной аргументации было не место. Главное – дать Мартину говорить как можно больше, рано или поздно проболтается. Он утверждал, что работник видел знаки того, что тело может быть где-то в полях к югу или к востоку от Стеллегорден.
Мартин Тёрнблад: Это прямо перед нашим домом. Там, где холмы, дубовая роща на склоне холма, где стоит охотничья вышка.
Вот и указал место. Что это? Проверка, чтобы посмотреть на ее действия? Позвонит сразу в полицию или сама отправится искать? Или просто болтовня, пустые слова, которыми он ее забрасывает, пока продумывает следующий шаг, чтобы залезть к ней в голову.
Словесный матч продолжался, стрелки часов приближались к трем. В это время человеческий мозг работает хуже всего. В организме повышается уровень мелатонина – гормона сна, обмен веществ замедляется, температура тела и давление падает. Настолько важный разговор мог, правда, вызвать прилив адреналина.
Шведский режиссер Ингмар Бергман называл этот ночной час «часом волка» и писал, что это «час, когда смерть настигает людей чаще всего, когда глубже всего сон и явственнее всего кошмары. В этот час мука бессонницы становится самой страшной, а призраки и демоны обладают наивысшей силой».
С сугубо научной точки зрения можно поспорить. Летней ночью в это время уже светлеет, в четвертом часу утра солнце показывается над горизонтом.
Тереза чувствовала себя опустошенной, спину ломило, глаза и горло болели от усталости. Телефон чувствовал себя так же: дисплей давно светился предупреждением о низком заряде батареи. Наконец, запищал и отключился. Разговор прервался.
Остаток среды, 18 июня, прошел для Терезы в круговороте разговоров, СМС и сообщений в «Фейсбуке». После пары часов сна ночные рассуждения, воздушные замки и уговоры казались глупыми, едва ли реальными.
Она понимала, что должна позвонить в полицию, дело сдвинулось с места, но у нее все еще ничего не было, кроме собственных догадок и убеждений. Никаких координат, признаний или улик. Сотрудничать с полицией нужно было осторожно, чтобы Мартин ничего не заподозрил. Он должен ей доверять.
В то же время коллеги из Missing People должны были быть в курсе. Во-первых, так честнее: этим делом занималась целая группа людей. Во-вторых, для ее же безопасности. Если что-то пойдет не так, Мартин может съехать с катушек, взять отцовское ружье и отправиться на охоту за самой Терезой или ее мужем, детьми или друзьями. Так она представляла худший сценарий. Необходимо иметь возможность позвонить, позвать на помощь и получить ее быстрее, чем набрав номер 112. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
Сообщения начали приходить уже в десятом часу утра.
Мартин Тёрнблад: Я понимаю, что в моем положении глупо так о тебе думать. К примеру, какие у тебя красивые губы и брови. Ты веселая и интересная. Я хочу узнать тебя поближе. Но если ты не хочешь со мной общаться, я не настаиваю.
Губы – ладно. Но брови? Теперь Тереза была уверена не только в том, что Мартин убийца, но все больше убеждалась, что у него не все в порядке с головой. В клиническом смысле. Образования, чтобы судить об этом, не было, зато достаточно жизненного опыта, чтобы заметить существование проблем с адекватным восприятием мира.
Мартин находился под большим эмоциональным прессом и испытывал огромное чувство вины. Один неверный шаг со стороны Терезы или нелепый вывод со стороны самого Мартина, и все может закончиться плохо.
– Я позвонила Мартинссону и рассказала, что он оказывает мне знаки внимания и что все это крайне неприятно, что мужчина явно нездоров и, возможно, будет дальше меня добиваться. Мне нужна помощь полиции. Он ответил, что перезвонит вечером, но так этого и не сделал.
Нетрудно представить положение и дилемму комиссара. Частное лицо занимается тем, что копается в голове молодого человека, подозреваемого в убийстве, и он почти у нее в руках. Она загнала его в угол странными с точки зрения полиции разговорными методами. Это могло принести очевидную пользу. Тереза располагала возможностями, недоступными им. У Мартинссона практически появился шпион в деле, которое не двигалось с места.
В то же время он не имел права поощрять подобные действия. Это было бы служебной ошибкой. Необходимо и в качестве полицейского, и чисто с человеческой точки зрения думать о ее безопасности.
– Произошедшее стало новым аспектом расследования, – сказала Тереза. – Мартинссон посоветовал оставить это дело, сказал, чтобы я сама с Мартином не связывалась, но, если он сам выйдет на связь, можно ответить.
Мартин написал в тот же вечер:
Мартин Тёрнблад: Есть одна вещь, очень важная для меня. Если между нами что-то будет, я хочу, чтобы твои дети были почти как мои, потому что я ни за что на свете не хочу остаться бездетным. Целую.
Тереза уже не понимала, кто из них владел ситуацией. В принципе она была не настолько глупа, чтобы не понять: Мартин хотел затащить ее в постель. Это было ясно из многочисленных намеков в разговорах и сообщениях. С этим женщина уже сталкивалась и могла избежать подобной ситуации и сейчас. Странным было то, что парень, помечтавший о ней полдня, уже решил строить совместное будущее.
– Он упоминал, что знает, где я живу, и номер машины. Вдруг он заговорил о моих детях. Возникло чувство, что он все про меня разузнал. К тому же постоянно говорил о желании встретиться. Мартинссон предупредил, что этого не должно случиться. А Мартин хотел приехать тем же вечером. Что было делать?
