Глава 10
Ты мне нравишься
Он провёл её наверх.
Это далось нелегко.
К счастью, была ещё глубокая ночь.
Все вампиры, которые жили в его доме, имели работу от М.Р.Д., так что они находились на службе. Коридоры были полностью лишены жизни, когда Ник привёл её в здание, и они с помощью давления на сознание пробрались мимо швейцара-человека и женщины, работающей в вестибюле внизу.
Он привёл юную видящую в свою квартиру, отперев всё с помощью идентификационной тату и биоидентификаторов.
Он всё равно боялся, что в коридоре может пахнуть ею.
В конце концов, Ник прошёлся взад и вперёд, разбрызгивая одеколон, который кто-то подарил ему на прощание, когда он покидал участок в Лос-Анджелесе. Он не знал, почему не выбросил эту гадость и вместо этого притащил её в Нью-Йорк.
Ностальгия, наверное.
Коп, которая подарила ему этот одеколон, была его другом.
Кроме того, она была чертовски хорошим полицейским и одной из немногих, кто не относился к нему как к дерьму, несмотря на то, кем он был — несмотря на то, чем он заслужил, чтобы его вышвырнули оттуда.
Он знал, что одеколон вызовет жалобы, как только вампиры начнут возвращаться со своих рабочих мест. Он также знал, что все комнаты имели изоляцию от запахов, учитывая, кто жил в них, так что их жалобы будут в лучшем случае поверхностными.
Если бы на него надавили, Ник свалил бы всё на человеческого мужчину-шлюху, которого он подцепил в фетиш-клубе — которого он загнал в душ из-за его чрезмерной любви к химически пахнущим мужским духам, и только потом смог питаться им.
После этого ему действительно нужно было беспокоиться только о камерах видеонаблюдения.
Он получил ответ после первого же гудка.
Она взяла трубку так быстро, что Ник слегка вздрогнул.
— Привет, — сказал он. — Это Ник. Вампир. Чудак. Мы встретились сегодня утром. Ты пыталась спасти мне жизнь. Помнишь?
Наступило молчание.
Интересно, не разбудил ли он её?
Потом он подумал, не напугал ли он её, позвонив домой.
— Господи, — сказала она, громко зевнув. — Ты не шутил, что используешь свои полицейские суперспособности, чтобы выследить меня.
— Ну да, верно, — Ник мало что мог ответить на такое.
Внезапно усомнившись в себе и своей способности судить о людях, он заколебался.
Если он ошибается насчёт неё, это может привести к тому, что сегодня вечером его бросят в камеру М.Р.Д. Это может привести к тому, что малышку-видящую, которую он привёз с собой, бросят в подземную лабораторию и подвернут вивисекции, пока она будет ещё жива.
Более того, Кит вообще его не знала.
Она будет дурой, если доверится ему, основываясь только на одной встрече.
Несмотря на вполне логичные жалобы своего разума, Ник почти не колебался.
В одну безрассудную, беглую секунду он решил рискнуть.
— Мне нужна услуга, — сказал он.
Её голос сразу же стал настороженным.
— Какого рода услуга?
— Камеры наблюдения, — Ник заколебался. — Ты ведь работаешь на М.Р.Д., верно? Наблюдение за приручёнными вампирами? Вампирами вроде меня?
Её голос дрогнул. Стал деловитым.
— В комплексе?
— Да. Мне нужно, чтобы записи исчезли. Или, — поправился он. — Может быть, были подправлены. У меня здесь гостья, и я предпочёл бы, чтобы о ней не знали в М.Р.Д. Так что, если бы ты могла стереть её, было бы здорово. Это тихое время суток. Сложностей не должно возникнуть.
Ник практически видел, как она нахмурилась.
— Что за гостья? — сказала она.
— Она маленькая.
— Насколько маленькая?
Ник почувствовал, как его челюсти напряглись.
— Я не собираюсь её трахать, Катрина. Я также не собираюсь питаться ею. Ей нужно безопасное место, чтобы затаиться на некоторое время, а мне больше некуда её отвезти.
— Кит, — сказала она раздражённо. — Вау. Ты действительно копнул под меня, не так ли?
— Полагаю, ты тоже копнула под меня. Учитывая твою работу. Вероятно, посмотрела несколько месяцев записей в моём здании. Возможно, даже тех записей, о которых мне не положено знать. Формально незаконных. Например, та камера, что внутри моей квартиры — они используют её, чтобы проверять меня и шпионить за моей личной жизнью.
Наступило молчание.
Ник ещё сильнее убедился в своей правоте.
— Слушай, — сказал он. — Не считая некоторых моих странных сексуальных заморочек, ты должна знать, что я не делаю ничего слишком извращённого в свободное время. Я играю по правилам.
Она разразилась смехом, как будто не могла удержаться.
— Можешь повторить это ещё раз? Про странные сексуальные заморочки, — с юмором уточнила она. — Хотя, наверное, я была чуточку менее обижена из-за того, что ты отшил меня с кофе, когда узнала, к чему ты шёл домой.
Взглянув на часы, Ник позволил своему голосу перейти в рычание.
— Ну же. Задержка перед отправкой составляет всего около сорока минут. Прошло уже двадцать. Мне нужно подправить запись, прежде чем её отправят в Вашингтон.
— Ты боишься, что они подумают, что ты педофил, Ник Танака, вампир-детектив? — мягко спросила она.
— Помимо всего прочего… да, — сказал он раздражённо. — Ты можешь это сделать или нет?
— Ты обещаешь, что не просто жаждешь молодой крови, Ник?
— Господи, мать твою… да. Я обещаю, хорошо? Я не собираюсь её кусать. Я совершенно точно не собираюсь её трахать, чёрт подери. Ей лет одиннадцать.
— А где её родители?
— Не знаю, — он стиснул зубы и провёл рукой по волосам. — Вот почему она у меня. Я собирался снова пойти… поискать родителей. Сегодня вечером. Они могут оказаться в Котле. Именно туда она велела мне её отвезти. Но я не собираюсь просто так оставлять её там. Не одну же. Не зная, кто там живёт, и что с ней будет. Я также не хотел сдавать её властям. Я знаю, что дети исчезают в этой системе.
И всё это было правдой.
Более или менее.
Прочистив горло, Ник добавил:
— Я подумал, что сначала отправлюсь туда сам и всё проверю. Если найду её родителей, и это будет безопасно, я верну её им. Или, может быть, попытаюсь вытащить их, если смогу.
И снова Ник сказал себе, что не всё это ложь.
Наступило молчание.
Затем Кит громко выдохнула на другом конце линии.
— Господи, Наоко, — сказала она.
Он вздрогнул, когда она произнесла его японское имя.
Если она сделала это, чтобы напугать его, то в её голосе не было никаких признаков.
— Ты должен знать, что это звучит хреново, — сказала она. — Даже если бы ты был человеком, это прозвучало бы чертовски хреново. Ты прячешься с каким-то маленьким ребёнком в своей квартире. Что, чёрт возьми, я должна думать?
— Ты слышала, что я сказал? — раздражённо спросил Ник. — Я даже не пробуду здесь остаток ночи. Я просто спрячу её здесь, надеюсь, на несколько часов. Ты можешь наблюдать за ней по этим чёртовым камерам, если боишься, что я что-то с ней сделаю.
— Ты оставишь её там. Маленького ребёнка. В здании, полном вампиров.
— Они не могут попасть в мою квартиру, — прорычал Ник. — Они даже не будут знать, что она там. Никто не узнает, если я найду её родителей сегодня вечером…
— Как, чёрт возьми, ты вообще её туда затащил? — она вмешалась, и её голос звучал хмуро. — Как ты провёл её мимо стойки регистрации, Ник-вампир?
Наступило молчание.
Ник пытался придумать хорошую историю.
Ничего не получилось.
— Хочешь поговорить с ней? — наконец сказал он. — С ребёнком? Она скажет тебе, что я нашёл её. Я нашёл её на месте преступления…
— Ты должен был сдать её, — упрекнула Кит.
— И я только что объяснил тебе, почему я этого не сделал…
— Да, — отрезала она. — Я слышала тебя, Ник. А ещё я знаю, что ты мне чего-то недоговариваешь. И что ты можешь быть милым, странным, бойскаутским вампиром… но ты всё равно вампир. Вампир, который уже давно на поводке. Вампир, который не был очень милым до того, как сел на поводок. Согласно твоему официальному досье.
Услышав его молчание, она разочарованно выдохнула.
— Чёрт возьми, Ник. Неужели ты думаешь, что я настолько глупа?
— Я не причиню ей вреда. Я пытаюсь ей помочь. Это самое важное, не так ли?
— Наверное…?
— Наверное? — он снова посмотрел на часы, нахмурившись. — Часы тикают, Кит. Если ты не можешь этого сделать, мне нужно вытащить её отсюда. Сейчас же. И ты будешь ответственна за то, что я оставил ребёнка одного в Котле. Маленькую девочку. Или бросил на милость системы опеки Нью-Йоркского Охраняемого Округа…
Она раздражённо выдохнула.
— Драматизируешь? Иисусе, — теперь её голос звучал сердито. — Ладно. Я подправлю записи. Но ты должен понимать, что я не работаю в вакууме, верно? Я бы не стала держать её там больше нескольких дней, Ник. Я серьёзно. Тебя поймают. И если ты выдашь меня на допросе, я превращу твою жизнь в сущий ад… при условии, что ты когда-нибудь выйдешь из тюрьмы М.Р.Д. живым.
Рассеянно кивнув и нахмурившись ещё сильнее, Ник взглянул на голубоглазую девочку с серебряными волосами, которая теперь сидела на его диване, слегка подпрыгивая на нём, словно никогда раньше не сидела на таком.
— Да, — пробормотал он скорее себе, чем ей. — Я тебя слышу. Ясно и отчётливо.
— Она хоть знает, кто ты такой? Этот маленький человеческий цыплёнок, которого ты украл?
Ник нахмурился, глядя на девочку.
— Должна, — сказал он. — На мне нет контактных линз.
— Значит, она просто дура? Или ты её зачаровал?
— Ни то, ни другое. Послушай… просто позвони мне, когда всё будет готово, — сказал он раздражённо.
— Ты мой должник, Ник-вампир. С тебя большой должок.
— Это точно, — сказал он. — У тебя уже есть идеи, чего ты хочешь взамен?
— Я ещё не определилась, — парировала она. — Но это будет не чашка кофе, Ник. Это даже не будет ужин со стейком… или ужин и шоу. Слышишь меня?
— Я тебя слышу. Я твой должник. По-крупному, — услышав её молчание, Ник нахмурился, посмотрел на часы и прорычал: — Осталось меньше пятнадцати минут до отправки. Иди разберись с этими проклятыми записями, Кит. Или меня уже не будет рядом, чтобы вернуть тебе долг.
Не дожидаясь её ответа в этот раз, он повесил трубку.
— У каждого своё мнение, — проворчал он, поворачиваясь лицом к девочке.
Она улыбнулась ему.
— У тебя есть печенье? — спросила она.
Ник пристально посмотрел на неё.
Затем, покачав головой, он нахмурился.
— Нет.
Он не подумал о еде.
Ему придётся найти способ справиться и с этим тоже.
Ребёнок и так был слишком тощим. Ник не обратил особого внимания на слои одежды, которыми она обмотала своё маленькое тело, но теперь мог видеть это по размеру её маленьких рук, костлявым запястьям и выступающим скулам. Кое-что из этого могло быть связано с угловатой костной структурой, которая, как правило, сопутствовала видящим, но дело не только в этом.
Она определённо недоедала.
Ник посмотрел на часы в гарнитуре. Ещё даже не было полуночи, несмотря на то, сколько времени он потратил на то место преступления, стараясь не выглядеть подозрительным.
Подойдя к ребёнку, он сел на одно из кресел напротив дивана.
Впервые он обратил внимание на её внешность.
Длинные, неровно подстриженные чёрные волосы торчали внизу ёжиком от того, что их подстригали неровными прядками. Волосы падали ей на плечи, прямые, как у азиатки, и кто-то покрасил их серебром на кончиках и на чёлке, отчего её ледяные глаза выделялись ещё больше.
На ней была одежда, которая казалась на несколько размеров больше, чем нужно, так что её, скорее всего, нашли, украли или откуда-то выудили.
Дети. Что у него за проблемы с детьми?
Он походил на проклятый магнит для заплутавших бродяг.
Нахмурившись, он старался не думать о том, как это похоже на Лос-Анджелес.
Наклонившись вперёд, Ник положил руки на бёдра, глядя на неё через журнальный столик.
Ему казалось странным, что она сидит на том же диване, на котором он несколько часов назад занимался сексом. Интересно, поймёт ли она это, будучи видящей?
Он подумал, не попросить ли её пересесть на кресло напротив, но потом решил, что это будет ещё более странно.
Выбросив эту мысль из головы, Ник поморщился, встретившись взглядом с этими ледяными голубыми глазами.
— Ладно, малыш, — сказал он. — Время игры в двадцать вопросов.
Он показал ей свои старомодные часы, которые по-прежнему носил на запястье, хотя обычно пользовался более точными часами в гарнитуре.
— Я снова уйду отсюда, — сказал он. — Поищу твоих людей и постараюсь раздобыть немного еды, но сначала мне нужна кое-какая информация.
Она кивнула, продолжая подпрыгивать на диване с обивкой ржавого цвета.
Ник подумал, не попросить ли её прекратить это, но потом напомнил себе, что она ещё ребёнок, к какой бы расе она ни принадлежала. Нет никакой причины ругать её за то, что она вела себя так.
— Ты видящая, — сказал он.
Она улыбнулась и кивнула.
— Да.
— Это был не вопрос, — кисло сказал Ник. — Так где же твои родители, малышка?
Лёгкое хмурое выражение проступило на её полных губах, в которых уже угадывалась странная форма ртов видящих — то самое нечто в их губах, которое придавало им сходство с мраморными статуями, когда они становились взрослыми.
Губы видящих часто казались Нику слегка греческими, словно высеченными из камня.
— Я не знаю, — сказала она после паузы.
По слегка размывшимся радужкам её глаз Ник понимал, что она использовала свои способности видящей и попыталась ответить ему, поискав в Барьере, а также в своём собственном разуме.
— Ладно, — сказал он. — Так кто же о тебе заботится?
— Мой брат, — быстро ответила девочка.
Она снова начала подпрыгивать.
Не обращая на это внимания, Ник серьёзно кивнул.
— Окей. Твой брат. Где он сейчас?
— Мы живём в Котле, — сказала она озадаченно. — Я думала, ты это уже знаешь.
— Твой брат живёт в Котле? С тобой?
Она снова кивнула, показывая «да» на языке жестов видящих. Ник проследил за движением её пальцев и нахмурился.
— Покажи мне свою руку, малыш. Левую.
Она почти не колебалась.
Сбросив с плеч верхнюю куртку, толстую, из искусственного меха, с нарисованным леопардовым принтом, она кинула её на диван ржавого цвета. Для чувствительного вампирского носа Ника одежда слегка пахла плесенью, но, по крайней мере, выглядела тёплой. Под ней оказалась чёрная футболка с блестящим сердечком спереди и улыбающимся зелёным монстром. Ник вздрогнул от того, насколько детской выглядела эта одежда, пусть даже и будучи явно устаревшей.
Он также нахмурился, увидев, каким маленьким было её тело, несмотря на худые мускулистые руки.
Она закатала длинный рукав чёрной футболки с левой стороны, показывая ему внутреннюю сторону руки.
Там ничего не было.
Абсолютно ничего.
Никаких идент-татуировок. Ничего, кроме бледной, гладкой детской кожи.
Ник нахмурился.
— Твой брат, — сказал он. — Он случайно не любит рисовать картины?
Она улыбнулась.
Увидев понимающее выражение на её лице, Ник издал низкий рык и невольно покачал головой.
— Господи, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Как, чёрт возьми, ни одного из вас не арестовали? И как вы выбрались из Котла?
— Мисс Сен-Мартен, — быстро ответила девушка.
— Мисс Сен-Мартен? — Ник уставился на неё. — Кто это?
— Друг моего брата, — объяснила девушка.
— А как её зовут?
— Лара… кажется.
— Эта «мисс Лара Сен-Мартен». Она — та, благодаря кому вы выбираетесь? — уточнил Ник, осторожно повторив её имя. — Из Котла?
Девочка кивнула, снова слегка подпрыгивая на диванных подушках.
— Что ты делала в центре города? — спросил Ник. — Почему ты оказалась возле места убийства?
— Я последовала за Малеком.
— Малек? Это твой брат?
Она опять ответила кивком — тем странным, отрывистым кивком в духе видящих, который Ник помнил достаточно хорошо, чтобы у него защемило в груди. Он хотел сказать девчонке, чтобы та перестала притворяться и выглядеть так чертовски… ну, как видящая.
Но он этого не сделал.
— Они его так не называют, — объяснила она. — Только я. Только я его так называю.
Ник поджал губы.
— О ком ты говоришь? О Малеке? Кто его так не называет?
— Люди. Остальные в Котле. Те, кто позволил нам там жить. Те, кто просит его картины. Они не называют его Малеком.
Ник нахмурился ещё сильнее.
Казалось, что с каждым произнесённым ею словом в его голове всплывало около дюжины различных вопросов. В конце концов, он остановился на наименее сложном из них.
— Как они его называют? — сказал он. — Люди.
— Бёрд, — тут же ответила она. — Джек Бёрд. Обычно просто Бёрд.
— Бёрд? — переспросил Ник. — Это что, какое-то якобы человеческое имя? Типа псевдоним? Неужели он и властям представляется этим именем?
Всё ещё размышляя, Ник продолжил прежде, чем она успела ответить:
— И почему никто не заметил, что у тебя и у твоего брата нет никаких татуировок? Я думал, что все в Котле находятся под пристальным наблюдением беспилотных патрулей?
Она пожала плечами, снова делая это в манере видящих, что означало движение больше рукой, нежели плечами.
Судя по отсутствующему выражению её глаз, она либо не понимала смысла вопросов Ника, либо не имела ни малейшего представления о том, что отвечать.
— А где сейчас твой брат, малыш? — Ник хмыкнул. — Он оставил тебя там? Одну? Посреди сцены убийства? Почему?
— Он не знал, что я последовала за ним.
— Он не знал? — Ник нахмурился. — Он ведь видящий, верно? Как, чёрт возьми, он мог не знать? Он не чувствовал, что его собственная сестра идёт за ним по улице?
Девочка просто смотрела на него, ничего не понимая.
Проведя рукой по волосам, Ник прикусил губу и откинулся на спинку кресла.
— Как тебя зовут? — он хмыкнул.
— Тайлайя, — быстро ответила она. — Мэл зовёт меня Тай.
— Тай, — пробормотал Ник, глядя на неё. — А ты называешь его Мэл?
Она снова кивнула.
— В основном. Или Малек.
— Где мне теперь искать твоего брата, Тай? — Ник старался говорить спокойно, даже легко, но не мог сдержаться и стиснул зубы. — Он вернулся в Котёл? Или он всё ещё где-то снаружи, бегает по городу?
— Он велел мне подождать его, — со вздохом произнесла Тай. — Он сказал, что скоро вернётся. Но я хотела пойти с ним. Я последовала за ним через туннель. Я потеряла его, когда вылезла с другой стороны, но к тому времени я очутилась уже совсем рядом с этой большой красной металлической штукой. Я нашла его картину. Потом пришли люди с оружием… поэтому я спряталась.
— Люди с оружием?
Она серьёзно кивнула.
— Те, кто убил тех детей, — объяснила она. — Они привезли их туда. В фургоне. А потом они их убили, — она сморщила нос. — Там было много крови.
Ник поморщился.
Он не должен был удивляться, что она это видела, учитывая, где он её нашёл… Но Нику захотелось свернуть шею её старшему брату.
Он знал, что у него будет ещё сотня или около того вопросов к ней об этом фургоне и убийцах гибридов, но сейчас он хотел знать о брате Мэле.
— Куда пошёл твой брат? — сказал он. — Ты не знаешь?
Она покачала головой.
— Нет, — она печально вздохнула. — Я потеряла его. Но он не дурак. Даже если бы он пошёл искать меня, то увидел бы всех этих синих лизоблюдов и не вышел бы. Он сказал мне прятаться, если когда-нибудь придут лизоблюды… не использовать мои силы. Ему не нравится, когда я использую свои силы.
Значит, брат не полный идиот.
«Всего лишь наполовину идиот», — раздражённо подумал Ник.
Было странно слышать жаргонное выражение «синие лизоблюды» от маленького ребёнка. При других обстоятельствах это могло бы даже позабавить его. Интересно, догадывается ли она, откуда взялся этот термин, или как и когда он закрепился за полицией?
— Он вернётся в Котёл? — спросил Ник. — Твой брат?
Она пожала плечами, пошевелив пальцами одной руки.
— Как долго вы там живёте? — сказал Ник. — В Котле?
Она снова пожала плечами.
— Вы прожили там всю свою жизнь? — уточнил он, нахмурившись.
— Нет, — она покачала головой. — С тех пор, как мы сюда прибыли.
— Куда прибыли? В Нью-Йорк? Или…
— Нет, — она опять покачала головой. — В этот Нью-Йорк.
— Этот Нью-Йорк.
Ник почувствовал, как его челюсти снова напряглись.
На этот раз его стиснутые зубы вызвали боль в лице. Его мышцы продолжали сокращаться и напрягаться, пока он смотрел на неё, изучая будничное выражение её лица. Ему не хотелось задавать этот вопрос, но он всё равно его задал.
— Вы жили в другом Нью-Йорке? — сказал он хрипло. — До этого?
Она встретилась с ним взглядом, и её острые, ледяные голубые глаза, казалось, смотрели прямо сквозь него, хотя он знал, что она не может читать его мысли.
— Да, — ответила она. Слегка подпрыгнув на его диване, она добавила: — Тот был лучше. Тот Нью-Йорк был хорошим. А этот — уродливый.
Ник хмыкнул.
Он невольно подавил улыбку.
И всё же нахмурился.
— Как вы добрались сюда? — сказал Ник. — В этот Нью-Йорк? Уродливый Нью-Йорк. Ты помнишь?
Она кивнула, выражение её лица и голос оставались вполне будничными.
— Там была дверь, — объяснила она.
Ник нахмурился.
— Ну конечно, — пробормотал он.
Глядя на неё ещё какое-то время, он выпалил:
— Зачем ты мне всё это рассказываешь, малыш? Ты же не говоришь людям, что сталкиваешься с подобными вещами, не так ли? Или «синим лизоблюдам», как ты их называешь? Ты же не болтаешь о дверях и альтернативных измерениях, о своём брате, нелегальном видящем, который любит изрисовывать общественные пространства рисунками того, что ещё не произошло?
Она нахмурилась, бросив на него откровенно озадаченный взгляд.
— Конечно, нет, — сказала она.
В её голосе звучало почти негодование, пусть и детское негодование.
— Тогда зачем ты мне всё это рассказываешь? — сказал Ник.
И снова она посмотрела на него, как на сумасшедшего, а может, просто не слишком умного.
— Ты мне нравишься, — сказала она, как ни в чём не бывало, и добавила: — И ты вытащил меня оттуда. У меня устали руки. Очень скоро мне пришлось бы отпустить. Я бы оказалась в тюрьме… или в лаборатории, как предупреждал мой брат, когда я в последний раз выходила за ним на улицу.
Она пожала плечами, почесав костлявый локоть ногтями.
— Ты мне нравишься, — повторила она.
— Я тебе нравлюсь?
Она кивнула.
— Ага.
— Ты ведь знаешь, что я вампир?
Она совершенно невозмутимо кивнула.
— Конечно.
Ник нахмурился ещё сильнее.
Затем, покачав головой, на этот раз больше про себя, он встал и провёл рукой по волосам. Он посмотрел на неё сверху вниз, всё ещё хмурясь.
— Ладно, малыш, — сказал он. — Я пойду искать твоего брата. Я принесу тебе еды. Как думаешь, ты сможешь не вляпаться в неприятности, пока я не вернусь? — он указал на настенный монитор. — Держись от него подальше. Он двусторонний. У меня где-то здесь есть несколько книг. Или есть бумага, если ты любишь рисовать, как твой брат…
— Всё в порядке, — заверила она его. — Я устала. Я просто посплю здесь, если ты не против.
Он моргнул, затем кивнул, неопределённо указав в сторону дивана.
— Отлично. Возьми одеяло из шкафа, если замёрзнешь.
Она вздохнула, кивнув в ответ, но уже свернулась калачиком на его диване, натянув пахнущую сыростью куртку из искусственного меха на своё маленькое тело и ноги, как пушистое одеяло. Она со вздохом положила голову на одну из больших диванных подушек ржавого цвета.
Она выглядела такой крошечной.
Что-то в том, как она свернулась калачиком, снова напомнило ему, как она молода, как мала и уязвима, несмотря на то, кем она была.
Эта крошечная малышка-видящая, вероятно, сведёт его в могилу.
Тем не менее, несколько секунд Ник просто стоял, нахмурившись, глядя на неё, и чувствуя, что должен сделать для неё больше — возможно, он должен принести ей еду, прежде чем оставить её здесь одну.
Он собирался оставить её одну, как это сделал её брат в Котле.
По крайней мере, здесь, сказал он себе, её вряд ли похитят, продадут или изнасилуют.
По крайней мере, здесь она была в относительной безопасности.
Кит будет присматривать за ней, не спускать с неё глаз.
Он знал это.
Но он понятия не имел, почему девочка так уверена, что здесь она в безопасности.
Он понятия не имел, почему она вообще доверяет ему — или любому вампиру, тем более «синему лизоблюду», поскольку её брат, очевидно, вселил в неё страх Божий в отношении человеческих правоохранительных органов.
Возможно, её брату также нужно немного поговорить с ней о кровососах.
Он наблюдал, как дыхание Тай замедляется, становится ровнее.
Его ещё больше поразило то, что она вот-вот заснёт, прямо здесь и сейчас, перед ним, на его диване, а он практически навис над ней, как какой-то мультяшный вампир-злодей.
Он всё ещё стоял там, ошеломлённый, когда она тихо засопела.
