Глава 2

Проверка на прочность

Найти родственную душу – человека, с которым захочется быть рядом и в горе, и в радости, – это, наверное, одна из самых замечательных вещей, что могут случиться в жизни. Другое дело, что мы не всегда сразу понимаем, что перед нами наше счастье. Так было и у нас с Димой – мы оба далеко не сразу почувствовали друг в друге резонанс. Более того, мы даже знакомились дважды. Точнее, у каждого своя версия того, когда и как это произошло. Моя такова: в первый раз мы встретились с ним в университете. Я, молодая студентка, бежала на пары, увидела его и как-то совершенно неловко споткнулась на лестнице. Споткнулась так, что он не мог этого не заметить.

Найти родственную душу – человека, с которым захочется быть рядом и в горе, и в радости, – это, наверное, одна из самых замечательных вещей, что могут случиться в жизни.

– Девушка, будьте аккуратней, – это были первые его слова, обращенные ко мне.

– Да я на вас засмотрелась, – в шутку ответила тогда я и побежала дальше.

Казалось бы, мимолетная встреча. Сколько таких бывает у нас в жизни?! Пара оброненных фраз, и через несколько минут лицо случайного собеседника уже стирается из памяти. Но Диму я запомнила. Причем не фигуру, не прическу, не одежду. Его глаза: какие-то невероятно искренние и бесхитростные. Поэтому я считаю, что наше знакомство, пусть и неофициальное, произошло именно на той университетской лестнице.

Но когда в своем Instagram я рассказала эту версию, кто-то из читавших Димину книгу «Трансформатор» сделал мне в комментариях замечание – честно, обожаю таких въедливых и внимательных подписчиков – «Екатерина, как вы могли забыть, что вы с Димой познакомились в ночном клубе?!» Отрицать не стану – технически именно Димину версию можно назвать настоящим знакомством. Когда люди называют друг другу свои имена и у них завязывается общение.

В Благовещенске, как и в любом другом небольшом провинциальном городе, выбор мест для хорошего отдыха весьма ограничен. Одним из таких мест был клуб «50/50». Одна из версий такого названия – очень большие столы для гостей. С одной стороны могла сидеть одна компания, за второй половиной – другая. Довольно простое, но эффективное решение владельцев. Один такой стол давал больше посадочных мест, чем три маленьких, занимая при этом меньше места. В итоге заведение могло принять больше людей, а следовательно, и заказов.

В вечер нашего с Димой знакомства я пришла в клуб с большим опозданием. Мои подруги уже заняли нашу половину стола, а на противоположной расположилась Димина компания. Поскольку я задержалась где-то на час-полтора, все ребята уже успели познакомиться и вполне мило общались между собой. Я, как сейчас помню, уселась где-то с краю и первое время молчала и просто слушала: меня-то никому особо не представили, а участвовать в разговорах с незнакомыми людьми мне было как-то неловко.

– Девушка, ну что же вы грустите? Девушка, ну улыбнитесь, – довольно шустрый молодой человек из той, другой компании обращался ко мне с подобными фразами через каждые пять минут.

«Да что за?!..» – нервничала про себя я.

При этом я его узнала с первого взгляда: этот парень в спортивном костюме – тот самый, из университета. И тут я вспомнила: в той же олимпийке и трениках он был и на учебе. Точно! Я ведь тогда еще немного удивилась – форма одежды не совсем подходила для вуза. Но поскольку я спешила, то эта деталь быстро выветрилась из головы. Конечно, тогда я и знать не могла, что этот спортивный костюм – все, что у него есть. Парадно-выходной наряд – и в пир, и в мир.

После нескольких часов танцев, песен и веселья я стала собираться домой. Попрощалась с новыми знакомыми и вышла на улицу. Но мои подруги особо не спешили покидать большую и шумную компанию. Я решила их подождать. Это сейчас можно сделать один шаг из заведения и уже оказаться на заднем сиденье такси. Но в середине 2000-х у нас не было не то что смартфонов с приложениями по заказу машин – тогда, чтобы зайти в Интернет с кнопочного телефона, требовалось иметь большой баланс на номере. Поэтому выбор у меня был небольшой (а точнее – его не было): дожидаться подружек, пытаясь дозвониться в такси. И хотя я жила в паре кварталов от клуба, идти по темноте пешком не собиралась.

– Я могу тебя проводить? Заодно прогуляемся, – раздался сзади голос Димы.

«Почему бы и нет? Парень он и вправду неплохой», – подумала я и согласилась.

И именно на ночных улицах Благовещенска, когда нас уже не отвлекала громкая музыка и смех друзей, мы наконец познакомились. Дима заметно выше меня, шаг у него широкий, но он быстро подстроился под мой. А я как-то совершенно неосознанно решила сделать приличный крюк до своего дома. До сих пор не знаю, понял ли он это тогда. Мы просто шли и болтали на отвлеченные темы. «Чем занимаешься? На кого учишься? Где любишь отдыхать? Какие фильмы смотришь?» По большей части спрашивал он. Я шла, что-то рассказывала, глядя вперед и время от времени бросая на него взгляды. Он же смотрел на меня, не отрываясь, и улыбался. Вот так, как он умеет это делать, – одними глазами. Похоже, ему действительно хотелось узнать обо мне побольше за эту прогулку. Хотя она не дала нам никакого толчка – еще долгое время наше общение не получало никакого развития.

Интересно ли мне тогда было что-то узнать и о нем? Да, но изначально я этого не показывала. Признаюсь, что до сих пор я не прочитала ни одной Диминой книги, потому как все эти истории я знаю лучше, чем он о них рассказывал читателям. Все они про нашу жизнь. Про то, что с ним было в детстве. Трагической историей про своего отца он делился со мной неоднократно, каждый раз с новыми деталями и переживаниями. Я знаю ее очень хорошо. Я никогда не встречала его папу, но, кажется, что знаю его давно и очень уважаю, потому что слышала о нем только самые теплые и трогательные слова. Такой это был благородный и сильный человек, что иначе и не рассказать о нем. И уж, конечно, мне нет смысла читать в книгах Димы нашу историю. Тем более что многих вещей из нашей совместной жизни я когда-то стеснялась.

Да и сейчас, признаться, до сих пор боюсь прочитать про себя. Хотя и его, и мои подписчики часто пишут, что их особенно зацепила последняя глава в его второй книге, где он много рассказывает обо мне. Хотя и в двух других он также был предельно откровенен, говоря о нас, – об этом я тоже узнала от других людей. Видимо, я куда более закрытый человек, нежели он. И откровенно говорить о себе мне сложно. Не скажу, что эта книга для меня стала сизифовым трудом, но, чтобы взяться за нее и довести это дело до конца, хрупкой девушке потребовалось немало мужества.

Пусть во время нашей беседы мы говорили обо всем и ни о чем, я не могла не отметить, насколько это целеустремленный парень. Он рассказал, что в ночных клубах его встретишь редко, потому что он много работает. Позже я поняла, что у него к тому же нет лишних денег на тусовки. Тогда в Благовещенске только вход в клуб стоил 250 рублей. А внутри, хочешь не хочешь, а купить что-то придется. Хотя бы бутылку воды. А уж если ты с девушкой… В то время Дима, работая охранником в магазине, за смену получал всего 300 рублей. На эти деньги он должен был и поесть, и что-то отложить на выходной.

Не скажу, что эта книга для меня стала сизифовым камнем, но, чтобы взяться за нее и довести это дело до конца, хрупкой девушке потребовалось немало мужества.

Первые месяцы после знакомства мы с Димой пересекались только в университетской столовой. Чаще всего он был все в том же спортивном костюме. Болтали, делились новостями, пока стояли в очереди. Обращался он ко мне только по фамилии. Тогда, сами понимаете, девичьей.

– Ходова, как твои дела? Ходова, что ты сегодня делаешь? Ходова, что нового?

Мне это не казалось какой-то фамильярностью, настолько естественно и тепло у него получалось. Но при этом изначально между нами не было милого общения парня с девушкой. Хотя я довольно быстро заметила, что он волнуется рядом со мной. Впрочем, даже если со стороны Димы проскальзывало что-то отдаленно напоминающее флирт, все это было очень неумело. Ему были совершенно не присущи какие-то фишки-завлекалки пикаперов, которые тогда только начали появляться. И уж тем более от вальяжно-уверенной манеры общения с женщиной, присущей опытным ловеласам, он был невероятно далек, поэтому зачастую старался быть своим в доску парнем, старательно выдерживая при этом так называемую «пионерскую дистанцию». Мол, мы просто друзья. Со стороны казалось, что он воспринимает меня как пацана, только в юбке, а не как девушку, за которой, на самом деле, хотел бы ухаживать.

Уже не помню, кто из нас, в очередной раз стоя в очереди в столовой, предложил обменяться номерами телефонов. Затем он подписался на меня в «Одноклассниках» – это была первая и очень популярная социальная сеть, в которой мы переписывались по вечерам. Он ставил лайки под фото, комментировал. Но и в наших переписках ничего личного все еще не было. Надо признаться, дистанцию он держал стойко. Я списывала это на неуверенность, не догадываясь об истинных причинах такого поведения. И вот эта его манера общения со мной – как пацана с пацаном – сыграла в наших отношениях большую роль. Долгое время я воспринимала Диму только как хорошего приятеля, с которым можно посмеяться, с которым всегда легко. Время от времени мы оказывались в ночных клубах, встречались в общих компаниях. Мои девчонки и его приятели уже давно сдружились, поэтому видеться удавалось уже чаще. Каждая встреча начиналась с объятий и двух фраз, ставших для нас чуть ли не паролем-отзывом:

– Как дела, Димасик?

– Нормально, Ходова.

И дальше «Димасика» дело у нас не шло. И, хоть я была девушкой самостоятельной, воспитывали меня по классическим правилам: парень ухаживает за девушкой, добиваясь ее взаимности. Я с самого начала видела, что нравлюсь ему, и, честно сказать, ждала какого-то шага. А Дима его не делал, и все. Ни в кино позвать, ни на свидание пригласить. В конце концов, мне надоело ломать голову над разницей между его поведением и тем, как он смотрит на меня. Я отпустила ситуацию и перестала замечать его редкие и неловкие ухаживания. И только сильно позже я поняла, почему он так долго нерешительно топтался на месте, как мне казалось. Он попросту не мог тогда позволить себе отношения. У него не было денег, чтобы водить меня в рестораны и кино.

Когда тебе больше 30 лет, у тебя есть работа, квартира, машина, ты смотришь на эти вещи с улыбкой, понимая, что любимого человека необязательно постоянно куда-то вытаскивать и как-то удивлять. Но когда тебе 19–20 лет, когда в жизни только появляются первые серьезные отношения, ты максимально серьезно относишься к сопутствующим им атрибутам. Цветы, подарки, кино, клубы, рестораны. Вчерашние подростки могут многое знать о «настоящей любви, не такой, как у всех других», но ни черта не понимать в настоящих отношениях. Представления, которые они черпают из книг, фильмов или от друзей, которые тоже ни черта не смыслят в этом.

И мы в своих заблуждениях ничем не отличались от других. Дима считал, что попросту не может позволить себе такую девушку, как я, – его бюджет не потянет. В те же ночные клубы он почти всегда умудрялся попадать бесплатно либо его проводили друзья. Поэтому все наши встречи проходили там, где не требуется доставать кошелек, – преимущественно в университете. И хотя теперь он был рядом почти всегда, на расстоянии вытянутой руки, сам он ее не вытягивал, удерживая дистанцию. И, наверное, тогда это было к лучшему.

Курсе на втором я решила поехать в Китай с подругой, но уже не за покупками, а отдохнуть. Прежние поездки в Хэйхэ сложно было назвать туризмом – всего-то нужно было пересечь Амур. А вот вглубь страны я до этого ни разу не решалась ехать. При этом весь туризм Благовещенска тогда был направлен в Китай – и дешево, и недалеко. Мы с подругой, тоже Катей, купили путевки в Далянь – 12 тысяч за 12 дней – очень легко было запомнить. Тогда это было весьма популярное направление, как у китайцев, так и у русских – город находится на полуострове, на побережье Желтого моря.

Вчерашние подростки могут многое знать о «настоящей любви, не такой, как у всех других», но ни черта не понимать в настоящих отношениях. Представления, которые они черпают из книг, фильмов или от друзей, которые тоже ни черта не смыслят в этом.

Посмотреть там было на что: множество природных парков, самый крупный в Китае океанариум, множество зон отдыха и пляжей. Мы прилетели в Далянь, разместились в гостинице и первым делом решили съездить в местный «Диснейленд» – так нам описывали и нахваливали в турагентстве этот парк. Конечно, называется он не так, но суть та же – это огромный парк аттракционов. И вот мы с Катей прогуливаемся, глазеем по сторонам и решаем, какие развлечения нам интересны, – и в этот момент происходит что-то невероятное: мы нос к носу сталкиваемся с Димой!

Он тогда первый раз полетел в Китай в составе тургруппы из 30 человек, но только в отличие от нас он не отдыхал, а работал – гидом. Сестра Димы Олеся тогда работала управляющей в турфирме. Но бизнес был не ее, она была просто наемным сотрудником. Они набирали группы, закрепляли за ними гида и отправляли в Китай. Уже тогда, несмотря на полное отсутствие опыта, Дима решил рискнуть и поехать, полагаясь только на свои особые организаторские способности и умение быстро учиться. И все же это была чистой воды авантюра, поскольку он не знал ни слова на китайском. А именно на нем нужно было общаться с принимающей стороной. Обычно гиды больше напоминают местных жителей и чувствуют себя как рыба в воде, знают все экскурсионные тропы и места. А Дима никогда не был не то что в Даляне, но и в Китае вообще. Он не мог водить свою группу со словами «посмотрите налево, теперь направо, сейчас расскажу вам о том, что видите». И все же, как я узнала позже, несмотря на полное отсутствие опыта и экскурсионных навыков, вся группа оказалась очень довольна работой Димы. Полагаю, весь секрет был в его таланте коммуникатора.

И надо же было так случиться, что в тот день, когда мы с подругой прилетели в Далянь, он решил сводить свою группу в местный «Диснейленд». Мы практически столкнулись лбами – он появился из-за угла, шел спиной, общаясь со свой группой. Мы обнялись и обрадовались друг другу при встрече как старые друзья. Он узнал, в каком отеле мы остановились, каждый день заходил за нами и вел на прогулку.

Один из последних вечеров нашего пребывания в Даляне я запомнила особенно хорошо. Дима как обычно зашел за нами, но в этот раз мы не пошли смотреть достопримечательности города – он привел нас с Катей на ужин в какой-то дорогущий ресторан морепродуктов. Сильно позже, уже когда мы были женаты, он признался, что в тот вечер потратил все деньги, заработанные им за две недели работы гидом. Но тогда он ни в чем не отказывал ни себе, ни тем более нам: заказывал дорогие креветки, какую-то особенно изысканную рыбу и прочие деликатесы. Подозреваю, что Дима хотел произвести на меня впечатление, да вот беда – ни я, ни Катя вообще ничего не понимали в такой еде. Ни в уникальности рецептуры и редкости ингредиентов, ни в стоимости самих блюд.

Нам всем еще не было двадцати, а мы сидели в этом ресторане, как люди из высшего общества, запивая свежайшие устрицы дорогим шампанским. За весь этот роскошный ужин Дима отдал полторы с лишнем тысячи юаней. Тогда это было около восьми тысяч рублей, сейчас – где-то четырнадцать. Я понятия не имела, что потом он остался с совершенно пустыми карманами. Однако, зная Диму, не думаю, что его это сильно пугало. После ужина мы пошли прогуляться по вечернему городу, и я сказала Диме:

– У меня скоро день рождения, я тебя приглашаю.

– Да, хорошо, я приду и подарю тебе большого медведя! – засмеялся он.

– Классно, хочу большого медведя! – по-детски обрадовалась я.

Мы в тот вечер много смеялись, и после него наше общение вновь встало на паузу. Мы с подругой улетели домой, а Дима остался со своей группой в Китае. С Интернетом там было непросто, как и с роумингом, – мы не списывались, не созванивались. И вот уже дело подходит к 1 октября, моему дню рождения. После возвращения из Даляня я почти каждый день ловила себя на том, что думаю о Диме: как он, где, что делает? Это была еще не любовь, но легкая грусть по близкому человеку. Я очень хотела увидеть Диму и даже позвонила ему, чтобы напомнить про свое приглашение. Он взял трубку, и наш разговор продлился меньше минуты: «Извини, Ходова, у меня много работы, не смогу прийти». Конечно, тогда он отказался, потому что не мог сделать мне хоть какой-то подарок, не говоря уж об обещанном большом медведе. И ему было стыдно за отсутствие денег. А прийти на мой день рождения с пустыми руками он себе позволить не мог. Но всего этого я тогда не понимала. Скорее, даже не задумывалась об этом – о его жизни, о ситуации в его семье я не знала ничего. Тогда я просто сильно на него обиделась: «Ну и все! Я тебе шаг навстречу, ты – два назад. Да еще и отговорки странные».

Дима всегда нравился мне как парень. Нравилась его внешность, его целеустремленность, но осознанно я никогда не делала ставки на то, что у нас будут отношения.

Это были очень непонятные отношения, которые я не готова была принять, но и не отказывалась. Дима всегда нравился мне как парень. Нравилась его внешность, его целеустремленность, но осознанно я никогда не делала ставки на то, что у нас будут отношения. Мне казался очень милым этот его неловкий флирт. И мне нравилось, что я ему нравлюсь. Но я не относилась к этому серьезно, а относилась, скорее, как к невинному и ни к чему не обязывающему увлечению. И хотя как женщину он меня многим «цеплял», в то же время я считала его слишком молодым. Мне хотелось уверенности и чувства защищенности рядом со взрослым мужчиной.

Дима вновь появился в поле моего зрения через пару месяцев. Я стояла у расписания в университете, и он буквально «нарисовался» рядом. Он снова был в том же спортивном костюме, смотрел на меня как ни в чем не бывало и демонстративно крутил на пальце ключи от машины.

– Ну что, Ходова, тебя надо куда-нибудь отвезти? – он улыбался во весь рот, от уха до уха.

– Слушай, Димасик, у меня еще пары, и вообще я учусь, – с легкой холодцой отсекла я.

– Да нет, давай я тебя отвезу, – настаивал он.

Он буквально из кожи вон лез, чтобы дать мне понять: Ходова, я сам заработал себе на машину! Конечно, он не мог не видеть, что время от времени очередной кавалер подвозил или забирал меня из университета на своей дорогой иномарке. И конечно же Дима хотел произвести на меня впечатление, как бы говоря: у меня есть своя машина и теперь я могу тебя возить. Я вежливо его поздравила и пошла на пары. Но, помню, шла по коридору, зная, что он удивленно смотрит мне в спину, и улыбалась. Наконец-то он объявился.

Спустя пару недель я все-таки приняла его приглашение «покататься». Он собирался в Белогорск по рабочим вопросам и позвал меня составить ему компанию в дороге. Не самой длинной – около 130 километров. Добраться можно за полтора часа. Но я понимала: он просто хочет провести время со мной. В этот раз отказываться я не стала, потому что тоже соскучилась по Диме.

Это была классная и очень нужная нам поездка: мы очень много разговаривали, пели песни всю дорогу. То напряжение и обида на Диму, еще не так давно лежавшие на душе, полностью улетучились. Чего у него не отнять – так это умения быстро в себя влюбить. Дима легко и быстро может находить общий язык с любым человеком. Он весь какой-то свойский и очень быстро начинает вызывать доверие. Мы ехали, и мне было легко на сердце. Я, конечно, никак не могла понять: нравлюсь ли я ему или все-таки мы просто добрые и веселые друзья? Граница нашего общения была такой неровной и размытой, что, если бы он решился поцеловать меня после очередной шутки, я, наверное, не стала бы сопротивляться. Но Дима не выказывал даже намека на это. Видимо, его внутренняя граница была даже более жесткой, чем моя. После той поездки он опять пропал со всех радаров. Но к этому я относилась уже спокойнее. Воспринимая это уже как данность, как приливы и отливы на море.

Однажды я осталась ночевать у подруги. Проснулась утром и поняла: я одна в квартире. Оказалось, ей нужно было съездить в университет, забрать какие-то документы. Она думала, что быстро вернется, и, чтобы не будить меня, тихо закрыла дверь на ключ. Я умылась и пошла готовить завтрак. Тут-то мне пришла короткая sms от Димы, который почти месяц не давал о себе знать: «Я сегодня уезжаю в Китай. Если хочешь, поехали со мной». Я искренне удивилась и написала в ответ: «Ты адресата не перепутал? Это сообщение точно мне?» Просто слишком странным это было: он столько молчал и тут, как черт из табакерки, выскочил с предложением не в кино сходить, а поехать за границу. Пусть она и под боком. Не прошло и минуты после того, как я ответила ему, и Дима позвонил:

– А кому же еще я мог писать? Ходова, ты что тупишь? – он даже не скрывал своего возмущения.

«А чего я действительно туплю?!» – пронеслась у меня мысль в голове, но ответила я ему другое:

– Я у подруги, и она меня закрыла. Нужно ее дождаться, а потом съездить домой за паспортом. Если на это есть время, то я поеду.

– Бли-и-ин, Ходова! – как он ни старался изобразить недовольство, я слышала в его голосе облегчение и радость.

Для нас поехать в Китай было так же просто, как москвичу смотаться на выходные в Питер. Тем более что в то время Дима уже начал активно работать с этой страной, и попасть туда было еще проще. Если бы кто-то спросил меня в тот момент: «Катя, почему ты согласилась?» – я бы растерялась с ответом, потому что честно сказать себе, что я хочу провести время с ним, я не могла. Но и отказаться тоже было невозможно.

Недалеко от Хэйхэ есть озеро с турбазой на берегу. Это небольшие домики, рассчитанные на парный отдых. И все ребята приехали именно официальными парами. Кроме нас с Димой. Весь день мы купались и отдыхали. Но ближе к вечеру встал вопрос: кто где будет ночевать? Я понимала, что нам с Димой придется спать под одной крышей. И как бы я к нему ни относилась, от этой мысли было немного не по себе. Нервничала я сильно. Особенно, когда увидела, что в нашем домике есть только двуспальная кровать. Но, как оказалось, Дима волновался еще больше меня.

Мы улеглись друг к другу спинами, пожелали спокойной ночи, и никто, конечно, сразу не заснул. Я лежала и прислушивалась к нему. Думая, что я буду делать, если вот сейчас он обнимет меня и начнет целовать. Оттолкнуть, убежать, отшутиться или ответить взаимностью? Я тихо дышала и смотрела в стену. Я не решалась повернуться, даже когда почувствовала, как затекает нога – я была уверена, что увижу его пристальный взгляд. И от этой неловкости будет некомфортно нам обоим. Несколько раз он вставал и выходил покурить, возвращался и ложился, делая вид, что спит. В конце концов, усталость от насыщенного дня сморила нас обоих. Когда настало утро, мы так и спали на разных краях кровати. В тот же день вся наша компания вернулась в Благовещенск. И буквально через неделю-полторы один из моих ухажеров, который регулярно довозил меня из университета домой, во время такой поездки спросил, как бы невзначай:

– Слушай, а давно вы с Портнягиным?

– В смысле? – не поняла я вопроса.

– Ну, какие у вас отношения?

– Мы просто дружим, – не задумываясь, я ответила.

– Серьезно? Просто он говорит, что вы с ним встречаетесь…

– Эм… нет, с Димой я не встречаюсь. Он явно что-то путает, – я была в легком замешательстве от таких новостей.

Через несколько дней после этого странного разговора мы пересеклись с Димой в ночном клубе – гуляла наша уже общая компания. Однако, увидев меня, он просто прошел мимо, словно бы никогда и не знал. Я опешила.

– Димасик, ты что со мной не общаешься? – тормознула я его в коридоре.

– Сначала спишь со мной в одной кровати, а потом говоришь, что не встречаешься! – это звучало как обида вселенского масштаба и вместе с тем совершенно по-детски.

– Ничего себе! Ты направо и налево рассказываешь, что у нас с тобой отношения. И я об этом узнаю последней от совершенно постороннего человека! – моему возмущению не было предела.

Он что-то пробурчал в ответ, ушел и в тот вечер больше не попадался мне на глаза. Да и видеть я его, признаюсь, особо не хотела. У некоторых мужчин порой случается вот такой заскок, когда они долго ходят вокруг да около женщины, которая им нравится или в которую они влюблены, но при этом ничего не происходит, они никак не могут вырваться из френдзоны. И невозможность обладать тем, чего так желаешь, только подстегивает в них это желание, только распаляет. В итоге возле тебя может оказаться эдакий сторожевой пес, который будет рычать на любого молодого человека, которому ты улыбнешься или уделишь чуть больше внимания, чем следует. И это, мужчины, поверьте, нас, женщин, очень напрягает.

И когда вот с таким пленником френдзоны у вас происходит что-то свойственное паре, находящейся в отношениях, – он хватается за это, но не как за соломинку, а как за главный приз. И совершенно невинные вещи таким разумом – голодным до отношений, но сидящим на диете дружбы, – интерпретируются поспешно и зачастую неверно. Как в нашем случае: так, мы спали на одной кровати – значит теперь мы встречаемся! То, что мы оба были в одежде, ни разу не дотронулись друг до друга и между нами могла проехать лошадиная повозка – это все побоку, это несущественные мелочи. Главное: мы спали в одной кровати! А кто так делает? Те, у кого есть отношения! Безупречная логика!

И вот в нашем общении с Димой опять повисла пауза, причем весьма неловкая. В итоге на каникулах я улетела в Хабаровск в гости к подружке. В один из вечеров мне звонит подруга и сообщает: «Мы сейчас в ночном клубе, и тут твой Димасик. Он с Инной». И все – у меня перед глазами красная тряпка! Эта девушка встала мне поперек горла еще с первого появления в нашей общей компании. Я считала ее весьма высокомерной, поскольку не видела явных причин, чтобы она могла ходить с такой короной на голове. Она раздражала меня всем: и своей манерой одеваться, и тем, как и что она говорит, и тем, как ведет себя с другими людьми. В конце концов – тем, какие взгляды бросает на Диму.

У некоторых мужчин порой случается вот такой заскок, когда они долго ходят вокруг да около женщины, которая им нравится или в которую они влюблены, но при этом ничего не происходит, они никак не могут вырваться из френдзоны.

Понятно, что это была самая настоящая ревность, но я не хотела этого признавать. Тот звонок подруги меня не просто задел за живое. Я готова была рвать и метать. «Она с твоим Димасиком!» Все, все знают, что он мой и ничей больше! Да как она посмела?! Среди моих подруг так не принято – если они видят, что он ухаживает за мной, то даже не строят ему глазки. А он-то как посмел?! Вот такие мысли крутились у меня в голове. И очень тяжело было признать, что на самом деле я собака на сене: сама не ем и другим не даю.

Спустя неделю я вернулась в Благовещенск и сама написала Диме: «Привет, как дела?» Он не ответил. Я ждала несколько часов, постепенно накручивая себя. Написала второе сообщение: «Почему молчишь?» И вновь тишина. Тут я уже мысленно вылила на него ушат помоев: «Ах ты козел! Еще и не отвечаешь мне! Ведь это я пытаюсь пойти навстречу, делаю первый шаг! Большой шаг!» Тогда мне казалось, что он повел себя со мной незаслуженно жестоко. В голову даже не приходила мысль, что он имел полное моральное право плюнуть на фифу, за которой безрезультатно ходит уже который месяц. Но нет, о такой «ереси» я и подумать не могла. Конечно, это был самообман, свойственный молодым. Когда тебе 19, кажется, что ты все уже знаешь об этой жизни, любви и отношениях. Хотя на самом деле ты ни черта не знаешь. Это сейчас я могу сказать, что Дима тогда поступил наилучшим образом: дал мне повод для ревности и жесткий игнор. Он заставил меня думать о себе постоянно.

Все эти мысли я старалась заглушить походами в клуб. Мы с подругами там чуть ли не прописались. В один из вечеров моя подруга Катя, которая была в хороших отношениях с Димой, написала ему:

«Привет. Мы все в клубе. Приезжай».

«Нет. Там Ходова, не поеду».

«Все будет хорошо! Вам нужно поговорить, приезжай»! – Катя была непреклонна в своем стремлении помирить нас.

После 20 минут переписки она все-таки уломала Диму, и он согласился приехать. Катя поймала его у входа, чтобы, как я понимаю, настроить на разговор со мной. По дороге в дамскую комнату я невольно их подслушала.

– Да ей ничего не нужно серьезного! А я хочу семью: жену, детей! – очень эмоционально и даже немного зло вещал Дима. Ему на тот момент было 18 лет.

– И я хочу! – сказала я внезапно для самой себя и подошла к ним. По-моему, я в тот момент готова была полететь на Луну, лишь бы он бросил эту Инну. Вот такая совершенно подростковая дурь была в голове.

– Завтра я уезжаю по работе в Китай. Поехали со мной. Если поедешь, я тебя прощу, – очень серьезно сказал Дима.

– Ну, поехали, – я не стала спорить, хотя то, кто, кого и за что должен был прощать, могло стать темой очень долгого и эмоционального разговора.

С этого момента наши отношения наконец перешагнули границу дружбы. Я в один момент бросила всех своих ухажеров, совершенно об этом не жалея. Поскольку и до этого Дима был рядом, и я испытывала к нему теплые чувства, то даже не заметила, как все это стремительно перетекло в настоящую влюбленность. Тогда же я поняла, что больше не хочу никого искать, пора несерьезных отношений и одноразовых свиданий прошла. Да, Дима все еще казался мне молодым и в чем-то даже неопытным. Большинство его конкурентов были старше и успешнее в делах, но все встречи с ними, в большинстве своем, заканчивались на втором, а то и первом свидании. Почему? Все дело было в готовности нести ответственность. Ее я не чувствовала ни в ком из них.

Когда тебе 19, кажется, что ты все уже знаешь об этой жизни, любви и отношениях. Хотя на самом деле ты ни черта не знаешь.

До Димы я общалась с теми, кто вел себя более цивилизованно: если не был галантным, то был хотя бы вежливым. Однако нередко и у таких молодых людей прослеживалось отношение к женщине как к некой собственности. А еще в тот момент я переосмыслила свое тогда еще подростковое заблуждение: что возраст мужчины может что-то решать. Я не раз встречала взрослых (для меня) мужчин и видела, что амбиций у них нет. Если их не было на протяжении долгого времени, то они уже не появятся. Если они были, но он достиг своего «психологического» потолка, то ему будет некомфортно с такой девушкой, как я, которая всегда хочет большего, хочет заглядывать за очередной горизонт. Уже тогда я чувствовала в Диме невероятные упорство и настойчивость в достижении своих целей, поэтому я понимала, что к своим 30 он будет на несколько голов выше своих соперников – эта мысль сидела где-то у меня в подсознании и всякий раз толкала меня к нему.

Я не раз встречала взрослых (для меня) мужчин и видела, что амбиций у них нет. Если их не было на протяжении долгого времени, то они уже не появятся. Если они были, но он достиг своего «психологического» потолка, то ему будет некомфортно с такой девушкой, как я, которая всегда хочет большего, хочет заглядывать за очередной горизонт.

Я выбрала Диму не из-за того, что он мог дать мне тогда, а из-за того, каким он непременно станет в будущем. Мне были понятны и близки его напористость и желание каждый день делать свою жизнь чуточку лучше, чем вчера. И вот так, совершенно незаметно для себя, я начала искренне любить этого мальчика всем своим сердцем, по-настоящему переживая и болея за все, что он делает.

В самом начале наших теперь уже официальных отношений Дима очень волновался. Долгое время он даже нормально поцеловать меня не мог. Когда пытался говорить какие-то нежности, то часто путался в словах. Раньше, когда он общался со мной как со своим пацаном, ему было проще – так у него работала защитная реакция. А сейчас надобность в ней пропала. И передо мной предстал довольно робкий парень, боящийся что-то сделать не так, как-то меня отпугнуть. Это волнение в первое время чувствовалось буквально во всем – он даже обнимал меня как-то нелепо и неуклюже. Так, что я готова была сравнивать его с железным дровосеком, помня о том, что в его груди бьется большое и любящее сердце.

С его стороны ни разу не было проявления этой брутальной самцовости: «Я мачо и мужик, а ты моя женщина – кину на плечо и утащу в пещеру». Не знаю, возможно, в общении с другими он мог быть тем еще ловеласом – в конце концов, с противоположным полом он всегда умел быстро находить общий язык и обезоруживать девушек своими дружелюбием и открытостью. Однако со мной он был предельно деликатным, если не сказать стеснительным. Думаю, когда дело доходит до настоящих чувств, то почва из-под ног может вылететь даже у самых дерзких.

Но несмотря на это, а, может быть, именно поэтому вначале мы очень много ссорились. Оба амбициозные, оба с характером. Он не решался показать ту внутреннюю мужскую силу – «Я сказал!» – от которой женщина добровольно становится покорной. Я понимаю, что я в свою очередь постоянно пыталась его «продавить», чувствуя с его стороны неуверенность. И вот так, время от времени, мы бодались рогами, как молодые олени. Зачастую из-за пустяков, поскольку у каждого были свои привычки и свой характер: кто-то что-то не так сказал, кто-то не так понял.

Мирились и прощали друг друга мы тоже быстро, но вот эта эмоциональная скачка не могла пойти на пользу его работе. Признаю, тогда я вела себя, как глупая девочка, старавшаяся доказать мальчику свою правоту, совершенно не думая о том, что мои закидоны могут звучать эхом, даже когда меня нет рядом, и негативно отражаться на его работе. У меня еще не было этого осознанного понимания того, что мужчина – это голова, а женщина – это шея. Я не очень люблю это сравнение, но в некоторых случаях от того, насколько надежной и прочной будет эта шея, действительно зависит то, настолько хорошо будет «варить» голова.

Думаю, когда дело доходит до настоящих чувств, то почва из-под ног может вылететь даже у самых дерзких.

Подливали масла в огонь и примеры историй пары моих подруг. У них тоже были серьезные отношения с ребятами, занимавшимися бизнесом. И я видела, что эти парни зарабатывают больше Димы. Они регулярно путешествовали вместе, ходили по ресторанам. А мы с Димой, хоть и состояли в отношениях, но виделись раз-два в неделю. Если пойдем в кино, то он уснет в середине сеанса. Я не брала в расчет, что Дима только начал заниматься бизнесом, а парни моих подруг крутились в этом деле уже не первый год. Я совершенно не задумывалась, что в самый неудобный момент он засыпает только потому, что пашет как проклятый и не жалеет себя. Да и о его работе я не имела ни малейшего представления. И лишь когда я начала работать вместе с Димой и стала его партнером по бизнесу – только тогда я начала понимать, насколько изматывающим это может быть. Тогда же ко мне пришло и то, чего не было у моих подруг, – понимание истинной стоимости денег, подарков, ресторанов и путешествий.

И все же усилия Димы не были напрасны. Довольно скоро он начал хорошо зарабатывать, и дела у него пошли в гору. Когда появились серьезные деньги, первым делом он поменял машину, купив Range Rover. В Благовещенске такой автомобиль сразу подчеркивал твой статус. В это же время Дима параллельно начал заниматься перекупкой машин из Америки. Так у него довольно скоро появились Mercedes и BMW. В нашем городе было очень редким явлением, что у двадцатилетнего парня был такой доход, с помощью которого он мог позволить себе машину дороже миллиона рублей. А тут сразу три. Именно в этот момент Диме и предстояло пройти испытание свалившимися на него большими деньгами.

Мужчина – это голова, а женщина – это шея. Я не очень люблю это сравнение, но в некоторых случаях от того, насколько надежной и прочной будет эта шея, действительно зависит то, настолько хорошо будет «варить» голова.

Когда в ночном клубе он говорил моей подруге Кате, что хочет семью, жену и детей, Дима не врал. Просто он говорил о вещах, в которых ничего особо не понимал. Для него за этим не стояло что-то реальное. Он рассуждал в рамках образов и идей, а не конкретного человека. Важны и обстоятельства: все эти высокопарные слова он говорил, когда у него почти ничего не было за душой. К тому же так он проявлял свою обиду на меня: «мол, вот я какой сознательный, а Ходовой ничего серьезного не надо». И вот обстоятельства изменились.

Молодой и быстро разбогатевший парень оказался лакомым кусочком. Его машину в Благовещенске уже узнавали. Деньги ударили в голову. Мы продолжали встречаться не чаще пары раз в неделю, но периодически мне сообщали, что видели его в компании красивых девушек то в клубе, то в ресторане. То он кого-то приобнимет, то чмокнет в щеку. Но не более того – на него никто не вешался, да и он не распускал руки. По крайней мере, прилюдно. Ему было приятно, что теперь он запросто может купить всем девчонкам в компании коктейли, просто так, от широты души. Для мужского эго это очень большой стимул – возможность привлечь к себе внимание, красиво распушить хвост. Вовсе не обязательно тащить всех этих девушек в постель. Но очень приятно осознавать, что именно тебя они выделяют из всей компании. Вот это стремление к доминированию особенно ярко проявляется у мужчин.

Для мужского эго это очень большой стимул – возможность привлечь к себе внимание, красиво распушить хвост. Вовсе не обязательно тащить всех этих девушек в постель. Но очень приятно осознавать, что именно тебя они выделяют из всей компании. Вот это стремление к доминированию особенно ярко проявляется у мужчин.

Я скучала по нему, ждала, думая, что он занят работой. А он умудрялся находить свободное время на друзей и тусовки. Все это долго копилось во мне и вырвалось за раз. Мы куда-то ехали, разговор не клеился. Я была напряжена. Буквально вчера вечером я позвонила ему, чтобы узнать, где он. Дима ответил, что дома и очень устал. А через час мне сообщают, что он тусит с большой компанией в ночном клубе. Я молчала и смотрела в окно, а Дима, казалось, не замечал моего подавленного состояния. Уже не вспомню, что такого неуместного он брякнул, но меня прорвало, как вулкан. Я вывалила на него всю злость, всю обиду последних месяцев. Мне было по-настоящему больно.

Моя тирада была долгой, обвинения перемешивались со слезами. Дима вел машину и молчал. Когда я уже иссякла, он, не отрываясь от дороги, сухо сказал: «Не нравится – уходи». В этот момент внутри меня что-то оборвалось.

– Хорошо, останови машину. – Он послушно свернул на обочину, и я вышла.

С этого момента он мне не звонил, не писал в попытках как-то объясниться. У него началась другая жизнь, в которой ему стало доступно все, о чем мог мечтать холостой парень в 20 лет. Он ходил в лучшие места в городе, вокруг него всегда было много девочек. Он менял машины и козырял крутыми мобильными телефонами. И хотя стиль его одежды не особо изменился – он все так же носил спортивные костюмы, – эти вещи порой стоили, как средняя месячная зарплата в Благовещенске.

Он пустился во все тяжкие. Я слышала от общих знакомых, что дела у него шли в гору, и вот эти деньги и успех, к которым он так стремился, буквально обрушились на него. Дима, в силу возраста, просто оказался не готов все это принять. Благовещенск – город маленький, все друг у друга на виду. И всегда найдутся «сочувствующие» твоему горю, которые во всех подробностях будут готовы рассказать, где и с кем его вчера видели. А он менял клубы, машины, девушек с завидной регулярностью. Я чувствовала не просто обиду. Во мне словно пушечным ядром пробили огромную дыру. Я даже решила сменить работу, чтобы как-то перезагрузиться. Из торгового центра я ушла работать в развлекательный игровой бизнес. Стресс был колоссальный: я потеряла любимого мужчину, оказалась на новом месте, вся жизнь, казалось, полетела кубарем. Но этого словно было мало – жизнь подкинула мне еще одно испытание.

В свете всех произошедших событий я стала практически затворницей, перемещавшейся от дома до работы и обратно. Мои подруги постоянно пытались отвлечь меня от тяжелых мыслей и в какой-то момент все же уговорили пойти с ними в ночной клуб развеяться. И вот мы сидим в клубе, разговариваем, и ко мне подходит старый знакомый со словами: «Катя, у тебя в доме пожар». Я жила в панельной пятиэтажке на первом этаже. В подвале, аккурат под моей квартирой, произошло возгорание. Понятно, что из клуба мы вылетели пулей. Я несколько часов, стоя на морозе – дело было зимой, – смотрела, как пожарные пытаются затушить огонь. Зайти в квартиру так и не удалось, и мы поехали к Кате.

В ту ночь я так и не смогла сомкнуть глаз. Когда утром я все-таки смогла попасть в свою квартиру, я ее не узнала. Влажные и черные стены, пол, потолок, мебель. В сыром воздухе стоял удушливый запах гари. За одну ночь я потеряла все свои вещи и фактически жилье. Даже ту одежду, что лежала в шкафу и не оказалась в саже, пришлось выбросить. Как я ее ни отстирывала, избавиться от запаха гари было невозможно. Когда я решилась позвонить маме, она, оказывается, уже все знала. Ей сообщили о пожаре знакомые семьи, за пять минут до моего звонка. Больше всего мама была рада, что со мной все в порядке и я не была дома в ту ночь.

– Не волнуйся, Катюш, ремонт мы сделаем, но не раньше лета. Сейчас надо решить, где ты пока будешь жить. Может, к нам, в Анапу?

Я отказалась, успокоив маму, что смогу пожить у Кати – она сама это предложила. Отец купил ей просторную квартиру, и она жила одна. К тому же у нее тогда тоже сложилась весьма сложная ситуация с ее молодым человеком. И ей, и мне в тот момент требовалась поддержка. Так что начать жить вместе казалось самым хорошим вариантом для нас обеих.

Сколько помню себя, я всегда была трудоспособной. И в учебе, и на работе, и в бизнесе. С последним, конечно, проще: твой успех – твоя главная мотивация. Но и когда я была наемным сотрудником, мне было важно максимально качественно выполнять свою работу. Не выделяться на фоне других, чтобы меня заметили, а именно делать все добросовестно. За это меня и ценили работодатели. И вот мой руководитель, узнав о моем несчастье с пожаром, вызвал меня к себе и просто выдал премию – что-то порядка 70 тысяч. По его словам, я заслужила это, показав себя эффективным сотрудником. Эти деньги оказались для меня огромным подспорьем – на них я смогла собрать себе приемлемый гардероб и купить все самое необходимое на первое время.

Твой успех – твоя главная мотивация.

Дима знал о пожаре, о том, в какой ситуации я оказалась – без денег, без вещей, без жилья. Опять же – маленький город, общие друзья. Но он не предпринял никаких действий. Мы перестали общаться после того, как я вышла из его машины. На меня в тот период многое навалилось – и новая работа, и пожар. Но больше всего меня ломало от потери любимого человека и от мыслей о том, что я ему оказалась не так уж и нужна. Вот так мы с ним поменялись ролями. Теперь у него была куча обожательниц, а меня день за днем отравляли безответная любовь и пустота внутри. Разница была в том, что я понимала: тогда, выйдя из его машины и жизни, я все сделала правильно и к нему больше не вернусь.

Даже в такие моменты, когда мне его сильно не хватало, я запрещала себе даже думать о том, чтобы написать или позвонить. Да, когда мы с ним ссорились по пустякам, доходило до «Пошел ты! – Да сама ты пошла!». Но тогда в глубине души каждый из нас хранил надежу и мы мирились. В этот раз все было совсем не так. В какой-то момент я приняла для себя этот тяжелый факт: наша история, длившаяся два с половиной года, закончилась крахом.

Отчасти смириться с этим и принять ситуацию мне помог новый молодой человек. Евгений был одним из самых популярных парней в городе: красивый, богатый. Меня он добивался очень настойчиво, красиво ухаживал. Я испытывала к нему симпатию, но не более, в отличие от него – он-то был по-настоящему влюблен в меня. Я же не стала возражать, и наши отношения завязались очень быстро. Вскоре нас увидел кто-то из Диминых друзей, о чем ему немедленно сообщили: «Похоже, у Кати новый парень. Он очень нежно ее обнимал». Позже Дима рассказывал, что не поверил в это. Ведь я была настолько верной девушкой, что у него в голове не укладывалось, что через три месяца после нашего расставания у меня может появиться кто-то другой.

И вот опять мы поменялись ролями. Эта ситуация была сродни давнему случаю с Инной, вызвавшему во мне небывалую до того ревность. В этот момент Дима опомнился, осознав, что я уже практически ускользнула от него. Но на то он и Портнягин, что не умеет признавать поражение. Он решил подговорить мою подругу Катю помочь вернуть меня. К тому времени мне удалось накопить денег, чтобы поехать в путешествие. Мы с Катей решили провести отпуск на Филиппинах. И вот, когда мы уже сидели на чемоданах, она все-таки не выдержала и раскололась:

– Меня подговорил Портнягин. Он тоже туда прилетит, как бы случайно.

– Кать, пожалуйста, сделай все возможное, чтобы мы не встретились, и он не испортил мне отдых! – я не держала зла на подругу, но была крайне возмущена такими манипуляциями со стороны Димы.

На самом деле, как бы я ни выдавливала из себя чувства к нему, я прекрасно понимала, что все еще люблю его и в какой-то момент могу сдаться. Это была моя первая настоящая поездка, впервые не в Китай. И я просто представила себе побережье океана, красивый закат, шум прибоя и его, вставшего на колено. Он, подлец, найдет нужные слова, и я могу сломаться, поверить ему и простить. Но моя гордость настаивала на том, что нанесенная обида слишком глубока. Чтобы не испытывать судьбу, я упросила Катю сделать все от нее зависящее, чтобы мне не пришлось встретиться с Димой, даже случайно.

Но зная его, я понимала, что прошу практически невозможного. Девиз Портнягина: вижу цель – иду к ней! Когда он понял, что я начала встречаться с другим, то его было уже не остановить. Он писал стихи, каждый день отправлял цветы. Если бы он присылал их ко мне домой, то я извинялась бы и просто разворачивала курьера назад. Но я жила у Кати, а она была одновременно и его подругой, и его сотрудником.

Кроме того, вел он себя исключительно стратегически. Хорошо зная весь мой круг общения, он сумел быстро подружиться со всеми моими подругами и оказаться хорошим парнем. И вот уже в моем «тылу» велась самая натуральная война-пропаганда. Одна сторона говорила, что нужно быть с Женей: он клевый, симпатичный, красиво ухаживает, ценит и дорожит мной. К тому же он из хорошей и богатой семьи. Другая сторона была столь же непреклонной, защищая Диму: да, парень из простой семьи, но какой целеустремленный и энергичный – сколького он уже успел добиться сам, хотя еще такой молодой. Всегда на позитиве и не унывает.

Девиз Портнягина: вижу цель – иду к ней!

Был и еще один аргумент, самый сильный, но о нем старались не упоминать – я все еще любила Диму, и это было очевидно.

Я оказалась в очень непростой ситуации. Возвращалась домой после свидания с Женей, открывала дверь и видела большой букет роз. Катя принимала цветы и ставила их на самое видное место. Я не могла ее винить, но она постоянно все организовывала так, чтобы напоминать мне о Диме. Например, как-то утром я шла на кухню и увидела на холодильнике большой магнит с надписью «Я тебя люблю». Сперва я его сняла, но он появился вновь. Тогда я его выбросила. И через день на холодильнике красовался новый. Я заходила поесть и каждый раз видела этот долбанный магнит! Все было организовано так, чтобы о Диме невозможно было забыть. Злиться на Катю не получалось: во-первых, она была моей лучшей подругой и давала мне крышу над головой; во-вторых, она сама оказалась заложницей ситуации. Всей этой ситуации я противостояла как могла.

Когда он понял, что такая стратегия не дает результата, он только усилил наступление и, наконец, вышел из тени, но специально встречи со мной как будто не искал. Поскольку он сумел влюбить в себя добрую половину моих подруг и был начальником Кати, он начал часто появляться у нас дома. Это была Катина квартира, и я не могла запретить ей приглашать гостей. И вот я возвращаюсь с работы, а у нас уже сидит Дима, его друзья и мои подружки. Все хохочут, едят пиццу, смотрят фильмы. Я же, как рак-отшельник, ухожу в другую комнату и запираю дверь. Надо ли говорить, что моего молодого человека, Женю, вся эта ситуация тоже порядочно напрягала? Он злился от того, что мой бывший вот так вероломно вторгается в мое личное пространство и старается заполнить его собой.

В итоге Женя принял решение: каждый день он провожал меня до дома и первым заходил в квартиру. Если там не было Димы – мы оба могли спокойно зайти. Если же там сидела его шумная компания – мы разворачивались и уезжали. Сперва куда-то поужинать, потом ночевать к нему. В какой-то момент Женю все это достало. Он не стал вылавливать Диму на серьезный разговор, а просто сказал мне собрать свои вещи. Так я переехала жить к нему, и наши отношения перешли совсем на другой уровень.

И вот тут Дима наконец-то понял, что фактически меня потерял. Только тогда он наконец повел себя по-взрослому и решился попросить меня о встрече. Меня настолько накалила ситуация последних месяцев, что я согласилась, лишь бы расставить все точки над i.

– Ты его любишь? – спросил он меня вот так неожиданно, с самого начала.

– Нет, – без раздумий ответила я.

– Тогда, может быть, попробуем еще раз? – предложил он.

– Нет, я больше тебе не верю. Я не смогу принять тебя обратно. В этот раз ты окончательно перешел черту и слишком сильно меня обидел. И я не хочу рассказывать тебе, что я пережила, – тихо ответила я, глядя в сторону.

Раз нахрапом не вышло, действовать надо тоньше.

– Ты подумай, – в его голосе звучала надежда. Он как-то неумело улыбнулся и неловко попробовал взять мою руку.

– Подумаю, – сказала я и ушла.

В тот вечер я поехала к Кате и рассказала ей о нашем разговоре. Всю ночь мы прорыдали в обнимку. Я говорила, что люблю, но не могу вернуться, ведь он даже не признает своей вины, не понимает, в чем был не прав, а значит, это непременно повторится. И второго раза я могу уже не выдержать. Наутро я проснулась с опухшим лицом и красными от слез глазами и первым делом написала ему сообщение: «Я не вернусь. Я буду с Женей». Когда пришло уведомление о доставке, я посчитала, что точка наконец-то поставлена и я больше никогда не увижу Диму.

К Жене у меня не было сильных и глубоких чувств, но я была очень ему благодарна за его внимание и заботу. Они помогли мне хоть как-то исцелиться от душевной боли. Дима ничего не ответил на мое сообщение, и я наивно решила, что он все понял и наконец признал свое поражение. Но он взял паузу лишь для того, чтобы разработать глобальный план по моему возвращению. Раз нахрапом не вышло, действовать надо тоньше. В то время он решил перебираться на юг Китая – так вести бизнес было выгоднее и быстрее. И перед этой поездкой он решился на отчаянный шаг. Это был его последний шанс. Он понимал, что после того, как уедет в Китай, мы окончательно разойдемся, как в море корабли, и у него не будет физической возможности меня вернуть.

На своей странице в одной соцсети Дима написал обезличенный статус: «Нет ничего дороже тебя», но мне все сразу стало понятно – эта фраза была чем-то вроде пароля-отзыва. Впрочем, план был вовсе не в этом. Буквально в тот же день за считаные часы под записью появились десятки, если не сотни комментариев. Писали его и мои друзья, приятели и даже люди, которых я видела всего пару раз в жизни. Смысл всех этих сообщений сводился к фразам: «Ребята, мы за вас», «Вы должны быть вместе», «Вы самая лучшая пара». Как я понимаю, смысл плана был в том, чтобы все это увидел Женя. Кто-то скинул ему ссылку. Читая все эти «Держим за вас кулаки, ребята», он посчитал, что я за его спиной продолжаю встречаться с Димой. Его тоже порядком достала вся эта ситуация, и он психанул, впервые устроив мне громкий скандал. Но и я была уже на пределе. Меня бесила эта авантюра Димы, мои друзья, единогласно пошедшие у него на поводу, так теперь еще и Женя беспричинно обвинял меня во всех смертных грехах. Я быстро закинула свои вещи в сумку и, крикнув «Да пошли вы все на хрен! Вы оба меня достали!», хлопнула дверью и ушла.

Я вновь вернулась к Кате, которая готова была принять меня в любое время дня и ночи. На следующий день к нам в гости пришли подруги, и это был очень странный вечер: я чувствовала, что вокруг меня происходит какое-то движение, но я в нем никак не участвую. Вместо привычного «выслушать и дать совет» девчонки просто игнорировали эту тему. Словно никогда не существовало ни Димы, ни Жени, а, может быть, даже меня. От всех последних событий у меня уже началась паранойя – мне казалось, что против меня что-то замышляют. Я извинилась и ушла к себе в комнату, чтобы побыть в одиночестве. Слыша, как они смеются на кухне, я думала, что теперь они сплетничают обо мне. Тогда мне подумалось, что от меня отвернулся весь мир, включая самых близких людей.

Где-то через час они все зашли в мою комнату и, переглядываясь между собой, как последние заговорщицы, сказали: «Выйди на балкон». Я, хоть и чувствовала подвох, все же вышла. Внизу стоял Дима. Его друзья привезли караоке-аппаратуру, приехал еще какой-то баянист, который начал играть, а потом Дима взял микрофон и запел: «Я люблю тебя до слез». Дом, в котором я жила, был в виде буквы «г», и там была прекрасная акустика. Соседи начали выходить на балконы, в окнах зажигался свет. Люди кричали мне: «Не прощай его, пусть еще поет». Я была просто в шоке. К горлу подступил ком, я уже ничего не видела от слез. Оглянулась – все мои подруги тоже плачут. Он поднимался ко мне на 7-й этаж и пел про ложе и лепестки белых роз. Когда я открыла ему дверь, он стоял на коленях с огромным букетом наперевес. И тоже плакал. Что тут сказать? Он взял меня тепленькую.

Так мы помирились. В тот вечер собрались все наши близкие друзья, и все вместе мы поехали к Диме в офис. Оказалось, что эту картину видел и Женя. После того как я съехала от него, он остыл и решил приехать поговорить со мной. Но когда он завернул во двор, то увидел поющего Диму, который затем побежал куда-то наверх. У этого дома было два выхода: на улицу и во двор. Мы все вышли через первый, а Женя со своим приятелем спустя какое-то время зашли через второй. Они поднялись к квартире Кати, и он начал стучать в дверь, думая, что мы внутри и просто притихли, чтобы не открывать дверь. А мы в это время уже ехали отмечать наше с Димой воссоединение. Обо всем этом я узнала лишь на следующий день, когда позвонила Жене. У нас был очень короткий разговор.

– Я все видел, – сказал он мне очень сухо.

– Тогда я не знаю, что еще сказать. Мне стыдно перед тобой, прости, но я не люблю тебя.

И больше мы не виделись ни разу. В этот же день Дима улетел в Китай. Но в этот раз он дико переживал, чтобы меня никто не увел, пока его нет рядом. Каждый день он присылал мне цветы, с работы меня забирали его друзья, чтобы так ненавязчиво приглядывать за мной. Когда Дима наконец вернулся, то сказал, что планирует надолго переехать в Китай, поскольку так нужно для бизнеса. Он рассказал, что до этого работал через агентов. А благодаря переезду в них отпадет надобность и это позволит прилично сэкономить. Тем более что сейчас он намерен расширять свой бизнес и выходить с ним на новые регионы. И тогда он в свойственной ему простецкой манере предложил:

– Поехали вместе?

– Поехали. А куда? – без раздумий сказала я.

– В Гуанчжоу. Там живут мои друзья. Поверь, там шикарно. У нас будет дом с бассейном и круглый год сплошное лето, – все эти слова для меня, провинциальной девушки, звучали как приглашение в сказку. Он продолжил: – Но есть одно условие. Мы должны поехать туда семьей. Короче, нам надо пожениться.

– Дима, мы только-только помирились! И прости, но я еще не уверена в тебе до конца. Давай сейчас уедем, поживем там полгода. Если все у нас будет хорошо, то вернемся в Россию и сыграем свадьбу. Когда оба будем к этому готовы. И тогда уже спокойно поедем обратно, – я сильно осторожничала.

– Конечно, давай так, – он подозрительно легко согласился.

На следующий день я была на работе, когда он позвонил: «Выйди, мне нужно отдать тебе ключи». Я выхожу во двор, а Дима уже стоит на колене, с цветами и протянутым кольцом: «Выходи за меня замуж». Сказать, что я была удивлена, – не сказать ничего. Мое мнение его вообще не интересовало! Перед ним просто стояла цель, и он должен был ее достичь. Это касается не только меня как женщины. Это обо всей его жизни – и в рамках отношений, и в рамках бизнеса. Если ему что-то нужно, он не остановится, пока не получит желаемое. Мой едкий внутренний голос с сомнением напоминал, что Дима уже однажды подвел меня и не факт, что он осознал свои ошибки и изменился. Но то ли вся эмоциональная усталость за последний год, то ли настоящая любовь к нему заглушили этот голос, и я согласилась.

Предложение он сделал в середине мая, и в начале июня мы уже сыграли свадьбу. Обычно у людей на это уходит полгода, а то и больше: долгие приготовления, подсчет бюджета. Да даже банальная очередь в загсе, который у нас на весь город был один. И хоть Благовещенск не такой большой, все ближайшие даты на три месяца вперед были расписаны. Но надо знать Портнягина и его талант переговорщика. Он с кем-то договорился в загсе, привез туда дорогущий коньяк, и нашу регистрацию втиснули на 11 июня. Вот так, через месяц после того, как он сделал мне предложение, я стала его женой! В шоке была не только я, но и родители, и наши друзья. Моя мама, находясь в Анапе, вообще чуть со стула не упала, когда услышала, что я выхожу замуж. И узнала она это не от меня – Дима без моего ведома позвонил ей и попросил моей руки. Мама, пораженная такой напористостью, все же сказала ему: «Да».

Денег на пышное и красивое торжество у нас не было. Весь бюджет едва дотягивал до 100 000 рублей. Все расходы по свадьбе Дима взял на себя, включая мое платье. Для покупки колец ему пришлось продать свой первый iPad. На вырученные 8000 мы их и купили. Без камней и каких-либо витиеватых узоров. Просто белое золото с гравировкой внутри у обоих – «Нет ничего дороже тебя» – тот самый статус из «Одноклассников». И хотя наша свадьба прошла в эконом-варианте, она оказалась невероятно душевной. Помимо родных, мы пригласили всех наших друзей, всех, кто болел за нас на протяжении последних восьми месяцев.

Дима решил добавить романтики, и гуляли мы свадьбу в том ночном клубе, где когда-то познакомились. Он счел это очень символичным. Сам клуб был уже старым и не пользовался большой популярностью. В основном торжества отмечали в ресторанах. Дима договорился с владельцами, чтобы обшарпанные темные стены клуба обтянули тканью, а на полу рассыпали лепестки роз. С одной стороны, это было до боли знакомое место. С другой стороны, оно преобразилось так же, как и наши с Димой отношения – с момента ни к чему не обязывающего знакомства за столом ночного клуба до свадьбы. И тем же вечером мы улетели в свадебное путешествие на Мальдивы, чтобы после переехать жить в Китай.

Говорят, что однажды сломанная кость становится только прочнее. Я не рискну проверять это, но, как мне кажется, наши отношения смогли пройти самую серьезную проверку и заставить нас обоих повзрослеть.

Говорят, что однажды сломанная кость становится только прочнее. Я не рискну проверять это, но, как мне кажется, наши отношения смогли пройти самую серьезную проверку и заставить нас обоих повзрослеть. Когда мы только решились на них, то не очень понимали, как все это «расхлебывать». Между нами была лишь взаимная тяга, но всю ее силу, всю глубину наших чувств мы смогли понять, лишь когда, казалось, потеряли друг друга. Наша история, со всеми ее кочками и ухабами, научила меня тому, что не обязательно все должно получаться с первого раза. Конечно, этого хочется всегда. Но на то нам и даны ошибки, чтобы их можно было исправить и вынести для себя урок. Даже сейчас, пройдя через многое, я не могу сказать, что мы стали примером идеального семейного благополучия. Но мы стремимся к нему. Потому что кто для меня может быть ближе и роднее, чем он? А кто для него, кроме меня?

Для нас наши отношения, особенно на первых этапах, были большой работой, в первую очередь над собой. Тогда я еще жила по ошибочно усвоенному в детстве принципу, глубоко засевшему у меня в голове: нельзя любить просто так, мне нужно заслужить эту любовь. Еще долгое время я старалась заслужить Димины любовь, уважение и признание. Показать ему, что я могу чуть ли не все. Наверное, еще сказывался и злополучный синдром «отличницы». И только спустя годы я смогла выдохнуть и перестать доказывать что-то ему и себе. Тогда я ощутила огромную твердость и прочность наших отношений, которые давно были с нами.

Для нас наши отношения, особенно на первых этапах, были большой работой, в первую очередь над собой.

Я считаю, что ничего в нашей жизни не происходит просто так. Порой мне кажется, что кто-то наверху поставил на нас еще до нашего с Димой знакомства. Поставил на то, что, несмотря на сложные характеры, на все ссоры и притирки, паузы и расставания, мы все равно должны быть вместе. И этот кто-то всеми способами старался соединять нас раз за разом, за что остается только сказать ему: «Спасибо!»