Глава 4

Гуанчжоу – Москва

Переезд в другую страну – это всегда приключение. Хорошее или плохое – это показывают годы проживания на чужбине. В любом случае это всегда новая жизнь, всегда новая страница вашей истории. На новом месте ты, желая того или нет, все равно будешь вынужден адаптироваться под ситуацию. Это изменит тебя, если не полностью, то частично уж точно.

Нам с Димой повезло, что, когда мы переехали в Китай, мы были очень молоды. Энергия била в нас неиссякаемым ключом, и поэтому покорение новой вершины не казалось чем-то пугающим или особенно тяжелым. Но таковы были лишь наши жизненные ресурсы и мысли. На деле все истории с переездами действительно давались нам очень легко. Мы всегда были открыты новому, не боялись сложностей. Когда мы оказались в Китае, нам было по 20 лет, и потому многое из того, что происходило с нами там, мы воспринимали как само собой разумеющееся. Мы как губки впитывали китайский быт и быстро учились вести дела согласно традициям этой страны.

Переезд в другую страну – это всегда приключение. Хорошее или плохое – это показывают годы проживания на чужбине. В любом случае это всегда новая жизнь, всегда новая страница вашей истории.

На новом месте ты, желая того или нет, все равно будешь вынужден адаптироваться под ситуацию. Это изменит тебя, если не полностью, то частично уж точно.

В Китае, как и в России, большим считают город, население которого перевалило за миллион. Мы же жили в Гуанчжоу. Раньше среди «лаовай» его было принято называть Кантон. Сегодня это огромный мегаполис, уступающий по размерам и населению только Пекину и Шанхаю. Официально здесь проживает порядка 14 млн жителей, хотя мы с Димой постоянно слышали цифру 16. Гуанчжоу по сути является столицей южной части Китая. Этот город-порт разросся и вширь, и ввысь. В некоторых районах, даже гуляя в солнечный день, ты все равно будешь оставаться в тени – высотки за высотками. Причем это не только офисные здания и деловые центры, но и огромные «человейники» – жилые небоскребы.

После Благовещенска такие масштабы поражали нас обоих, но никак не давили. Наоборот, мы испытывали какое-то невероятное воодушевление, словно всю жизнь ты плавал на лодочке по маленькому деревенскому озеру и внезапно оказался на яхте в Тихом океане. Даже голова шла кругом первый месяц.

Чаще всего специалисты едут за границу не от хорошей жизни. Мы, понятно, не берем в расчет миллиардеров, которые в один момент бросают все в России и улетают на ПМЖ в Лондон (хотя такие решения тоже принимаются не добровольно). Сейчас я говорю о простых людях. О молодых ребятах, которые пакуют чемоданы в поисках новой работы, новых возможностей. Они либо сами не могут реализовать себя в нашей стране, либо (что случается чаще) наша страна не дает им возможностей для самореализации. В итоге перспективные люди оказываются востребованы за границей. Но, оказавшись там, многие признаются, что нужны они здесь как специалисты, но не личности. Человеческие аспекты, культурная и языковая традиции никому особо не интересны. И тут либо становиться космополитом, либо искать/создавать свой микросоциум, в котором тебя поймут.

Целью нашего с Димой переезда в Китай было желание больше зарабатывать на нашем довольно перспективном бизнесе. Перевозками товаров из КНР на Дальнем Востоке занимались многие, кто жил относительно недалеко от границы. Многие пробовали вести бизнес из России, через агентов и контрагентов. С этого начинал и сам Дима. Но, прикинув, какую часть выручки он должен отдавать за их работу просто потому, что они живут в Китае, Дима принял решение перебраться туда сам. Во-первых, это позволяло сократить логистическую цепочку «продавец – покупатель». Во-вторых, отказ от агентов снижал издержки. Ну а в-третьих, нахождение в Китае позволяло лучше понять внутренний рынок – кто, что и почем предлагает.

Перспективные люди оказываются востребованы за границей. Но, оказавшись там, многие признаются, что нужны они здесь как специалисты, но не личности. Человеческие аспекты, культурная и языковая традиции никому особо не интересны. И тут либо становиться космополитом, либо искать/создавать свой микросоциум, в котором тебя поймут.

Своего потолка в Китае мы достигли где-то на третий год. И хотя наша офисная рутина не изменилась, именно тогда начало появляться ощущение дня сурка – это означало, что здесь мы, похоже, добились всего. С самого начала мы с Димой знали, что Китай – это не навсегда и даже не надолго. Но когда ты все-таки уперся и понимаешь, что на нынешнем уровне тебе уже некуда расти, наступает застой. Все поставленные ранее цели уже достигнуты, все денежные «хотелки» удовлетворены, и уже нет смысла зарабатывать каждый день больше, чем вчера. Наши ежедневные потребности были полностью закрыты: мы одеты, обуты, снимаем комфортное жилье в престижном районе, покупаем натуральные и дорогие продукты или ходим в рестораны, когда лень готовить. Когда нам надоедает суетливый Китай, мы едем в путешествие. Но в определенный момент даже этим ты пресыщаешься, наигрываешься. В какой-то момент, когда мы с Димой прилетели назад в Китай, мы оба поймали себя на мысли, что для нас это как возвращение в клетку.

Работа офиса была отлажена и поставлена на поток. Нашего постоянного присутствия и контроля уже не требовалось, поэтому где-то раз в два-три месяца мы позволяли себе на неделю куда-то улететь. Для нас новые страны были как глоток свежего воздуха. Мы могли испытать новые эмоции, набраться сил и энергии, чтобы затем вновь с головой погрузиться в работу. Благодаря этому мы с Димой убедились, что для нас работа «спринтами» оказалась самой эффективной: постановка цели, два месяца очень плотной работы (порой со сверхусилиями), результат и отдых, разгрузка.

Но когда ты все-таки уперся и понимаешь, что на нынешнем уровне тебе уже некуда расти, наступает застой. Все поставленные ранее цели уже достигнуты, все денежные «хотелки» удовлетворены, и уже нет смысла зарабатывать каждый день больше, чем вчера.

Львиная доля наших клиентов всегда находилась в России. И наша с ними работа через Интернет начала проседать. Хотя к 2013–2014 годам мы фактически захватили все форумы, ориентированные на работу с Китаем. Но сам рынок был довольно узким в силу своей специфики: это не просто купля-продажа любых товаров в России, а именно доставка из Китая в нужных объемах в нужные сроки. Но, пожалуй, ключевым фактором снижения потока клиентов стал курс доллара. За короткое время он сильно скакнул вверх, что сказалось на ценах – нашим клиентам из России стало невыгодно покупать в Китае.

С кем мы тогда работали? В основной своей массе это были мелкие фирмы и индивидуальные предприниматели. Выручку нам приносили не объемы заказов, а их количество. Но когда в конце 2014 года доллар с 30 поднялся до 60 и даже ненадолго дошел до 80 рублей – наши клиенты отвалились. Это было сопоставимо с тем, как если бы в небольшое озеро кинули несколько тротиловых шашек, и вся местная рыба всплыла брюхом кверху. Мы с Димой поняли, что забрасывать сети на вымершем мелководье не имело смысла. Нужно было искать рыбу покрупнее и ловить ее куда профессиональнее. Мы видели, что некоторые транспортные компании сформировали свой основной клиентский пояс из 10–15 крупных предприятий и их работа ведется не по разовым договорам, как у нас, а по контрактам. Этих ребят тоже штормило в валютный кризис, но, поскольку их российские клиенты были более устойчивы, партнеры в Китае тоже оказались на плаву. В отличие от нас.

Работа «спринтами» оказалась самой эффективной: постановка цели, два месяца очень плотной работы (порой со сверхусилиями), результат и отдых, разгрузка.

Вполне логично, что клиенты из России платили нам в рублях. А вот постоянные издержки у нас были уже в долларах. Аренда большого офиса и склада, зарплаты сотрудников – примерно полторы тысячи долларов на человека… Скажете, много? Возможно, но не для Гуанчжоу. Напомню, это третий по величине город в Китае, фактически одна из столиц. Еда, жилье, прочие текущие расходы. Если собрать все воедино, то все равно получалось очень и очень много. И оказавшись в такой ситуации, мы с Димой начали приходить к пониманию того, что «голову» надо переносить туда, где ее легче будет содержать и где «выхлоп» будет больше, то есть в Россию. С одной стороны, мы снижаем затраты из-за большой разницы курсов валют. С другой стороны, появляется возможность плотнее работать с крупными игроками.

Помимо чисто стратегического решения для бизнеса, это было важно и для нас самих. Мы оба чувствовали, что Китай начинает нас «замораживать». Да, за четыре года ведения дел в этой стране мы очень многому научились и реально выросли как профессионалы. Однако планку нужно было поднимать, и сделать это в Китае для нас было затруднительно. Все же влияло и то, что это другая культура, другой язык и образ мышления. Чтобы стать китайцем, не обязательно им рождаться, но потребуется прожить в этой среде многие годы, пропитаться ее культурой насквозь. Тому масса примеров в истории самого Китая – кто только не завоевывал его. Но Поднебесная раз за разом оставалась нерушимой, в отличие от захватчиков, которых эта страна неспешно переваривала и ассимилировала.

Живые примеры этого мы тоже могли наблюдать. Мы видели, как молодые ребята точно так же переезжали в Китай, добивались какого-то уровня благосостояния, позволявшего спокойно родить двух-трех детей, которых потом уже отдавали в местный детсад, затем школу. Их бизнес начинал стагнировать, они находили себе подработку, но перебираться назад в Россию было уже сложно – они прирастали к Китаю. Мы с Димой категорически не были готовы пускать здесь корни, тем более что мы оба хотели постоянного роста, драйва и эмоций, а не медитативных будней.

Катастрофически не хватало общения с людьми, нового окружения. Как бы банально это ни прозвучало, но «короля играет свита». Окружение влияет на нас, косвенно или напрямую подталкивает к развитию или деградации – здесь только тебе решать, чего ты хочешь от жизни. Но в Китае у нас практически не было окружения, способного воздействовать на нас. Была такая рабочая тусовка – наши сотрудники, с которыми мы были в хороших отношениях, но всегда держали дистанцию. Вовсе не потому, что мы такие надменные снобы, но исключительно из-за прошлого негативного личного опыта.

Если сегодня кому-то из моих друзей или подруг потребуется работа, то я, конечно, помогу с ее поисками. Но к себе брать точно не буду. Очень редко удается выдерживать эту грань между деловыми и дружескими отношениями – это я испытала на себе в полной мере. Да и практически любому человеку будет сложно перестроиться: с 9:00 до 18:00 – я расторопный подчиненный, он – требовательный руководитель, но после 18:00 мы едем беззаботно тусить как старые друзья. А если был какой-то серьезный косяк на работе? Получится у вас в отношении друга принять жесткое, но нужное решение? А он сможет это принять и выбросить из головы после того, как рабочий день закончится? В том-то и дело: принимая друзей на работу в качестве подчиненных, вы всегда рискуете потерять либо друга, либо сотрудника. Конечно, бывают исключения, и они не единичные. Но лишь в том случае, если ваш друг – реальный профи в своем деле и хорошо умеет переключаться между этими «ролями».

Окружение влияет на нас, косвенно или напрямую подталкивает к развитию или деградации – здесь только тебе решать, чего ты хочешь от жизни. Но в Китае у нас практически не было окружения, способного воздействовать на нас.

Мы с Димой, когда только начинали раскручиваться в Китае, решили взять к себе в офис наших знакомых. Большинство – мои подруги из Благовещенска. С одной стороны, мы их знали и считали, что можем доверять. С другой стороны, для них это был шанс вырваться из маленького провинциального городка и «посмотреть мир», поэтому на первых порах можно было платить им чуть меньше. Но буквально через пару месяцев и я, и Дима осознали ошибочность такого решения. Мои подруги, памятуя о том, что они всегда были в хороших отношениях и со мной, и, что важнее, с Димой, могли халтурить. Например, опаздывать на работу или уходить раньше конца рабочего дня. Не выполнять своевременно поставленные задачи или делать это не так, как нужно.

Бывало, они просто писали мне: «Кать, что-то я неважно себя чувствую, наверное, отравилась вчера – я сегодня дома отлежусь». Сперва я не знала, как быть: это мои девчонки, с которыми мы многое прошли, многое пережили. Как я могу на них злиться?! Но, с другой стороны, они наносили ущерб бизнесу. Пусть пока незначительный, но в будущем эта халатность могла вылиться в сорванные сроки, нарушение условий договора и существенную неустойку. Я пыталась поговорить с ними, объясняла, что так нельзя, – мы, конечно, подруги, но сейчас уже не в куклы играем и не в клубе пританцовываем. Мы все вместе работаем на Диму, и от того, как хорошо мы это будем делать, зависит наше общее благосостояние. Я все чаще замечала, что Диму тоже начинает напрягать такая беспечность и халатность. Напомню, что для него бизнес вообще на первом месте по приоритетам! Они удивленно вскидывали брови и говорили: «Кать, ну он же твой муж! Скажи ему, чтобы так не сердился – мы же твои подруги еще со школы, а не какие-то левые люди с улицы по объявлению. Тем более есть же те, кто находится в офисе и если что, может подставить плечо».

Принимая друзей на работу в качестве подчиненных, вы всегда рискуете потерять либо друга, либо сотрудника. Конечно, бывают исключения, и они не единичные. Но лишь в том случае, если ваш друг – реальный профи в своем деле и хорошо умеет переключаться между этими «ролями».

Не стану сейчас вдаваться в подробности того, как Дима расстался с нашими общими друзьями, но я тогда сделала для себя определенные выводы. Пусть кому-то они и покажутся жесткими, но сегодня я не поддерживаю связей ни с кем из них. В какой-то момент я поняла, что Дима и наше совместное будущее для меня куда важнее воспоминаний и отголосков школьных или студенческих лет.

Когда мы только поженились с Димой, то строили какие-то совершенно заоблачные планы: «Вот сейчас несколько лет поживем в Китае, затем переберемся в Америку, поживем там, присмотримся. Потом, наверное, еще куда-то переедем…» Мы рассуждали так, потому что ни один из нас до этого не жил в другой стране, а потому совершенно не понимал, каково это – быть экспатом. Оказавшись в этой шкуре, а затем и посмотрев на жизнь других ребят, уехавших за границу в поисках заработка, могу сказать – зачастую внутренне это очень несчастные люди, оторванные от одного места и не сумевшие прижиться в другом. Даже отлично зная язык, они продолжают жить в чужой для них стране. Смотрят русские каналы по телевизору или в Интернете. Ищут русские магазины. Собираются в свои тусовки или вливаются в местную русскую диаспору.

Когда-то для нас с Димой Америка казалась чем-то заоблачным, каким-то особенным местом на земле. И вот, приехав в США, мы встречали наших земляков, перебравшихся туда еще в 80–90-х годах. У нас было стойкое ощущение того, что они категорически не хотят интегрироваться в местные реалии. Вот он, высотный Нью-Йорк, финансовый центр мира. И не так далеко от этого современного сити, сплошь состоящего из ярких экранов, стекла и бетона, ты попадаешь в прошлое. Буквально пара десятков километров на юг от Уолл-стрит – и ты в начале 90-х прошлого века. Считай, по году за километр пути. Брайтон-бич – это та Америка, какой ее представляли себе советские люди, а затем и российские эмигранты. По сути, они умудрились сделать чудо, соединив взаимоисключающие вещи, – создать и сохранить Советский Союз в центре мирового капитализма. Они привезли сюда тот СССР, который так проклинали, от которого так бежали, лишь бы продолжать в нем жить. Единственная разница в том, что на деньгах теперь не профиль, а портреты, и не вождя, а президентов. И, глядя на это, пожалуй, одно из самых больших русских сообществ за рубежом, мы с Димой поняли – такой участи мы себе не хотим. Тем более что у нас никогда не было каких-то непримиримых мыслей и настроений в отношении России.

Наоборот, когда в Китае становилось совсем тягостно, мы мчали к родным и друзьям в Благовещенск, чтобы отовсюду слышать родную и понятную речь, чтобы говорить без умолку и знать, что тебя понимают. Да, Китай стал для нас очень хорошим трамплином. С самого начала мы с Димой единогласно решили – если придется возвращаться в Россию, то только в большой город. Родной Благовещенск казался нам теперь даже не шагом, а прыжком назад. Долго прожив за границей, мы в полной мере прочувствовали справедливость поговорки «В гостях хорошо, а дома лучше». Жить на постоянной основе мы с Димой можем только в России. В мире есть масса привлекательных уголков, но когда ты привыкаешь к местным красотам, то понимаешь, что жизнь экспата одинакова в любой стране.

Нас тянуло туда, куда стекаются все капиталы страны, туда, где делается большой бизнес. В Москву. Окончательное решение было принято в начале 2015 года. Был конец января, в Китае отмечали Новый год. На это время мы с Димой всегда уезжали из страны, потому что делать там русскому человеку нечего. Для китайцев Новый год, как и для нас, праздник семейный. Но здесь это чувствуется еще сильнее. Люди просто миллионами начинают перемещаться по стране, чтобы встретиться с родней.

Может быть, сейчас что-то поменялось, но, когда мы жили в Китае, я с удивлением узнала, что у них нет привычного нам понятия отпуска, когда отработал полгода и получил положенных две недели отдыха. Зато там есть несколько национальных праздников, сопровождающихся длинными выходными. В среднем за год как раз набегает что-то похожее на наши 28 отпускных дней. Самые длинные праздники приходятся на местный Новый год. Эти длинные каникулы в среднем занимают около двух недель. Но некоторые производства приостанавливают работу и на срок от трех дней до недели перед Новым годом, на саму новогоднюю неделю и на еще семь дней после. Турагенты хорошо знают, что на это время надо приостановить продажу на курорты КНР – все оккупировано самими китайцами так, что яблоку негде упасть.

Жить на постоянной основе мы с Димой можем только в России. В мире есть масса привлекательных уголков, но когда ты привыкаешь к местным красотам, то понимаешь, что жизнь экспата одинакова в любой стране.

Иностранцы же стараются покинуть страну на эти дни. Почему так происходит, мы поняли, когда по незнанию остались в Гуанчжоу в первый год нашего пребывания в этом городе. И радостными эти дни назвать было никак нельзя. Не только потому, что улицы пустеют. Перестает работать практически все: от бизнеса до продуктовых магазинов. И если ты не закупился заранее всем необходимым – это твои проблемы. Для нас это тоже всегда было время паузы – ни поставщики, ни транспортные компании недоступны до окончания каникул. А еще есть День образования КНР или День поминовения усопших. Если в Китае праздник, то все – баста, не работает никто!

Когда я посмотрела фильм «Я – легенда» с Уиллом Смитом, мне на ум сразу пришло сравнение – да это же точно про китайский Новый год. Поскольку крупные административные города типа Гуанчжоу – место концентрации приезжих, как из пригорода, так и других провинций, то во время праздников кажется, что город практически вымирает. Местные проводят время с семьями, практически не выходя из дома. Днем ты можешь ходить по пустым улицам и, пройдя несколько кварталов, не встретить никого. Зато ночью начинается настоящая вакханалия, от которой, подобно герою фильма, хочется лечь в ванну, зажать уши и, вздрагивая, ждать рассвета, потому что есть такая традиция – как только становится темно, каждый уважающий себя китаец должен выйти на улицу и взорвать хотя бы одну петарду. А лучше сотню. И так в течение недели или дольше – попробуй тут поспать.

Поэтому в январе я уехала в Россию, в Благовещенск, провести время с друзьями. Улетала я одна – Дима еще не вернулся на тот момент из своей экспедиции в Непал. Я точно не знала, решит ли он остаться в Китае или все-таки сорвется ко мне. И вот я уже пару дней как в Благовещенске, и утром раздается звонок от Димы: «Мы переезжаем в Москву!»

Здесь надо отметить нашу с Димой общую черту: мы не сидим и не визуализируем наши желания. Не обсуждаем их вечерами на протяжении месяцев или даже лет. Нет, конечно, мечты у нас есть, но мы их не расписываем и не проговариваем, в отличие от тех семей, где все планируют долго, детально, в духе: «Вот сейчас мы поработаем упорно лет пять, чтобы потом купить уютный дом у моря, где-то в тропической черте, где море лазурное, а пляж – белоснежный…» Нет, нам чужды эти затяжные мечтания. У нас это происходит как-то одновременно, словно по щелчку пальца. Щелк – и мы уже идем с ним к намеченной цели. У нас с Димой за долгие годы совместной жизни уже выработались одинаковые цели, желания, вкусы. Несмотря на то что мы с ним все равно очень разные по характеру и темпераменту, мы стремимся к одному и тому же.

Нам чужды эти затяжные мечтания. У нас это происходит как-то одновременно, словно по щелчку пальца. Щелк – и мы уже идем с ним к намеченной цели.

В Благовещенск я уезжала с минимумом вещей, буквально на неделю пребывания. Весь мой нехитрый багаж – это маленький чемодан с выдвижной ручкой и собачка Моника. И вот он мне звонит, заявляя, что мы переезжаем в Москву.

– Хорошо, не вопрос, – отвечаю я, думая, что ближайшие пару недель придется провести за сбором вещей и на чемоданах.

– Ты не возвращаешься в Китай, а сразу летишь в Москву. Я тут сам собираю наши вещи, отправляю транспортной компанией и прилетаю к тебе через несколько дней.

В этом весь Дима – ни «давай обдумаем», ни «нужно взвесить все за и против». Нет, он просто принял решение, резко крутанул штурвал нашего корабля, и вот мы уже несемся в новое неизвестное будущее. Когда я рассказываю кому-либо подобные истории, то порой слышу: «Катя, ну как так можно? Он ведь все решил за вас обоих. Он же совершенно не считался с твоим мнением!» Но в том-то и дело, что он его уже прекрасно знал. Единственное, чего мы не знали оба, – когда именно это произойдет. И он принял решение сейчас. Что за этим стоит, какие планы или обстоятельства? Так ли мне важно знать это прямо сейчас, когда он находится на другом конце провода, за тысячи километров от меня? В подобных ситуациях быстро принимать решение мне помогает абсолютное доверие к Диме. Я просто знаю: если Портнягин что-то делает – это будет работать.

Конечно, ранее я говорила, что у женщины должен присутствовать разумный скепсис по отношению к действиям ее мужчины. Но не стоит буквально каждый раз отмерять семь раз и накручивать себя переживаниями, порой надуманными. Если позволить себе сомневаться на полную катушку, то вылезут сотни (если не тысячи) мелких «но». И вот они-то и будут создавать то ненужное трение, которое будет притормаживать вашего мужчину. И если в схожих ситуациях он не раз доказывал свою правоту, то стоит уже начать ему просто доверять.

В этом весь Дима – ни «давай обдумаем», ни «нужно взвесить все за и против». Нет, он просто принял решение, резко крутанул штурвал нашего корабля, и вот мы уже несемся в новое неизвестное будущее.

Тем более что мы с Димой были в том возрасте, который дает смелость творить, пробовать, допускать ошибки и что-то менять. Да и с этим переездом мы, по сути, ничего не теряли. Как и пять лет назад, когда с такой же легкостью сорвались в Китай. У нас обоих было это внутреннее ускорение, и отсутствие многочисленных «но» помогло нам куда быстрее разогнаться и мчать дальше по инерции, поэтому я даже не стала забивать себе голову сбором вещей – он сказал, что организует все сам, рассчитывая на то, что я уже буду ждать его в Москве. Я не испытывала какого-то тягостного чувства расставания с тем местом, где мы прожили крайне непростые и интересные годы. Меня не тянуло прощаться с городом, нашей квартирой или офисом. Единственное, о чем я сожалела, – я не могла нормально переговорить с сотрудниками нашего офиса и знакомыми в Китае. Но и драмы из этого я тоже не делала, понимая, что даже если мы уезжаем за полмира, то для того, чтобы оказаться в Гуанчжоу, потребуется лишь день пути.

Если позволить себе сомневаться на полную катушку, то вылезут сотни (если не тысячи) мелких «но». И вот они-то и будут создавать то ненужное трение, которое будет притормаживать вашего мужчину. И если в схожих ситуациях он не раз доказывал свою правоту, то стоит уже начать ему просто доверять.

Ладно, признаюсь, вернуться мне все же стоило. Хотя бы из-за того, что Дима самостоятельно собирал вещи. Пожалуй, это был первый и единственный раз в жизни, когда он что-то собирал. У него в коробки с обувью складывались и кастрюли, и электроприборы. Такая экспресс-упаковка по принципу «что влезет, то влезет». Спасибо, что он хотя бы догадался подписать часть коробок. Но большинство мне потом приходилось открывать чуть ли не с фразой ведущего из «Что? Где? Когда?»: «Что в черном ящике?» Естественно, многое мы оставили в Китае, чтобы не переплачивать за пересылку и не захламлять дом какими-то бытовыми вещами, которые можно было купить на новом месте.

Кстати, возвращаясь к коробкам с обувью. В Китае мы жили в апартаментах W-отеля, и там были скрытые шкафы, которые открываются от нажатия рукой. В закрытом же состоянии они просто выглядели, как часть стены. В одном из таких шкафов у меня хранилось очень много крутой обуви. И Дима о существовании этого обувного шкафа, как оказалось, просто не знал. Выяснилось это, когда мы оба уже были в России и распаковали все коробки с вещами. Конечно, найти концы уже было невозможно, ну а мы в итоге просто посмеялись над этой историей.

Дима опередил собственные планы. Пока я неспешно собиралась в Благовещенске, он уже собрал все вещи, выслал их в Россию и сам умчал в столицу. До моего прилета он хотел уже найти нам жилье. Но я настояла на том, что искать квартиру мы все-таки будем вместе. И вот спустя пару дней я прилетела в Москву, мы остановились в отеле и еще через два дня сняли первую квартиру.

В китайском офисе у нас был назначен руководитель, а в Москве было лишь небольшое представительство компании, в котором работали три или четыре человека. Помню, когда я в первый раз приехала туда, в этот маленький (по сравнению с нашим китайским) офис, я почувствовала острую нехватку прежней атмосферы движения и энергии. Сейчас база «Трансформатора» мне во многом напоминает наш китайский офис – много людей, постоянная активность, звонки, разговоры. Чувствуется, что жизнь вокруг тебя кипит, подхватывает и заряжает. Но сперва в Москве все было иначе. Как если бы мы с карнавала в Рио попали в сельский ДК на смотр местной самодеятельности. Было настолько грустно и скучно, что даже мухи готовы были впасть в летаргический сон. Дима просто отказался туда приходить, чисто из принципа: там невозможно работать, там можно только пылью покрываться.

Мы решили создать новый офис, головной. Китайский должен был теперь стать представительством, поскольку, какого бы хорошего спеца мы ни посадили на управление, показатели проседали без присутствия главного идеолога и вдохновителя. Теперь мы должны были найти здесь хороших и надежных клиентов, чтобы засыпать работой коллег в Гуанчжоу. Для этого нам требовалась новая и энергичная команда уже здесь, в Москве. И чтобы ее разместить, необходима была новая площадка.

С нее мы и начали. Наш первый офис был на Арме, как и база «Трансформатора» сейчас, но только в соседнем здании. Площадь была порядка трехсот квадратных метров. Перенос «головы» из Китая в Россию шел достаточно плавно. Мы вдумчиво набрали здесь команду, постепенно формируя и наращивая местную базу клиентов. Вот так, день за днем, мы с Димой возвращали себе ту привычную рабочую атмосферу, которая помогала нам продолжать двигаться вперед.

Мы должны были найти здесь хороших и надежных клиентов, чтобы засыпать работой коллег в Гуанчжоу. Для этого нам требовалась новая и энергичная команда уже здесь, в Москве. И чтобы ее разместить, необходима была новая площадка.

Конечно, первое время нам было тяжеловато. В Москве ни у Димы, ни у меня вообще не было никаких знакомств, поэтому вновь встала необходимость обрастать новым окружением. С другой стороны, мы были закалены Китаем. И здесь, наконец-то, не было языкового барьера. Помню, когда мы только переехали в Москву, первые недели я без умолку общалась со всеми: таксистами, продавцами, людьми в офисе, просто прохожими на улице. Это было потрясающе: с какой бы скоростью они ни говорили – я их понимаю и могу им отвечать не односложными фразами!

Каюсь, за почти пять лет проживания в Китае я выучила лишь несколько совершенно бытовых фраз, поэтому была полностью отрезана от какой-то культурной жизни. Концерты, музеи, театр – почти все это было нам недоступно из-за незнания китайского. Если мы и ходили в кино, то только на фильмы, которые шли на английском. И хотя этот язык я знаю, но полностью погрузиться в просмотр не получалось. Поскольку он не родной, ты смотришь на экран, а в голове все еще переводишь фразу, прозвучавшую минуту назад. А в России все эти барьеры исчезли в один момент. Плюс столица давала какой-то невероятный для меня выбор развлечений и досуга.

Видя столько людей, столько возможностей вокруг, Дима очень быстро обзавелся широким кругом контактов. Новые приятели, потенциальные партнеры, да и просто люди, которые могут быть полезны для бизнеса. Конечно, не так быстро, но я тоже обрастала новыми знакомствами. Самое интересное, что большинство моих новых подруг – это те, с кем я познакомилась еще в Китае. И они тоже, рано или поздно, перебрались в Москву. А вот тему дружбы с коллегами по работе я для себя закрыла окончательно – горький урок, вынесенный мной за время проживания в Гуанчжоу. Со всеми своими сотрудниками я поддерживаю открытые и доброжелательные отношения. Но даже если чисто по-человечески мне оказывается близок и интересен тот или иной человек, я держу дистанцию, понимая, что наша дружба в теории может дать неприятный отголосок в работе.

Мое первое впечатление о Москве было скорее негативным: большой, незнакомый и пугающий город, потому что Китай – это абсолютно безопасная страна. Ночью ты можешь идти по улице, не переживая, что кто-то вывернет из подворотни и сделает тебе что-то плохое. Сейчас я не говорю про провинции Китая или улицы, находящиеся где-то на окраинах, в депрессивных районах. Но в том же Гуанчжоу можно было безбоязненно гулять по ночам. И не только потому, что на дорогах и улицах постоянно можно было встретить полицейских – сами люди не выказывали никакого негатива. А вот наша столица оказалась далеко не такой приветливой. В этом я убедилась уже в первые месяцы. Как я говорила, у меня был информационный и языковой голод – я была готова заводить разговор с каждым встречным. Однако нередко натыкалась, в лучшем случае, на непонимание, а чаще на скрытую или явную агрессию в свой адрес.

Со всеми своими сотрудниками я поддерживаю открытые и доброжелательные отношения. Но даже если чисто по-человечески мне оказывается близок и интересен тот или иной человек, я держу дистанцию, понимая, что наша дружба в теории может дать неприятный отголосок в работе.

Но все-таки позитивные эмоции от возвращения в Россию перевешивали отрицательные. Первый кайф – куда бо́льшая самостоятельность в работе. Точнее, пропавшая потребность в посредниках. В Китае из-за незнания языка для транслирования задач я постоянно должна была обращаться за помощью либо к переводчику, либо к сотрудникам, знающим китайский. И так было не только в работе, но и в быту. К тому же был еще один важный момент: стопроцентное доверие к такому посреднику. Увы, в Китае с нами несколько раз происходили неприятные ситуации: и просто недобросовестно донесенное до поставщиков задание, и заведомая ложь. Не всегда люди, видящие твою «болевую точку», готовы быть честными.

Чаще всего нас обманывали в деньгах. Например, реальная стоимость аренды офиса – пятнадцать тысяч юаней в месяц, а нам называли все двадцать. А мы подписывали контракты на названные суммы, наивно полагая, что соотечественники, «помогавшие» в переговорах, нас не кинут. Вообще в Китае практика «откатов» очень распространена, и в этом они не видят ничего зазорного. Правда, называется и преподносится все это как агентский сбор. И в принципе это нормальная ситуация. Если вы сами решили работать через агента, то ему всегда выплатят комиссию за новый заказ или клиента. И неважно, это крупный завод по производству мебели премиум-класса или семейный стартап по пошиву в подвале дизайнерских половых тряпок. Другое дело, что мы с Димой мало понимали такие тонкости и некоторые агенты пользовались этим: раз эти «лаовай» не называют мой процент, то я установлю его сам. Самое неприятное в этой ситуации было то, что такой же подход обнаружился у сотрудников нашего офиса. Мы же с Димой исходили из позиции: ты работаешь на нас, мы и так платим тебе достойную зарплату, поэтому не надо «ковать железо, не отходя от кассы».

В России потребность в таких «посредниках» отпадала. Теперь я все могла делать сама. Для меня это было крайне важно по нескольким причинам. Во-первых, тот же переводчик, даже если переведет меня слово в слово, не сможет вложить в эти слова мою настойчивость, мои навыки убеждения. Но когда ко мне «вернулся язык», я ощутила, какой свободной и сильной я могу быть. Сколько вопросов в состоянии решить самостоятельно и намного быстрее. К тому же, воодушевленная этим, в первые полгода проживания в Москве я буквально завалила себя работой, взяв на себя, наверное, даже больше, чем реально могла выполнить. Просто мне, девочке-отличнице, вновь хотелось доказать и себе, и другим, что я нужная и полезная. Скорее всего, так было потому, что в Китае я далеко не всего чувствовала уверенность в себе как в специалисте.

Еще одним несомненным плюсом новой жизни в Москве стала смена нашего режима жизни «работа – дом». Теперь у нас появились и время куда-то выбираться, и возможность придумывать и обсуждать новые проекты, искать для них партнеров. В Китае не было такой атмосферы для совместного творчества. Мы, будучи экспатами, чаще всего оказывались в местах, оккупированных такими же людьми, как мы. Вот мы пришли в ресторан или на какую-то тусовку – видим там русских ребят, но не можем обратиться к ним с предложением «а давайте вместе замутим интересную тему?», потому что все мы знали друг друга в лицо и все были конкурентами. Все занимались доставкой и закупкой грузов в Китае, и желание объединиться в каком-то общем проекте было бы воспринято другими, как попытка монополизации – противодействие со стороны соотечественников могло быть очень сильным. Все ведь делили одну булку хлеба, не было смысла подходить к кому-либо со своими идеями – люди уже опасались: либо кидалова, либо противодействия конкурентов. В общем, каждый сверчок знай свой шесток.

Еще один плюс в переезде был чисто женский – это ставшие более доступными салоны красоты и медицинские услуги. Во-первых, в Китае очень сложно найти что-то подходящего тебе уровня. В большинстве своем этот рынок ориентирован на самих китайцев, и европейцу это не особо подходит. Что для меня было несколько странным: китайцы просто с ума сходят от «белых» людей. Ты можешь просто идти по городу, без косметики, в простой одежде, и хотя бы раз за день к тебе обязательно подойдет кто-то из местных и попросит сфотографироваться. В Гуанчжоу с этим было поспокойнее, но если уехать куда-то в глубинку – там тебя буквально облепят и дети, и старики, и женщины, и мужчины.

В модельном бизнесе высоко ценится славянская внешность, а еще больше – классическая скандинавская. Атлетичное телосложение у мужчин, длинные ноги у женщин. Помимо высокого роста, очень приветствуются светлые волосы, бледная кожа, голубые или серые глаза. То есть отличие от азиатского типажа должно быть максимальным. Но несмотря на такое восторженное отношение к «белому человеку», сами китайцы не очень стремятся копировать такую внешность, в отличие от тех же японцев или корейцев (взять хотя бы желание молодых девочек сделать свои глаза визуально шире). Поэтому китайские салоны красоты в большинстве своем традиционны и даже ортодоксальны.

То же касается и медицины. Бесспорно, за последние годы Китай совершил в этой сфере прорыв. Но я основываюсь на личном опыте начала 2010-х. У нас были некоторые сложности с зачатием ребенка. Как бы мы с Димой ни старались, ничего не получалось в течение долгих лет. И установить причину тоже никак не удавалось. Мы посещали врачей в Благовещенске. Обращались в частные клиники в Китае – разные специалисты ставили противоречивые диагнозы, которые не соответствовали анализам крови, гормонов и так далее. К тому же к гинекологам я тоже ходила в сопровождении переводчика. И психологически это довольно тяжело, когда речь заходит о деликатных особенностях женского здоровья. Обсуждать такие проблемы при участии постороннего человека – уже неловко, а если это окажется твой сотрудник, который знает язык, то тут хоть сразу на месте провались. Москва же дала нам ответы на все наши вопросы, и это не мудрено: за деньги здесь можно получить самое лучшее обслуживание.

Когда мы только перебрались в Москву, то, как ни странно, очень редко виделись. Дима мог возвращаться домой, когда я уже спала. Когда я уходила на работу – еще спал он. Я чаще слышала его голос по телефону, а о том, чем он занят сегодня, узнавала из мессенджеров. Но к этой ситуации я уже относилась по-философски и с пониманием: Дима решил, что он несет всю ответственность за семью, поскольку официальное решение о переезде принял он, так что он каждый день искал новые возможности для роста, большего результата в бизнесе. Каждый его день был расписан даже не по часам, а по минутам. У него тогда стояла цель за неделю провести определенное число встреч с известными или опытными предпринимателями, которые могли быть чем-то полезны. Конечно, я скучала по Диме, но вместе с тем невероятно гордилась им: он не сидит и не ждет у моря погоды. Если волка кормят ноги, то Диму – еще и его язык. Он настолько стремительно наращивал круг полезных знакомств, что я смотрела на это с неподдельным восхищением – несмотря на мои хорошие коммуникативные навыки, Дима в этом всегда был на голову выше.

Я всегда была равным ему человеком, просто с другим перечнем задач. Более того, нужно понимать степень своей ответственности. Именно от тебя может зависеть судьба всего вашего дела. Да, Дима – храбрый летчик-истребитель, каждый день вылетающий на «боевые» задания. Я же слежу за тем, чтобы ему было куда возвращаться. Я его техник, следящий за исправностью самолета, взлетной полосы, наличием топлива и боекомплекта. Отходя от милитаристских метафор: если ты видишь, что где-то в бизнесе появилась брешь, – залатай ее сама, не отвлекая «пилота» лишний раз вопросами, упреками и просьбами о похвале. У нас в этом смысле было четкое распределение ролей. Дима отвечал за стратегию, я – за тактику.

Нередко у женщин, работающих с мужем, я замечаю такой подход: «Это твой бизнес, а я тебе просто помогаю». И про себя они обычно еще добавляют: «Будь мне за это благодарен…» Но совместный бизнес – это уже история не про тебя и про него по отдельности. Это уже больше про вас. Это ответственность за своих сотрудников и их семьи. Это, естественно, залог вашего личного благополучия. И конечно, это возможность стать лучше. Узнавать и учиться чему-то новому, расти над собой, своими представлениями о мире, о своих страхах, целях и мечтах. Не надо снимать с себя ответственность по принципу «ты мне сказал, я сделала в точности так, как было сказано» – это лишь еще один способ отсидеться в кустах, хотя при этом можно имитировать кипучую деятельность.

Я всегда была равным ему человеком, просто с другим перечнем задач. Более того, нужно понимать степень своей ответственности. Именно от тебя может зависеть судьба всего вашего дела. Да, Дима – храбрый летчик-истребитель, каждый день вылетающий на «боевые» задания. Я же слежу за тем, чтобы ему было куда возвращаться.

Здесь важно иметь какой-то внутренний двигатель, который будет толкать тебя к большей активности, проявлению большей инициативы и постоянному выходу из зоны комфорта. Ожидание благодарности такой мотивацией не является. Идет как бы ложная выкладка – тут оказывается не столько важен сам результат, сколько психологический «кусочек сахара» – «вот какая я молодец, похвалите же меня, ну!» У меня когда-то была схожая история. Только я ждала от Димы не похвалы, а признания. Чтобы он сказал мне: «Ты крутой профи!» Я хотела, чтобы в моей полезности не сомневались. И вот, когда я этого достигла, то… легкая улыбка и больше ничего. То есть я услышала от своего мужа слова, самые заветные для девочки-отличницы, и мир не изменился, и не было фейерверков перед глазами. Ничего. Просто achievement unlocked. Приятно, но на этом все. И если бы только это подстегивало меня к усердной работе, то что делать дальше?

Совместный бизнес – это уже история не про тебя и про него по отдельности. Это уже больше про вас. Это ответственность за своих сотрудников и их семьи. Это, естественно, залог вашего личного благополучия. И конечно, это возможность стать лучше. Узнавать и учиться чем-то новому, расти над собой, своими представлениями о мире, о своих страхах, целях и мечтах.

Для многих, особенно в начале пути, большой мотивацией являются деньги. Вполне логично, особенно когда их нет. Не буду скрывать – я тоже очень люблю деньги. Но подобно героям фильма «Непристойное предложение», я вряд ли испытала бы такой восторг от осыпания себя миллионом долларов, лежа на кровати. А такая возможность в жизни была. Я люблю деньги не за их количество, а за те возможности, что они открывают. Но в какой-то момент наступает пресыщение и ими. Нет, они не превращаются в черепки, как в сказке про золотую антилопу. Но они просто есть. И их больше, чем ты готова разумно их тратить. И это тот момент, когда окончательно понимаешь: деньги – не самоцель, а инструмент.

Опыт многих успешных предпринимателей, получивших мировое признание, имеет одну общую черту: это любовь к своему детищу. К тому, что ты создал своими руками, во что вложил всего себя. Я считаю, что это самая надежная мотивация к ведению бизнеса. Это сродни родительской любви к своему ребенку, который может болеть, капризничать, спорить и приходить домой в порванной одежде или с плохими оценками в дневнике. Но именно в своих детях мы видим себя. И если мы вложим в них всю свою любовь и внимание, то и наше отражение будет красивым и светлым.

Та же история с бизнесом. Он должен заряжать вас желанием сделать его лучше, увидеть, каким он станет через год, пять, десять лет. Гордиться им и искренне любить все то, что ты делаешь, все то, что ты вкладываешь в него. Деньги – цель не бесконечная и сугубо материальная. Страсть и кураж от любимого дела (а успешно заниматься бизнесом можно только, если ты любишь то, что делаешь) – на порядок выше. Это уже уровень идей и смыслов.

Я люблю деньги не за их количество, а за те возможности, что они открывают.

Самый простой пример, который приходит на ум, – канал «Трансформатор». Когда его только запускали, то сразу появилась амбициозная цель: собрать миллион подписчиков. Не заработать миллион, пусть даже и долларов, – это можно было сделать куда быстрее, а именно привлечь к каналу внимание миллиона человек. Если вдуматься, то это население большого города, такого как Пермь или Краснодар! И как это сделать? Ответ один: раз за разом давать зрителю только качественный и интересный контент. Выкладываться по полной и от выпуска к выпуску расти всей командой канала. Это настолько всех захватило, что стало своего рода увлекательной игрой, а не работой. Вот она цель, дающая правильную мотивацию.

Вполне ожидаемо, что в Москве нас с Димой вновь ждала притирка друг к другу. Мне кажется, так всегда бывает при переезде с насиженного места. Новый город, новая обстановка, новые знакомства и возможности. И вы сами получаете возможность взглянуть на партнера по-новому. Как вы помните, наша свадьба была решением если не спонтанным, то очень быстрым. В особенности для двух молодых людей, имевших до этого не самые простые отношения. Затем стремительный переезд в Китай, где мы впервые начали жить под одной крышей. Но наличие штампа в паспорте и колец давало мне только официальный статус. Внутренне я, скорее, воспринимала нас как ребят, которые любят друг друга и решили уже наконец-то съехаться. Возможно, почувствовать себя женой мешало и то, что, оказавшись в этом статусе, я довольно быстро попала в подчиненное положение по работе. Нужно признать, что бо́льшую часть дня я все-таки не находилась с Димой на равных. Он – начальник, я – его ассистент. Думаю, этот офисный момент неравенства подсознательно находил отражение и в нашей семейной жизни.

Опыт многих успешных предпринимателей, получивших мировое признание, имеет одну общую черту: это любовь к своему детищу. К тому, что ты создал своими руками, во что вложил всего себя. Я считаю, что это самая надежная мотивация к ведению бизнеса.

Деньги – цель не бесконечная и сугубо материальная. Страсть и кураж от любимого дела (а успешно заниматься бизнесом можно только, если ты любишь то, что делаешь) – на порядок выше. Это уже уровень идей и смыслов.

Внутренне я, скорее, воспринимала нас как ребят, которые любят друг друга и решили уже наконец-то съехаться. Возможно, почувствовать себя женой мешало и то, что, оказавшись в этом статусе, я довольно быстро попала в подчиненное положение по работе.

Именно Москва позволила мне наверстать упущенное. Здесь я могла больше вопросов решать самостоятельно и с меньшими проволочками. С уже полученным в Китае опытом и пониманием того, как работает Дима, я могла закрывать куда большую часть вопросов по работе, чтобы тем самым давать ему возможность развивать свой бизнес и запускать новые проекты. Поэтому ни он, ни я не заметили, как мы вновь начали сражаться. Но на этот раз не в публичных оскорблениях друг друга, а именно как партнеры по бизнесу, пробующие продавить друг друга, чтобы понять зону своих возможностей и полномочий.

Ни он, ни я не заметили, как мы вновь начали сражаться. Но на этот раз не в публичных оскорблениях друг друга, а именно как партнеры по бизнесу, пробующие продавить друг друга, чтобы понять зону своих возможностей и полномочий.

В какой-то момент я поняла, что работу офиса я отлично тяну сама. И то, что я делаю, приносит хорошие деньги. И раз от раза все больше. Тем более что речь шла уже не о разовых мелкооптовых заказах через Интернет, а о крупных и долгосрочных контрактах с серьезными предприятиями. То, чего в Китае у нас в помине не было. Чем больше денег мы зарабатывали, тем больше у меня росла корона.

Я не скажу, что это была прямо открытая конфронтация, но периодически возникали напряженные моменты. Я и сама уже стала жестче, Дима же видел это, но сам не стремился показывать силу. Как-то раз мы решили слетать на несколько дней в Италию и во время пересадки во Франкфурте-на-Майне очень сильно поругались. Ситуация никак не была связана с работой, но психологически очень похожа на разборки «кто тут главный». Мы и до этого уже не один месяц периодически вот так сталкивались лбами и начинали бодаться за первенство в принятии решений. Как деловых, так и бытовых. И, похоже, именно в эту стычку давление внутри Димы достигло критического предела.

Я самозабвенно доказывала ему, что он не прав, но вдруг он резко одернул меня жесткой фразой. Я растерянно замолчала на полуслове. Он же очень четко и популярно, буквально за пару минут, разъяснил мне всю нашу ситуацию и мои заблуждения относительно нее. Не стану приводить здесь его слова, но поверьте – если Дима захочет, то может в одно предложение вложить всю суть, весь сок. Муж дал мне понять, что если я буду продолжать эти никому не нужные войны и пытаться утверждаться в семье таким деструктивным способом, то наши отношения завершатся очень быстро и ни к чему хорошему это потом не приведет.

Если Дима захочет, то может в одно предложение вложить всю суть, весь сок. Муж дал мне понять, что если я буду продолжать эти никому не нужные войны и пытаться утверждаться в семье таким деструктивным способом, то наши отношения завершатся очень быстро и ни к чему хорошему это потом не приведет.

Женщине не имеет смысла бороться с мужчиной. По крайней мере, соревноваться в том, у кого из вас двоих больше яйца. Мужчинам в принципе претят такие соревнования с противоположным полом, тем более со своей женщиной.

И тут с меня, словно по щелчку пальцев, слетела вся эта надуманная бравада и крутизна. Я просто представила, что будет, если я буду и дальше душить его своим раздувшимся авторитетом. Ведь он не просто уйдет. Из-за глупой, чистой бабской гордыни я рискую сейчас потерять все. Смогу ли я потом одна так же твердо встать на ноги, как сейчас? К чему я своим разбушевавшимся эго сейчас пытаюсь разрушить союз с человеком, который разделяет мои ценности и взгляды на жизнь?

В самолете до Италии мы сидели молча. Дима дремал, а я тщательно анализировала всю ситуацию и то, что он сказал мне в аэропорту. Это были очень резкие и жгучие слова, но в этот раз я не испытывала никакой обиды. Это была, скорее, благодарность. Я понимала, что Дима сделал это из любви ко мне, он не хотел задеть и ранить, но эта встряска была мне просто необходима. Порой, чтобы отрезвить человека, на него стоит вылить ведро ледяной воды, а мне в лицо всего лишь «плеснули» стакан правды. Когда самолет заходил на посадку, я уже приняла для себя решение отпустить вожжи. В нашей семье главный – муж, а я его надежная опора и поддержка.

Возможно, что этими словами я могу навлечь на себя гнев феминисток, но женщине не имеет смысла бороться с мужчиной. По крайней мере, соревноваться в том, у кого из вас двоих больше яйца. Мужчинам в принципе претят такие соревнования с противоположным полом, тем более со своей женщиной. Потому что в мужском социуме они постоянно, каждый день доказывают друг другу, кто тут сильнее, умнее и главнее. И, приходя домой, мужчина хочет отдохнуть и набраться сил, а не вновь выходить на ринг. Вместо этого его встречает не любящая женщина, а какой-то дерзкий гопник в юбке, который пытается продавить его, прогнуть, доказать ему свою крутость. Порой это переходит границы этики, и в ход уже идут унижения, болезненные тычки и подколы.

Некоторым женщинам кажется, что так они утверждаются в мужском мире, говоря с мужчинами на их языке. Таких дам мне искренне жаль. А еще больше мне жаль их партнеров и мужей. Мужчины могут в своем обществе быть весьма жестки друг с другом, но со своими женщинами они такими быть не должны. Они понимают, что здесь требуется иной подход – женщина слабее, и поэтому относиться к ее чувствам нужно с большим вниманием и деликатностью. И я уже не говорю о том, что зарвавшемуся грубияну мужчина может и в челюсть отвесить, но если эта грубость летит из женских уст, то здесь он может оказаться бессилен. И некоторые женщины, весьма неуверенные в себе, именно этим и пользуются, по сути подменяя понятия – нет, это не ты его победила и уела, а он просто не желает связываться с тобой, разворачивается и молча уходит. А иногда – уходит навсегда.

Когда мы встречаем своего мужчину не с улыбкой и заботой, а в полном боевом облачении, готовые к поединку и соперничеству, то, как бы он вас ни любил, он обязательно найдет другую, которая будет с ним нежна и добра. Он может уйти из семьи или завести любовницу, у которой он будет находить то, в чем вы ему отказываете. Да, на работе ты можешь быть стальной леди, но не тяни это в дом. Сила женщины в другом. Порой в кротости и умении вовремя обнять силы оказывается куда больше. К тому же все эти семейные баталии иссушают обоих. И если мужчина не уйдет, то непременно в глазах женщины в какой-то момент станет слабым. И тогда уже она уйдет от него, предварительно сломав. И какой в этом конструктив? Может быть, вместо того чтобы жаловаться на то, что мужчины пошли слабые и некудышные, сперва нам самим стоит вспомнить, что и женщина не во всем должна соперничать и тягаться с ними силами? Ведь мы им интересны именно своей слабостью, пусть и мнимой, именно возможностью заботиться о нас и оберегать. Но никак не возможностью иметь в нашем лице постоянного спарринг-партнера.

Мужчины могут в своем обществе быть весьма жестки друг с другом, но со своими женщинами они такими быть не должны.

На работе ты можешь быть стальной леди, но не тяни это в дом. Сила женщины в другом. Порой в кротости и умении вовремя обнять силы оказывается куда больше.

Многие женщины пишут мне в Инстаграм: «Екатерина, вы такая мудрая!» и так далее. Но я никогда не была мудрой! И во многих вещах не являюсь таковой и сейчас. Другое дело, что я умею быстро усваивать уроки: оценить ситуацию и сделать выводы, что делать можно, а чего не стоит.

Мой первый жесткий урок: никогда нельзя прилюдно унижать или оскорблять своего мужчину (и, по возможности, не позволять этого другим).

Второй урок: не стоит мериться чем-то, особенно если у вас этого нет. Например, яйцами. Нужно попросту приучить себя к полному отказу от борьбы на пустом месте. Не стоит быть Портосом: «Я дерусь просто потому, что я дерусь».

И третий урок, пожалуй, самый важный – про значимость и необходимость поддержки. Самая большая женская сила и самое ценное наше умение – давать своему мужчине энергию. Дарить стремление быть лучше и добиваться большего. Способность вселить уверенность в своих силах. Да, наши мужчины нередко работают как заведенные, выкладываются по полной и приходят домой уже с мигающим красным зарядом батареи. Не только на телефоне, но и внутри. И наша задача – зарядить этот аккумулятор и не дать ему перегореть.

Но опять же, все это работает только в том случае, когда два человека нужны друг другу. Часто длительные отношения не складываются не из-за того, что люди не нашли общий язык. Они его и не искали, так как не были заинтересованы друг в друге. Пора горячей влюбленности прошла, и рядом оказался совершенно чужой и непонятный человек. С чуждыми целями, взглядами, мышлением. Просто раньше все это успешно скрывала гормональная дымка, а яркие эмоции и переживания нивелировали массу несовпадений и нестыковок. И хорошо, если глаза на это открываются до дверей загса. И уже тем более – до палаты роддома.

Я никогда не была мудрой! И во многих вещах не являюсь таковой и сейчас. Другое дело, что я умею быстро усваивать уроки: оценить ситуацию и сделать выводы, что делать можно, а чего не стоит.

Часто длительные отношения не складываются не из-за того, что люди не нашли общий язык. Они его и не искали, так как не были заинтересованы друг в друге.

Нам с Димой повезло в том смысле, что мы уже долгие годы разделяем одни ценности. Мы вместе прошли все невзгоды и лишения, все взлеты и падения переживали рядом. Мы вместе росли и развивались и стали по-настоящему родными людьми. Таким же родным городом для нас стала и Москва, хотя ей мы отдали времени меньше, чем нашему браку. И все же могу сказать за себя и за Диму – это определенно наш город, который мы любим и который оказался благосклонен к нам. При этом я с большой благородностью отношусь и к нашему «китайскому периоду», вспоминая его с теплом. Пять лет в чужой стране были необходимы нам, чтобы суметь сплавиться воедино и в Москву уже прилететь зрелой семьей. К тому же, рвани мы в столицу сразу из Благовещенска, нас ждали бы куда большие стрессы и скандалы, чем в Гуанчжоу. Мы ехали бы с пустыми карманами, ничего не имея за душой. А Москва все-таки – город не из дешевых. Перебираться сюда без финансовой подушки было бы слишком рискованным. Нас бы просто поглотили быт и неустроенность. И тогда, возможно, ничего бы не получилось. Да и годы жизни в Китае нам обоим подарили неоценимую практику и навыки. Именно там шло наше становление как предпринимателей. Москва же дала нам массу возможностей их применить.

Годы жизни в Китае нам обоим подарили неоценимую практику и навыки. Именно там шло наше становление как предпринимателей. Москва же дала нам массу возможностей их применить.