Глава XXV
Перед тем, как отправиться за призраком, идём в столовую, где выпиваем по чашке сорка. Обращаю внимание, что нашу привычку размещаться на террасах переняли некоторые из сокурсников — пока ищем подходящую, проходим мимо нескольких, где сидят компании. Одну заняли рыжеволосые Кронцы, которых окружает сразу несколько человек. На другой — Тадеш, что-то объясняющий внимательно слушающим студентам. Похоже, вокруг парня формируется что-то вроде небольшого кружка наиболее упорных. И судя по внешнему виду — низкородных. В целом, логично — для студентов из низших социальных слоёв, наличие струны даёт возможность пробиться в высшее общество, открывая весьма широкие перспективы. А для большинства аристократов — просто ценное дополнение к титулу.
Наконец, отыскав никем не занятую террасу, располагаемся там. Отхлебнув горячего напитка, тихо обращаюсь к Эйкару.
— Что именно хранится в твоём тайнике?
Тот довольно усмехается.
— Тебе понравится. Заранее говорить не хочу — пусть будет сюрпризом. Так вы идёте или нет? Я половину Хёница обшарил, прежде чем вспомнил, где укрыл эту вещь.
Киваю ему и коротко пересказываю суть вопроса всем остальным. Допив местный аналог кофе, покидаем террасу следуя за Эйкаром.
Первая часть пути — уже знакомые нам переплетения коридоров Хёница, возле общежития. А вот дальше, призрак ведёт нас по незнакомой территории. Некоторые отрезки маршрута кажутся знакомыми — вроде бы один из перекрёстков я проходил, когда искал комнату для занятий по айвану, а через второй мы спускались на испытание третьекурсников. Но, большая часть коридоров, по которым мы идём, никому из нас не знакома.
Постепенно становится понятно, что говоря о «нижних ярусах», Эйкар ничуть не приукрашивал ситуацию. Мы спускаемся всё ниже и ниже, забравшись так глубоко, что воздух становится прохладным. Айрин пару раз зябко передёргивает плечами, а Тонфой, мрачно оглядевшись вокруг, заявляет.
— Надо было куртку с собой взять. Если мы спустимся ещё этажей на десять — замёрзнем ко всем рицерам.
Летящий впереди Эйкар резко притормаживает и разворачивается к нами лицом, уперев руки в бока.
— Скажи своему нежному другу, что осталось всего три этажа. Ему ещё повезло, что я тогда не отправился к самым последним ярусам, которые сейчас не используются. Вот там действительно можно себе что-то отморозить. Что вы за маги такие — даже не знаете как согреться?
Поняв по лицу, что призрак что-то говорит, Канс было интересуется, что тому надо. Но одновременно с ним, со стороны перекрёстка, расположенного впереди раздаётся громкий вопль, перекрывающий голос аристократа. А следом, слышится протяжный вой. Джойл тянет из-за спины армейскую винтовку, с которой в последнее время не расстаётся, а я хватаюсь за «Эрстон». Эйкар же, крутнувшись на месте, улетает в том направлении, откуда слышались звуки.
Возвращается спустя несколько секунд — вынырнув из стены, яростно орёт.
— Прячьтесь! За вами есть ниши — укройтесь там!
Непонятно, что к нам приближается, но судя по выражению лица призрака, он точно уверен, что при контакте с неизвестным объектом, мы погибнем. Кричу остальным, чтобы отступали за мной и бегом перемещаюсь на десять метров назад, к статуям, о которых говорил старый маг. Они, действительно расположены в двух нишах, по краям коридора. Прячемся за двумя, относительно небольшими каменными драконами, забиваясь в пустое пространство между статуями и стеной. Мы с Айрин занимаем одну нишу, Канс с Джойлом — другую.
Успеваем как раз вовремя — от перекрёстка уже доносится топот ног, явно принадлежащей массивной туше. А через мгновение, мимо нас проносится какое-то подобие громадной лягушки-ящерицы, на четырёх ногах и с большой круглой пастью, из которой торчат человеческие ноги. Несётся дальше по коридору, быстро исчезая из виду и мы медленно выбираемся из укрытия, настороженно смотря в направлении, куда промчалась неизвестная тварь.
Снова услышав звук топота за спиной, разворачиваюсь, поднимая оружие. Но на этот раз перед нами оказывается человек — запыхавшийся третьекурсник с несколькими значками на лацкане пиджака. Остановив свой бег, окидывает нас бешеным взглядом.
— А вы тут что делаете? Какого гхарга первогодкам понадобилось на нижних ярусах?
Переведя взгляд за нашу спину, меняется в лице.
— Она возвращается! Разойдитесь, я ударю заклинанием!
Отступаем к стенам коридоров и парень начинает длинную нотную комбинацию. Навскидку — десятка три-четыре символов. Следом за ней, одновременно бьёт двумя короткими связками. Эффект наступает неожиданный — «лягушку» бросает в разные стороны, с силой ударяя об камень. А сама она, окончательно проглотив жертву принимается подвывать.
— Рицерова селезёнка! Сбился! Бегите, она сейчас всех сожрёт!
На последней фразе, подаёт нам личный пример, исчезая в правом коридоре. Я же, вскинув «Эрстон», открываю огонь. Рядом грохает «Лоун» Джойла, а следом подключаются и Айрин с Тонфоем. Отстреляв пять рунических патронов с разрывными пулями, останавливаюсь, оценивая результат. Быстро становится понятно, что он весьма неутешительный — ранения приближающегося к нам монстра, которого продолжает колотить об стены, затягиваются, буквально на глазах. Выстрелы винтовки проделали в химере сквозные дыры, но и они молниеносно затягиваются. Я даже крови не замечаю — такое ощущение, что под кожей какая-то сплошная масса вещества серого цвета.
Теперь решение третьекурсника удариться в бегство, становится куда более объяснимым. Озвучиваю появившуюся в голове идею.
— Ледяными сферами, все вместе. Потом бежим!
Спустя секунду на существо, сожравшее человека, обрушивается град ледяных снарядов, а мы следуем за третьекурсником. Впереди несётся Эйкар, громко вопящий о тупых балбесах, что не могут даже химеру сделать, как надо. Параллельно с этим, он указывает нам путь, по которому мчится один из предполагаемых виновников происходящего. Как я предполагаю, студент знает, куда бежать и сейчас во весь опор мчится за подмогой.
Погоня продолжается минут десять — преследователь так и держится позади, наращивая скорость, по мере того, как «болтанка» ослабевает. Ещё семь раз бьём по нему ледяными сферами, отшвыривая назад. Пробую ударить парализующей цепью, но в данном случае она не срабатывает. Так же, как потоки огня, сгенерированные в одну из попыток Кансом и Айрин. За это время успеваем преодолеть три подъёма наверх, но всё равно пока остаёмся на нижних этажах университета, где невелик шанс встретить кого-то живого.
Догнав удравшего первым третьекурсника, понимаю, что если он бежал за помощью, то выбрал не совсем верное направление. Помещение, где мы его обнаруживаем, больше похоже на бывшую подсобку какой-то столовой — установленные стойки для хранения хлеба, тележки в которых перевозили еду и прочая утварь. Размеры довольно солидные — видимо, раньше этаж пользовался куда большим спросом среди студентов.
Студент, увидев нас, испуганно отпрыгивает назад, прячась за пустой стойкой, в которой валяется пара засохших булочек.
— Вы привели его сюда? Зачем? Идиоты!
Откидываю барабан в сторону и извлекая патроны, объясняю.
— Считали, что ты бежишь за помощью.
— Где я тут, сожри тебя рицер, кого-то найду? Надо было просто спрятаться от этой твари.
Опустив взгляд на револьвер, нервно хмыкает.
— Пули её не возьмут — там внутри сплошная самозаживляющаяся масса, переваривающая всё в неё попадающее. Она жрёт всё на своём пути.
— Так выруби её связкой! Вас же должны были обучать!
Тот вздыхает, переведя взгляд на вход.
— Угу, должны. Только я на память её не воспроизведу — пытался уже, не вышло.
В коридоре слышится топот ног и спустя мгновение мы уже встречаем химеру ударами ледяных сфер, впечатывающих животное в стену. Третьекурсник тоже бьёт, правда куда более изощрённой нотной связкой, полностью примораживая «лягушку» к стене. Следом пускает в дело ещё одну комбинацию, выбивая одну из запертых дверей, что ведут из помещения и бросается туда.
Пока бежим за ним, в голове возникает понимание, что преподаватели нам вряд ли помогут. Химеру создали учащиеся Хёница. А значит — «спасение рук студентов, дело самих студентов». Единственный вариант — встретить кого-то из более продвинутых третьекурсников. Хотя и этот, по идее должен знать массу куда более эффективных связок.
Вбежав в следующее помещение, оказавшееся комнатой с десятком печей и оставшейся утварью для выпекания хлеба, пытаюсь прояснить этот момент.
— У тебя что, нет ни одного заклинания, которое её прикончит?
На секунду замедлившись, кричит в ответ.
— Есть. Но для них нужно время и жертва. Или алхимическая лаборатория с ингредиентами. А у нас только пустая пекарня и ваше бесполезное железо.
Спустя мгновение исчезает в дверном проёме, а я оглядываюсь вокруг, обдумывая появившуюся после его слов, идею. В помещении всего одна подсохшая булка, но зато есть немало старого теста, прилипшего к противням, сложенным около печей. Вопрос только в том, получится ли у меня выполнить задуманное с таким объёмом. С другой стороны, до нашей столовой, где хлеба намного больше, мы можем и не добежать. Да и даже если получится — химера успеет сожрать немало первокурсников, оказавшихся на пути.
Канс, который уже бросился вслед за третьекурсником, останавливается в дверном проёме, смотря на меня.
— Орн, чего встал? Бежим?
Повернув к нему голову, вижу, что Айрин с Джойлом тоже застыли около входа, вопросительно смотря на меня. Пытаюсь на ходу составить план, сразу озвучивая его.
— Как ворвётся внутрь — бейте льдом. Задача — придержать её, хотя бы секунд на тридцать.
Вижу, как изгибается в немом вопросе, правая бровь Айрин и уточняю.
— У меня есть одна идея с айваном. Попробую использовать. Помощи мы всё равно не дождёмся.
Спустя пару секунд все трое располагаются у стены, около дверного проёма, а я задействую свой айван, пытаясь дотянуться до всего имеющегося в комнате теста, возвращая его в жидкое состояние. Химера появляется, когда как раз начинает что-то получаться. Протиснувшись в комнату, с разинутой пастью бежит в сторону приятелей и сразу отлетает назад, получив по морде десятком ледяных ядер. Вскочив на ноги, почему-то не спешит бросаться в бой снова, а замирает на одном месте. Через мгновение, слышу хлюпающий звук и брюхо монстра расходится в разные стороны. Не прекращая сбор своих конструкций из теста, которое стягивается со всей комнаты в одно место, удивлённо бросаю взгляд на противника и обнаруживаю, что из развернувшегося брюха на пол шлёпается ещё одна «лягушка», отличающаяся только размером — новая, по своим габаритам, напоминает крупного пса.
— Гхаргово дерьмо, она ещё и саморазмножающаяся!
Канс, который судя по голосу, изумлён не меньше меня, снова обрушивает на химеру порцию ледяных сфер. За ним наносят удары Мэно и Джойл. Мелкая «лягуха» пытается броситься вперёд, но врезавшись в выставленной кем-то ледяной щит, отлетает назад. В голову приходит идея, что умей мы работать с камнем, можно было бы замуровать эту пару — обилие материала вокруг позволяет. Но, таких комбинаций мы пока не касались. Как на занятиях, так и при самостоятельном изучении.
В воздухе продолжают мелькать снаряды, сформированные изо льда, а я наконец заканчиваю с первым этапом — на полу красуется небольшой голем, за спиной которого пульсирует шар. Всё, на что хватило имеющегося в комнате хлеба, который я обратил до состояния относительно жидкого теста. Приступаю ко второму этапу — пытаюсь увеличить имеющийся объём. До определённых пределов это возможно — всё упирается в ограничения магических законов и силу айвана. Ключевой момент, чтобы в моём распоряжении оказалось достаточно материала, а верхняя планка увеличения его массы ещё не была достигнута.
Эйкар, летающий кругами по комнате, предпочитает молчать, видимо не желая отвлекать от процесса. Помочь сейчас он всё равно ничем не может. Даже если призраку известна нужная нотная комбинация — сомневаюсь, что я смогу воспользоваться ею с первого раза. Собственно, даже запомнить нужное расположение, каждого отдельного символа, будет проблематично.
Скоро становится понятно, что на подготовку к атаке, мне потребуется отнюдь не тридцать секунд, а куда больше. Проходит не меньше двух минут, прежде чем я заканчиваю приготовления. Теперь на полу выстроилось сразу пять големов, позади которых располагается среднего размера шар, объёма теста в котором хватит на создание ещё пары-тройки «солдат».
Направляю одного из големов вперёд, постепенно приближая его к более крупной химере. Когда та отходит от удара очередной порции льда, подвожу своё творение совсем вплотную и монстр заглатывает его. Вот теперь, самое время проверить мою теорию — если не сработает, то придётся бежать дальше, надеясь, что умчавшийся третьекурсник уже ведёт сюда подкрепление.
Как только голем оказывается внутри химеры, расщепляю его на кусочки и веду их к коже монстра. Если я верно понимаю, всё пространство внутри неё заполнено однородной массой, способной к регенерации. Кожа тоже может достаточно быстро восстанавливаться. Но вот, что будет, если разорвать всю оболочку химеры разом? По идее, внутреннее содержимое должно выплеснуться наружу. И она либо погибнет, либо станет более уязвимой для магической атаки. Пока, ни пламя, ни ледяные ядра, её кожу пробить не смогли. Пули, даже обычные, срабатывают неплохо. Но у нас банально не хватит огневой мощи, чтобы полностью уничтожить её оболочку или хотя бы критично повредить её. А брать с собой гранаты я не стал. Что было явной ошибкой.
Превратив голема в сотни мелких кусков, формирую вокруг каждого «броню» из засохшего и спрессованного хлеба. Одновременно с этим продолжаю наращивать их объём, уже внутри химеры. Каждый из кусков постепенно переваривается и единственный способ сохранить прежнюю массу — увеличивать их уже внутри монстра, компенсируя то, что переваривается. Ощущения странные. А когда внимание дробится ещё на четырёх големов, которых я отправляю вперёд, череп и вовсе начинает плавиться от напряжения. Пару раз я едва не теряю контроль — один из управляемых «солдат» начинает оседать бесформенной кучей теста. С трудом возвращаю ему форму и двигаю всю группу дальше, параллельно контролируя своё «оружие» внутри химеры.
Можно было бы увеличить размер големов, но в таком случае процесс их скармливания был бы куда более сложным — глотай химера их по частям, мне пришлось бы филигранно работать с оказавшимся внутри тестом. Вероятность ошибки и так довольно велика, а при таком раскладе, я бы гарантированно допустил какой-то огрех.
Сейчас, относительно небольшие големы, по одному отважно бросаются на химеру, исчезая в её круглой пасти, усыпанной рядами мелких зубов, похожих на акульи. В перерывах, по ней долбят льдом все остальные, не давая отойти далеко от стены. Краем глаза замечаю, что Айрин уже чуть пошатывается, а по лицу Джойла стекает пот. Многократное и частое использование нотных комбинаций тоже здорово напрягает струну, вплоть до полного истощения. Длительность возможного использования магии, зависит, как от исходной мощи струны, так и от опыта тренировок — грубо говоря, чем чаще ты задействуешь магию, тем более выносливой становится струна. А вероятность того, что она «лопнет», убив тебя, напротив снижается.
Начиная с момента нашего бегства, все остальные точно использовали нотные комбинации не меньше полусотни раз, а сейчас и вовсе бьют практически подряд, без передышки. Что не может не сказываться на их состоянии. Да и я сам чувствую, как бешено вибрирующая ранее струна, начинает иногда провисать, останавливаясь на одном месте. Крейнеры, как ни странно, реагируют относительно сдержанно — перстень пусть и нагрелся, но не палит кожу, а жетон ведёт себя довольно спокойно, чуть подрагивая на груди. Видимо, всё дело в длительности заклинания и множественном контроле, а не его интенсивности.
Скормив химере пятого голема, понимаю, что продолжить в том же духе, я не смогу — и так с трудом выходит контролировать тысячи мелких бронированных кусочков теста, оказавшихся внутри противника. Создание нового голема я сейчас просто не потяну. Либо выпущу из под своего контроля всё остальное, либо не выдержит струна.
Стараясь сосредоточиться, приступаю к третьему этапу — превращаю кусочки хлеба, прижатые сейчас изнутри, к оболочке химеры, в крохотные иглы из прессованного сухого хлеба, располагая их по всей площади кожи. Дальше, разом пускаю их в ход, обеспечивая мощное и разнонаправленное давление на оболочку монстра. На секунду «лягушка» застывает около стены, вспучиваясь в разных местах. А потом, буквально взрывается, заливая всё вокруг серой густой жидкостью, которая сразу же начинает собираться обратно.
«Вырубаю» айван, отпустив контроль над тестом и задействую нотную комбинацию, заливая внутреннее содержимое химеры огнём. Канс бьёт парой ледяных ядер по мелкой «лягушке», а Мэно с Джойлом, подключаются ко мне. После четвёртой струи пламени, понимаю, что дальше использовать магию совсем опасно — внутренности режет от боли, а в голове, как будто звенит колокол. Из всех остальных, только Канс продолжает молотить заклинаниями, нанося удары по свежерождённой химере. От двери слышится слабый голос Айрин.
— Больше не могу — струна не выдержит.
Присматриваясь к запекшейся луже слизи около стены, понимаю, что мы и так справились — масса бывшая внутри химеры больше не пытается стянуться воедино и возродиться. Переведя глаза на Канса, который с остекленевшими глазами создаёт в воздухе очередные ледяные сферы, рявкаю.
— Стой! Мелкую возьмут и пули. Потом лучше ударь огнём, у меня больше не получится.
В первое мгновение, кажется, что парень меня не услышал. Но Тонфой всё-таки реагирует. Чуть повернув голову, ждёт, не создавая новых ледяных снарядов. Спустя секунду помещение наполняется грохотом выстрелов — я выпускаю пять разрывных пуль из «Эрстона», а Джойл отстреливает барабан громадного «Стинни», который виконтесса так и оставила у него. Сама девушка высаживает в монстра содержимое барабана своего второго револьвера. Как итог, порция свинца, в которую входит ещё одна пятёрка разрывных рунических пуль, разносит вторую химеру на куски. Два удара пламени со стороны Тонфоя и от содержимого «лягушки» остаётся только запёкшаяся лужица на полу.
Опустив револьвер, опираюсь спиной на стену. Айрин и вовсе сползает на пол, около стойки для хлеба. Канс, пошатываясь отходит в сторону и усаживается на один из столов рядом с печами. Один Джойл остаётся на ногах, хоть и выглядит так, как будто прямо сейчас грохнется на пол.
— Всё. Разобрались наконец с несчастной химерой. Как для первогодок — неплохо, даже не сдох никто. Теперь, давайте к тайнику, пока сюда зеваки не набежали.
Покосившись на кружащего в воздухе Эйкара, чувствую неудержимое желание выпустить в призрака пулю. Пусть и не почувствует, зато может испугается. Жаль, что «Эрстон» пуст, а расход сил на то, чтобы достать «Веннингтон» кажется чрезмерным по сравнению с порцией возможного удовольствия.
Возможность и желание сдвинуться с места возникают только через несколько минут, когда режущая боль внутри затихает, а молотки, долбящие по голове исчезают. Перезарядив оружие, молча шагаем за призраком с настроением фаталистов. Не знаю, как насчёт остальных, а меня, после этой химеры, будет сложно чем-то удивить.
Как выясняется, мы действительно были совсем недалеко от тайника старого мага. На то, чтобы добраться до него уходит всего несколько минут. Дальше, следуя инструкциям призрака, воспроизвожу комбинацию простейших нот, кажущуюся бессмысленной и один из камней стены отходит в сторону. А спустя пару мгновений, я уже сжимаю в руках вещь, укрытую внутри — короткий простенький нож, у которого из примечательного, только рукоять, вырезанная из какого-то красного минерала.
— Закрой сначала тайник, а потом разглядывай. Если кто-то обнаружит выпавший камень, у него сразу возникнет масса вопросов.
Покосившись на призрака, уставшим голосом отвечаю.
— Диктуй нотную связку. Но если символы мне незнакомы, то всё равно ничего не получится.
Вижу, как на лице Эйкара расплывается довольная улыбка.
— Ноты, что ты используешь — просто ключ. Само заклинание заложено в камни. Весь кусок стены — своего рода артефакт.
Поняв, что я не сильно впечатлён, озвучивает ещё один набор нот, который на этот раз возвращает камень на его место. Что интересно — по словам призрака, положение символов в пространстве не так важно, какую-то роль играет только их очерёдность.
Когда заканчиваю, Канс, внимательно разглядывающий нож в моих руках, вздохнув, интересуется.
— И вот за этим, мы сюда шли? Что он умеет хоть? Пробивать зачарованные доспехи? Отравлять кровь? Заставлять врага хохотать?
Призрак с поджатыми губами, разворачивается к аристократу, подплывая к нему вплотную.
— Жаль, что ты меня не слышишь. А ещё больше я огорчён отсутствием тела, что не даёт преподать тебе урок, заносчивый отпрыск рицера.
Когда он открывает рот, чтобы выдать следующую фразу, перебиваю.
— Если серьёзно — для чего он действительно создан? Понимаю, что это не обычный нож, но…
Эйкар моментально взрывается потоком слов, на этот раз обращаясь ко мне.
— Это уникальный артефакт, созданный мной лично! Единственный, в своём роде. Оружие, которого больше ни у кого нет!
Спустя мгновение, чуть тише добавляет.
— Вернее, были ещё мастера, делающие похожие. Возможно, у некоторых, они получались даже получше. Но, где ты сейчас найдёшь их работы? Ни самих мастеров, ни артефактов — всё сгинуло. А этот — вот, лежит у тебя в руке.
— Так для чего он всё-таки предназначен?
Призрак опускает взгляд на своё изделие и несколько мгновений, как будто любуется им.
— А ты сам как думаешь? Перед тобой один из величайших магов призыва — что он мог изготовить?
Поняв, что я не собираюсь отвечать, раздражённо вздыхает.
— Это артефакт для призыва, на случай, если у тебя нет времени, чтобы использовать даже полевую магию. Достаточно вонзить сталь в живое существо и он всё сделает сам — выкачает из него силу, пробьёт грань между мирами и образует массовый прорыв. Минус в том, что у тебя не будет возможности заключить договор с призванными или установить контроль — они воплотятся самостоятельно, а действовать станут хаотично. Но есть и плюс — никакого следа твоей личной магии, который могли бы обнаружить. Количество призванных и длительность действия прорыва зависят от того, до какого человека тебе удастся добраться. В любом случае — минимум, штук десять существ в наш мир пробьются, даже если ты воткнёшь нож в бок крестьянина.
С куда большим интересом разглядываю оружие, присматриваясь к нему. Замечаю, что красный минерал, из которого сделана рукоять, полность испещрён крохотными символами — руны и ксоты, нанесённые прямо на камень. Более того — подойдя ближе к светильнику, понимаю, что символы есть и внутри самой рукояти. Эйкар, подлетевший следом, довольно ухмыляется.
— Пять слоев камня, наложенные поверх друг друга магией. На каждом — свой набор символов. На самом лезвии их почти нет, только на той части, что утоплена в рукояти. Её ты лучше обмотай чем-то, чтобы прикрыть.
Пересказываю описание артефакта остальным и лица всей троицы меняются. Джойл смотрит на нож с лёгким испугом, а вот Канс и Айрин явно заинтересованы. Виконтесса задумчиво уточняет.
— А если его найдут при тебе? Магия призыва ведь под запретом.
Возмущённый Эйкар взмывает под потолок, откуда раздаётся его голос.
— Мою работу не обнаружит ни один из защитных артефактов. Конечно, в тронный зал я бы с ним не совался — всякое может быть, там стоят артефакты, которые создавали ещё сами схоры. И в покои ректора тоже лучше не заходить. Но это самые защищённые места во всей империи. Больше его нигде не смогут зафиксировать.
Подняв на него взгляд, невольно усмехаюсь. Похоже, призрак и правда гордится своим творением. Осторожно пристраиваю нож за пояс — ножен в тайнике не было, приходится просовывать лезвие под ремень. Спустя пару секунд уже устало бредём по коридору, возвращаясь назад. Поднимаясь по очередной лестнице, нарушаю тишину, снова обращаюсь к призраку.
— Что он вообще там делал? Зачем ты спрятал нож в Хёнице?
— Был у нас спор с одним другом — кто сможет создать лучшее укрытие для магической вещи. Решили проверить на практике, создав по одному тайнику в пределах университета. А чтобы было интереснее — внутрь поместили по артефакту, который должен был служить призом. Правда, ни один из нас так и не нашёл хранилища второго. Видимо, оба оказались хороши.
Ловлю на себе заинтересованный взгляд Мэно и пересказываю историю. Когда заканчиваю, настроение ненадолго поднимается и даже угрюмый Канс пытается шутить. Но и усталость никуда не пропадает, так что спустя минуту, снова переходим в режим тишины. После интенсивного использования струны, ощущения такие, как будто целый день таскал кирпичи на жаре — хочется только рухнуть куда-то и отдыхать.
Когда впереди слышатся голоса, переглядываемся и на всякий случай достаём оружие. Но спустя несколько секунд из-за угла выворачивают группа людей, среди которых замечаем Тескон, что позволяет выдохнуть и чуть расслабиться. Приблизившись, он с ухмылкой оглядывается нас.
— Разорвали и запекли экспериментальную химеру третьего курса? Молодцы. Хоть на что-то годитесь. По плюс тридцать, честно заслуженных баллов каждому.
Выдавив из себя слова благодарности, идём дальше, но, как оказывается, преподаватель озвучил далеко не всё.
— Постойте. Господин Вайрьо, вас к себе вызывает проректор по дисциплине. Будьте добры явиться в течение ближайшего часа.
