Глава 4

Пространство важнее вещей

Я обещаю: эта глава будет о том, как направить свой образ мыслей в сторону расхламления, но побудьте со мной минутку, пока я расскажу о курице.

Еда для комфорта существует, и большинство людей знают, что им нужно, чтобы заесть стресс. Для меня это жареная куриная отбивная, картофельное пюре с подливкой и жареная окра.

Я бы хотела прояснить, что говорю не о жареной курице. Жареная курица – это курица с костями. Мне нравится жареная курица, но люблю я именно жареную куриную отбивную. Жареная куриная отбивная – это куриная грудка без кожи и костей, которую жарят в панировке, как если бы это был стейк в кляре.

Я хорошо понимаю разницу и считаю, что она стоит абзаца в моей книге о расхламлении. И стоит эмоционального объяснения случайному человеку, который завел со мной разговор и ошибочно полагает, что жареная курица и жареная куриная отбивная – это одно и то же.

Я также знаю, что жареная куриная отбивная – это моя личная еда для комфорта, а у других людей может быть свой выбор. Для кого-то это жаркое. Или свиные ребрышки. Или дрожжевые булочки. Или (и я бы хотела, чтобы это был мой случай) смузи из шпината. Моя жизнь была бы намного легче, если бы в моменты стресса или грусти мне помогали смузи из шпината.

Захламление для комфорта тоже существует. К сожалению, как и еда для комфорта, оно не приносит мне добра.

Еда для комфорта кажется такой вкусной, пока я ее ем, но ощущение исчезает сразу после трапезы. Это относится к любой еде, какой бы здоровой она ни была. Но эффект от моей комфортной еды на этом не заканчивается: я ругаю себя за поедание того, что в итоге осложнит мне жизнь. Потому что теперь на мне не застегиваются джинсы.

Когда на мне не застегиваются джинсы, я расстраиваюсь и опять хочу съесть что-то, обжаренное в панировке. Это цикл. Очень плохой цикл.

Ровно то же происходило, когда я набирала вещи, чтобы успокоить мучительные что-будет-если мысли. Будучи превосходным планировщиком всех возможностей будущего, я хватала вещи, потому что видела в них потенциал по решению будущих проблем. Потенциальных будущих проблем. Или потенциальных стихийных идей для будущего. Но чувство, которое я испытывала в момент покупки, быстро проходило.

Например, реквизит для фотографии моего ребенка или чужого ребенка, которую я захочу сделать, если когда-нибудь займусь фото-бизнесом. Реквизит, предположим, в виде коробки-подставки для чистки обуви. Разве не классно будет уже иметь под рукой подставку для чистки обуви, если я когда-нибудь вдохновлюсь и наряжу своих детей и попрошу их изобразить, как они чистят обувь друг другу для ретро фотографии?

Вероятность того, что меня очень расстроит отсутствие подставки для чистки обуви в будущем, была и так очень мала, зато теперь она равнялась нулю.

Но когда я принесла подставку домой, оказалось, что ее некуда поставить, потому что мы обычно не чистим обувь. И у меня не было четкого плана сделать ретро фотографии своих или чужих детей в образе чистильщиков обуви. А потому коробка отправилась в груду вещей на всякий случай.

Тем временем я постоянно жаловалась, что мне трудно делать уборку, потому что некуда деть вещи.

Вот только среди этих вещей уже была коробка-подставка для чистки обуви.

И подобно тому, как короткое удовольствие от жареной куриной отбивной сменялось сожалением, когда джинсы не застегивались, ненужная коробка-подставка раздражала меня, когда мне приходилось двигать ее в поисках действительно необходимых вещей.

Когда я не могла найти нужную вещь, я чувствовала отчаяние и, честно говоря, ненависть к себе. Знать, что у тебя точно есть эта вещь, но совершенно не представлять, в какой именно куче она лежит – хуже всего.

И я всё еще верила, что ценю свои вещи. Я просто знала, что лучше информирована и подготовлена, чем все другие люди в мире, которые не смогли бы даже предположить, зачем кому-то платить хорошие деньги (даже если покупка была очень выгодной) за коробку-подставку для чистки обуви и при этом не планировать когда бы то ни было начищать туфли.

У меня был дар видеть ценность вещей, которую не замечали другие. Я любила и ценила каждый отдельный предмет, который попадал ко мне в дом, а потому я считала, что равным образом ценю все эти вещи вместе.

И хоть я и верила в ценность предметов, попадающих в мой дом, тот факт, что они были свалены в кучу, говорил о том, что мое видение этой кучи было искажено. Я смотрела на гору случайных вещей и чувствовала, что всё в ней было важно. Всё в ней имело ценность, а потому и сама гора вещей имела ценность.

Далее в книге я поделюсь с вами тем, как избавилась от этого чувства и приступила к делу, но сейчас я просто хочу сказать, что заблуждалась. Каждый раз по отношению к каждой куче вещей.

Когда я начала разбирать свои горы полезных вещей, я увидела, что практически всегда соотношение было десять к одному. Десять абсолютно очевидно (даже для меня) ненужных вещей к одной потенциально ценной (для кого угодно, даже для меня) вещи.

Когда я избавилась от очевидно бесполезных вещей, я начала осознавать, что люблю что-то иное.

Я люблю пространство. Открытое пространство. Я даже и не представляла, как люблю пространство, ведь я всё время заполняла его вещами. Каждый ящик, каждая квартира, каждый шкаф были заполнены вещами, которые я считала нужными и ценными.

Когда я избавилась от вещей, мое настроение стало шокирующе быстро меняться, стоило мне увидеть свободное пространство. Полка, на которой лежат одна или две вещи. Практически пустая полка дарила мне счастье, ведь я могла рассматривать и любоваться вещами, которые на ней остались. Оказалось, что это чувство реального счастья нравится мне больше, чем ощущение, что гора вещей могла бы принести мне счастье в будущем.

Мне нравилось открывать кухонный шкаф и доставать оттуда ровно то, что требовалось, а не перебирать и не отодвигать предметы, опасаясь, что они посыплются вниз.

Мне нравилось, что я могу сервировать стол тарелками, чашками и столовым серебром и мне не нужно до этого тратить время на уборку.

Мне нравилось садиться за рабочий стол и писать или заходить в комнату для стирки и приступать к стирке.

Жизнь стала проще, когда вокруг больше не было груд вещей и коробок.

Пространство дороже денег

Мое восприятие ценности было основано не только на эмоциях, но и на деньгах.

Моя любовь к чудесным сделкам на вещи, которые могут пригодиться мне в будущем, повела меня в опасный (хотя в начале и захватывающий) водоворот, когда я начала продавать вещи онлайн. Когда я обнаружила, что могу зарабатывать деньги на сделках по продаже, я стала приносить домой вещи, которые лично мне не нравились, но, как я думала, могли понравиться другим.

И к этим вещам (плюс ко всем другим, которые уже были в доме) теперь был будто бы прикреплен знак доллара. Каждый раз, когда я планировала избавиться от чего-то, мой мозг подсчитывал, сколько я могла бы заработать на продаже.

Я уже старалась устранять вещи из дома и теперь я анализировала и планировала, как выжать всё до последнего пенни из каждой до последней вещи.

Когда я начала ценить свободное пространство, комнаты, где можно двигаться, не натыкаясь на вещи, и возможность оглядеться вокруг, не увидев горы хлама, я наконец поняла, что пространство важнее денег, которые я могла бы получить за свои вещи. Это понимание увеличило скорость моего избавления от вещей.

В начале этой перестройки сознания я считала, что должна заставить себя отказаться от возможной денежной прибыли, чтобы быстрее получить свободное пространство в доме. Но, отпуская вещи, я стала замечать, что у свободного пространства тоже есть своя денежная ценность.

Я часто слышала, что организованные люди по случаю говорили, как важно подумать о том, сколько ты готов заплатить за хранение предмета.

Я не представляла, что они имеют в виду, пока не начала расхламляться. Когда я устранила хлам, мой дом стал казаться больше.

Я всегда связывала размер своего дома с захламлением, так что это стало неожиданным открытием.

Можно проиллюстрировать этот феномен на примере стенного шкафа в нашей главной спальне. Годами он был бесконтрольным местом для хранения. Когда мы покупали этот дом, я была так рада получить гардеробную в своей спальне. На уровне подсознания наличие гардеробной сыграло свою роль в нашем решении, что этот дом стоил своего месячного ипотечного платежа.

Мы выплачиваем ипотеку за дом площадью 2025 квадратных футов. Дом не огромный, но он, определенно, и не маленький в сравнении с другими домами в большей части стран мира.

Если в моей гардеробной 25 квадратных футов, то я плачу (при том, что мои подсчеты верны) около десяти долларов в месяц за это пространство.

Я хочу платить десять долларов каждый месяц за удобную гардеробную. Я не хочу платить десять долларов в месяц за хранение кучи вещей, которыми не пользуюсь. И что еще важнее, я не хочу платить десять долларов каждый месяц за хранение кучи вещей, которыми не пользуюсь, и при этом не иметь возможности войти в гардеробную, за владение которой я изначально согласилась платить эти десять долларов в месяц.

Я больше люблю свой дом за его свободное пространство, а не за коробки и кучи вещей.

Но я прекрасно понимаю ваш скептицизм. Я тоже не верила в это, пока не испытала. Поэтому, пожалуйста, испытайте это сами.

Трезвый взгляд на мою деструктивную бережливость

Повышенной бережливостью я страдала с рождения. Иногда я хвастаюсь этим качеством, но порой оно приносит мне лишь неприятности. После того, как путем расхламления я избавилась от огромного количества своих выгодных покупок, мне пришлось признать, что бережливость влияет на беспорядок в нашем доме.

Стоит прояснить, что дом, вышедший из-под контроля, не станет обязательным результатом такой личной особенности любого человека. Я знаю таких людей (и глубоко восхищаюсь ими), которые покупают нужные им на будущее вещи на распродажах и при этом прекрасно держат свой дом под контролем. Они понимают будущую ценность вещи, покупают ее за минимальную стоимость, кладут ее в определенное место, а потом действительно не забывают о ней тогда, когда она становится нужна.

Тогда – и это очень важно – они могут найти эту вещь.

Я ходила на шоппинг с людьми, которые делают это правильно, и в итоге поняла, какую именно совершала ошибку: я искала потенциальный вариант использования вещи в будущем, а они отмечали реальную практическую ценность, для которой просто еще не пришло время.

Они считали выгодной покупкой то, что решит проблему, с которой они точно столкнутся в будущем. Если жизнь пойдет по плану, их трехлетнему ребенку однажды исполнится пять, и ему понадобится зимняя куртка на пятилетнего ребенка.

Я же совершала выгодные покупки, которые потенциально могут мне пригодиться. Я покупала вещи, будто в запале азартной игры. Я делала ставку на то, что однажды мои мечты исполнятся. Я стану тем человеком, который ремонтирует дорогую, но поврежденную одежду. Я смогу сама починить старую лампу, а мои гости будут восхищенно ахать, слушая рассказ о процессе реставрации.

Моя семья собралась на встречу недалеко от города, где мы прожили четыре года, и воскресным утром мы посетили свою старую церковь. Я была рада повидать друзей, вместе с которыми мы терпеливо растили малышей, а теперь могли обсудить, чем занимаются наши тинэйджеры. Мой муж разговаривал с другими мужчинами, и я услышала, как он смущенно просит прощения за ущерб, нанесенный грузовику одного из них при нашем переезде десятилетней давности.

Я прищурилась и немного склонила голову вправо. Я не помнила об этом случае. Владелец грузовика тоже не вспомнил, поэтому я прислушивалась к объяснениям мужа.

Как оказалось, эти друзья (друзья даже лучше, чем я о них думала) помогли моему мужу оттащить ванну на свалку. Чугунную ванну. Очень тяжелую чугунную ванну.

Я была в полном смятении. Какую такую ванну?

По словам моего мужа, загрузить эту ванну (чугунную и всё такое) в пикап было тяжелым испытанием, при котором повредилась обшивка машины.

Мужчины смеялись над нелепостью отгрузки ванны с нашего заднего двора. Я же была озадачена полным отсутствием воспоминаний об этой ванне и не могла понять, как такая большая штука, с которой было столько возни, просто вылетела у меня из головы.

Когда мы уехали, я стала расспрашивать мужа. Он помнил только то, как сначала мы втаскивали чугунную ванну во двор своего дома, а потом тащили ее со двора.

Постепенно смутные воспоминания начали проступать. В этом доме я впервые столкнулась с заводскими предустановленными ваннами и душевыми кабинами: пластик, из которого они были сделаны, казался мне искусственным, и его было сложно отмыть.

В то время я верила, что однажды стану такой же практичной, предприимчивой и умелой в сфере сделай сам, как люди из моих любимых ТВ-шоу. После ремонта в ванной комнате моих родителей я радостно забрала их идеальную чугунную ванну, и кто-то (вот этого я точно не помню) доставил ее к моему дому в двух часах езды от дома родителей, где она и простояла три года, после чего нам пришлось убрать ее в ходе своего переезда.

В ходе быстрого онлайн поиска я обнаружила, что чугунная ванна без особых изысков стоила около 500 долларов. Мне нравилась мысль о том, что я сэкономила 500 долларов.

Правда, мы так и не собрались заменить свою ванну. И мы жили с чугунной ванной на заднем дворе в течение трех лет. И мы воспользовались помощью своих отзывчивых друзей, чтобы загрузить и перевезти на свалку чугунную ванну, которая никогда и не была нам нужна.

Оглядываясь назад, я понимаю, насколько глупо было хранить эту ванну. Прожив одиннадцать лет в другом доме с такими же пластиковыми ваннами и так и не заменив их, я приняла, что сделай сам мастера из меня не выйдет.

Но на пути расхламления мое понимание ценности тоже изменилось. Если поделить пятьсот долларов на три года, которые ванна провела во дворе, получится, что мы бы сэкономили по 166 долларов в год, если бы использовали ванну по назначению.

Даже если бы мы начали пользоваться ей спустя три года, стоило ли это 166 долларов в год: занятое место на заднем дворе, мозолящая глаза ванна, неудобства для мужа, которому всякий раз приходилось тратить время, чтобы обойти ее с газонокосилкой?

Нет.

Стоило ли хранение ванны на заднем дворе сэкономленных 166 долларов?

И снова нет.

А стоило это того, чтобы четыре или пять взрослых мужчин тратили свое время и силы, оттаскивая ее на свалку?

О боже, нет.

Меня коробит (в прямом смысле слова) от мысли, что я когда-то искренне считала хранение ванны экономным решением.

И пусть бережливая часть меня всё еще пытается вступить в спор с той частью, которая реально смотрит на вещи, я решила, что лучше потрачу время на эти внутренние диалоги. Удивительно выгодная сделка, которая в итоге осложнит мне жизнь, – это совсем не выгодная сделка.