Глава 24
Сорваться с поводка
— Ты где, бл*дь, Танака?
Голос Джордана был не просто сердитым. Какая-то недоверчивая ярость жила в его словах, как будто он не мог до конца поверить в то, что говорил, или в то, что должен был сказать.
— Гертруда говорит, что тебя нет в здании…
— Нет, — подтвердил Ник.
— …Она говорит, что ты ушёл. Что ты пропустил нижние уровни…
— Я так и сделал.
Наступило молчание.
— Где ты, бл*дь? Ты собираешься мне сказать?
— Если ты связался с Гертрудой, то уже знаешь, где я, Деймон.
— Я не знаю, где ты, — отрезал Джордан. — Она говорит, что твой GPS не работает. Она с сожалением сообщила мне, что он, по-видимому, был отключён извне… или заблокирован каким-то образом. И что она не может сообщить мне информацию, которую я хочу знать.
Голос Джордана в гарнитуре Ника слегка повысился.
— …Когда мы попросили её обойти блок, чтобы воспользоваться спутниками и твоим имплантатом, она отказалась. Она, бл*дь, отказала нам, Танака.
— Гертруда сказала такое? — Ник старательно сохранял нейтральный тон, даже когда мысленно возносил благодарственную молитву Кит, которая стала его первым звонком. — Это странно.
— Это «странно»? Ты действительно только что сказал мне это, мать твою? — Джордан уже почти кричал. — Ник, ИИ только что сказала нам «нет». И дело не только во мне. Она не говорит Морли, где ты. Она не говорит агентам М.Р.Д., которые приехали сюда, чтобы присутствовать на твоём допросе…
— Послушай, — сказал Ник. — Кое-что произошло, ясно? Просто перенеси беседу на завтра. Я буду там. Я обещаю…
Но Джордан внезапно потерял самообладание.
— Я поручился за тебя, ублюдок! — рявкнул детектив. — Я сказал Морли, что ты неплохой парень! Я сказал капитану, что ты неплохой парень! Я сказал, что сегодня произошла нелепая случайность… что у тебя имелись законные причины пойти за этими детьми, что они дали нам вероятную причину. Я сказал, что без тебя мы бы не обнаружили связь между Сен-Мартен и ребёнком Кингсворта.
Он помедлил, и Ник почти увидел его.
Он представил себе, как человек смотрит на него через тёмный монитор, излучая ярость.
— Ты хоть понимаешь, в какое дурацкое положение ты меня поставил, чувак? — сказал он.
— Мне очень жаль… — начал Ник.
— Что, прости? Тащи сюда свою задницу, Танака. Сейчас же.
— Я не могу… я серьёзно не могу, правда… прости. Я буду там завтра…
— Нет, — отрезал Джордан. — Ты будешь здесь сегодня вечером. Ты притащишь свою лилейно-белую вампирскую задницу обратно в участок сегодня вечером…
— Мне очень жаль, — сказал Ник. — Я заглажу вину, Деймон. Честно.
— Мать твою…
Ник прервал связь.
Сделав это, он невольно поморщился.
Прежде чем он успел обдумать своё решение, он нажал на другую запись в своём контактном листе. Включив автосоединение, он откинулся на спинку сиденья беспилотного такси, нервно поглядывая в окно, пока машина везла его по Третьей авеню.
К счастью, некоторые из этих штук всё ещё принимали наличные.
Тем не менее, паранойя продолжала бить его, пока он осматривал заднюю часть металлического ящика за передним сиденьем. Ник держал лицо отвёрнутым, прижимал ладонь к щеке, чтобы скрыть свой профиль от единственной камеры, которую он заметил.
Он также держал аудио на субвокальном уровне на случай, если полиция Нью-Йорка уже начала искать его в общественных местах, используя М.Р.Д. и городское наблюдение.
Он знал, что рано или поздно его найдут. По крайней мере, он мог усложнить им задачу.
Он услышал щелчок соединения в гарнитуре.
И тут раздался гудок.
Гудки продолжались некоторое время.
Они продолжались дольше, чем Ник обычно позволял звонить контактному сигналу.
Он стиснул зубы, позволив телефону прозвонить ещё шесть гудков.
— Возьми трубку, чёрт побери, — прорычал он себе под нос.
Его мысли то и дело возвращались к картине, к тому, что он видел, когда отправился по сетевому адресу, который дала ему Сен-Мартен.
Каждый раз, когда это происходило, его охватывала паника.
Ник уже собирался повесить трубку, чтобы попытаться ещё раз воспользоваться аварийным сигналом и чертовски надеяться, что её местоположение будет вне зоны досягаемости любых зачисток, которые они могли проводить из-за него, даже учитывая её связь с ним и делом.
Он надеялся, что она ещё не находится под наблюдением полиции Нью-Йорка, а если и находится, то тот, кто следит за трансляцией, не сразу сложит дважды два…
Линия щёлкнула.
Тишина.
В трубке было так тихо, что он подумал, что она полностью отключила гарнитуру.
Затем раздался её голос, холодный как лёд.
— Чего ты хочешь, Наоко?
— Послушай меня, — сказал он. — Уинтер, мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала.
Он практически видел, как она хмуро смотрит на него через линию. Как и в случае с Джорданом, он почти представлял её сине-зелёные глаза, сверлящие его сквозь затемнённый виртуальный монитор.
Разница была в том, что там ещё ярче горело другое изображение.
Образ тела, сидящего на каменном полу и прикованного цепью к письменному столу.
Образ женщины, одетой во что-то, похожее на шёлковый халат или, возможно, кимоно… женщины с чёрными локонами, отдельные пряди которых были окрашены в бирюзовые, тёмно-синие, зелёные и алые тона.
Он не мог видеть её лица.
На картине не было видно её лица.
Он видел только четырёх нападавших, стоящих перед ней, и все они были в масках. Он видел круглую башню её книг, аквариум, странную кинетическую скульптуру… старинное ружьё в руках женщины, стоящей над ней.
Он видел кровь на полу, стекающую по голой ноге, впитывающуюся в шёлк её халата, запекающуюся в тёмных волосах.
— Я не хочу с тобой разговаривать, Ник, — сказала она.
Его мысли вернулись в настоящее.
— Отлично, — сказал он. — Не разговаривай. Просто слушай.
Ник стиснул зубы, глядя в окно на приближающийся пункт назначения — Центральный вокзал. Его взгляд скользнул к часам над улицей, ища расположение камер, чтобы он мог сделать всё возможное и избежать их.
Найдя две камеры на столбах над тротуаром и наблюдая за входом в вокзал, Ник закутал подбородок и лицо поглубже в пальто и распахнул дверь, предварительно скинув купюры в коробку, располагавшуюся на стене между ним и консолью, в которой находился водитель ИИ.
Вылезая из такси, он опустил голову и прикрыл её ладонью, поглядывая на часы.
Он добрался в рекордный срок.
К счастью, улицы были не слишком оживлёнными.
Он уже проинструктировал Кит купить ему билет, так что ему не придётся демонстрировать удостоверение личности. Он знал, что если сделает так, то полиция Нью-Йорка остановит поезд до того, как он покинет станцию. А потом семь или восемь полицейских зайдут в вагон, ударят его электрошокерами, накачают транквилизаторами, закуют в цепи почти каждую подвижную часть его тела и насильно затащат обратно на платформу и в заднюю часть полицейского фургона.
Вытеснив этот образ из своего сознания, Ник снова сосредоточился на собеседнице на другом конце его гарнитуры, пока он уверенно шёл к станции, сохраняя свои шаги и движения настолько медленными, неуклюжими и похожими на человеческие, насколько возможно.
— Ты не в безопасности в своём доме, — сказал он через субвокалку. — Мне нужно, чтобы ты убралась оттуда. У тебя есть куда пойти? Куда-нибудь, где нет активного наблюдения?
Тишина.
— Уинтер, — прорычал он. — Я серьёзно.
Какой-то мужчина взглянул на него, и Ник тут же отвёл взгляд, направляясь к старомодному табло, показывавшему время прибытия и отбытия.
— У меня есть дом моего друга, один из таких…
— Только не говори мне, где именно, — оборвал он её. — Не говори мне ни хрена. Кто-то наверняка подслушивает этот разговор.
— Ник. Что, чёрт возьми, происходит? — её голос стал откровенно сердитым. — Сначала ты записываешь меня и ничего не говоришь… и что? Продаёшь запись в СМИ для удовольствия? А теперь ты ведёшь себя, как чёртов чудак, будто ниндзя вот-вот появятся у моей входной двери…
— У меня нет времени спорить с тобой, Уинтер, — прорычал он. — Я тебя не записывал. Ясно? Должно быть, кто-то из вашей службы безопасности продал записи средствам массовой информации…
— Чушь собачья, Ник! Неужели ты думаешь, что я настолько глупа? Неужели ты думаешь, что я сказала бы всё это, если бы моя служба безопасности это услышала? В той комнате нет никаких записывающих устройств. Как ты думаешь, какого чёрта я тебя туда потащила? Я сделала это, чтобы мы могли поговорить.
Как будто заново обдумав свои слова, она сердито выдохнула.
Её голос превратился в более грубое ворчание.
— Ну… на самом деле я сделала это, чтобы отсосать тебе, пока ты меня кусаешь, но, может быть, это и к лучшему, что ты такой сварливый, чересчур моралистичный, богобоязненный ублюдок…
— Уинтер! — рявкнул Ник. — Я не сдавал тебя, чёрт побери! Я даже не знал об этом. По крайней мере, до тех пор, пока начальство не отчитало меня за это.
Стиснув зубы, он подавил желание расспросить её о Гэвине Кингсворте, раз уж они начали обсуждать, кто кому чего недоговаривает.
Вместо этого Ник снова огляделся по сторонам, с хмурым видом отметив ближайшую камеру и делая всё возможное, чтобы другие люди оказались между ним и объективом.
— Мы поговорим об этом позже, хорошо? — сказал он, заставляя себя говорить тише. — Ты сможешь орать на меня сколько угодно. Я могу даже поорать в ответ…
— Обещаешь? — проворчала она.
— Да, — прорычал он в ответ. — Я обещаю. Но сейчас мне нужно, чтобы ты убралась из своего проклятого дома. Не говори мне, куда ты идёшь. Никому не говори, куда идёшь. Отключи всё GPS-отслеживание в своей гарнитуре. Затем сними её и выключи, как только повесишь трубку… и оставь в своём доме. Избегай камер везде, где можешь. Держись подальше от главных улиц. И используй только наличные. Никакой оплаты по идент-тату, ясно? Ничего, что они могут использовать, чтобы отслеживать тебя…
— Ник… — начала она раздражённо.
— Просто послушай, ладно? Это очень важно.
Он посмотрел на часы, хмуро глядя на прибытия и отбытия.
— Я хочу, чтобы ты позвонила мне в 3:55 утра. Ладно? И ни минутой раньше. Я хочу, чтобы ты пошла туда, куда ты направишься, не предупредив их о своём приходе, и без гарнитуры, которая зарегистрирована на тебя. Позвони мне с чужой гарнитуры или монитора… или из общественного киоска. Не звони с того, что принадлежит тебе. Не звони в полицию. Не входи никуда, особенно со своим удостоверением личности, не разговаривай ни с кем, кому ты не доверяешь. И уж точно не разговаривай ни с кем, кого не знаешь. Ладно? Позвони мне в 3:55, и я приеду за тобой.
Наступило молчание.
— Уинтер?
— Хорошо, — сказала она. — Окей. Я понимаю.
— Хорошо. Убирайся оттуда. Сейчас же. Оставь гарнитуру.
Не дожидаясь ответа, Ник отключил телефон.
Он уже шёл к билетной кассе, чтобы забрать купленный для него билет.
***
— Так это сработало? — её голос превратился в настоящее ликование. — Крууууууть. Я никогда не делала этого раньше. Не убеждала ИИ сказать своему запрограммированному начальству, чтобы оно проваливало куда подальше. И GPS-блок сработал? И на гарнитуре, и на импланте?
— Да, но… — начал Ник.
— Потрясающе! — она вмешалась, и это злорадство стало ещё более заметным. — Кто тут красавчик, Никки-детка? Кто тут…
— Кит, — перебил Ник. — Ты красавчик, ясно? Но прямо сейчас заткнись. У меня не так много времени…
— Ты у меня в большом долгу, Танака. И не забывай об этом, — прокричала она. — Теперь твоя задница принадлежит мне. Ты в таком долгу, ты даже не представляешь…
Она рассмеялась, явно забавляясь мыслями о том, сколько он ей должен.
Стиснув зубы, Ник подавил желание рявкнуть на неё, зная, что это страх, нервы и всё то, что у вампиров имелось вместо адреналина.
Сделав свой голос нарочито вежливым, он прочистил горло на человеческий манер.
— Я знаю, — сказал он. — Я знаю, что должен тебе, Кит. Должен по-крупному. Поверь мне, я этого не забуду. И я не хочу вести себя как мудак. Я ценю то, что ты сделала… больше, чем могу выразить словами. Я должен тебе дюжину ужинов со стейками, это точно…
Она рассмеялась, но он оборвал её:
— …но прямо сейчас мне нужно поговорить с тобой о другом. Это очень важно, Кит.
— Лады, шеф. Что такое?
Ник проверил мерцающий металлический билет, который он нёс, ища цифры, отображаемые на одной стороне. Найдя свою каюту в правой части узкого коридора, он вставил металлический билет в щель у двери.
Когда загорелся зелёный свет, он толкнул раздвижную дверь в сторону, входя в кабинку и хмуро глядя на очередную камеру.
Они определённо найдут его.
Скорее раньше, чем позже.
Ник просто чертовски надеялся, что поезд успеет добраться до места назначения до того, как это произойдёт.
Увидев, что дверь за ним автоматически закрылась, Ник со вздохом опустился на обтекаемое сиденье. Как только он это сделал, тот же самый голос, который он помнил с утра, раздался по системе оповещения поезда.
— Приготовьтесь к отправлению Северного Ночного Поезда, без остановок следующего в Северо-Восточную Охраняемую Зону. Поезд отходит от станции. Всем пассажирам оставаться на своих местах…
Жутковатый женский голос с металлическим оттенком звучал музыкально, не более успокаивающе, чем менее двадцати четырёх часов назад.
— Ожидаемое время в пути — пятьдесят пять минут, — бодро продолжал голос. — Ожидаемое время прибытия — 3:45 утра. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, пока поезд не достигнет максимальной скорости. Двери кабин будут заблокированы до завершения разгона…
Ник подождал, пока голос закончит, откинулся на спинку сиденья и снова сосредоточился на гарнитуре.
— Эй, — хрипло произнёс он. — Прости. Ты всё ещё там?
— Это был поезд, верно? — сказала она. — А что находится в Северо-Восточной охраняемой зоне, Ник? Это из-за той цыпочки в новостях? Директрисы школы?
Ник с трудом сдержался, чтобы снова не отматерить её.
— Не беспокойся об этом, — сказал он всё ещё хрипло. — Мне нужно спросить тебя про мою идент-тату. Правда ли, что у неё есть возможность двустороннего наблюдения? Например, может ли она слушать и записывать всё, что я говорю? Всё, что происходит вокруг меня?
Наступило молчание.
Затем она заговорила:
— Почему ты так думаешь?
Ник хмыкнул.
— Потому что кто-то, кто должен быть в курсе, сказал мне, что такое возможно. Она также явно намекала, что кто-то, вероятно, уже подслушивает.
Снова наступило молчание.
Теперь Ник был почти уверен, что она делает что-то со своего конца, наверное, что-то через монитор. Он почувствовал движение, хотя и не слышал его.
— Нет, — сказала Кит после паузы. — Я имею в виду, что возможность может существовать… но никто не подслушивает тебя, Ник. Никаких сигналов внутри или снаружи этой штуки, кроме GPS.
— Может быть, аудио-маячок по сигналу GPS?
— Нет, — сказала она ещё увереннее. — Нет, это совсем другой пакет данных. Живой аудиопоток был бы больше… намного больше. Нет никакого способа сжать его до сигнала размером с трекер местоположения, чтобы никто этого не заметил. Даже если бы такое существовало, я всё равно смогла бы подключиться к нему и прослушать сама.
— А ты не можешь?
— Не-а, — подтвердила она. — Там ничего нет, Ник.
— Значит, никто не подслушивал? — Ник нахмурился. — Похоже, она действительно была уверена, что кто-то может. Подслушивать, в смысле.
— Кто-то? — переспросила Кит мрачно. — Кто именно? М.Р.Д.? Потому что я могу сказать тебе наверняка, что мы этого не делаем.
— Ты уверена?
— Конечно, я уверена, — ответила она, и в её голосе послышалось раздражение. — Что я тебе только что сказала? В любом случае, это очень незаконно. Даже в отношении вампиров.
Ник закатил глаза.
Он ничего не мог с собой поделать.
— Как будто это кого-то останавливало, — пробормотал он.
— Это останавливает некоторых из нас, — сказала она, теперь уже искренне раздражаясь. — Не все, кто работает в правоохранительных органах, мудаки, Наоко, — помолчав, она многозначительно добавила: — Ты сам работаешь в правоохранительных органах. Ты что, мудак? Ты что, бегаешь вокруг и нарушаешь права людей из-за этого? Наблюдаешь за людьми незаконно? Может быть, копаешься в их банковских записях?
— Справедливое замечание, — пробормотал он.
— Послушай, — вздохнула она. — Ты веришь тому, кто тебе это сказал?
Он нахмурился, думая об этом.
— Не знаю, — сказал он наконец.
Кит вздохнула.
— Даже если она так думала и верила на все сто процентов… Почему ты решил, что она знает что-нибудь о твоей идент-тату, Ник? Нельзя сказать, что технические характеристики правительственных вампирских тату-имплантатов можно найти в общедоступных сетевых библиотеках.
— Она сама их придумала, — сказал Ник. — Мне рассказала об этом Лара Сен-Мартен.
Наступило молчание.
Затем Кит недоверчиво рассмеялась.
— Ну, ты определённо не можешь доверять этой суке, Ник. Разве она не убийца?
— Это показывают в новостях? — переспросил он, нахмурившись. — Уже?
— Это повсюду, — подтвердила Кит. — С другой стороны, это, кажется, затмило запись с директрисой школы, которая пытается залезть к тебе в штаны…
Ник поморщился.
— Господи, Кит. Забудь про это, ладно?
— Что? Ты думаешь, я пропустила бы это мимо ушей без комментариев?
— Почему ты вообще не спишь? — проворчал он. — Тебе ещё не пора спать?
— Какой-то придурок всё время звонит мне и просит об одолжениях, — весело сказала она. — Я могла бы повесить трубку, но всё ещё надеюсь, что он научит меня сёрфингу.
Ник невольно хмыкнул.
— Спасибо, Кит, — сказал он. — Ложись в постель.
— Неа. Я ночная сова. В любом случае, зная тебя, ты через несколько минут попадёшь в какую-нибудь новую сумасшедшую передрягу. С таким же успехом я могу не спать, когда ты позвонишь.
— Как скажешь.
— Ага. И ты тоже катись нахер, вампир.
Фыркнув ещё раз, Ник повесил трубку.
Затем он откинулся на спинку кресла и нахмурился, глядя на изогнутый серо-зелёный потолок.
Никто его не подслушивал.
Уинтер сказала, что в комнате, куда она привела его, чтобы показать студенческие досье, слежки не было.
Может, у Гэвина есть какой-то способ подслушивать информацию в школе? Или кто-то, совершенно не связанный со всем этим, записал их, а потом слил записи за деньги?
Это казалось Нику чертовски странным совпадением.
Поезд начал по-настоящему набирать скорость, двигаясь быстрее, чем он помнил с того утра. Ник чувствовал, как сиденье вибрирует под его спиной, видел, как стены кабины слабо мерцают от ускорения.
Вспомнив, что это поезд без остановок, что он прибывал на станцию почти на час раньше, чем пригородные челночные рейсы, на одном из которых они с Джорданом были вынуждены ехать накануне, Ник попытался успокоить себя, что скоро будет там.
На самом деле это не сработало.
Он не хотел думать о том, почему так беспокоится.
Он не хотел думать, о ком он так беспокоится.
Уставившись в потолок своим слегка подрагивающим зрением, он выдохнул по-человечески. Впервые за долгое время Ник поймал себя на сожалении из-за того, что он не может спать как человек.
